Александр Михайлович Еголин (1896–1959) — литературовед, партийный функционер, педагог; действительный член Академии педагогических наук РСФСР по Отделению методик преподавания основных дисциплин в начальной и средней школе (с 1945), член-корреспондент АН СССР по ОЛЯ (с 1946). Окончил факультет литературы Нижегородского учительского института (1918) и Институт красной профессуры в Москве (1933). Член СП СССР (с 1940). Преподавал и занимал административные должности в Институте красной профессуры, МИФЛИ, МГУ, Академии общественных наук при ЦК ВКП(б) (1933–1953). Сотрудник Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) (1940–1947; с 1942 г. заведующий отделом печати); в августе 1946 г. — июне 1947 г. главный редактор журнала «Звезда». Заместитель академика-секретаря по кадрам (1948–1953), член Бюро ОЛЯ (1953–1955). В 1948–1952 гг. директор ИМЛИ, затем старший научный сотрудник (1952–1954), заведующий сектором (1954–1955). Автор работ по истории русской и советской литературы[804].
17 декабря 1952 г.
Глубокоуважаемый Александр Михайлович!
Я познакомился с письмами старшего научного сотрудника Псковского областного краеведческого музея Л. А. Творогова и ответом А. Н. Робинсона.
Дело представляется мне абсолютно ясным.
А. Н. Робинсон, излагая итоги Совещания по переводам «Слова о полку Игореве»[805], сокращенно и не совсем точно изложил мнение Л. А. Творогова относительно ритмического значения точек в древнерусских текстах. А. Н. Робинсон писал, что Л. А. Творогов считает, что точки «должны обозначать начало и конец стихотворной строки», а надо бы: «должны обозначать начало и конец стихотворной строки, а также места больших и малых строчных цезур». Затем А. Н. Робинсон сделал ряд веских возражений по поводу стремления Л. А. Творогова видеть в точках показатели стиха[806]. Возражения А. Н. Робинсона в равной степени касаются всяких попыток видеть в точках показатели стиха — ставятся ли точки только в начале и конце стихотворной строки или не только в начале и конце стихотворной строки, но и в местах цезур. Поэтому ни в коем случае нельзя подозревать А. Н. Робинсона в преднамеренной неточности, а значение этой неточности в данном отчете преувеличивать. Л. А. Творогов, воспользовавшись некоторой неточностью А. Н. Робинсона в формулировке его мысли (неточностью вполне допустимой, так как она касалась устного доклада), не стал отвечать на возражения А. Н. Робинсона по существу, а попросил «Вестник АН СССР» перепечатать из «Псковской правды» его статью «О законах стиха и метра „Слова о полку Игореве“»[807].
Ответ А. Н. Робинсона вновь, на этот раз очень подробно, аргументировал невозможность толковать точки предложенным Л. А. Твороговым способом. В своем ответе А. Н. Робинсон использовал и ту самую статью в «Псковской правде», которую Л. А. Творогов просил вторично опубликовать в «Вестнике АН СССР». Ответ А. Н. Робинсона представляется мне в целом вполне серьезным, с ним следовало бы посчитаться и Л. А. Творогову.
На этот корректный и обстоятельный ответ Л. А. Творогов прислал новое письмо. В этом письме Л. А. Творогов вновь пространно доказывает наличие в отчете А. Н. Робинсона неточности (ее не отрицает и А. Н. Робинсон) и вновь не подвергает разбору те обстоятельные возражения, которые ему были сделаны А. Н. Робинсоном, а ограничивается их огульным некорректным охаиванием, а заодно и охаиванием самого А. Н. Робинсона как ученого. Л. А. Творогов пишет: «А. Н. Робинсон, без зазрения совести…», «Это циничное признание А. Н. Робинсона…», «Оно показывает всю его нечистоплотность как исследователя и критика», «Поскребите А. Н. Робинсона…», «беспардонность в суждении» и т. [д.]. Попутно Л. А. Творогов грубо отзывается о таких ученых, как Н. К. Гудзий и М. П. Штокмар[808], дважды обвиняет Академию Наук СССР в «аракчеевском режиме», обвиняет «современных ученых» (всех?) в том, что они «избегают производить разыскания на основании самого текста „Слова“», подменяя их пересказыванием, и то на основании случайно выхваченных источников, мнений других исследователей, основанных зачастую, в свою очередь, на пересказывании мнений своих предшественников и т. д. Пóходя Л. А. Творогов бросает обвинение редакторам (всем?), что они «любят» вычеркивать имена «других исследователей», и угрожает перенести вопрос об «искажении» А. Н. Робинсоном формулировки о точках «на рассмотрение более компетентных учреждений, чем Академия Наук». Все это выглядит крайне непривлекательно и совершенно недостойно советского ученого. И А. Н. Робинсон, и М. П. Штокмар, и тем более Н. К. Гудзий — крупные советские ученые, вполне самостоятельные в своих исследованиях, много работающие непосредственно по рукописям. Академия Наук СССР не устанавливала для Л. А. Творогова «аракчеевского режима». Академия Наук СССР предоставила Л. А. Творогову возможность выступить с докладом на Совещании по переводам «Слова о полку Игореве» (Л. А. Творогов был вызван в Ленинград в командировку). Сектор древней русской литературы Института русской литературы АН СССР неоднократно предлагал Л. А. Творогову выступить с большими, развернутыми исследованиями и полностью обосновать все те выводы, о которых Л. А. Творогов только заявлял в своих газетных статьях и брошюрах[809].
Почему, в самом деле, Л. А. Творогову, много лет работающему по «Слову о полку Игореве», не выступить с полным, научным обоснованием своих выводов, о которых до сих пор он только сообщал в своих статьях? Сотрудники сектора древней русской литературы помогали Л. А. Творогову в организации им в Пскове Музея «Слова о полку Игореве», помогали ему печатать свои статьи в псковской прессе (давая на эти статьи положительные отзывы, выдержка из одного такого отзыва приводится самим Л. А. Твороговым в его письме). Они помогут Л. А. Творогову опубликовать и большую обстоятельную книгу о «Слове о полку Игореве», при условии, конечно, что все выводы, о которых до сих пор он только заявлял в прессе, будут им подробно и научно обоснованы.
Что же касается статьи Л. А. Творогова «О законах стиха и метра „Слова о полку Игореве“», то она годилась для опубликования в «Псковской правде», поскольку она информировала псковских читателей о том, над чем работает один из псковских ученых, но она совершенно не годится для переиздания в «Вестнике АН СССР». Повторяю, Л. А. Творогову пора выступить с исследованиями, а не ограничиваться информацией о выводах своих исследований.
Кстати, нельзя ли было бы выяснить у Л. А. Творогова: когда и при каких обстоятельствах покойные акад[емики] Е. Ф. Карский, О. А. Добиаш-Рождественская, П. Н. Шеффер[810], В. В. Майков[811], П. К. Симони[812] и «другие» (очевидно тоже покойные исследователи) дали Л. А. Творогову «задание» разработать «вопрос о связи строчных знаков древнерусских поэтических текстов с поэтической структурой этих текстов». Было ли это задание дано официально и коллективно или каждый из поименованных Л. А. Твороговым ученых давал ему это задание в индивидуальном порядке?
Для истории изучения «Слова» ответ на эти вопросы представил бы несомненный интерес.
С уважением Д. Лихачев 17.XII.52
Архив РАН. Ф. 456. Оп. 1. Ед. хр. 368. Л. 91–93. Авторизованная машинопись. В левом верхнем углу помета А. М. Еголина: «В дело. А. Еголин. 25.XII.52».
Д. С. Лихачев — С. О. Шмидту
Сигурд Оттович Шмидт (1922–2013) — историк, педагог, общественный деятель, академик Российской академии образования (1992), иностранный член Польской академии наук (1997), советник РАН, ученый-исследователь необычайно широкого диапазона, внесший значимый вклад в изучение социально-политической истории России XVI–XX вв., истории культуры, методологии истории, источниковедения, историографии, археографии, педагогики, истории интеллигенции, краеведения, москвоведения[813]. Сын ученого-энциклопедиста академика О. Ю. Шмидта и М. Э. Голосовкер (музейного работника и литературоведа), племянник философа, филолога-классика и переводчика Я. Э. Голосовкера, он рано ощутил свое призвание историка[814]. Поступив в 1939 г. на исторический факультет МГУ, уже в конце первого семестра сделал доклад об идеологии самодержавия в произведениях Ивана Грозного в семинаре М. Н. Тихомирова, которого неизменно почитал как одного из самых главных своих учителей в науке. В 1944 г. в МГУ Шмидт защитил под руководством Тихомирова дипломную работу «А. Ф. Адашев — сподвижник Ивана Грозного» и оказался в числе первых рекомендованных в аспирантуру его учеников. Под его руководством последовательно защитил кандидатскую диссертацию «Правительственная деятельность А. Ф. Адашева и восточная политика Русского государства в середине XVI столетия» (1949) и докторскую «Исследования по социально-политической истории России XVI века» (1965)[815].
С 1 февраля 1949 г. до конца жизни Шмидт преподавал в МГИАИ (ставшем основой современного РГГУ), где в основном и сформировалась его научно-педагогическая школа в источниковедении. Здесь же под его бессменным руководством в течение 50 лет действовал знаменитый научный студенческий кружок[816]. В 2022 г. на здании института (Москва, ул. Никольская, 15) установлена мемориальная доска ученому и педагогу.
С 1956 г. Шмидт на основной работе в АН СССР / РАН: сотрудник Института истории — Института истории СССР — Института российской истории, с 2002 г. — в Институте славяноведения. В 1956–1960 гг. был заместителем главного редактора журнала «История СССР» и на этой должности сделал чрезвычайно много для становления издания. В 1968 г. Шмидт возглавил воссозданную в 1956 г. Тихомировым Археографическую комиссию АН СССР и стал ответственным редактором основанного Тихомировым «Археографического ежегодника» — главного печатного органа в области археографии и специальных исторических дисциплин; учредил ежегодные «Тихомировские чтения» в память учителя, был одним из главных организаторов публикации его научного документального наследия.
Многолетние взаимоуважительные и доверительные отношения Д. С. Лихачева и С. О. Шмидта, несмотря на разницу в возрасте, изначально определялись близостью предмета научно-исследовательских интересов двух ученых: литература, общественная мысль, история, культура российского Средневековья, вопросы текстологии и публикации документальных памятников, «Слово о полку Игореве» и т. д. Для формирования их отношений имело значение и благосклонное внимание В. П. Адриановой-Перетц (близко знакомой и с литературоведческими исследованиями его матери М. Э. Голосовкер) к научной работе молодого Шмидта, и сотрудничество Тихомирова и Лихачева в области археографии.
