тем же… Такая вот семейка. Поначалу еще ничего, пока любишь, а потом все хуже, хуже, и наконец от любви совсем ничего не остается.
– Может, утрясется еще? – неуверенно предположила Настя. – В любых отношениях бывают временные спады.
– Ну, может, – вяло усмехнулась Милка. – Только сомневаюсь. Любовника нужно заводить. Для гармонии.
– Мы когда с Цибой стали встречаться, пришлось в конце концов с Пашкой разойтись, – поделилась опытом Галя. – Не получается то с любимым, то с нелюбимым.
– Ну это у кого как, – пожала плечами Мила. – У меня получится.
– Кстати о Цибе! – воскликнула Ленка. – Чем закончили-то?
– Да послала его! – беззлобно реагировала Галка. – Пусть катится к своей секс-бомбе.
– Милые бранятся – только тешатся, – прокомментировала Данова.
– И не говори, – согласилась Галя. – Я когда таблетки проглотила, мне вдруг наша ссора такой пустяковой показалась. Ну и позвонила Данчику, чтоб воскресила по-быстрому.
– Угу, – мрачно прогудела усталая Данова, – приходи к нам, тетя доктор, нашу детку покачать.
Но Галя уже настроилась на свою всегдашнюю жизнерадостную волну.
– Так ведь хорошо получилось! Хоть встретились, посидели. А то так редко стали встречаться.
– Нет, ну не дура? – взвилась опять Милка.
Всю жизнь Галка действовала как холерик, импульсивно. Задумывалась только потом, если поспешные поступки и слова оборачивались нежелательными последствиями. Но и тогда, относясь к себе снисходительно, буквально все, что с ней происходило, умудрялась истолковывать позитивно. Милка наоборот – все просчитано и спланировано, и ни одного промаха себе не простит. Претендовала всегда только на высшие результаты, ставить цели и увеличивать нагрузки умела как никто – зато неудач, даже маленьких, не переносила.
Семейное безденежье и острое желание добиться успеха, а переразлюбленному мужу утереть нос вынудило Милку оставить врачевание и уйти в околомедицинский бизнес. Когда-то все свои достижения она посвящала любимому Андрюше, теперь все делала в пику ему. Назло зарабатывала, назло стремилась к карьерному успеху, назло затевала ремонт в квартире. У мужа дела не шли, и на его комментарий по этому поводу – интеллигенция, мол, всегда страдала – Милка цедила презрительно: «Ты-то здесь при чем?!»
Галка меняться не собиралась, претензий к себе не имела. Рисковать внутренним покоем никогда бы не стала. Предпочитала существование беззаботное, максимально обездвиженное, по возможности созерцательное. Но жизнь с такими предпочтениями не очень-то считалась. И если Данова выполняла собственную четко продуманную перспективную программу, то Полоскуновой, родившейся в сложной семье, приходилось крутиться по обстоятельствам.
В детстве непохожесть не мешала девчонкам дружить. Теперь «никчемная» Галя ужасно бесила амбициозную Данову.
Настя вышла из магазина и, на ходу пересматривая содержимое пакетов, пыталась понять, не забыла ли чего-то купить.
– Вот так встреча! – услышала вдруг.
Подняла голову – рядом топтался Андрей, Милкин муж.
«Ну как всегда, – подумала Настя с досадой, – стоит выйти из дома ненакрашенной и в старой хламиде – обязательно встретишь кого-то из знакомых». Андрей улыбался и тянул к себе пакеты из ее рук.
– Да давай дотащу, – бормотал укоризненно, преодолевая сопротивление смущенной Насти. – Ой, ну где у девочки мозги – такие тяжести тягать? Хочешь, чтобы руки до колен вытянулись?
«Ха, – подумала Настя, – и Милка любит мозгами попрекать. Что за дружная семейка…»
– А разве руки от этого растут? – хмуро поддержала разговор.
– Еще как! – припугнул Андрей.
Настя все-таки улыбнулась, но опять с огорчением вспомнила, что вышла из дома не в лучшем виде.
– А я как раз решил пройтись, – дружелюбно сообщил ее попутчик, – аппетит нагулять. Иду и думаю: хорошо бы встретить какую-нибудь симпатичную девушку, пригласить на обед. Людмила в командировке, я один-одинешенек, еды полно, без помощи не съесть. Пошли ко мне?
– Здрасте! – воскликнула Настя, совершенно не собираясь принимать приглашение. В первую очередь не хотелось и дальше позориться «голым» лицом, тем более рядом с таким красавцем. – Проводи меня, раз уж взялся, и иди ешь свой обед, – резко отказалась она, желая поскорее скрыться в подъезде и дав себе слово больше никогда-никогда не выходить из дому такой поломойкой.
– Ну пойде-ем, – заканючил Милкин муж. – Всего пути-то – два подъезда, а тебе зато готовить не нужно.
– А мне и не нужно. Я уже все приготовила.
– О, тогда я к тебе! – бодро перестроился Андрей.
«Только этого не хватало», – испугалась Настя окончательно.
Дошли до подъезда, и она решительно забрала свои пакеты.
