Иван Михайлович Кудрявцев (1898–1966) — актер, театральный педагог; народный артист РСФСР (1948). Родился в многодетной семье, его отец Михаил Александрович (1862–1936) — священник села Муравьище Богородского уезда Московской губернии. Немногословный, мудрый и сдержанный человек, он был нравственным идеалом для своих детей (четырех сыновей и четырех дочерей). Иван, пятый ребенок в семье, с раннего детства любил рисовать, пел в церковном хоре, интересовался русской историей, хорошо играл в шахматы, много читал. Учился в церковно-приходской школе, затем в Москве — в училище при Донском монастыре и в Московской духовной семинарии, поступил на историко-филологический факультет Московского университета, но, увлекшись театром, в 1918 г. начал учиться в драматической студии М. А. Чехова, в 1922 г. после ее ликвидации перешел в студию Е. Б. Вахтангова (Третью студию МХТ), а в 1924 г. был принят в труппу МХАТ, где проработал до конца жизни. Он играл в ведущих спектаклях театра: Хворостинин («Царь Федор Иоаннович»), Николка («Дни Турбиных»), Мелузов («Таланты и поклонники»), Алеша (1931) и отец Зосима (1960) в «Братьях Карамазовых» и др. Важное место в деятельности актера занимала педагогическая работа — он преподавал в Школе-студии МХАТ, ГИТИСе и Московской консерватории.
Кудрявцев был большим знатоком литературы и библиофилом. Особый интерес он проявлял к творчеству Пушкина, собирал книги, имевшиеся в библиотеке поэта, приобретал раритетные издания, в чем мог бы посоревноваться с пушкинистом М. А. Цявловским. В книжном собрании Ивана Михайловича имелся экземпляр первого издания «Слова о полку Игореве». С 1930-х годов он увлеченно и глубоко изучал этот памятник древнерусской литературы, осуществил его ритмический перевод и сделал много интересных наблюдений над текстом, оставаясь тем не менее любителем в этой области. Некоторые гипотезы Кудрявцева были признаны ведущими историками и вошли в научные комментарии к «Слову». Главную заслугу Кудрявцева как исследователя Лихачев видел в том, что актеру удалось объяснить фрагмент о похоронах отца Святополка, долгое время считавшийся загадочным[594], о чем Дмитрий Сергеевич говорил на круглом столе «Споры у подножия великого памятника», посвященном 800-летию «Слова»[595].
Переписка Лихачева и Кудрявцева началась в мае 1947 г. Черновик самого большого письма (42 машинописные страницы) о вероятности новгородского происхождения «Слова», возможности установления его автора и «с изложением того пути, по которому он шел в своих изысканиях», Кудрявцев датировал 17 июля 1947 г. В нем он, в частности, писал: «[…] я боюсь, что мои высказывания покажутся Вам слишком смелыми и весь мой тон — ну, несколько нескромным, что ли. Мне бы не хотелось, чтобы у Вас сложилось такое впечатление. Я хотел бы заверить Вас, что все те выводы, к которым я пришел, есть результат мучительных, напряженных поисков и сомнений!»[596] В конце письма Кудрявцев просил Лихачева «со всей откровенностью и беспощадностью высказаться по поводу всех тех мыслей», которые он подробно изложил[597]. В дальнейшем актер скрупулезно изучал те замечания и предложения, которые высказал ему Лихачев. Свидетельством тому являются многочисленные пометы на полях и по тексту лихачевских писем, а также выписки из исторической литературы и памятников древнерусской письменности и библиографические ссылки на них, сделанные на полях. Некоторые слова Иван Михайлович заключал в рамочки синим или красным карандашом, другие — подчеркивал синим, красным или простым карандашом. После большого письма от 17 июля 1947 г. Кудрявцев в нескольких письмах сообщал о замеченных им опечатках в этом письме, более подробно останавливался на некоторых положениях своей гипотезы[598]. Кроме вариантов прочтения некоторых слов «Слова о полку Игореве» и вариантов их толкования Кудрявцев делился и своими маленькими открытиями в области пушкиноведения[599].
Сохранилась запись Кудрявцева о личном знакомстве с ученым:
13 окт[ября] 47 г. — личное знакомство с Лихачевым. (В Ленинграде — я у него, на Лахтинской улице.)
Я рассказал Дм[итрию] С[ергееви]чу о своей статье в «Горьковце» о возражении Пушкина Карамзину, Дм[итрий] С[ергеевич] просил прислать эту статью в Ленинград — для Б. В. Томашевского.
Я рассказал Дмитрию Сергеевичу об Александре и Исаакии, т. е. возможном своде летописном в Новгороде после 1237 г. (мои возражения Шахматову и Дм[итрию] Сергеевичу как последователю Шахматова в данном вопросе, — на перенос вступления к Соф[ийской] летописи — в древнюю, несуществующую, Киевскую). Ошибка Дм[итрия] Серг[еевича] «по статии», когда в летописи «и о стáтии Киева».
Помню, привел пример из «Чайки» Чехова: «мы остановились на лабазнике и крысах…» (как иллюстрацию, а не как доказательство).
Говорил о своем слове «кáинну» (каинноу) (прочитанном «канину»).
Говорил об ошибке Дм[итрия] Серг[ееви]ча, который считает Петра и Нестера Бориславичей братьями (указывал на Никоновскую летопись, где они оказываются совсем не братьями).
Говорил о птицю не восьмидесятерицею ли это?
Говорил о слове «Ревугѣ» (Ревоугы) — «Ковугѣ», т. е. «Ковун»[600].