Широта и твердость взглядов в отстаивании позиции в защите документальных памятников, понимание своей ответственности перед будущим в сохранении традиций культуры, почтительное отношение к учителям, трепетная забота об учениках, врожденная интеллигентность — определяющие черты личности и Лихачева, и Шмидта. Очень важен был их союз для успешной реализации планов деятельности Археографической комиссии. Программный доклад Лихачева 1971 г. на заседании Президиума АН СССР о развитии палеографии и специальных исторических дисциплин позволил не только увеличить штат комиссии, но и утвердить ее положение как научно-проблемного совета, координирующего всю работу в области археографии, архивоведения и специальных исторических дисциплин. По инициативе Шмидта Лихачев стал членом Бюро Археографической комиссии. Сближала их и работа по координации описаний рукописных собраний музеев и библиотек при подготовке «Сводного каталога славяно-русских рукописных книг», участие Шмидта в деятельности Комиссии по описанию рукописей Международного центра информации об источниках Балкан и Средиземноморья (CIBAL — СИБАЛ) при ЮНЕСКО.
Лихачев, как председатель редколлегии академической серии «Литературные памятники», в 1978 г. рекомендовал Шмидта в ее члены. Лихачев также был ответственным редактором его книги «Российское государство в середине XVI столетия: Царский архив и лицевые летописи времени Ивана Грозного» (1984) и выступил автором предисловия к первой библиографии его трудов[817]. Шмидт принимал участие в сборниках статей к 80-летию и 90-летию Лихачева, в работе редколлегии ежегодника «Памятники культуры: Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология».
Интересно, что на телезапись Лихачева 12 марта 1986 г. в Концертной студии Останкино (это было время перестройки, когда имя Лихачева как выдающегося ученого и просветителя утвердилось в общественном сознании) Шмидт пригласил членов Кружка источниковедения: студентов и преподавателей МГИАИ. В архиве Шмидта сохранились некоторые подготовительные материалы к этой встрече.
Именно Лихачев был инициатором привлечения Шмидта к работе СФК (в программе «Культура российской провинции», журнале «Наше наследие» и др.). После своего ухода с поста председателя жюри Анциферовской премии, присуждаемой за лучшие научные и популярные исследования по петербурговедению, рекомендовал Шмидта на этот пост.
Шмидт неоднократно выступал в печати о Лихачеве и к юбилейным, и к памятным датам, и когда приходилось защищать доброе имя ученого после кончины, выступал организатором научных заседаний памяти Лихачева[818], был одним из инициаторов присвоения имени Лихачева Российскому научно-исследовательскому институту культурного и природного наследия. Большую часть своих работ Шмидт объединил в книге «Наш великий современник: Статьи об академике Д. С. Лихачеве. 1976–2006» (СПб., 2007), опубликованной Фондом имени Д. С. Лихачева. Он же инициировал в издательстве «Наука» (с которым так тесно связан был Лихачев) к 100-летию ученого переиздания трудов «Человек в культуре Древней Руси», «Текстология: Краткий очерк» и издание под своей редакцией в серии «Литературные памятники» ограниченным тиражом не для продажи «Писем о добром», сопровожденных статьей «„Нравственные вершины“ ученого и писателя»[819].
После ухода в 1999 г. Лихачева из жизни именно Шмидт все более стал восприниматься в сознании многих в какой-то мере и как продолжатель традиций Лихачева — традиций подлинной интеллигентности и просветительства. В 2006 г. он был в числе первых лауреатов Санкт-Петербургской премии имени академика Д. С. Лихачева, присуждаемой за выдающийся вклад в сохранение историко-культурного наследия России. За многолетнюю деятельность на посту редактора «Археографического ежегодника» Шмидт был удостоен Премии имени Д. С. Лихачева журнала «Наше наследие».
Шмидт трепетно сохранял все, что связано с Лихачевым, в своем архиве. Письма, записки, собранные в отдельную папку, лежали в ящике рабочего стола, фотографии Лихачева стояли на книжных полках рядом с книгами, подаренными Лихачевым, там же была собрана и литература о нем. На фотографии 1986 г. работы В. А. Генде-Роте, запечатлевшего Лихачева во время заседания президиума СФК, Лихачев при встрече сделал надпись: «Дорогой друг Сигурд Оттович! Я очень рад, что я (в виде этой фотографии) нахожусь у Вас. Спасибо! Мне это приятно. 11.X.89 Д. Лихачев».
Свой личный архив Шмидт завещал Архиву РАН. Сейчас ведется планомерная работа по научно-техническому описанию документов фонда 2218. К настоящему времени выявлено свыше 80 писем, записок, поздравительных открыток, приглашений Лихачева Шмидту (большинство из них — автографы). В архиве обнаружено и 23 эпистолярии (письма, телеграммы, записки) Шмидта Лихачеву (из-за особенностей почерка он, как правило, предпочитал печатать письма на машинке и имел привычку сохранять наиболее важные в деловом отношении копии и черновики).
Общее число писем Лихачева было явно больше, в переписке встречаются очевидные лакуны, значительно больше и писем Шмидта Лихачеву, которые станут доступны исследователям после завершения описания архива Лихачева в РО ИРЛИ. Можно рассчитывать и на то, что какие-то из эпистолярных источников будут обнаружены и в личном фонде Шмидта в Архиве РАН, работа над описанием которого также продолжается.
Для настоящего сборника отобрано 60 писем Лихачева Шмидту, представляющих наибольший научный и общественный интерес, письма Шмидта частично использованы в примечаниях. Ряд писем Лихачева Шмидту (полностью или в отрывках) уже известен читателям по более ранним публикациям.
1. 31 октября 1953 г.
Большое Вам спасибо, дорогой Сигурд Оттович, за поздравление[820]. Спасибо Вам и за пожелание здоровья: оно мне сейчас очень нужно. Слышал, что Вы хотите заниматься Владимиро-Суздальской Русью. Поддержите книжку Ник. Ник. Воронина[821]. Человек он хороший и, если книга хорошая, — пусть выйдет.
Привет! Д. Лихачев 31.X.53
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
2. 17 марта 1954 г.
Глубокоуважаемый Сигурд Оттович!
Спасибо Вам за приятные вести о книге Н. Н. Воронина. Это его очень ободрит.
Сейчас я ставлю вопрос об организации в Москве группы по изучению др[евне]-р[усской] литературы[822]. Надеюсь, что эта группа при ИМЛИ будет организована.
Привет! Д. Лихачев 17.III.54
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
3. 1 декабря 1954 г.
Глубокоуважаемый Сигурд Оттович!
В декабре с[его] г[ода] должна выйти в свет в Издательстве Ленингр[адского] университета книга Наталии Николаевны Масленниковой (моей ученицы) «Присоединение Пскова к русскому централизованному государству» объемом около 200 страниц с приложением неопубликованной повести о «псковском взятии»[823].
У меня к Вам и вопрос, и просьба: не согласились ли бы Вы дать на эту книгу рецензию в один из исторических журналов (напр[имер], в «Вопросы истории»[824]). Если Вы ответите мне положительно, — я вышлю Вам верстку книги, а впоследствии, конечно, пришлю и книгу.
Н. Н. Масленникова большой патриот своего города и Псков знает исключительно хорошо. Псковские материалы она обследовала во всех хранилищах Ленинграда, Москвы и Пскова. Конечно, при всем том, у нее могут быть и ошибки. Я отнюдь не наталкиваю Вас на рецензию положительную. Важно только, чтобы книга не прошла незамеченной, и чтобы она сама извлекла из нее для себя уроки. Ваш компетентный суд принес бы ей большую пользу.
С искренним приветом!
Д. Лихачев 1.XII.54
Как Вы поживаете? Я же хвораю.
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
4. 16 декабря 1954 г.
Глубокоуважаемый Сигурд Оттович!
В редакцию «Известий ОЛЯ» пишу сейчас относительно Вашей рецензии на «Путешествия»[825]. Пусть Вам закажут.
На книгу Масленниковой очень Вас прошу все же рецензию написать. Это очень, очень нужно. Пожалуйста, напишите мне — как Вы решили и договорились ли в «Вопросах истории».
Наши «Труды» (т. XI) сегодня утверждены Ученым советом, но следующий том (XII) мы будем сдавать весной. Он почти собран. Вашу статью ждем[826]. Печатайте ее только у нас!
Кравченко пойдет в т. XII[827]. Я. С. Лурье сделал по ней ряд замечаний (там необходимы доделки) и отослал ее, вместе с замечаниями, А. А. Зимину (он думал, что руководитель А. А. Зимин, пожалуйста, договоритесь с А[лександром] А[лександровичем]). Статья Левина[828],[829] включена, хотя много других статей не нашло места в т. XI (у нас там оказалось 60 п[ечатных] л[истов] вместо 45!)
Работаю, хвораю, хандрю. Будете в Л[енингра]де — непременно заходите. Мне очень хочется познакомиться с Вами поближе.
Ваш Д. Лихачев 16.XII.54
М[ожет] б[ыть], мне все-таки Вам выслать верстку «Присоединения Пскова»?
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
5. 13 января 1955 г.
Глубокоуважаемый Сигурд Оттович!
Задержал ответ на Ваше обстоятельное и очень любезное письмо, так как предполагал Вам одновременно выслать книгу Н. Н. Масленниковой (ее обещали отпечатать до 1 января), но выяснилось, что сотрудник горлита, который ее читал, заболел и в связи с этим задержалось печатание книги. Вышлю Вам завтра или книгу, или верстку, чтобы не задерживать ознакомление с нею.
С. Левину будем иметь в виду.
Ждем Вас в Ленинграде. Я только что вернулся из Москвы, где принимал участие в чествовании В. В. Виноградова[830] и устал страшно.
С искренним приветом Д. Лихачев 13.I.55
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
6. 20 марта 1955 г.
Дорогой и глубокоуважаемый Сигурд Оттович! С опозданием посылаю Вам книгу Масленниковой. Только сейчас она появилась, но еще не в продаже, а в авторских экземплярах. Посылаю Вам два. М[ожет] б[ыть], сейчас у Вас будет время для рецензии.
Привет! Напишите — понравилась ли книга. Автор хорошо знает Псков — «в лицо». Поэтому в книге использован самый разнообр[азный] материал (как историч[еские] источники берутся памятники архитектуры, живописи, литературы, акты, летописи и т. д.).
