Дхс. «восемью мыслями». В этих случаях «мысль возникла» с такими объектами, как объекты чувств, а также дхармические объекты, сопровождаемая или не сопровождаемая и связанная или не связанная с пятью умственными переменными и связанная с некоторым количеством благих дхарм (от 56 до 49). Содержание мысли, однако, остается одинаковым во всех восьми случаях – «возникла». И его можно считать своего рода чистым содержанием, то есть содержанием мысли, которое ни осложнено йогическим процессом (как в дальнейших сотнях случаев), ни крайне урезано, как в случае связи с неопределенными дхармами. Эта неизменность минимума содержания свойственна тому, что можно назвать «нормальной мыслью», и она остается неизменной основой всех других содержаний, когда мысль, именуемая как citta, viññāṇa, manodhātu или manoviññāṇadhātu, не замещается состоянием созерцания (jhāna). Хотя даже в последнем случае, когда созерцание намеренно и сознательно вырабатывается, вызывается или достигается (то есть upasampanna вместо, так сказать, uppanna), форма этого основного содержания остается той же самой во всех вариантах и комбинациях вариантов содержания дхьянической мысли. Мы можем говорить об этом «минимуме содержания» как о «нулевом содержании» мысли и считать его «бессодержательным ядром» каждой мысли – фактом как бы фиксации ее становления.
Когда мы говорим «содержание» и когда, разумеется, рассматриваемое содержание, так сказать, шире «нулевого содержания», то есть когда мы имеем дело с той или иной формой созерцания, тогда под этим самым выражением мы подразумеваем все, что надлежит выполнить внутри мысли, а здесь – внутри джханы (и не только с помощью джханы). А это, в свою очередь, означает – и чтобы увидеть это, достаточно взглянуть на Таблицу V, – что каждая из его единиц является определенной точкой дхьянической трансформации того, что можно теоретически полагать психически естественным. [Заметьте, «психически», а не «психологически», поскольку психология как строго описательная дисциплина не может заниматься такими оценочными категориями, как «естественное» или «искусственное».] Психически естественным – значит данным изначально, до трансформации, иначе говоря, в силу одного лишь возникновения мысли. Таким образом, мы имеем – как ясно показывает первая страница таблицы содержания – «пространство» психической естественности, где содержание – нулевое и где восемь возникновений мысли различаются не по содержанию, а по умственным переменным и, в меньшей степени, по своему дхармическому составу.
5.3.4. Следуя порядку смены типов мысли в Таблице V от случая № 9 вниз, мы видим, как мысль (jhāna – «созерцание», вместо citta – «мысль») обретает свое конкретное содержание. И это не только по причине конкретных и особых йогических объектов мысли, таких как дхьянические приспособления (kasiṇa) и т. п., но также из-за конкретизации самой мысли в терминах ее содержания. Из этого следует, что все свойства мысли становятся ее содержанием (независимо от того, позитивное ли это содержание или негативное). Так, когда говорится, что кто-то отделяется от дурных дхарм (Таблица V, С.1), подавляет приложение ума и рефлексию (С.2), становится невозмутимым (С.3) или избегает удовольствия и страдания (С.4), – то все это составляет как бы внутреннее содержание мысли, которая (в этих самых случаях) является первым, вторым, третьим или четвертым созерцанием (jhāna). И когда говорится, что дхьяническая (созерцательная, так сказать) мысль, например, ограниченна (№ 23, С.1, ПС.5), то «ограниченная» (paritta) здесь – не абстрактное качество мысли (или, скажем, «название», как в случае дхарм), а полностью конкретное качество, связанное с определенным шагом или ступенью йогической трансформации мысли. [Само по себе это очень важно, особенно ввиду того факта, что «мысль вообще» (citta) не может быть ни «ограниченной», ни «неизмеримой» (appamāṇa, № 25, ПС.8), и качества эти можно получить только в контексте созерцания (jhāna).]
Можно утверждать, что каждый тип дхьянической мысли обладает своей уникальной системой содержания, внутри которой можно различить более или менее определенную двойную ориентацию мысли: мысль квазирефлексивна, то есть направлена на себя, а не на свой субъект (puggala) или на себя в смысле своего субъекта, и вместе с тем эта же самая мысль квазиобъективна, то есть направлена на внутренние и внешние объекты[139].
5.3.5. Внутри этих систем содержания можно наблюдать такие примеры как бы «чистого содержания», как восклицания и речь от первого или третьего лица: «Нейтральный и всепомнящий, он пребывает в удовольствии…» (№ 11, С.3), «[и говоря: ] Я знаю, я вижу…» (№ 46, С.5b), «[говоря: ] Как прекрасно!» (№ 92, С.7). Я думаю, это свидетельствует о том, что теория созерцания, кратко изложенная в Дхс., должна была включать в себя определенные клише и шаблоны выражений для специфически йогического содержания рассматриваемого типа мысли.