Кудрявцев предлагал Лихачеву сотрудничество при написании работ о «Слове»:
[…] Я все больше и больше прихожу вот к какому соображению: одному мне всего этого не поднять. Как жаль, что Вы только допускаете возможность существования научного взгляда на новгородское происхождение «Слова о полку Игореве», а сами в это не верите. Если бы Вы пришли к такому убеждению, я предложил бы Вам содружество, некий «альянс»:
Честное слово, я не шучу. Может быть, это в науке не принято, но в нашем деле содружество часто приносит великолепные результаты. Вспомнить хотя бы моих учителей — К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко.
Если Вас это не устраивает, то не согласитесь ли Вы быть моим издателем. Тогда Вы просто должны будете мне диктовать, что я должен делать. Поймите меня, ведь я не печатался никогда и совершенно не знаю, как это делается. И что самое главное: я катастрофически занят. Вот я сейчас печатаю это письмо потому, что запаздывает машина, которая должна отвезти меня на спектакль, иначе я не мог бы и этого сделать»[601].
Для публикации в «Трудах Отдела древнерусской литературы» И. М. Кудрявцев в конце ноября — начале декабря 1947 г. прислал статью «„Слово о полку Игореве“ как памятник культуры Новгорода Великого»[602], которая была кардинально переработана при живейшем участии Дмитрия Сергеевича и опубликована под названием «Заметка к тексту: „С тоя же Каялы Святоплъкъ…“ в „Слове о полку Игореве“»[603].
Летом 1949 г. Лихачев и его семья отдыхали под Ригой в Асари, куда из Дзинтари приезжал Кудрявцев со своими дочерями и женой. Актер сохранил записочки, написанные Дмитрием Сергеевичем в это лето: «Дорогой Иван Михайлович! Заходил — напрасно. Иду искать Вас всех на море. Привет! Лихачев»[604]. Лихачев с удовольствием вспоминал об отдыхе в Латвии: «Летом 1949 г. мы снимали дачу снова в Латвии. Жили на Рижском взморье, в Асари. До моря было близко. Купание и прогулки по морю были чудные. Искали янтарь, ездили в Ригу смотреть город […] Сняли дачу удачную, не бедную, с хорошей мебелью, с верандой (вся в цветах) и с хорошим яблоневым садом. […] Приезжал к нам артист МХАТа Иван Михайлович Кудрявцев с женой и двумя девочками. Иван Михайлович (брат Ильи Михайловича Кудрявцева) был интересный человек, занимался Пушкиным, играл (чудно играл) Николку в „Днях Турбиных“, много рассказывал про МХАТ»[605].
Из 35 писем Лихачева к Кудрявцеву (15 мая 1947 г. — 29 ноября 1956 г.), сохранившихся в личном фонде актера в Музее МХАТ, для публикации выбрано 21[606], а также письмо Кудрявцева Лихачеву, с которого началась переписка. К этому комплексу примыкают два письма Лихачева Илье Михайловичу Кудрявцеву из ОР РГБ, написанные после смерти актера.
1. И. М. Кудрявцев — Д. С. Лихачеву. До 15 мая 1947 г.
Многоуважаемый тов. Лихачев!
Обращаюсь к Вам вот по какому поводу. После десятилетней работы над «Словом о полку Игореве» я пришел к выводу, что биография его автора может быть восстановлена. Конечно, сейчас это имеет характер гипотезы, для целого ряда положений нужны документальные подтверждения, но мне кажется, что я «напал на верный след». Я не принадлежу к людям науки, и мне нужна помощь научного деятеля. После того, как я прочел книгу Приселкова «История русского летописания XI–XV вв.»[607], я написал в Ленингр[адский] университет на его имя. Мне вернули мое письмо с извещением, что Приселкова уже нет в живых.
Теперь вышла Ваша книга «Русские летописи и их культурно-историческое значение». Книга эта сейчас передо мной и для меня несомненно, что Вы — тот человек, к которому я должен обращаться. Если Вас заинтересует это дело — ответьте мне и сообщите мне Ваш адрес — я сейчас же подробно изложу Вам свои тезисы, чтобы Вы могли уже иметь по этому поводу свое суждение.
Простите, что беспокою Вас.
Москва, ул. Кирова […]
Ивану Михайловичу Кудрявцеву
Или: Москва, проезд Художественного театра, д. 3, МХАТ. Заслуженному артисту республики И. М. Кудрявцеву.
Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 98. 1 л.[608] Автограф. Черновик. Датировано по содержанию.
2. Д. С. Лихачев — И. М. Кудрявцеву 15 мая 1947 г.
Глубокоуважаемый Иван Михайлович!
С удовольствием помогу Вам, чем могу. Боюсь только, что помощь моя Вас разочарует — все эти вопросы сложные, а др[евне]русская литература очень мало изучена. Различие между «специалистом» по древнерусской литературе и просто интересующимся ею очень невелико.
Мой адрес: Ленинград, 136 […]. Лихачев Дмитрий Сергеевич.
На днях я переезжаю на дачу: Сестрорецк, Полевая ул., дом 13.
Привет! Д. Лихачев 15.V.47
Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 443. 1 л. Авторизованная машинопись.
3. Д. С. Лихачев — И. М. Кудрявцеву 28 июля 1947 г.
Глубокоуважаемый Иван Михайлович! Сегодня получил Ваше большое письмо и принимаюсь за его чтение. Напишу Вам через неделю-полторы.
Поздравляю Вас с получением Сталинской премии[609]: узнал об этом в свое время с приятным чувством.
Привет! Д. Лихачев 28.VII.47
Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 444. 1 л. Автограф. На почтовой карточке.
4. Д. С. Лихачев — И. М. Кудрявцеву 10 августа 1947 г.
Глубокоуважаемый Иван Михайлович!