Ваш Д. Лихачев 20.III.55
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
7. 3 июня 1955 г.
Глубокоуважаемый Сигурд Оттович!
Вы рецензию мне не посылайте. Вряд ли нужен такой контроль. Посылайте ее прямо члену редколлегии «Вестник[а] Ленинградского университета» декану исторического факультета ЛГУ проф[ессору] Борису Михайловичу Кочакову[831] по адресу: Ленинград, Васильевский остров, Менделеевская линия, Исторический факультет ЛГУ.
Рецензию сопроводите письмом от себя и напомните Б. М. Кочакову, что я с ним говорил относительно нее.
Мне интересно было бы все же узнать, что Сер. Мих. Каштанов пишет в рецензии. Если можно — пришлите дубликат. Я покажу рецензию (если можно) Наталье Николаевне, которой, конечно, ознакомиться с критическими замечаниями было бы очень важно.
Привет!
Желаю Вам от всей души всяческих успехов. Ваши работы мне очень симпатичны.
С самым искренним приветом Д. Лихачев 3.VI.55
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф. На конверте письма помета рукой С. О. Шмидта: «Показать Сереже К[аштанову]».
8. 5 октября 1955 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Не отвечал Вам, так как не мог добиться Кочакова. Сегодня дозвонился. Ответ его неутешительный: «Вестник ЛГУ» не может будто бы печатать рецензии на издания университета. Заседания редакции еще не было, и поэтому они не отвечают. Рецензия Каштанова очень хорошая. Что же с ней делать? Где можно ее еще напечатать?
Автобиографию и список трудов пришлите непременно. Мы составляем полную картотеку всех, кто занимается древней Русью[832]. Непременно, непременно. Я Вас очень прошу.
Кравченко идет. Его немного сократили.
Примеров живого делопроизводственного языка бесконечно много. Сможет ли В. И. Буганов[833] литературоведчески охарактеризовать свои примеры? Пусть лучше В[иктор] И[ванович] пришлет для XIII тома ТрОДРЛ текст об избрании Б. Годунова[834], если этот текст действительно литературный. Формировать т. XIII будем весной.
Статью с призывом писать и печатать рецензии исследовательского типа, а не те плевки, которые обычно выдаются за рецензии, написать бы надо[835]. Если смогу — напишу. Сейчас мне как-то трудно работать. Много очень всякой муры.
А что, если послать рецензию Каштанова в «Вестник АН СССР» или в «Вестник МГУ»? Может быть, напечатают «Труды Ист[орико]-арх[ивного] ин[ститу]та»?
Яков Соломонович[836] спрашивает: не напишете ли Вы рецензию на «Путешествия русских послов»? Вы ведь когда-то хотели? Рецензию эту можно было бы устроить в «Известия ОЛЯ». Рецензия Александрова[837] в «Вопросах истории»[838] невероятно глупа. Он не понимает, что мы отбирали списки не по признаку их исторической ценности, а по признаку их литературной занимательности. Вся рецензия наполнена аргументацией типа: в огороде бузина, а в Киеве дядька!
С искренним приветом Д. Лихачев 5.X.55
Архив РАН. Ф. 2218. Авторизованная машинопись.
9. 21 октября 1955 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Сегодня получил Ваше письмо и сегодня же говорил с Владимиром Ивановичем Малышевым относительно альманаха «На берегах Великой»[839]. Вл[адимир] Иванович советует Сергею Михайловичу[840] сейчас же послать свою рецензию составителю этого альманаха Михаилу Ивановичу Ульянову[841] по адресу: Псков, Некрасовская, 7. Послать надо сейчас же, так как какой-то номер они уже в скором времени собираются сдавать в набор.
Статью о сказаниях о взятии Астрахани присылайте. Весной мы будем собирать т. XIII ТрОДРЛ. Статья нас очень интересует. Мы открываем в ТрОДРЛ отдел критики и библиографии. В этом отделе будем пытаться возрождать жанр серьезных рецензий. Очень просим Вас присылать материал для этого отдела. Особенно нужны нам рецензии на работы по древнерусской литературе, выходящие за границей.
Трафаретные рецензии, составляющиеся походя за один присест и которые некоторые «авторы» расплевывают во все журналы, ненавижу всей душой. Как только смогу, напишу статью. Нужны будут только примеры рецензий-плевков или фамильярно похлопывающих авторов по плечу. Если Вам встретятся яркие примеры — пришлите о них сведения.
В прошлом году я читал нашим аспирантам лекции на тему о приемах научной полемики. Вот надо бы издать такую брошюрку[842].
Желаю Вам полных успехов во всем. Ваш Д. Лихачев 21.X.55
Архив РАН. Ф. 2218. Авторизованная машинопись.
10. 8 января 1956 г.
Глубокоуважаемый Сигурд Оттович!
Очень и очень опечален за Вас скорбным известием. Я тут ни с кем не виделся и потому не знал о постигшем Вас несчастье[843].
Желаю Вам от всего сердца бодрости и душевных сил.
Рец[ензия] Каштанова, к сожалению, напечатана не будет. Я Вам об этом писал: редакция «Вестника ЛГУ» не хочет помещать рецензии на издание ЛГУ. М[ожет] б[ыть], напечатает «Исторический архив»[844] или альманах «На берегах Великой» в Пскове? В последнем случае пусть Каштанов пошлет [ее] В. И. Малышеву.
Крепко жму Вашу руку.
Ваш Д. Лихачев 8.I.56
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
11. 15 марта 1956 г.
Глубокоуважаемый и дорогой Сигурд Оттович! Рад был получить Ваше письмо и Ваше согласие участвовать в № ТрОДРЛ в честь Варвары Павловны[845].
О Курбском подумать можно[846]. Начинайте подготовительные операции: пишите о нем и о его рукоп[исном] наследии статьи в ТрОДРЛ.
Пожалуйста, передайте С. А. Левиной просьбу написать рецензию на статейку В. В. Лаптева о Воскресенск[ой] летописи[847], но получить эту рецензию мы должны до 15 IV[848]. Написать ее нужно строго, четко. Мы хотим, чтобы рецензии у нас не были информациями, а исследованиями на ту же тему (как когда-то в «Ж[урнале] М[инистерства] н[ародного] пр[освещения]»[849]).
Привет! Пишите чаще. Ваш Д. Лихачев 15.III.56
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
12. 10 января 1958 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
По моему совету Ирина Владимировна Лепко (канд[идат] ист[орических] наук, преподаватель) посылает Вам свою работу «Роль прогрессивной русской мысли в пробуждении национального самосознания чуваш»[850]. Я знаю, что Ирина Владимировна очень много работала над своей темой и даже специально изучала чувашский язык. Хотелось бы, чтобы ее труды не пропали даром.
Пожалуйста, напишите мне: сможете ли Вы напечатать ее работу.
Шлю Вам сердечный привет. Ваш Д. Лихачев
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф. Датировано по почтовому штемпелю на конверте.
13. 29 августа 1959 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
У меня к Вам большая просьба. В Новгороде вышел 9-й выпуск (первый после войны) «Новгородского исторического сборника»[851]. Судьба 10-го выпуска[852] зависит от того — признают ли в прессе необходимость продолжения этого издания. Местное начальство побаивается выпускать эти сборники: как бы чего не вышло. Выпуск сборников, по-моему, дело очень важное, так как это позволило бы в Новгороде возобновить научную жизнь (ведь до войны в Новгороде было даже Отделение Института истории АН СССР[853]). Нельзя ли в «Истории СССР» поместить рецензию на этот 9-й выпуск[854] с небольшим рассуждением на тему о пользе этого издания вообще? Одновременно с этим письмом посылаю Вам бандеролью и самую книжку.
Как Вы живете и над чем работаете?
От души желаю Вам всего самого хорошего.
Ваш Д. Лихачев 29.VIII.59
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
14. 16 июня 1960 г.
Спасибо Вам большое, дорогой Сигурд Оттович, и за книгу[855], и за то, что не забываете меня. Книга очень и очень полезная.
Желаю Вам новых научных успехов.
Искренне Ваш Д. Лихачев 16.VI.60
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
15. 2 августа 1960 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Спасибо Вам большое за предложение откликнуться на брошюру Н. Н. Воронина[856]. Если журнал[857] это устраивает, я бы хотел написать серьезную статью на эту тему[858] (а не заметку — заметок было много, и они мало действенны) размером до 1 п[ечатного] л[иста]. Написать и прислать ее Вам я бы смог только в сентябре, так как все материалы на эту тему у меня в городе (папка газетных вырезок, журнальных оттисков, разные справочные материалы). Пожалуйста, ответьте — устраивает ли это журнал, так как обдумывать статью я начну уже сейчас. У меня есть ряд конкретных предложений, необходимо навести некоторые справки.
Сделайте, пожалуйста, исправления в редакционных и Ваших личных записных и адресных книжках: осенью я переменил квартиру: Ленинград, П–183, Набережная Черной речки […], д[омашний] тел. В–388–90.
С искренним уважением, Ваш Д. Лихачев 2.VIII.60
Архив РАН. Ф. 2218. Авторизованная машинопись.
16. 16 августа 1960 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Постараюсь написать в сентябре статью так, чтобы Вы могли ее напечатать.
Примеры заботы о памятниках культуры будут, будет и связь с современностью.
Сейчас едем с женой в Пушкинские Горы.
Всего Вам хорошего.
Искренне Ваш Д. Лихачев 16.VIII.60
Архив РАН. Ф. 2218. Авторизованная машинопись.
17. 14 октября 1960 г.
Дорогой Сигурд Оттович! Посылаю Вам отклик на книгу Н. Н. Воронина «Любите и охраняйте…».
Простите, что опоздал.
Большое спасибо за оттиск.
Всего Вам наилучшего.
Ваш Д. Лихачев 14.X.60
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
18. 12 ноября 1969 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Спасибо большое за поздравление[859]. Очень жалею, что не смог приехать в Тбилиси[860]. После почечного воспаления с высоченной t° — слабость, перебои, выпадение пульса. Сегодня едем в Кисловодск.
Ваш Д. Лихачев 12.XI.69
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
19. 26 мая 1970 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Я был в Новосибирске[861]. Обстановка там очень тяжелая. Я предпринял ряд мер, на эффективность которых не очень надеюсь. Написал письмо второму секретарю Обкома по пропаганде Алферову[862]. Написал Марчуку[863]. Делал попытки с ними повидаться, но они все отсутствовали в Новосибирске до конца америк[анской] выставки[864] (чтобы не отвечать).