– Ну нет, не отпущу без обещания, что придешь на ужин, – заартачился Андрюша, цепляя ее то за шарфик, то за рукав. Настя давным-давно не была у Дановой и никогда еще не заходила, когда той не было дома. «Милка всех уговаривает мужа соблазнить, словно с рук сбывает, – мелькнуло у нее. – Господи, при чем тут это-то…»
Они чуть поспорили. Насте, впрочем, приятна была его настойчивость. «Ну, ты из тех, кому легче отдаться, чем объяснить, почему нет», – смеялась она. Расстались, договорившись, что вечерком она все-таки заглянет по-соседски…
С ужином хозяин расстарался. Потчевал заботливо, развлекал разговорами, подпускал комплименты. Потом смотрели альбом каких-то кроваво-эротических репродукций современного немецкого художника, а потом… Настя и сама не понимала, как поддалась соблазну. Как это возможно, ведь все-таки Андрюшка – муж подруги!.. Оказавшись дома, она пыталась, но никак не могла понять, почему это обстоятельство ее не остановило.
«И главное – без всякой влюбленности, без всякой истории… – мучилась Настя. – Просто так! Как же это…» Никогда еще ей не доводилось столь грубо попирать законы дружбы. «Ну ладно, чего там, – пыталась она себя утешить. – Милка сама виновата: навязывает всем своего Андрюшу, словно ненужную вещь, вот и…» Но отбиться от терзаний совести не получалось. «Забыть – и как будто ничего не было», – в конце концов твердо решила Настя.
…Галя топталась возле Милкиной двери, не решаясь позвонить. «Раньше такого не было, – думала неопределенно, с неловкостью переминаясь с ноги на ногу, – не было этого чувства противного…»
Ей необходимо было увидеть Милку как можно скорее, чтобы попросить денег в долг. Приходилось срочно выручать «оступившегося» младшего братца. Всю сумму – Галя понимала – не одолжит никто. И она набирала по знакомым у кого больше, у кого меньше. Или уходила ни с чем, когда отказывали. «Теперь с ней как с чужой стало, – подумала, томясь, про Милку, – неудобно как-то…»
Неприятные перемены в докторе Дановой давно напрягали подруг, но, несмотря на обиды, они только и ждали, что Мила опомнится и вернется в лоно их проверенной дружбы. Она, однако, не опоминалась, а отрывалась все заметнее, так как сама чувствовала, что старые глупые, нерациональные связи не только не нужны, а и просто тянут ее куда-то назад и вниз, мешая взлететь к социальным высотам новой жизни.
Галя резко выдохнула и решительно вдавила кнопку звонка.
– О! Привет! – воскликнула некстати оживленно, когда дверь открылась и Мила сурово уставилась на нее.
Не ответив Гале, Данова вышла из квартиры, быстро прикрыв за собой дверь.
– Что случилось? – поинтересовалась сухо.
– У меня… Мне деньги очень нужны… – выпалила Полоскунова, смущаясь. – Большая сумма… Вовка под следствием… Собираю по добрым людям. Дай, сколько сможешь, Мил. Ты не волнуйся, – зачастила она, понимая, что уйти без денег нельзя. – Я уже кучу клиентов набрала, убираюсь, готовлю кое-где. Квартиру сдала, мы в Прудищи переехали… Так что не волнуйся, деньги будут, очень скоро отдам.
– На взятку? – спросила Данова. И тут же пожалела, что спросила. Зачем ей, в самом деле, вся эта чужая грязь!
– Ну естественно, – кивнула Полоскунова.
Дверь за спиной Милки приоткрылась, наверное, потянуло сквозняком – и Галя услышала невнятные обрывки разговора. У подруги, похоже, были гости.
– Подожди здесь, – коротко бросила Мила, снова скрываясь в квартире.
Галя прислушалась. Любопытства по поводу происходящего за закрытой дверью не было. Но следовало как-то отвлечься, раз уж старая подруга неизвестно почему не пускает ее на порог. «Не до обид», – пыталась быть рассудительной Полоскунова.
Мила в спальне копалась в шкафу, доставая деньги. «Какая ж ленивая дура, какая тупая корова, – с раздражением думала про Галку. – Никогда ей не вырваться из своего хлева, никогда. Блин! Убирается она! Квартиру сдала!.. Так и будет всю жизнь чужое дерьмо разгребать… Не могу больше. Не хочу! – Отсчитав некоторую сумму, Мила, болезненно морщась, направилась к Галке, мечтая поскорее проводить нежеланную гостью. – Господи, сколько можно! Не хочу… Вообще-то я и не обязана», – напомнила себе, выходя снова на лестницу. И хмуро вручила заемщице деньги.
– Да-а, – Ленка задумчиво качала головой. – Милка изменилась.
– Знаешь, как мне там было не по себе.
– А ты ей объяснила ситуацию?
– Объяснила. Коротко. Что Вовка под следствием сказала, что нужно выручать. И что скоро деньги отдам. Она спросила только про взятку. Деловая такая, непроницаемая… Смотрела на меня как на… какую-то… – Галка досадливо запнулась, подбирая слово, – как на докучливую попрошайку, как на нищенку! Но я же не нищенка, я просто попала в трудное положение.
– Да-а… – опять протянула Лена. – Да все понятно, Гал, успокойся. Ты-то вопросов не вызываешь. А вот Людмила…
– Пошла она на фиг! – обиженно и зло буркнула Галя. – Вот деньги отдам – и знать ее больше не желаю.
– Ну как это… Мы столько лет вместе.
– Были!
– Жалко…
– Плевать! Пусть катится! Я когда там стояла, за дверью, кое-что такое новое поняла… про дружбу…
Вообще-то, огорчить Галю до переоценки ценностей еще никому не удавалось. Испытания, неудачи и невезучести совершенно не мешали ей считать себя избранницей судьбы, задарма осыпаемой ее милостями. Хотя со стороны жизнь ее скорее могла показаться тяжелым кармическим наказанием. И сейчас она решала действительно серьезную семейную проблему.