Простите, что не сразу Вам ответил: надо было кончить одну срочную работу, к тому же и хворал. И в этом письме не смогу ответить Вам так, как бы хотел — я на даче и под рукой нет самых необходимых книг (нет, напр[имер], летописей, чтобы просмотреть Ваши построения «в тексте»). С нетерпением жду, когда смогу изучить Ваше письмо, пользуясь всеми необходимыми для того книгами.
В Вашем письме меня приятно поразили прекрасное знание летописей и настоящее историческое воображение. И то и другое — редкость даже среди профессиональных историков. Чувствуется настоящая любовь к русскому прошлому, любовь, обходящаяся без громких фраз и питающая самый исторический интерес. Я представляю себе совершенно ясно, сколько напряженного внимания потребовалось Вам, чтобы доискаться до всех Ваших выводов. Ваша работа вся родилась на основе настоящего увлечения «Словом». Вы увлечены и Вашими выводами, самым методом Вашей работы. Вот почему мне очень неприятно подрывать в Вас это увлечение некоторыми сомнениями. В Вашей работе множество серьезных наблюдений (верных, свежих, намечающих новые открытия), но основной Ваш тезис не доказан: автор «Слова» еще не найден. Ваша гипотеза не только не хуже многих других (И. Новикова[610], А. Югова[611] и пр.), но даже более обоснована, более, я бы сказал, остроумна. Однако те гипотезы совсем несостоятельны («вилами на воде писаны»), и поэтому на долю Вашей гипотезы — более обоснованной — приходится все же слишком много еще «необоснованности». В самом деле, постарайтесь взглянуть на Вашу гипотезу не глазами автора, а со стороны — какое обилие всяческих недоказанных допущений лежит в ее основе: если отождествить того-то и того-то, если допустить неправильное, искаженное написание там-то и там-то и т. д. Ведь с каждым новым допущением «проблематичность» увеличивается в геометрической прогрессии. Обычная научная гипотеза имеет в своей основе либо одно, либо (максимум) два допущения, у Вас же их гораздо больше, и при этом допущения эти все довольно однообразны (напр[имер], отождествление имен). Однообразие же Ваших допущений к тому же нехорошо действует на «психологию» читателя, заставляя его сразу против Вас настораживаться.
Я, однако, совсем не хочу Вас расхолаживать в Ваших поисках. Мне хотелось бы только Ваши поиски направить по-другому направлению, где Вами уже сделаны интересные наблюдения. Найти автора «Слова» — это дело безнадежное, да в научном отношении не такое уж и важное. Важнее установить, где[612] создано «Слово», чем кем[613]. Важнее разгадать обстоятельства создания «Слова», раскрыть некоторые его темные места, неясные упоминания, наконец, доказать его подлинность (чтобы решительным жестом «утереть нос» бессовестному «французику из Бордо» Мазону), чем узнать имя автора, как бы это последнее ни было приятно[614].
Перехожу к некоторым замечаниям по порядку Вашего письма. Ваше предположение о новгородском происхождении «Слова» очень важно, интересно и вероподобно. Хотя я и не убежден в нем, но готов допустить возможность такого рода научного взгляда. Я бы считал, что эту часть Вашей гипотезы следовало бы развить, обосновать дополнительными соображениями и опубликовать. М. Д. Приселков, толкуя известное место «Слова» о похоронах отца Святополка в св. Софии в Киеве, только предположил (в «Ист[ории] р[усского] лет[описания]») о том, что об этом читалось так в черниговском летописании[615], а Вы нашли это в летописях новгородских[616]. Дополнительную опору Вашим соображениям Вы могли бы получить, если бы проверили лексику «Слова». Например, слово «мысию» в значении «белкою» — новгородско-псковское (правда — это конъектура[617]), «зегзица» — «кукушка» — новг[ородско]-псковское слово[618],[619]. Кажется, и денежный счет в «Слове» — новгородский (следовало бы это тщательно проверить)[620]. Автор «Слова» связывает Новгород с Ярославом[621] — так связывали свой город только сами новгородцы[622]. В «Слове» упоминаются Дудутки — мелкая топографическая особенность[623]. Что Всеслав[624] дал битву новгородцам на Дудутках, могло быть известно только лицу, бывавшему в Новгороде и знакомому с топографией Новгорода. В летописях же это сражение с Всеславом отмечено как сражение на Коземли (Гзени)[625]. В ближайшем выпуске «Трудов Отдела древнерусской литературы» (V) я публикую статью[626], где, между прочим, доказываю, что в одном сборнике со «Словом» находилась Первая Новг[ородская] летопись младшего извода и что в этом младшем изводе отразилось «Слово» — под 1232 г., где к имени героя новгородско-псковской смуты Вячеслава[627] прибавлено ироническое отчество «Гориславич»[628] (посм[отрите] в изд[ании] 1888 г.[629])[630]. Одним словом, Вам, я думаю, можно найти и еще материал для этой части Вашей гипотезы. Лексику «Слова» легко сейчас проверить по картотеке «Словаря древнерусского языка» Института русского языка АН СССР в Ленинграде (Тучкова наб., 2). Там несколько миллионов карточек, картотека превосходная. Если Вы то или иное слово найдете в этой картотеке только в новгородских памятниках, то Вы можете быть спокойны, что оно ни в каких других памятниках не встречается. Эта картотека — целый клад для Вас. Там же Вы сможете проверить и денежный счет. На неделю приехав в Ленинград, Вы проверите все основные слова «Слова» — всего следует проверить слов 20–30 (только редкие) — и, может быть, подтвердите свои выводы. Только косностью наших научных работников можно объяснить то, что они до сих пор мало пользуются этой картотекой — в ней заложена возможность больших открытий в самых различных областях изучения древней Руси[631].