Сейчас я пишу заметку в «Известия ОЛЯ»[865] о плагиате, в котором замешан один из гонителей[866].
Я думаю, было бы хорошо, чтобы о работе новосибирских археографов была помещена где-нибудь в читающемся органе статья, разъясняющая их успехи. А. М. Панченко пишет по моей просьбе в «Неделю»[867]. Я придумал следующий термин (придумать термин крайне важно): «археографическое открытие Сибири» (смысл: искали только в европейской части СССР, а теперь нашли множество первоклассного значения рукописей в Сибири). «Археографическое открытие Сибири» предвидел М. Н. Тихомиров, пожертвовавший свое собрание в Новосибирск[868]. Эти мысли и этот термин я применял в своих письмах, заявив, что выражение «археографическое открытие Сибири» стало общеупотребительным среди археографов.
Пожалуйста, сообщите мне — куда и о чем будете писать Вы[869]. Нам нужно поддерживать контакт ради спасения археографической работы в Новосибирске (хотя я и продолжаю себя чувствовать обиженным Вами[870], но дело есть дело).
Вторая у меня просьба. Славяно-румынская палеография, успешно развивавшаяся когда-то русскими учеными, сейчас у нас мало известна, и славяно-румынские рукописи плохо изучаются, плохо датируются, плохо описываются. Я помещаю в «ИзвОЛЯ» рецензию на «Славяно-румынскую палеографию» Богдана[871], где излагаю ее выводы. Я очень прошу поместить в «Археографическом ежегоднике» список работ Богдана (известного палеографиста)[872]. Это для всех рукописников очень важно. Просмотрев этот список, Вы сами убедитесь, как он важен для нас. Это нужно и для того, чтобы поддержать друга советской науки Богдана. Осенью он к нам приезжает.
Если термин «археографическое открытие Сибири» станет популярным, это упрочит положение самих «открывателей».
Шлю Вам привет (исподлобья). И наилучшие пожелания (с открытым лицом)!
Д. Лихачев 26.V.70
Архив РАН. Ф. 2218. Авторизованная машинопись.
20. 10 ноября 1970 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Наконец-то я вызволил со своей старой квартиры «Археографический ежегодник». Теперь их у меня два и оба с надписями! Что делать?
Получил и приветствие, посланное мне в июне с[его] г[ода][873]. Каким невежей Вы, вероятно, меня представляли! Простите великодушно.
Пожалуйста, исправьте во всех Ваших адресных книгах: теперь я живу:
Дмитрий Сергеевич ЛИХАЧЕВ
Ленинград К–21
2-й Муринский проспект […]
Послали благодарность за М. А. Робинсона[874] и Чиркова[875] директору Ист[орико]-арх[ивного] ин[ститу]та[876].
Ваш Д. Лихачев 10.XI.70
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
21. 26 января 1971 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Спасибо Вам большое за «Описание рукописей Синодального собрания»[877].
Согласен, что отчет Ю. К. Бегунова плохо написан[878], но больше я не нашел авторов для нового отчета. Боюсь, что о Конраде не сумею написать[879]. Очень трудно.
Увидимся в БАНе?[880]
Ваш Д. Лихачев 26.I.71 г.
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
22. 25 июня 1971 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Посылаю Вам заметку о Н. И. Конраде — как мы уславливались.
Желаю Вам хорошо отдохнуть летом.
С искренним уважением и приветом.
25. VI.71 Д. Лихачев
Архив РАН. Ф. 2218. Авторизованная машинопись.
23. 7 июля 1971 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Срочно посылаю Вам копию своего письма Мурашову[881]. Основное письмо посылаю А. Н. Робинсону, так как не знаю точного адреса ин[ститу]та.
Пашута[882] «защищает» свои древние позиции[883] и при всем том — он прохвост (как он лебезил передо мною лет 20 назад, когда он только начинал, а у меня были хорошие отношения с Б. Д. Грековым; Боже, как он лебезил вместе со своей женой![884]).
Все это не страшно, отвечу.
К Вам просьба, напишите — когда ждать Курбского[885]. Имейте в виду, что текст должен быть в переводе и в подлиннике, как во всех выпусках нашей серии по др[евней] Руси[886].
Отдыхайте хорошенько.
Искренне Ваш Д. Лихачев
Спасибо за хлопоты о моих «речах» и «словах»[887].
Архив РАН. Ф. 2218. Авторизованная машинопись. Датировано по почтовому штемпелю на конверте. На обороте письма рукописная приписка Лихачева: «Письмо вскрывал я — Д. Лих[ачев]».
К письму приложена машинописная копия письма Лихачева ректору МГИАИ:
Глубокоуважаемый Сергей Ильич,
я озабочен тем, чтобы в Архиве Академии наук СССР была расширена научная работа по истории филологической науки. Для этой цели я исхлопотал себе в Институт русской литературы АН СССР штатную вакансию одного аспиранта, который по окончании аспирантуры под моим руководством поступит в Ленинградское отделение Архива и будет работать над архивами наших крупнейших русских филологов: Шахматова, Перетца, Никольского и др. На эту вакансию я наметил выпускника Вашего института — Михаила Андреевича Робинсона.
М. А. Робинсон работал как практикант в Л[енинградском] о[тделении] Архива АН СССР над архивом А. А. Шахматова и др., произвел очень хорошее впечатление там, и они (работники Архива, как и директор Архива) согласны принять его к себе на работу по окончании аспирантуры.
Диплом в Вашем институте М. А. Робинсон защитил на «отлично», с той же оценкой сдал и экзамен. С работой М. А. Робинсона над архивом А. А. Шахматова я хорошо знаком. Он с большим успехом сделал доклад на сессии Отделения литературы и языка, Института русского языка и Института русской литературы, посвященной памяти акад[емика] А. А. Шахматова. В своем докладе М. А. Робинсон ввел в научный оборот ряд очень ценных документов, характеризующих общественные и научные позиции А. А. Шахматова. М. А. Робинсон зарекомендовал себя следующими печатными работами:
1. «Документы из архива А. А. Шахматова (А. А. Шахматов и В. В. Виноградов)», — Моск[овский] гос[ударственный] историко-архивный институт. Материалы научной студенческой конференции, вып. 2, М., 1970. [С. 54–59.]
2. «А. А. Шахматов и студенческие волнения в Петербургском университете в 1911 г.» — Известия АН СССР. Серия литературы и языка, 1971, [т. 30,] вып. 2, [с. 151–157].
3. «Обыск в Библиотеке Академии Наук в 1910 г.» (в печати)[888].
Я знаком также с рядом других подготавливаемых М. А. Робинсоном к печати материалов.
Все это позволяет мне считать М. А. Робинсона подающим большие надежды молодым ученым.
К Вам я обращаюсь с просьбой дать М. А. Робинсону рекомендацию в аспирантуру Института русской литературы АН СССР — под мое руководство.
С искренним уважением
(акад[емик] Д. С. Лихачев)
6. VII.71.
24. 7 сентября 1971 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Забыл Вам написать (Вы, вероятно, знаете), что вышла книга: Edward L. Keenan[889] «The Kurbskii — Groznyi. Apocrypha», Harvard University Press, Cambridge, Mass., 1971[890].
В ней «доказывается», что все послания Грозного и Курбского, а также «История о великом князе Московском» — подлог XVII века. Вот еще почему текстологическое исследование (а не поиски лучшего списка) совершенно необходимо (кстати, в книге даны в приложении, написаны Во[891] редкие стеммы и пр. исследовательский материал). Книга делает большой шум.
Кстати, у нас ходит слух, что Уваров[892] нашел список «Истории» XVI века. Правда ли это?
С приветом, Ваш Д. Лихачев 7.IX.71
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
25. 8 сентября 1971 г.
Дорогой Сигурд Оттович! Я рад, что у М. А. Робинсона все благополучно с документами; думаю, что все будет хорошо и с экзаменами[893].
«Шефом» издания Курбского я быть не собираюсь. Вы им были и будете[894]. Но как у члена редколлегии у меня есть только одно замечание: все древнерусские памятники в нашей серии издаются в древнерусском тексте, — некоторые с добавлением перевода. Текстологическое исследование всех списков обязательно. Насколько я могу судить по Казанск[ой] истории и по изданию посланий Грозного, Кунцевич[895]очень плохой текстолог. Может быть, конечно, Кунцевич напал на хороший список, но: 1) это надо проверить текстологическим исследованием всех списков, разбив их на редакции, группы, установив историю текста; 2) если в результате установления истории текста список Кунцевича и окажется лучшим, то надо этот список издавать по рукописи, дав главнейшие разночтения в приложении.
Одним словом, издание должно быть текстологически подготовлено.
Не верю, чтобы ученик А. Н. Робинсона Уваров мог хорошо изучить историю текста. Он текстологией внимательно не занимался. Занимался ли ею Ю. Рыбаков[896],[897] — не знаю. Может быть, они оба работают с неправильными установками? Что значит, что они не «обнаружили лучших списков»? Разве текстолог ищет лучшие списки? Он должен установить взаимоотношение списков, историю текста и, исходя из этого, уже выбирать список для издания. Что-то у них с текстологией не так!
Надо найти настоящего текстолога и ему поручить издание текста. А потом уж после установления текста сделать перевод.
Простите, что я обо всем этом пишу; но в нашей серии все издания были сделаны на достаточно высоком уровне. И даже если это издание будет для широкого читателя, оно все равно должно отвечать современным научным требованиям.
Как Вы отдохнули летом? Мы были все время на даче, и у меня было много работы. В отпуск поедем в Кисловодск. Это будет в декабре.
Корректуры сейчас отсылаю.
Искренне Ваш Д. Лихачев
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф. Датировано по почтовому штемпелю на конверте.
26. 18 ноября 1971 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Меня просил Евг[ений] Филиппович Трущенко[898] (ученый секретарь ОЛЯ) сделать доклад с предложениями по поводу моего доклада в Президиуме[899].
Я отказался (зачем повторять) и написал Мих[аилу] Борис[овичу] Храпченко[900] и Евг[ению] Филипп[овичу] Трущенко, что Вы зайдете к ним на Волхонку[901] и согласуете с ними текст постановления.