Мы можем даже считать «нулевое содержание» первых восьми случаев, в отличие от «чистого содержания» в приведенных выше примерах, своего рода «содержанием внутри содержания». Последние, таким образом, представлялись бы примерами, скажем так, крайней содержательности в некоторых случаях дхьянической мысли. Однако с проблемой содержания в Дхс. связана еще одна сложность. Я думаю, что, начиная со случая возникновения мысли № 46 (С.5, 5a, 5b [1]), почти все содержания становятся сложными, то есть являются комбинациями по крайней мере двух разных содержаний мысли (не говоря уже об объектах мысли и переменных созерцания и ума). В Таблице V мы видим, что со случая № 46 и далее таких комбинаций становится все больше, и они образуют огромные «комбинированные содержания», напоминая гигантские молекулы в биохимии. Принцип их образования тем не менее остается одним и тем же: внутри этих сложных содержаний нет никакого иерархического порядка, а сам факт возникновения мысли остается ядром, вокруг которого все данные содержания синхронно сочетаются в одну систему содержания, выступая как бы ее «подсистемами». Примеры так называемого чистого содержания можно было бы тогда понимать как своего рода признак, формально субъективно выражающий объективность дхьянических состояний ума, включенных в содержание джханы[140].
5.3.6. Как мы уже утверждали, почти все содержание мысли в Дхс. является созерцательным, то есть оно или включено в джхану, или ею подразумевается. Там практически невозможен никакой обычный умственный опыт. [За исключением, разумеется, самой «возникшей мысли», которая, по крайней мере сама по себе, не содержит вообще никакого опыта.][141]Более того, это нулевое содержание еще можно рассматривать, как если бы оно было не изначальным, естественным и девственным состоянием мысли, но конечным результатом редукции какого-то крайне сложного йогического состояния (или состояний) мысли к простейшему мыслимому элементу, который может быть доступен мысли лишь в йогическом анализе Абхидхаммы. И потому не следует настаивать на существовании какой бы то ни было естественной психологии. Ведь идею нормального ума, исходя из учения Абхидхаммы, можно рассматривать как абстрактное производное или результат редукции состояний «йогического» ума. При условии, что и сам этот результат можно достичь только в процессе джханы.
Эта идея касается и других компонентов возникновения мысли, кроме ее содержания. «Вертикальную» иерархию четырех сфер («чувственной», «формы», «бесформенного» и «сверхмирского») тоже можно рассматривать в свете такого рода редукции. Чувственную сферу можно мыслить как место, где мысль не достигает какой-либо конкретной стадии, фазы или уровня джханы. Потому эта фаза и чувственная, а не наоборот. То есть нельзя утверждать, что в этой фазе нет джханы, потому что в ней есть чувственность (kāma), ибо сама чувственность выступает не как начальная и «естественная» фаза умственного развития или эволюции, а как случай дхьянической «проекции» состояния мысли без джханы.
5.3.7. Возможно, это влечет за собой еще одно соображение более общего характера: содержание мысли в Дхс. подразумевает не настоящий йогический (или, собственно говоря, какой угодно другой) опыт, а скорее его будущий план (проекцию). Я использую здесь термин «будущий» не как временную форму, а лишь в смысле семантического отнесения настоящего, прошлого или будущего действия, слова или мысли ко времени, когда они уже произошли (в контексте содержания мысли). Так, когда кто-то говорит: «Я знаю (jānāmi)» – он знает это в будущем, равно как и овладеет ими (то есть формами) в будущем (Таблица V, № 46, С.5b). Более того, когда говорится, что чья-то мысль связана с настоящей дхармой (ditthadhamma – буквально, «видимая дхарма», № 229, С.22), эта дхарма будет как бы «в настоящем времени» связана с его мыслью и в будущем. Этот феномен проекции отражает две очень интересные тенденции в ранней буддийской йоге.
5.3.7.1. Первая заключается в том, что наше понятие «опыта» можно, говоря терминологически, применять здесь с некоторыми оговорками. Само значение джханы подразумевает, что, каким бы ни был опыт, его уже отбросили, прежде чем начать свой антиопыт буддийской йоги. Я даже рискну предположить, что полная нейтрализация всего прежнего опыта отмечает отправную точку любого йогического процесса. Тогда все содержание дхьянической мысли можно было бы представить себе как три серии состояний ума –