Ваше предположение о надстрочном «ти» правомерно[632]. Не стоило приводить столько примеров: это вещь обычная, частая. Ваше же сопоставление с некоторыми фразами из новгородского подлинника[633] совершенно неубедительно. Уберите из работы его вовсе и забудьте. Так внешне сопоставлять отдельные места нельзя: места эти абсолютно различны по функциям[634]; случайных же совпадений в построении фраз можно набрать сколько угодно — ими не пользуйтесь. Приводимые же Вами фразы диаметрально противоположны по выполняемым функциям, в диаметрально противоположных по характеру произведениях.
Готский двор в Новгороде — мало вероятен: половцы скорее связаны с крымскими и азовскими готами[635],[636].
Приводимые Вами на стр. 9 сопоставления[637] — все в пределах обычных, повторяющихся шаблонных формул воинских повестей и совершенно не свидетельствуют об общей «школе» со «Словом» (о традиционных формулах воинских повестей см. работу А. С. Орлова: «Об особенностях формы русских воинских повестей (кончая XVII в.)», М., 1902)[638]. Подобного рода примеров в др[евне]р[усской] литературе Вы могли бы набрать буквально сотни.
Для сопоставления имен пользовались ли Вы «Словарем древнерусских собственных имен» Тупикова[639]? Я по приезде в город проверю все приводимые Вами имена по нему.
В библейской характеристике Веселеила нет ничего о том, что он был живописец или иконописец[640],[641]. «Художества»[642] по-др[евне]русски означает различные ремесла — в том числе зодчество, каменосечное дело и т. д. — боюсь, что к ремеслу иконописцев этот термин применялся крайне редко — может быть, и вовсе не применялся[643].
Позднейшие вставки в летописи и в «Сказании»[644],[645] на основании литер[атурных] произведений возможны. Это сложное место Вашей работы хотел бы проверить по текстам. Возможно, что Вы правы, и тогда эта часть Вашей работы могла бы быть опубликована в качестве отдельного этюда[646]. Вообще все, что Вы пишете о «Сказании», очень интересно. Вам мешает только погоня за автором «Слова о полку Игореве». Если бы Вы отказались от его поисков, то Вы бы развязали себе руки. Я готов даже допустить, что автором вставок в «Сказании» был Миронег новгородский[647].
Связывать отчество «Нездинич» и имя «Незда» с галицкой рекой Нездой[648] не следует, так как в Новгороде это имя встречается неоднократно[649]. Вообще, все галицкое ответвление Ваших соображений и те отождествления, которые Вы делаете в этом направлении, очень неубедительны и, по существу, Вам не нужны. Ваше предположение, что «Жирослав» — ироническое прозвище[650] — остроумно. Остроумна и Ваша догадка о споре этого Жирослава со своим противником-летописцем. Но отождествление этого Жирослава с Мирославом — автором «Слова», автором вставок в «Сказание» выглядит очень неубедительно[651],[652].
Раскопки в Юрьевом монастыре[653] производил М. К. Каргер[654]. Он варварски обошелся с погребениями (до сих пор могилы стоят раскрытыми, разломанными, засоренными). Каргера за его действия в Юрьевском монастыре даже судили. Отчет об этих раскопках появился только в 1946 г. («Советская археология», т. VIII, 1946, о погребениях — стр. 220).
Догадка об иконах-досках интересна[655], однако в XII в. иконы (особенно только что сделанные, — не почитаемые) драгоценностями не украшались[656]. Украшались драгоценностями крайне немногие иконы (вроде Владимирской) — чудотворные[657]. Светское письмо на досках совершенно неизвестно (только фрески — на лестнице Киевской Софии)[658]. Совершенно невероятно предположение, что Мирошка был иконописец[659]. Посадник, тысяцкий — это лица светские по всему духу своей деятельности. Между тем иконописание требовало почти подвижнической жизни. Писание икон, особенно в XII в., когда эта работа не превратилась еще в обычное ремесло, было «подвигом», иконописец, прежде чем приняться за письмо, постился, совершал молитвенные правила и т. д. Иконниками были люди, посвятившие себя Богу, жившие либо при владычном дворе в Новгороде (см. Грекова «Новгородский Дом св[ятой] Софии»[660]), либо при монастырях. Иконники — по большей части до XVI в. чернецы (Рублев, Дионисий, Алимпий[661] и пр.). Кроме того, до XVI в. иконник писал иконы крайне медленно — месяцами, годами. Только после того, как это занятие профессионализировалось, оно убыстрилось, и, соответственно, пало это искусство. Поэтому, если бы у Мирошки нашли доски с письмом (незаконченным) его работы, то этих досок было бы очень мало (3–5)[662]. Мало вероятно, чтобы Всеволод[663] заказывал иконы в Новгороде (во Владимире определились уже к этому времени свои вкусы в живописи и в зодчестве, резко отличные от новгородских)[664]; существовала и своя школа иконописи[665].
Догадка о Верхуславе[666] как соавторе Моисея[667] в составлении летописной статьи — 1199–1200 г. очень интересна, однако погоня за автором «Слова» помешала Вам подробнее остановиться на этой теме.
Ваша попытка истолковать отчество «Молович» как имеющее значение «сын сказителя», — слаба[668]. Она грешит против духа др[евне]р[усского] языка. Ничего схожего Вы в древнерусском не найдете. Если бы Вы имели возможность пользоваться картотекой «Словаря др[евне]р[усского] языка», Вы тотчас бы оставили эту Вашу гипотезу. От «Молвы»[669] нельзя образовать «Молович», да и слово «молва» никак не может означать «сказителя»!