Я написал, что образование группы по описанию рукописей[902] и по экспед[иционной] работе за рукописями не увеличит издательских претензий сектора (ОЛЯ этого опасается). Пожалуйста, повторите это. Речь идет о работах пока внутреннего порядка (описание, продолжение Толковой картотеки и экспедиционные сборы рукописей).
Пожалуйста, очень прошу Вас, согласуйте все и с нашим отделением. Я не могу пока поехать (скажите им), так как опасаюсь возобновления почечных колик (прохождение камней в почках).
Не сомневаюсь, что Вы очаруете Мих[аила] Бор[исовича] и Евг[ения] Филипповича.
Заранее Вам благодарен.
Ваш Д. Лихачев
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
27. 22 ноября 1971 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Я приеду в Москву во вторник утром 30 ноября.
В 11 часов утра я должен быть в ОЛЯ у М. Б. Храпченко с А. М. Самсоновым[903] говорить об Ознобишине[904]. М[ожет] б[ыть], Вы могли бы тоже приехать в ОЛЯ к 11 часам, чтобы согласовать решение? Я предупредил Трущенко и Храпченко, что решения будете согласовывать с ними Вы (они хотели ставить мой доклад о решениях в ОЛЯ, но тогда надо бы совместно с О[тделением] и[стории], но это сложно и не необходимо).
Очень прошу Вас также помочь Мише Робинсону в формулировке темы диссертации[905] и в составлении плана. Я ведь не архивист и не археограф. Он будет в Москве.
С приветом,
всегда Ваш Д. Лихачев
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф. Датировано по почтовому штемпелю на конверте.
28. 6 декабря 1971 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Прежде всего и еще раз — спасибо за книгу Андреева![906]
И другая просьба! У меня не осталось копии статьи о Н. И. Конраде. Нельзя ли было бы попросить Вас дать распоряжение Вашим помощникам перепечатать текст этой статьи на машинке, сделать примечание, что текст этот печатается в Археографическом ежегоднике за 1972 г., и отослать два экз[емпляра] Николаю Ивановичу Балашову[907] (Вы с ним познакомились у меня). Его адрес (дом[ашний]): Москва Г–117, Плющиха […][908].
Это для включения в брошюрку с планом изданий «Лит[ературных] памятников»[909].
Буду Вам очень и очень благодарен.
Ваш Д. Лихачев
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф. Датировано по почтовому штемпелю на конверте.
29. 3 января 1972 г.
Спасибо большое Вам, Сигурд Оттович, за поздравление и за приятные известия.
Если пришлете мне копию моего письма М. Н. Тихомирову[910] — буду Вам очень благодарен.
Пашуте надо будет непременно ответить[911]. Вам не надо наживать себе врага в этом «футболисте». Я могу взять это на себя. По Шахм[атову] материал я найду, но мне нужны какие-то марксистские материалы (воспоминания и пр.), чтобы утвердить не просто так, а с марксистских позиций. Если что-либо придет Вам в голову — сообщите.
Уо — молодец. Жаль только, что он связан с Кинаном. Как он только не понимает его убожества.
Не знаете ли Вы дом[ашний] адрес В. М. Хвостова?[912]
11. I будем в Ленинграде[913].
Привет от Зинаиды Александровны.
Искренне Ваш Д. Лихачев
Здесь, увы, холодно и снег, мешающий гулять.
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
30. 8 января 1974 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Я просмотрел материал т. II «П[амятников] к[ультуры]: Н[овых] о[ткрытий]»[914]. Том получается интересный, но однообразный. Нет ни одной, в частности, археографической статьи, Вами представленной.
Очень прошу Вас принять экстренные меры, чтобы этот отдел имел право на существование и не за счет переноса из других отделов.
Л. А. Дмитриев редактирует и собирает наши ТрОДРЛ, но находит статьи и для хорошего раздела по др[евне]-русской литературе и для «П[амятников] к[ультуры]: Н[овых] о[ткрытий]».
Я уверен, что если Вы выделите энергичного сотрудника по сбору статей для «П[амятников] к[ультуры]: Н[овых] о[ткрытий]», — он найдет и для «Археогр[афического] ежегодника», и для «П[амятников] к[ультуры]: Н[овых] о[ткрытий]».
У нас беда: по музыке Ю. Келдыш[915] не собирает статьи, по археографии тоже провал, по Новому времени провал по всем линиям.
Об этом придется иметь серьезный разговор на очередном собрании редакции в середине февраля.
Не сердитесь.
Искренне Ваш Д. Лихачев
15 I 74 уезжаем в Кисловодск числа до 12 II.
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф. Датировано по почтовому штемпелю на конверте. Отправлено из пос. Репино Ленинградской области.
31. 21 февраля 1974 г.
Глубокоуважаемый Сигурд Оттович!
Меня очень беспокоит положение в Пскове. Директор Древлехранилища при Псковском музее Л. А. Творогов, где хранятся сотни ценнейших рукописей, ушел на пенсию. Вы знаете, что он в последние годы страдал сильным склерозом, поэтому не составил даже охранных описей и не подготовил себе смену. В Пскове необходим специалист-археограф. Я очень прошу Вас исхлопотать ставку в аспирантуру по археографии для меня. У меня есть прекрасный кандидат в аспирантуру — работник Псковского музея Александр Михайлович Тур[916]. Он поступал в прошлом году, но не смог сдать экзамен по иностранному языку. Сейчас он подготовился (у него жена — преподаватель английского языка) и готов сдавать все экзамены снова. Он уже работал в Древлехранилище Пушкинского Дома у Вл[адимира] Ив[ановича] Малышева, и мы знаем, что аспирантура будет для него полезной, а для рукописей Пскова спасительной.
Аспирантура должна быть очной (нельзя заочно обучать палеографии, текстологии, описанию рукописей и пр.), она может быть целевой или обычной.
С уважением,
акад[емик] Д. С. Лихачев
Архив РАН. Ф. 2218. Авторизованная машинопись.
32. 22 июня 1974 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Большое Вам спасибо за Ежегодник[917].
Я пропустил в корректуре: надо было бы сделать примечание, что это стенограмма выступления[918]. Для устного выступления многое там годится, но в форме статьи странно.
В целом содержание Ежегодника очень интересное.
Как Вы проводите лето?
Зинаида Александровна и Вера Вам кланяются.
Ваш Д. Лихачев
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
33. 14 марта 1975 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Спасибо Вам за «Южноуральский сборник»[919]. Это большое достижение Археографической комиссии. Очень беспокоюсь за Новосибирск. Там совсем не понимают — какой крупный ученый Ник. Ник. Покровский[920]. Не сделать ли в Новосибирске какую-либо конференцию? Я бы туда поехал со спец[иальной] целью поддержать новосибирцев. Дело может кончиться тем, что археографы уедут оттуда. На книгу[921] Н[иколая] Н[иколаевича] нужно побольше откликов. Не выдвинуть ли ее на к[акую]-л[ибо] премию? через Археогр[афическую] комиссию. Наш Сектор поддержит.
Внесем перелом в это дело?
Всегда Ваш Д. Лихачев
Что можно сделать для А. Х. Горф[ункеля]?[922]
14. III.75
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
34. 24 апреля 1975 г.
Дорогой Сигурд Оттович! Поздравляю Вас с 1 мая и праздником победы.
Статья М. В. Фехнер[923] очень интересна по теме. Ждем! Пусть отдает Т. Б. Князевской[924].
Мы едем с Зин[аидой] Ал[ександровной] на несколько дней в Будапешт[925]. В Л[енингра]д вернемся 11 V.
Всего Вам самого лучшего.
Ваш Д. Лихачев
24. IV.75
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
35. 12 ноября 1975 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
После пережитого нападения на меня на лестнице нашего дома[926] я вполне физически оправился, но чувствую потребность отдохнуть. 17 ноября мы с Зин[аидой] Ал[ександровной] летим в Кисловодск (на всякий случай: Санаторий им. Орджоникидзе, корпус 3).
Посылаю Вам статью, которую я написал для «Вестника АН СССР» и которая будет опубликована в середине (как мне сказали) 1976 года[927]. Я очень прошу Вас посмотреть ее. Время есть: я могу внести исправления и дополнения, если Вы сочтете нужным.
Но главное не в этом. Обратите внимание на отчеркнутое мною на стр. 10–12. Вот по этому поводу нам надо встретиться и поговорить: как выработать единые правила полного описания рукописей[928]. Мы нашим отделом Вашей Археографической комиссии (наша группа[929] входит, я надеюсь, в Вашу) можем в 1976 г. на основании уже имеющегося нашего опыта создать проект единых правил. Но надо, чтобы было несколько проектов, а после, обсудив все проекты на совещании с участием, разумеется, всех рукописников (БАН, ГПБ, ГБЛ, ГИМ и др.) и электронщиков, выработать окончательные правила и их утвердить.
Если Вы согласны, мы запланируем на [19]76 г. работу для нашей группы.
Сердечный привет
Ваш Д. Лихачев 12.XI.75
Архив РАН. Ф. 2218. Авторизованная машинопись.
36. 23 декабря 1975 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
От всей души желаю Вам не хворать и не принимать близко к сердцу наскоки Носова[930]. Ведь в конце концов горячая защита С. Н. Валка хорошо характеризует Носова, хотя он и бросился защищать его не в ту сторону. Мы обещали, например, С. Н. Валку напечатать его ответ по поводу Татищева[931] приятелю Кузьмина[932] (забыл его фамилию)[933], а Носов забыл и до сих пор не дал текста этой статьи. Бывает же такое. Добавления в свою статью в «Вестнике» дам по Вашему совету. Но вот не согласен с кратким каталогом южнославянских рукописей[934].
Идею полного описания древнеславянских рукописей с целью создания обширных фототек в Софии и Белграде я выдвигал еще 10 лет назад[935]. Об этом я писал подробные проекты покойному Суреп-Паничу[936] (б[ывшему] директором Белградской народной библиотеки) и П. Н. Динекову[937]. В осуществлении этого проекта к нам была прислана на полтора года в Л[енингра]д Климентина Иванова[938], которая и описала болгарские памятники в Погодинском собрании[939]. Кстати, мне писали Динеков, Жечев[940] (директор Института болгарской литературы Б[олгарской] АН), что Клим[ентина] снова в Софии (она оттуда была временно удалена, так как ее муж, сумасшедший прохвост, непрерывно звонил ей по телефону и чем-то угрожал болгарским людям) и работает в Институте болгарской литературы Б[олгарской] АН[941]. Главная сейчас ее задача — издание ее Погодинского описания. Для нее была спец[иально] выделена ставка по распоряжению Президента Б[олгарской] АН — Балевского[942].
