– Да-да, права ты, Юлька, спасибо, я знала, что только ты мне голову на место поставишь, – залепетала Женя, действительно мигом напуганная и снова с ясностью различившая доставшиеся ей от судьбы подарки.
– А насчет муравьиной работы – сама подумай, вот это все, что понимается под словами «хорошая семья», то есть счастливые дети, благополучие, традиции, веселье в доме, стабильный секс, который годами не надоедает, – это действительно требует трудов и затрат, но оно того и стоит! А хочешь сразу и много – можешь, конечно, попробовать, можешь даже и получить на какой-то момент, но потом – неизбежная расплата, в том или ином виде. Все имеет обратную сторону, и платить придется абсолютно за все.
Сонливость и слабость продолжали сопровождать Женю и на следующей неделе. А уж когда она почувствовала в желудке изжогу, знакомую по прошлым беременностям, купила в аптеке тест и насладилась созерцанием двух подтверждающих полосок.
– Ну вот, – пробормотала гинеколог, – как я и думала, шесть недель. – Она вскинула глаза на Женю. – Будем рожать?
– Рожать? – Та все не могла справиться с растерянностью. – А, ну да. Конечно. Что же еще…
– Очень хорошо. Тогда заводим карточку, встаем на учет и начинаем радоваться.
Она вышла в холл и, найдя уединенное местечко возле запертых кабинетов, присела на банкетку, доставая телефон.
– Да, Жень, – откликнулся Слава, – говори по-быстрому, у меня сейчас совещание.
– По-быстрому? – сбилась она. – Ну если совсем коротко – я беременна.
– Ничего себе! – среагировал муж. И замолчал. Она тоже молчала. – Ты уверена? – спросил Слава.
– Я в женской консультации.
– А-а, ага… – Он никак не мог переключиться с совещания, к которому готовился, на эту ошеломляющую новость. – Так… ты уже была у врача?
– Уже УЗИ сделали, – хмуро сказала разочарованная его реакцией жена. – Поправить ничего нельзя. У нас будет еще ребенок.
– Ага… А я все думаю, почему ты стала такая раздражительная в последнее время. А тут вот оно что… Ну что ж… хорошо! – наконец собрался муж. – Очень хорошо, Женечка.
– Да? – усомнилась она. – Так ты рад?
– Ну а как же!
– Но поначалу тебе удалось как-то скрыть свою радость.
– Что ты! Просто не осознал сразу. Так. И кто у нас будет – мальчик или девочка?
– Лучше спроси, какой у меня срок.
– А какой у тебя срок?
– Шесть недель.
– Ага. Ладно, кто бы ни был – все равно, здорово!
Несмотря на оптимистичный поворот разговора, Женя шла домой смутно неудовлетворенная. Дверь ей открыла свекровь. Они с внучкой заканчивали готовить обед. Сын вместе с Жениным отцом отправился в бассейн на занятия. Дочка вылетела в прихожую и повисла на матери. Женя почувствовала, как клубок напряжения, скрутившийся внутри из-за множества волнений, раскручивается и теряет силу. Вспомнив про беременность, она осторожно поставила девочку на пол и смачно расцеловала.
– Ты моя красавица, – сказала, отстранившись и любуясь дочерью. – А я есть хочу. Что там у вас? Супу хочу.
– Есть, есть, готово! – закричала Анечка, срываясь с места. – Сейчас налью!
– Осторожнее, свалишься, так бегать будешь! – напутствовала бабушка, горделиво любуясь внучкой. – Ты что же, и Антошку с дедом не подождешь? – удивленно взглянула на Женю.
– Не-а, – та отрицательно помотала головой.
Аня рисовала у себя в детской, а Женя, помыв посуду, присела рядом со свекровью.
– Светлана Николаевна, надо поговорить. – Она решила на этот раз начать издалека.
Оторвавшись от журнала, свекровь встревоженно подобралась.
– Ну-ну, Женечка, не пугай.
– Вам внуки не в тягость? – неожиданно справилась невестка.
– Господи! Женя! Что случилось? Что за вопросы!
– Вопрос как вопрос.
– Да какая тягость, помилуй! Они мне в радость! Неужели не видишь? Они же смысл всему, всему продолжение… Ну что с тобой стряслось? Ты какая-то все время напряженная. Вопросы какие-то… странные…
Женя чувствовала, что точно начала глупо, как-то слишком театрально.
– Да я знаю, вы их любите, все для них делаете, – поправилась она и снова смутилась, потому что опять не нашла правильного тона. – Я вам очень благодарна за помощь. Просто… Дело в том… ведь трудно с ними, правда?
– А что ж, лучше было бы звездой на диване лежать? – всплеснула руками свекровь. – Нет, оно, конечно, легче – а лучше ли?
– Ну да, ну да, – закивала Женя, уже совсем было решаясь выступить с признанием о новом ребенке.
– А то вон Галка моя, ну ты знаешь, все так и не дождется ничего от своего Андрюшки. Парню уж сорок! О семье и не думает, гулять привык, порхать по жизни – зачем ему дети! А Галка спит и видит внуков понянчить.
– Угу, угу, – закивала ободренная Женька.