Двойное имя Борис-Роман возможно[670], но 1) следовало бы доказать, что княжеский обычай давать два имени — светское и христианское — существовал также и в среде посадников-тысяцких, 2) следовало бы показать, что в конце XII в. имя Борис воспринималось еще как светское[671] и 3) следовало бы показать (все это на двух-трех примерах), что существовал обычай сопровождать имя Бориса именем Романа. Ведь, в самом деле, как себе конкретно представить это двойное называние ребенка? Мальчика обычно называли в честь деда — по языческому (светскому) имени деда — и этим именем не крестили, а крестили христианским именем — в честь того святого, в день которого мальчик родился. Как же здесь с Борисом-Романом? Неужели его крестили, скажем, Романом, а Борисом в честь деда? Или наоборот?
Ваше предположение о перестановке листа в протографе Ипатьев[ской] летописи очень интересно[672]. Это опять-таки тема отдельного этюда, закончить который Вам помешал призрак автора «Слова». Такие перестановки сплошь и рядом в летописи. Случилась такая перестановка и в самом «Слове»[673],[674]. Вы могли бы привести конкретные примеры таких перестановок, например: путаница 1206–1204/5 гг. в Радзивиловском списке и Московско-академическом[675]. Допускает ли только эту перестановку текст Лаврентьевской летописи? — и по ходу событий, и по истории текста (рассказ Лаврентьевской и рассказ Ипатьевской — оба имеют в основе частично летопись Переяславля Русского). К сожалению, у меня нет здесь под рукой летописей, чтобы это проверить[676],[677].
Мне крайне было бы неприятно, если бы мои некоторые сомнения расхолодили Вас в Ваших поисках. Наоборот, мне хочется побудить Вас к продолжению работы. Ваша любовь к летописи, Ваше знание летописи очень ценны и приводят Вас к очень интересным наблюдениям, многие из которых в виде небольших заметок можно было бы опубликовать в «Трудах ОДРЛ» или в каких-либо историч[еских] журналах и сборниках. Я готов содействовать Вам в этом направлении. Я думаю, Вам, получившему полное признание в своей области, было бы приятно видеть признание своих трудов в области, соседней Вашему основному творчеству. Нам всем Ваши труды были бы только полезны. Ведь людей, по-настоящему занимающихся древностями, очень мало.
В то время, пока я отстукивал на машинке это письмо, почтальон принес Ваше письмо. Наша переписка превращается прямо-таки в беседу!
Меня очень обрадовала Ваша высокая оценка моей книжки[678]. Меня также очень обрадовало и Ваше желание посетить Новгород[679]. Новгород я люблю как родной. Моя первая книжка была посвящена Новгороду. Если она Вам попадется — прочтите («Новгород Великий», Л., 1945). […][680] непоправимо. Нет Волотова, нет Нередицы, нет Михайло-Сковородских росписей и многого другого[681]. Фрески продолжают разрушаться (многие еще под открытым небом), поэтому спешите посмотреть хоть то, что есть. Имейте в виду, что в Новгороде очень трудно найти ночевку. Постарайтесь заручиться письмом в Горсовет или в Управление новгородских музеев.
С интересом буду ждать Ваших других работ. По поводу этой Вашей работы я Вам еще буду писать, когда перееду в город!
Для меня было очень приятно познакомиться с Вашей работой и через нее отчасти с Вами. Я искренне рад встретить в Вас такую любовь к старой русской письменности и такое глубокое, прочувствованное с ней знакомство. Я надеюсь, что мне удастся помочь Вам опубликовать Ваши работы. Автор «Слова о полку Игореве» уже тем хорош, что вывел Вас на дорогу целого ряда наблюдений, но дальше Вы за ним не идите.
Искренне к Вам и Вашим трудам расположенный
Д. Лихачев 10.VIII.47
У меня прескверный почерк — поэтому извините, что пишу Вам на машинке.
Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 445/1. 3 л. Авторизованная машинопись с правкой и припиской автора. К письму приложена записка Кудрявцева.
5. Д. С. Лихачев — И. М. Кудрявцеву 18 октября 1947 г.
Глубокоуважаемый Иван Михайлович! Я говорил с Борисом Викторовичем Томашевским относительно Вашего открытия. Он сказал: «Да ведь это известно». Затем стал припоминать, где он об этом читал, и не мог вспомнить. Я ему рассказал «историю вопроса», и тогда он решил, что слышал об этом в каком-нибудь докладе или от Цявловского, но… без упоминания Вашей фамилии! Отсюда следует, что Вам надо опубликовать Вашу статью непременно[682], чтобы Ваше открытие не было бы, в конце концов, присвоено. Борис Викторович просил Вас прислать Вашу статью — получив ее, он решит, где ее можно будет опубликовать. Кроме того, директор Библиотеки Пушкинского Дома очень просит Вас прислать Вашу статью в библиотеку — либо самый номер газеты, либо фотоснимок с нее (я объяснил директору Л. Г. Гринберг[683], что у Вас сохранился только 1 экз.). Фотоснимок можно сделать в Ленинской библиотеке, либо его может сделать и ваш театральный фотограф. В Библиотеку Пушк[инского] Дома дайте свою статью непременно, так как этим окончательно закрепится Ваш приоритет (Библиотекой П[ушкинского] Д[ома] пользуются все пушкинисты, многотиражка же МХАТ литературоведам неизвестна почти совершенно). Библиотека П[ушкинского] Д[ома] имеет все, касающееся Пушкина. Директор (Л. Г. Гринберг) была несколько фраппирована, узнав, что у нее нет такой важной статьи, как Ваша (открытия по Пушкину ценятся сейчас на вес золота — их не так легко сделать). Л. Г. Гринберг знает Вас как лицо, дублирующее библиотеку Пушкина, Вы у нее — «на учете».