Почему необходимо полное описание (постатейное), а не краткое? Вы знаете, что я вообще против путеводителей и кратких описаний. Считаю, что материал в них не выявляется, а погребается; я об этом писал подробно. Но особенно недопустима краткость с балканскими рукописями, где идет страшная война за каждую рукопись (не только по македонскому вопросу)[943]. Вы знаете, что после того, как от нас уехала Климентина, сразу приехали две малоопытные сербки, которые стали пересматривать Климентинины рукописи и беспорядочно и тенденциозно составлять списки «македонских рукописей». Из этого ничего серьезного выйти не могло, так как Климентина обладала серьезными знаниями, в частности лингвистическими, а югославки никакими знаниями, кроме македонского шовинизма, вооружены не были.
Что такое «болгарская рукопись»? По языку, по содержанию памятников? А если рукопись состоит из болгарских памятников, а переписана была в России и русским? А если болгарский переписчик работал в России? А если одни статьи в ней болгарские, а другие сербские? А если рукопись (наиболее частый случай) прошла тройную переписку в разных странах и пестра по составу своих статей? и т. д. От всего этого может спасти только подробное языковое и источниковедческое описание и при этом постатейное. Не важно даже, как ответить на вопрос о национальности рукописи в целом, а важно описать квалифицированно и подробно все языковые формы, все статьи и их происхождение. Только глубокое научное изучение избавит описания рукописей от шовинистической тенденциозности. Шовинизм всегда действует кавалерийскими наскоками.
Кроме всего прочего, я стремлюсь из своих сотрудников создать знатоков рукописного материала (тогда и в экспедиционной работе они будут участвовать хорошо), а не верхоглядов, которых сейчас в рукописных отделениях развелось достаточно много. На меня очень сердятся за мою точку зрения различные составители «путеводителей», но что поделаешь.
Наша группа создала сейчас постатейное описание Ефросиновских сборников. Около 40 (чуть меньше) п[ечатных] л[истов]. Но где и как издать — вот вопрос. Издать же важно, чтобы возродить культуру изучения рукописей. Я очень прошу Вас посодействовать в этом вопросе[944].
Написал Жечеву, чтобы нам прислали для продолжения работы Климентины — Светлину Николову[945]. У Светлины нет общей интеллигентности Климентины, но она дико работоспособная (как типичная болгарская женщина) и прекрасно знает весь репертуар древней болгарской книжности. Постатейное описание рукописей создает знатоков репертуара рукописей, но и само требует знаний, которых у нас (русских) здесь не хватает. У Светлины оно есть. Русские не могут так описать болгарские рукописи или «балканские миксы» (только что придумал это нелепое слово). Каталоги рукописей могут составляться только для древнейшего периода, в котором преобладают устойчивые типы книг богослужебных. Но начиная с XIV века открывается эпоха сборных рукописей индивидуального, неустойчивого состава, и тут простая каталогизация (краткая или некраткая) ничего не даст.
Теперь об электронной памяти. Чтобы электронные машины смогли давать интересные данные, подсчеты и пр., нужны постатейные и очень детальные описания, выполненные по одному типу. Надо собрать сессию с докладами электронщиков. Это можно сделать не в Л[енингра]де, а в Москве. Я очень прошу собрать такую сессию Археографической комиссии[946]. Мы в Л[енингра]де лишь группа, и нам здесь некого привлечь из электронщиков. Работа по унификации всех описаний, ведущихся в СССР по совершенно разным схемам, выработанным каждым рукописным хранилищем для себя, должна возглавляться всесоюзной Археографической комиссией. После того, как первая сессия пройдет и будет достигнуто взаимопонимание между различными «рукописниками» и электронщиками в пределах СССР, Археографическая комиссия должна собрать международное совещание с участием рукописников Болгарии, Югославии и Румынии.
Следует при этом учесть опыт с составлением всемирного «каталога» (полного в этом случае постатейного описания) рукописей, которое возглавляется США[947] и где сведения даются по схемам, согласованным с электронщиками.
На этом я заканчиваю письмо. Пожалуйста, не хворайте. Старайтесь даже в грубости Носова увидеть и что-то хорошее. Не обижайтесь. Он ведь в конце концов все это сделал в лучших побуждениях. А уж если нервы у него не в порядке, то и совсем его надо простить. Желаю Вам от души всего самого хорошего в Новом году.
К моим поздравлениям присоединяются Вера и Зин[аида] Александр[овна]. Искренне Вас любящий Д. Лихачев
23. XII.75
Я в свое время тоже был обижен, что в книге Тихомирова была воспроизведена рецензия на меня Тихомирова с его ошибками, которые я опроверг (напр[имер], я говорил о князе Владимире, а Тихомиров решил, что о городе Владимире, и пр.)[948].
У Тихомирова очень много в его работах невнимательности и простых ошибок, а уж его изданиям текстов (ПСРЛ, т. XX)[949] просто нельзя верить!
Архив РАН. Ф. 2218. Авторизованная машинопись.
37. 3 декабря 1976 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Я Вам чрезвычайно благодарен за статью в «Комсомольской правде»[950]. Естественно, что «краски сгущены», но в целом Вы ухватили именно то, к чему я бы сам стремился. Кроме того, статья очень необходима: не столько даже лично для меня (и для меня, разумеется, хорошо), сколько для Сектора и нашей с Вами археографической группы. Ведь страдают всегда не паны, а «хлопци».
От всей души желаю Вам удачи!
Мы здесь лечимся[951], и я имею возможность работать (привез машинку, материалы и книги).
Зин[аида] Алекс[андровна] Вам кланяется.
Всегда Ваш Д. Лихачев 3.XII.76
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
38. 27 октября 1977 г.
Дорогой Сигурд Оттович,
только что купил и прочел «Археографический ежегодник» с Вашей статьей обо мне[952]. Большое сердечное спасибо Вам за эту статью. Статья, конечно, как и следует при юбилеях, чуть преувеличивает мои заслуги, но она очень верно преувеличивает их в том самом направлении, которое мне бы хотелось придать своей деятельности. Верны направления и мои устремления — точно схвачены. И это все очень и очень мне приятно.
Приятно и то, что я в одном номере с С. Н. Валком[953], которого искренне люблю от всего сердца.
Будьте здоровы и счастливы.
Всегда Ваш Д. Лихачев 27.X.77
Архив РАН. Ф. 2218. Авторизованная машинопись.
39. 9 февраля 1977 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Я направил в РиСО, его председателю — акад[емику] П. Н. Федосееву[954] через Е. С. Лихтенштейна[955], включить в число изданий на 1978 г. (в план выпуска) под грифами Археографической комиссии АН СССР и Археографическ[ой] группы при Л[енинградском] О[тделении] Архива АН СССР ротапринтного издания «Описание сборников писца Ефросина в ГПБ»[956], 15 авт[орских] листов, тиражом 800 экз[емпляров].
Пожалуйста, поговорите с Е. С. Лихтенштейном об этом издании. Сейчас мы готовим рукопись для ротапринта (перепечатываем в рамочку, уточняем некоторые издательские правила — расстановка знаков препинания в элементах описания и пр.). Осенью рукопись для ротапринтного издания будет готова. С нашей стороны (а м[ожет] б[ыть], и с Вашей Вы сочтете достаточным) отв[етственным] редактором будет аккуратнейшая Р. П. Дмитриева. Но, м[ожет] б[ыть], для солидности внести и Вас?
Увидимся на общем собрании?
Искренне Ваш Д. Лихачев
Извините за опечатки!
Архив РАН. Ф. 2218. Авторизованная машинопись. Датировано по почтовому штемпелю на конверте.
40. 23 мая 1979 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
История с «работой» Копреевой[957] такова.
За описание Погодинского собрания брались многие, начинали и бросали. Т. Копреева стала продолжать работу других. Тянулось это не один десяток лет. Описывала она беспорядочно и только выборочно, — что легко определить. Когда выяснилось, что работа Копреевой не годится, поднялись скандалы, комиссии, обследования и т. д., и т. п.
В конце концов Копрееву отстранили. Овечка Н. А. Дворецкая[958] вынуждена была приступить к описанию Погодинских рукописей с самого начала, собрав группу сотрудников. Консультантом пригласили О. В. Творогова[959] на обществ[енных] началах. С ним была установлена система, выработаны правила, и все началось полностью заново. В труху Копреевой и не заглядывают. Вот все, что я знаю. Но Копреева без конца скандалит, жалуется, кляузничает. О. В. Творогов твердо все это выдерживает, так как описывать все же надо. Вот и все, что я знаю.
Были мы сектором во Владимире, посетили могилу милого Н. Н. Воронина[960].
Зин[аида] Алекс[андровна] и Вера Вам кланяются. Искренне Ваш Д. Лихачев
Как быть с ее письмом? Я его спрячу и показывать никому не буду.
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф. Датировано по почтовому штемпелю на конверте.
41. 30 июля 1979 г.
Дорогой Сигурд Оттович! Спасибо за письмо, за отклик на «Лит[ературную] газету»[961]. Мое выступление я забыл. Если бы была стенограмма, я, м[ожет] б[ыть], и смог бы превратить выступление в статью (с оговоркой, что это речь), но у кого м[ожет] б[ыть] стенограмма?[962]
Были в Пушкинских Горах. Было очень хорошо. Сейчас будем жить в Комарове[963]. А где будете отдыхать Вы?
Искренне Ваш Д. Лихачев
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф. На открытке. Датировано по почтовому штемпелю на конверте.
42. 8 февраля 1980 г.
Спасибо Вам большое, дорогой Сигурд Оттович (Вам и Вашим соработникам), за сборник М. Н. Тихомирова[964]. Прекрасно издан. Жаль, что на всех фотографиях он сердитый (надо было ему больше сниматься). А в Новгороде по Ильменю мы вместе с ним ездили […].
Привет Вам от Зин[аиды] Алекс[андровны].
Д. Лихачев 8.II.80
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
43. 30 июля 1981 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Очень Вам рекомендую Владимира Сергеевича Астраханского[965]. Он многое сделал по Татищеву — особенно по выявлению его библиотеки[966].
Очень прошу Вас его поддержать.
Для поставленной им себе задачи важно было бы ему выступить по телевидению (телевидение помогает в розысках такого рода). Если бы Вы его рекомендовали на экране, было бы прекрасно. Я сам не могу — болит глаз (был микроспазм), и юпитеры мне противопоказаны.