– Ну! – расширив глаза, тоже кивнула Светлана Николаевна, с улыбкой глядя на невестку. – А у нас – такие ангелы подрастают! И внучка у меня, и внук. А ты говоришь… Это не то что у Лидухи, – снова пустилась в рассказы свекровь. – У Галки никого – а у Лидухи уже четверо! Вот тоже проблема… Невестка рожает и рожает. Жить негде, растить не на что, живут друг у друга на голове, а молодым хоть бы что. Знай себе штампуют детишек. Ох, бедная Лидочка! Бедная, бедная…
– Хы… – у Жени вырвался короткий смешок. Потом еще один. Потом она расхохоталась, глядя прямо на рассказчицу.
– А что смешного? – удивилась та.
– Я беременна, – сказала Женя, досмеиваясь.
– Не может быть! – выпалила Светлана Николаевна.
«И вот моя жизнь…» – подумала Женя.
– Может, – кивнула, вздохнув.
– Ты уверена?
– Даже УЗИ уверено.
– А-а… А Слава знает?
– Угу, – кивнула Женя, наблюдая замешательство свекрови.
– И что он?
– Сказал, что рад.
– Ну естественно, – словно приходя в себя, заметила свекровь. – Раз сказал – значит, рад, что ж тут еще думать… – забормотала, озадаченно глядя на невестку. – Так а что ты приуныла? Это же хорошо! Вон они у вас какие отличные получаются.
– Да я не знаю, – промямлила Женя. – Мне показалось, вы как-то не очень рады.
– Я не рада? Жень, я, конечно, не ожидала. Но с другой стороны – почему и не ожидать? У вас прекрасная семья, достаток есть, жилплощадь позволяет. Кому рожать, если не вам? Просто не думалось как-то об этом… А теперь я тебе говорю: все хорошо, Женя. Очень хорошо.
– В самом деле так думаете?
– Конечно. Действительно, кому и рожать, как не вам со Славой! – повторила Светлана Николаевна еще уверенней.
«Ну да, это МОЯ жизнь, – подумала Женя, продолжая диалог с собой. – Чужую уже попробовала. Не подходит».
Тем временем в прихожей открылась входная дверь – вернулись Антошка с дедом. Почти тут же до женщин донеслось: «Дура, что ты делаешь! Коза!..» Потом визг Анечки и новые выкрики Антона слились в какофонию привычной детской драчки.
Мать и бабушка, чуть промешкав, бросились разнимать своих быстровозбудимых чад, однако, прибыв на место происшествия, обнаружили детей уже на два голоса хохочущими. Вдвоем они неловко напяливали на кошку кружевную пелерину куклы. Кошка попискивала, осторожно пытаясь вернуть себе свободу. Наконец ее выпустили принаряженной, и она, спрыгнув с диванчика, вильнула в сторону, но далеко не отбежала, а села тут же и принялась озабоченно мыться. Пелерина топорщилась на ее шее и в этот рабочий момент смотрелась так торжественно-нелепо, что дети так и покатывались со смеху.
– Ну видишь, – сказала свекровь, не в силах сдержать улыбки, – отличные дети… Веселые…
– И деятельные такие, – кивнула Женя, тоже улыбаясь.
– Давай уж, – добавила свекровь, приобняв ее. – Где двое – там и третий.
Из ванной вышел помывший руки дедушка.
– Что у нас за праздник? – поинтересовался он.
– Дед, посмотри, как Кнопе идет воротник! – с трудом преодолевая спазмы смеха, выдавил внук.
– Дура-ак! – еле выговорила его хохочущая сестра. – Это пелерина!
– Сама ты балерина! – с трудом подавляя хохот, срифмовал брат.
Взрослые переглянулись, а детей накрыло новым пароксизмом веселья.
– Даже не знаю, кого лучше – мальчика или девочку, – скептически высказалась Женя.
– Сама видишь, без разницы, – в тон ей усмехнулась свекровь. И они отправились в кухню, накрывать на стол к обеду для своей веселой семейки.
Одноклассницы
Субботнее утро было таким солнечным! Насте до зуда в руках захотелось деятельности. Решила начать с уборки, потом французский, час выматывающей гимнастики, расслабляющая ванна, питательная маска… Вечер она надеялась провести как-нибудь романтично.
Но зазвонил телефон и все пошло не так.
– Настена! Слава богу, ты дома, – взбудораженно кричала школьная подружка Лена. – Несчастье! Галка Полоскунова отравилась! Таблетки…
«Не может быть! – пронеслось в голове Насти. – Такая оптимистка…»
– Стой, не падай! – предупредила Лена – Полоскунова таблетки съела, но тут же передумала и позвонила Милке, а Милка мне. Короче, не задерживайтесь, жду у подъезда.
Пока Настя растерянно металась между одежным шкафом и ванной, куда пристраивала таз с грязной тряпкой, прибежала Милка Данова, живущая с ней в одном доме. И через двадцать минут, захватив по дороге Ленку, они ворвались в незапертую квартиру Гали. Полоскунова вытекла навстречу измученная рвотой, бледная, взъерошенная, в растянутых трениках и старом мужском свитере – обычном своем домашнем наряде.
– Все сделала? – коротко осведомилась дипломированный доктор Данова и, получив утвердительный кивок, увлекла раскаявшуюся самоубийцу в спальню.
– «Скорая» не понадобится, – объяснила Насте Лена. – У Людки целый чемодан для неотложной помощи.
Вдвоем они посидели еще немного в гостиной, тревожно перешептываясь, наконец к ним присоединились Галя и Люда. Зябнущая Полоскунова вжималась в кресло, кутаясь в одеяло. Спутанные коричневые прядки колечками липли к болезненно-белым щекам.
– Ты даешь, Полоскун! – потрясенно воскликнула Лена. – Что случилось-то?