Вы просили меня приготовить Вам список той литературы, которая необходима Вам в Ваших занятиях. Охотно исполняю Вашу просьбу, хотя и уверен в том, что Вы ее знаете не хуже меня.
1) Адрианова-Перетц В. П. «„Слово о полку Игореве“. Библиография изданий, переводов и исследований», М.; Л., 1940.
2) «Слово о полку Игореве. Библиогр[афический] указатель». Составили О. В. Данилова, Е. Д. Поплавская, И. С. Романченко под ред[акцией] и со вступ[ительной] статьей С. К. Шамбинаго[684], М., 1940.
Лучший текст в комментарий (с обзором лит[ературы] по каждому вопросу): акад[емик] Вол. Перетц. «„Слово о полку Игоревiм“. Пам’ятка феодальноï Украïнi — Руси XII в.». У Киïвi, 1926.
Обязательно прочтите статью М. Д. Приселкова (если не читали): «„Слово о полку Игореве“ как исторический источник», Историк-марксист, 1938, № 6. Она может Вас навести на разные мысли.
К сожалению, больше ничего для Вас важного по «Слову о полку Игореве» за последние годы не выходило. Зато по летописи к[онца] XII — нач[ала] XIII в. есть многое, к Вам имеющее прямое отношение.
Л. Черепнин. «Летописец Даниила Галицкого», Исторические записки, XII.
М. Д. Приселков. «Лаврентьевская летопись (история текста)», Ученые записки Лен[инградского] гос[ударственного] университета, № 32, Серия историч[еских] наук, вып. 2, Л., 1939.
М. Д. Приселков. Летописание Западной Украины и Белоруссии, Уч[еные] записки ЛГУ, № 67, Л., 1940.
Радзивиловская, или Кенигсбергская, летопись. Вып. I. Фотомеханическое воспроизведение рукописи. Издание ОЛДП, 1902.
Радзивиловская, или Кенигсб[ергская], лет[опись]. Вып. II. Статьи о тексте и миниатюрах рукописи, 1902 (здесь исслед[ование] Шахматова о Кенигсб[ергской] летописи).
И. М. Троцкий[685]. Опыт анализа первой Новг[ородской] летописи, Известия АН СССР, Отделение общ[ественных] наук, 1933, № 5.
Имейте под рукой: А. А. Шахматов «Обозрение русских летописных сводов XIV–XVI вв.», Л., 1938 (для разных справок).
Родственна Вам по методу мышления — книжечка М. Д. Приселкова «Нестор-летописец [: Опыт историко-литературной характеристики]», Пг., 192[3].
Прочтите главы о летописи, принадлежащие покойному Василию Леонидовичу Комаровичу, в т. I и т. II «Истории русской литературы», изд[ание] Института литературы АН СССР (особенно главы о Лаврентьев[ской] летописи и о рязанском летописании). В[асилий] Л[еонидович] был умница и умел проникать в самый дух древней Руси (что отчасти объяснялось тем, что он был глубоко правосл[авный] человек).
Обязательно проконсультируйтесь относительно миниатюр Кенигсб[ергской] летописи (если ими займетесь, — а занятие ими очень приятно, — хотя бы в части иллюстрирования похода Игоря) с проф[ессором] Ник. Ник. Ворониным (это мой друг, весьма разносторонний и любящий Русь человек). Сошлитесь на меня. Его тел[ефон] — Г (Арбат) 178–35. С ним проконсультируйтесь (если понадобятся к[акие]-н[ибудь] срочные справки) и по летописи вообще, и по «Слову». Вообще-то он специалист по др[евне]русскому искусству (вот, кстати, Ваши иконописные подлинники!). Советую Вам вообще с ним познакомиться. Он милый человек, любит природу, любит ездить за город, покажет Вам всякие древнерусские достопримечательности, сведет Вас посмотреть А[ндрея] Рублева и пр. О Вас я напишу Ник[олаю] Николаевичу. У него очень милая жена (также археолог) и милая дочь (12 лет).
Для Ваших палеографических разысканий имейте в виду только что вышедшую «Русскую палеографию» Чаева[686] и Черепнина (М., 1946), хотя лучшей остается все же щепкинская и ак[адемика] Карского[687].
Если вспомню что-нибудь еще из необходимой Вам литературы — напишу дополнительно.
Теперь относительно Вашего последнего письма. Да, Мирослав и Жирослав — одно лицо. Вы меня убедили. Однако был ли Жирослав-Мирослав летописцем? — данных пока маловато, хотя это и кажется правдоподобным[688]. Если Мирослав — летописец, то в Вашу обязанность должно войти также установление текста, принадлежащего Мирославу, — где начинается и где кончается его работа. Затем, как Ваши выводы согласуются с выводами Л. В. Черепнина[689]? Этим стоит заняться подробнее, — может быть, Вы окажетесь правы. Если у Вас появятся дополнительные соображения, подкрепляющие Ваш тезис — о Мирославе как о летописце, — обязательно сделайте статью (хотя бы и небольшую) — напечатаем.
Указания автора «Слова» будущему иллюстратору в самом тексте «Слова» — беспрецедентны (лицевых рукописей[690] известно множество, но нигде автор в самом тексте не дает указаний иллюстратору) и не согласуются со стилистической цельностью «Слова». Однако я согласен с Вами, что автор «Слова» «видит» описываемые им события, и при этом видит в красках[691].