Жду от Вас известий.
30. VII.81
Искренне Ваш Д. Лихачев
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
44. 28 декабря 1981 г.
Сердечно поздравляем дорогого, милого Сигурда Оттовича с Новым Годом. От души желаем ему здоровья и полного успеха в том, что нужно не только ему, но и всей советской археографии.
Искренне Ваши З. [и] Д. Лихачевы 28.XII.81
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
45. 1981 или 1982 г.
Дорогой Сигурд Оттович! Пришлите, пожалуйста, мне из библиотеки «Узкого» справку.
В № «The Connoisseur»[967] за 1980 г. должна быть статья о костюмах XVIII века в «турецком стиле».
Как ее название, кто автор и в каком номере?[968]
Буду Вам чрезвычайно благодарен.
Ваш Д. Лихачев
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф. Датировано по содержанию.
46. 8 апреля 1982 г.
Дорогой, милый Сигурд Оттович! От всего сердца благодарю Вас за заседание памяти — Вас и Ваших сотрудников[969]. Цветы прекрасно перенесли дорогу и сейчас стоят под ее портретом. Вы очень хорошо сказали Ваше заключительное слово.
Как хорошо, что собрались только друзья, хорошие друзья Веры. Магнитофонная запись вышла прекрасно.
Зин[аида] Алекс[андровна], Зиночка, Юра[970] — от всей души Вас благодарят.
Всегда, искренне Ваш
Д. Лихачев
PS. Перевод «Сказания» Курбского, к сожалению, заказан лингвисту Алексееву[971] и наполовину уже сделан.
Но надо издать Курбского (м[ожет] б[ыть], вместе с его нек[оторыми] другими сочин[ениями] в Лит[ературных] памятниках).
8. IV.82
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
47. Не ранее 1 — не позднее 5 декабря 1982 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Посылаю Вам две странички. К сожалению, основное положение (даже!) осталось не развернутым[972].
А. А. Чурилов[973],[974] — хороший исследователь, но нынешняя манера строить гипотезы меня очень раздражает. Зачем было восстанавливать биографию Григория Философа[975] из совершенных предположений? Пусть бы исследовал надпись о Григории — показал бы фотографию, данные исследования чернил и пр. Мы в секторе не любим «предположителей». Его никто не предупредил. А А. А. Чурилова как исследователя рукописей мы ценим. Пусть он не обижается. Идя к нам с докладом — нужно знать, куда идешь[976].
На общее собрание[977] не приеду. Я продолжаю быть в очень пониженном состоянии духа, и, очевидно, с этим связно усиление болей в пояснице.
Зин[аида] Ал[ександровна] Вам кланяется. Буду рад Вас увидеть у нас в Л[енингра]де.
Боюсь за М. Д. Каг[ан][978], но это между нами. Надеюсь ее отстоять. В Л[енингра]де сокращение ударяет по самым ценным работникам.
Ваш Д. Лихачев
Архив РАН. Ф. 2218. Авторизованная машинопись. Датировано по содержанию и рукописной помете Шмидта «5.XII.82».
48. 3 февраля 1983 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Спасибо Вам огромное за список работ [19]77–[19]81[979]. Эти статьи так разбросаны, что потом и не соберешь. А кое-что в них характеризует ситуацию и будет интересно будущим историкам культуры.
Получили ли Вы «Поэзию садов» (послал Вам дней пять назад)[980]. Тираж маленький[981], и вокруг книги ажиотаж: может пропасть на почте в Л[енингра]де.
Шлю Вам сердечные приветы и благодарности от Зинаиды Александровны. Мы в Узкое не приедем: нельзя отставить Зиночку: ей без нас тоскливо.
Крепко Вас обнимаю.
Ваш всегда Д. Лихачев 3.II.83
Архив РАН. Ф. 2218. Авторизованная машинопись.
49. 9 мая 1984 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Спасибо Вам большое за «Дьяков и подьячих»![982]
Как Ваше здоровье?
У меня что-то сдают глаза (дистрофия сетчатки). Хотели лечить лазером, но, к счастью, хирург отказался.
Лечитесь!
Искренне Ваш Д. Лихачев
Привет от моих.
9. V.84
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
50. 13 июня 1984 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Одновременно с этим письмом[983] отправляю письмо в «Новый мир»[984].
В августе буду в Москве показываться врачам-глазникам. Но… диагноз несомненный и возврата нет. Можно, я думаю, только тормозить процесс.
Зинаида Александровна Вам кланяется.
Зина на практике в Пушк[инских] Горах.
Всегда Ваш Д. Лихачев
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф. Датировано по почтовому штемпелю на конверте.
51. 4 октября 1985 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Обнаружил, что у меня нет под рукой дом[ашнего] адреса Сарры Владимировны[985]. Поэтому посылаю все экземпляры краткого отзыва Вам. Извините за беглость отзыва: завален сверх головы работой, что отчасти хорошо (отвлекает). Письмо нам о Клоссе[986] напишите: в отдельном издании словаря исправим[987].
Будьте здоровы.
Искренне Ваш Д. Лихачев 4.X.85
Список работ[988] оставляю[989] на всякий случай.
Архив РАН. Ф. 2218. Авторизованная машинопись с рукописными приписками.
52. 29 мая 1986 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Я сейчас только узнал, что Ольга Александровна Князевская подлежит сокращению. Я говорил месяца два назад с Д. Ф. Марковым[990], и он решительно утверждал, что такой исключительно знающий и хорошо работающий специалист никак не подпадет под сокращение. К Вам же я обращаюсь еще и по человеческим причинам — Вы знаете ее судьбу. У нее нет ничего, кроме работы, — работы любимой и потому очаровывающей всех окружающих. Я знаю, как к ней относятся болгарские ученые, как [к] ней относятся в издательствах и все «рукописники». Ее отправка на пенсию будет большим общественным скандалом, а если выяснится, что это сделал и не Д. Ф. Марков, то ужас падет на Вас. Простите, дорогой Сигурд Оттович; я понимаю, что Вам трудно, что трудно будет молодым, но молодые приспособятся — на то они и молодые. Здесь же пахнет человеческим жертвоприношением. Я боюсь писать Вам — на что я решусь, если милая Ольга Александровна переживет еще одно горе, еще одну трагедию[991]. Надо требовать у Дм[итрия] Федоровича, чтобы он пожертвовал другими. Не верю, никогда не поверю, что Ольга Александровна менее нужна для дела, менее других переживет отказ ей в продолжении жизни.
Искренне Вас любящий
Д. Лихачев 29.V.86
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
53. 11 апреля 1988 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Я только что вернулся из Финляндии[992]. Ездить стало трудно — устаю: ведь на меня прямо охота, и ни минуты нет свободной. Посылаю Вам сведения, полученные мною по телефону.
Четинкитес[993] — очень плохо себя чувствует (стар). Он может помочь получить архив Л. П. Карсавина[994] у его родных в Каунасе и Вильнюсе. Это надо сделать быстро, и послать в Каунас человека, знающего значение Карсавина и имеющего представление о Коршах[995].
В Каунасе живут родственники Коршей:
Мария Валентиновна Четинкитес,
Мария Федоровна Корш[996].
Друзья Коршей — Вал[ентина] Фед[оровича], Евген[ия Федоровича]… и др. (плохо слышал).
Сохранилась переписка Корша с Менделеевым[997] и Шахматовым.
По телефону было говорить очень трудно. Поэтому в моем офиц[иальном] письме и в этом могут быть неточности.
Сердечный Вам привет — Д. Лихачев 11.IV.88
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф. К письму приложено письмо Лихачева от 11 апреля 1988 г. в СФК (авторизованная машинопись):
«В Группу СФК, занимающуюся архивными материалами
Мне звонил из Каунаса Иван Матвеевич Четинкисас[998] (дом. тел. 22–28–38), родственник жен[ы] одного из Коршей (один — владел[ец] театра в Москве, другой — известный академик-филолог). Четинкисас, кроме того, друг семьи Карсавиных (известного историка и философа, брата балерины Тамары Карсавиной). От семьи Четинкисас было передано в архивы Москвы много материалов (письма Белинского и др. — в Библиотеку им. Ленина и другие хранилища)[999].
Кроме того, остались еще много архивных материалов, относящихся к культурной жизни начала XX в.
В Москве живет внук одного из Коршей — Анатолий Иванович Богданов[1000] (тел. 201–72–05).
Иван Матвеевич Четинкисас просил связаться с А. И. Богдановым, „воскресить забытые имена Коршей“, их роль в культуре России и постараться получить остающиеся материалы — в Москве и в Каунасе (особенно связанные с проф[ессором] Карсавиным и его сестрой).
Переговоры по телефону с Ив. Матв. Четинкисас у меня были трудные (Четинкисас плохо говорит по-русски; помогал ему кто-то из русских); неплохо было бы съездить в Каунас кому-то, кто хорошо знает труды Л. П. Карсавина (людей неосведомленных посылать не следует).
54. 4 марта 1989 г.
Дорогой Сигурд Оттович! Вы спрашивали меня о Михаиле Ивановиче Хачатурове[1001]. У меня сохранились неясные воспоминания о нем. Он часто заходил к нам в Криминологический кабинет[1002]. Это было место (точнее, большая комната), в которой я побывал еще раз летом 1988 г. Здесь собиралась вся соловецкая «элита» из интеллигенции. В ротах (общежитиях) посещать друг друга было запрещено, а в здании Управления УСЛОН на пристани, где наш Кримкаб помещался на третьем этаже, собираться и разговаривать можно было с утра и до вечера — тем, конечно, которым было разрешено выходить за пределы кремля (т. е. за монастырские стены). Эта обстановка в Кримкабе делала его чрезвычайно привлекательным для интеллигенции. В печатных воспоминаниях Н. П. Анциферова говорится, что он в Кеми мечтал попасть на Соловки и работать в Криминологическом кабинете[1003]. Обстановка своеобразной «гостиной» создавалась такими великолепными говорунами, как А. А. Мейер[1004], А. Н. Колосов[1005] (зав. Кримкабом), Ю. Н. Данзас[1006], А. П. Сухов[1007] (профессор психологии) и мн[огие] др[угие].
М. И. Хачатуров жил в каком-то сарайчике вне кремля. Один! Это было высшее, чего можно было добиться на Соловках. Снаружи его «шалманчик» был задекорирован досками, дровами, рухлядью, а внутри было даже уютно. В Кримкаб он входил стремительной походкой, худой, всегда веселый, всегда с какими-нибудь новостями, анекдотами, шутками. Входил слегка наклонившись вперед (он жаловался на какую-то болезнь в пояснице). Расскажет, посмеется вместе с нами и также стремительно уходил. Как-то так появлялся он всегда, когда нам было особенно тяжело и тоскливо.