Не хотите ли — я сговорюсь в «Д[ревне]русском словаре» с какой-нибудь аспиранткой, которая будет для Вас наводить справки в словаре (ну, хотя бы по поводу «Моловича» — это как раз дело, которое требует обращения в «Д[ревне-]р[усский] с[ловарь]»), а Вы бы смогли поблагодарить ее, хотя бы билетом на спектакль в МХАТ или сладким пирогом? Без словарных справок нельзя решить вопрос — правы ли Вы с «Моловичем» или нет, да и в ряде других случаев необходимо обращение в «Д[ревне-]р[усский] с[ловарь]».
«Одерьноватый» — крепостной, находящийся в полной собственности (Новг[ородская] судн[ая] грам[ота] 1471 г., Дан[ная] Новг[ородская] [грамота великому князю Василию Васильевичу на черный бор] 1437 г., Соф[ийский] вр[еменник] 1478 г.) = «дерноватый». Ср. «одерень» — в полную собственность (Новг[ородская] I [летопись] 6723 [г.], дог[оворная] гр[амота] Дм[итрия] Донского 1372 г., грам[ота] игум[ена] Антония до 1147 г. и мн[огие] др[угие]). Корень — дернъ (по-видимому — клятва над дерном — см. Арциховского). Корень дернъ родственен «дергать». Торгъ — лит[овский] turgus, итальян[ский] trattare — вести торговлю. Торг — только в значении торговой площади (для точности можно было бы также навести справку в «Д[ревне-]р[усском] с[ловаре]»)[692],[693].
Каторга — слово греческое — κατεργον — галера.
В своей статье о новгородском происхождении «Слова» не увлекайтесь «историей вопроса» — не больше, чем на одну страничку (не всегда история вопроса нужна).
Кстати, в прошлом письме я возражал против Вашего толкования «готских дев». Но вот что приходит мне сейчас в голову. «Готския девы… на брезе синему морю» — почему «на брезе»? не есть ли это «Готский берег, т. е. остров Готланд, известный у нас только (проверить по „Д[ревне-]р[усскому] с[ловарю]“) под названием „Готского берега“? В таком случае Вы правы»[694].
Что касается до предлагаемой Вами перестановки в Ип[атьевской] летописи, то я проверил ход событий по Лавр[ентьевской] лет[описи] и вижу, что с этой стороны возражений быть не может. Перестановка эта допустима, но… мало необходима, так как и после перестановки текст остается несколько неясным. Перестановка эта нужна, главным образом, для Вашей концепции. В Вашу пользу как будто бы говорит то обстоятельство, что летописи редко возвращаются в своем повествовании к предшествующим событиям. Без перестановки мы должны предположить (и так это обычно и предполагается), что после описания победы летописец рассказывает о событиях, которые предшествовали этой победе (объяснение — почему Игорь не принял участия в походе). Мне кажется, что таких «возвращений» повествования летописи почти не знают (проверьте — и тогда это будет аргумент в Вашу пользу). Но вот оснований признать Романа летописцем[695] — я, по правде сказать, не вижу. То, что летописец не упомянул, кто командовал третьим полком? — но ведь это могло произойти по сто одной причине! то, что летописец постоянно говорит о Божьей помощи? — но ведь это обычная вещь — она указывает только на сочувствие летописца.
Что имя Миронега помещено в списке под влиянием «Сказания» — вполне вероятно и оправдывается другими аналогичными случаями. В моей диссертации имеется специальная глава «Литература и летопись», где на примере мл[адшего] извода Новг[ородской] I лет[описи] я показываю вставку в летопись имен из литер[атурных] произведений (Гориславича — из «Слова о п[олку] Иг[ореве]», Пересвета из «Сказ[ания] о Мам[аевом] поб[оище]», Щила из «Повести о Щиле»[696] и т. п.). Я внимательно проверил всю Вашу аргументацию относительно Миронега и Мирошки и не встретил ей возражений, что, впрочем, не означает, что я окончательно убежден Вами. Чувствую, что следовало бы очень обстоятельно заняться историей текста всех произведений о Борисе и Глебе, т. к. методологически неправильно выхватывать из произведения одну только какую-либо часть и объяснять ее происхождение изолированно от других. О житиях Бориса и Глеба защитил докт[орскую] диссертацию С. А. Бугославский[697] — перед самой войной. Очень бы было важно знать — что он в ней писал. Человек он был дотошный. Рукопись его диссертации в Москве (Бугославский — москвич).
А моя защита назначена на 25 ноября.
Очень был рад с Вами познакомиться. Непременно приходите к нам в следующий приезд. В Вас много «руссизма» — качество редкое, отмирающее (национальные черты имеют тенденцию постепенно сглаживаться — это и понятно).
Искренне Вас уважающий Д. Лихачев 18.X.47
Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 446. 2 л. Авторизованная машинопись с правкой автора.
6. Д. С. Лихачев — И. М. Кудрявцеву 16 ноября 1947 г.
Глубокоуважаемый Иван Михайлович!
Простите, пожалуйста, что я столько времени Вам не отвечал: столько свалилось на меня разных мелочей, нудных, но неотложных (вроде выступления на двух защитах и т. п.), что я к вечеру бывал совершенно утомлен. Ваши поручения все выполнил, кроме одного: не договорился еще в «Словаре древнерусского языка» о справках для Вас[698].
Любовь Григорьевна Гринберг очень Вас благодарит и спрашивала у меня Ваш адрес, чтобы самой Вам написать: не знаю, успела ли она это сделать, так как что-то в последнее время расхворалась (ушибла ногу). Библиотека Пушкина в ящиках, но Вашими указаниями она очень заинтересовалась и наведет Вам все необходимые справки[699].
Б. В. Томашевский обещает напечатать Вашу заметку в одном из сборников института. Думаю, что он будет более аккуратен в исполнении своего обещания, чем покойный М. Цявловский[700].
Вера с Милой посылают привет Ане и Тане[701].