По отцу он был армянин, по матери русский (что-то помнится, что мать его была казачкой — [с] Дона или с Кубани, но, может быть, я ошибаюсь). Работал он на блатном месте, связанном с магазином. Любил помогать. Достать что-нибудь для кого-нибудь было для него удовольствием. Когда он освободился (или уехал на материк), сразу стало как-то скучнее.
Но «свято место пусто не бывает». На месте (духовном месте) М. И. Хачатурова появился у нас в Кримкабе Гаврила Осипович Гордон[1008], с дочерью[1009] которого я встретился в Узком (она приехала ко мне). Г[аврила] О[сипович] был несколько иного склада человек (13 языков, невероятная память, член ГУСа[1010] и пр. — о нем в другом месте), но такой же неунывающий и вечно попадавшийся на остротах и шутках (громко шутил в строю, вызывал ненависть начальников).
Вот и все.
Ваш Д. Лихачев
Архив РАН. Ф. 2218. Авторизованная машинопись. Датировано по почтовому штемпелю на конверте. Впервые опубликовано: Лихачев Д. С. Воспоминания. Раздумья. Работы разных лет Т. 1. С. 389–390.
55. 30 марта 1995 г.
Дорогой Сигурд Оттович! Вчера получил «Ар[хеографический] ежег[одник] за 1992 г.»[1011]. Сразу принялся читать статью об Николае Михайловиче[1012]. Прочел с огромным интересом. Еще не было у нас такой превосходной синтетической его характеристики[1013]. Из отрывков знаний о нем (тό издал, тό открыл, такого-то мнения придерживался) ничего определенного представить себе не мог, тем более что все время вбивалось в сознание — «любитель», «непрофессионал» и пр. Статья Ваша дает наконец-то общую оценку ему не только как историку, но и как человеку. Очень тронула и газета «На Арбате»[1014]. В Петербурге любят Невский, гордятся им, но без той нежности, которую всегда ощущаешь у москвичей по отношению к Арбату. Невский проспект слишком официален[1015].
Будьте здоровы и счастливы.
Прилагаю поздравления Вам и Вашей молодежи[1016].
Любящий Вас Д. Лихачев 30.III.95
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф. Впервые опубликовано без приложения: «Под Учителем разумею Вас!»: Письма Д. С. Лихачева С. О. Шмидту / Предисл. Б. Егорова // Наше наследие. 2006. № 79/80. С. 98; переиздано: Шмидт С. О. Наш великий современник: Статьи о Д. С. Лихачеве. 1976–2006. С. 186–187.
56. 14 июля 1995 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Спасибо за письмо, за «Ключевского»[1017].
Мы покидаем санаторий[1018] и будем жить в Комарове с 17 июля. Составил здесь черновик Декларации прав культуры[1019]. Числа 18 июля ко мне в Комарово приедет француз юрист[1020], чтобы посмотреть черновики и «понять, что такое „права культуры“». Декларацией, кажется, заинтересовались, и меня с ней торопят. Черновик занимает около 7 странниц рукописного текста, но фактический объем его должен быть больше — до 10–12 страниц.
Мы чувствуем себя лучше.
Фонд Пушкина[1021] торговал медалями в Лондоне (ездил от нас Н. Н. Скатов[1022]). Челышев[1023] чрезвычайно возмущен. Я написал ему письмо, что к этой организации я не имею отношения. «Почетный председатель» — это ничто, а я к тому же сейчас отказываюсь от этого титула.
У принца Чарльза[1024] было очень интересно. Он подарил большую книгу о своих садах и хозяйстве[1025]. Мы были у него на западе Англии в Хайгроувзе[1026]. Осмотрели с ним его хозяйство, которое он стремится сделать абсолютно чистым (без удобрений, без всякой химии).
Чарльз заинтересован в средних и малых городах, издает на эту тему журнал[1027] (но его взял сотрудник посольства, и мне было неудобно спрашивать его назад). Чарльз просит написать в него статью о Петербурге, но я даже названия не знаю журнала. Чарльз собирается посетить Болдино, а также Нижний и Ярославль. Он слывет в Англии «русофилом». Внешне он произвел очень приятное впечатление скромного и культурного человека.
Зинаида Александровна Вам кланяется.
Любящий Вас Д. Лихачев 14.VII.95
В «Лит[ературную] газету» не знаю еще, как написать. Не хочется скандала.
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
57. 20 июня 1997 г.
Дорогой, милый Сигурд Оттович!
Я перед Вами чрезвычайно виноват. Всё собирался написать статью в Ваш сборник[1028], но ничего не выходило. Очевидно, это от старости. Не могу заниматься наукой и писать научные статьи. Ничего не выходит. Просто ужас какой-то! А уж Вам-то я обязан, как никому другому…
Придумал я такой выход: посвятить Вам очередное издание «Писем о добром» и дать предисловие не о профессии, а о призвании и значении Учителя. Под Учителем разумею Вас! Но я не знаю — где идет издание «Писем»? Мне кажется (вот память-то склеротическая), что что-то издается при Вашем содействии (т. е. какое-то новое издание «Писем»)[1029].
Я еду в Италию на 10 дней. Повезут в кресле на колесах. Я уже так летал. Кресло особенно важно при переходах с одного самолета на другой в Цюрихе и при посадке и высадке из самолета. В Италии мне дают премию за «Поэтику садов»[1030] и оплачивают сопровождающего (поедет со мной Зина — внучка). Летим 9.VIII. Не знаю — как я выдержу. Очень я ослабел, хотя стараюсь выходить, но прогулка больше 10 минут мне уже тяжела. Зин[аида] Алекс[андровна] совсем не выходит из дому.
Все-таки комаровский воздух хорош, и чувствуем себя лучше. Юбилей[1031] очень нас «подшиб».
Какой же может быть выход из создавшегося положения, чтобы почтить Вас? Подскажите, если придет на ум.
Простите, ради Бога.
Ваш Д. Лихачев 20.VI
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф. Год установлен по содержанию письма. Впервые опубликовано: «Под Учителем разумею Вас!»: Письма Д. С. Лихачева С. О. Шмидту // Наше наследие. 2006. № 79/80. С. 98; переиздано: Шмидт С. О. Наш великий современник: Статьи о Д. С. Лихачеве. 1976–2006. С. 187.
58. 24 ноября 1997 г.
Глубокоуважаемый Сигурд Оттович!
До меня дошли сведения о том, что Археографической комиссией к[андидат] ф[илологических] н[аук][1032] Ольга Александровна Князевская выдвинута на должность научного консультанта. Я хочу всячески поддержать это выдвижение, так как Ольга Александровна в настоящее время принадлежит к числу самых выдающихся специалистов по славяно-русской письменности, к сожалению, однако, не позаботившаяся об оформлении своих многочисленных и в высшей степени значимых научных работ в единую работу, которую могла бы в настоящее время защитить в качестве докторской диссертации.
Ольга Александровна Князевская постоянно приглашается в зарубежные и отечественные научные организации для консультаций и отчасти по этой причине осталась кандидатом наук, хотя по существу давно является доктором, всемирно известным, с мнением которой в первую очередь считаются как в Европе, так и в США.
С уважением Дм. Лихачев
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф. Датировано по почтовому штемпелю на конверте.
Опубл. в приложении к статье: Лифшиц А. Л. К 85-летию О. А. Князевской (Заметки ученика) // Археографический ежегодник за 2005 год. М., 2008. С. 360–361. В кратком предисловии к публикации Шмидт поясняет обстоятельства написания письма: «Тогда [в ноябре 1997 г.], в связи с очередной угрозой сокращений в РАН, возникла мысль о переводе О. А. Князевской в научные консультанты. Сейчас уже не помню, кто был инициатором составления письма такого содержания — сам ли Дмитрий Сергеевич, или в Археографической комиссии попросили его об этом. Более вероятно первое предположение» (Там же. С. 361).
59. 8 декабря 1997 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Я очень рад тому, что краеведение у нас возрождается и будет входить в специальное преподавание в вузах. В связи с этим возникает целый ряд вопросов — где и что освещать в лекциях и какими должны быть семинарские занятия со студентами.
Пожалуйста, передайте мои приветствия участникам конференции. Желаю успеха![1033]
Искренне Ваш Д. Лихачев 8.XII.97
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
60. 16 апреля 1998 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Когда мы с Вами последний раз говорили по телефону, Вы спросили меня — что я думаю по поводу Вашей статьи[1034], получил ли ее? Я сказал, что получил, так как сомневался в своей памятливости. Оказалось, что я ее получил уже после разговора с Вами (13 IV). Статью сразу же прочел. Статья замечательная. Особенное впечатление произвели воспоминательные ее части — где Вы пишете об отце и о приемах у Сталина. Атмосфера ярко передана.
Пожалуйста, соберите свои воспоминания[1035], напишите всё недостающее и издайте. Это так важно. Уходит эпоха, своеобразно (искаженно) отраженная в источниках. Молодые люди совсем не представляют, какая была атмосфера жизни, и судят очень легкомысленно о ней.
А у нас гостила неделю внучка Вера с правнучкой (ей 6 месяцев) Аня[1036],[1037]. Вера имеет хорошие отзывы о своей книге, вышедшей в Англии[1038], и пишет другую, посвященную национальному самосознанию русских[1039]. Материала, конечно, чрезвычайно много, и справиться ей будет нелегко, но изменить тему нельзя, так как эта ее книга входит в серию о нац[иональном] самосознании европейских стран и США.
А внучка чудесная, очень спокойная и красивенькая. Приезжал на 1 день ее муж[1040] из Москвы. Он работает в Москве в архивах вместе с сыном ак[адемика] Кудрявцева[1041] — Сережей[1042]. Сережа славный, я в свое время писал для его северодвинской газеты[1043] и помогал ему кой в чем. Как мир тесен!
Будьте здоровы и успешны во всем. Вы очень хорошо написали и об Арбате[1044]. Я совсем не представлял себе Арбат тех лет.
Мои Вам кланяются.
Всегда Ваш Д. Лихачев
PS. А за невольную ложь мою по телефону простите.
16. IV.98
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
Биографическая справка о С. О. Шмидте, подготовка текста и комментарии А. В. Мельникова.