Ваш Д. Лихачев
Собираюсь несколько отстать от летописей и больше заняться хронографами: очень они интересны.
16. XI.47
Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 447. 1 л. Автограф.
7. Д. С. Лихачев — И. М. Кудрявцеву 7 декабря 1947 г.
Глубокоуважаемый Иван Михайлович!
Получил Вашу статью «„Сл[ово] о п[олку] Иг[ореве]“ как памятник культуры Новг[орода] Великого». Прочел ее с интересом и думаю, что после некоторой внешней перестройки ее можно будет прочесть в Отделе др[евне]р[усской] литературы Ин[ститу]та лит[ературы] АН СССР в качестве статьи, предназначающейся для напечатания в VII т[оме] «Трудов Отд[ела] др[евне]р[усской] лит[ературы]». Статья должна быть переименована: сейчас ее название шире ее содержания. Следует назвать скромнее, ученее, точнее, — вроде: «Заметки к тексту „Сл[ова] о п[олку] Иг[ореве]“ (к постановке вопроса о новгородском происхождении „Слова“)». Вся вступительная часть — история вопроса об авторстве — не нужна. Вопрос этот не решен, и совершенно ясно, что мы тут пока еще ничего не знаем. Перетряхивать все это и для Вас не выгодно, т. к. такие же возражения могут быть сделаны и Вам. Это вопрос «вялый»: он вяло решался, ему вяло же возражали (в сущности, возражения все и сомнения — очень серые). Не надо поэтому вводить читателя в атмосферу этой вялости и серости, тем более что во вступ[ительной] части Вы раскрываете свои карты, а они у Вас должны быть раскрыты только в заключит[ельной] части Вашей работы. Поэтому начните просто: «в „Слове о п[олку] Иг[ореве]“ есть несколько исторических упоминаний, не получивших в ученой литературе достаточного истолкования» (или в этом роде две-три фразы). Затем Вы по разделам толкуете несколько этих историч[еских] упоминаний, выделяя их небольшими подзаголовками.
(Здесь сохраните Ваш текст, но сократите о частице «ти» (это ясно каждому) и все, что касается Ив. Новикова — научный авторитет его домыслов весьма низок, но развейте, углубите Ваши сообр[ажения] о новгород[ских] летописях: покажите, что в Соф[ийской] I [летописи] сохранился текст владычной летописи — древней и пр. — по соотв[етствующей] главе в «Обозрении русских летописных сводов» Шахматова[702].)
(Этот раздел развейте — проверьте по указателям к Полн[ому] собр[анию] р[усских] летописей, что этого упоминания нет нигде, кроме новгор[одских] летописей. Кстати, упоминаются ли Дудутки и в новг[ородских] летописях, или они так назывались только в устной традиции.)
(Вы напрасно о них забыли. Покажите, что крымские готы так у нас никогда не назывались. Проверьте, могли ли вообще они называться в Др[евней] Руси «готами». Как готы называли сами себя? — вестготы, остготы? — как это было в живом произношении? Как называли готов визант[ийские] писатели? Одним словом, покажите всю абсурдность предположения, что автор «Сл[ова] о п[олку] Иг[ореве]» мог иметь в виду крымских готов. Здесь Вам придется порыться в различных справочниках и посидеть немало в Историч[еской] библиотеке и попросить библиотекарш в справоч[ном] отделе навести для Вас эти справки. После того, как Вы основательно расправитесь с крымскими готами, покажите, как часто говорилось в Нов[городе] о готском береге, готском дворе, готах и пр.
После того, как Вы закончите эти три основных Ваших параграфа (примерно по 3 стр[аницы] на каждый — не больше), приступите к заключению: оно должно быть кратко, энергично и осторожно[703]. Вы должны сказать, что первые три §§ позволяют Вам сделать предположение: не было ли «Сл[ово] о п[олку] Иг[ореве]» новгородским по своему происхождению (об авторе пока еще говорить рано). Если допустить эту мысль, скажете Вы, то становятся понятными многие частности; а) то, что «Сл[ово] о п[олку] Иг[ореве]» отразилось в Новг[ородской] летописи (свою статью я Вам пришлю недели через 2), б) то, что «Сл[ово] о п[олку] Иг[ореве]» дошло в новгор[одской] рукописи (ссылка на Обнорского[704]).
На этом бы статью можно было бы и кончить (читатель не любит, когда ему навязываются слишком резкие выводы — пусть он лучше эти выводы сам дополнит за Вас), но можно и еще продолжить. Продолжить кратко можно так: Встает вопрос, были ли новгородцы знакомы с событиями на юге? Узость местного содерж[ания] Новгор[одской] летописи отнюдь не свидетельствует о местной ограниченности сознания новгородцев. Новгород во вт[орой] пол[овине] XII в. вел сложную политику (показать кратко — в 2–3 фразах — втянутость Новгорода в ход событий всей русской истории). Кроме того, мы можем подозревать, что один новгородец был на юге и принимал даже участие в Игоревом походе (кратко дать Ваши соображения, но ни словом не обмолвиться о том, что Роман или его отец — и есть авторы; пусть это будет только пример того, что новгородцы были знакомы с югом Руси, но этот пример непременно наведет самого читателя на Вашу мысль — и тем лучше Вы ее проведете в сознание читателя).
Вот какой мне мыслится Ваша статья. Вам не надо делить авторство ее со мною: Вы и сами ее напишете, мысли все Ваши, идея Ваша. На меня Вы сошлетесь только там, где скажете об отражении «Сл[ова] о п[олку] Иг[ореве]» в Новгородской летописи (сошлетесь на мою статью — и всё).
Кстати, о досках Дмитра Мирошкинича! Я вспомнил: Псковская судная грамота в одной из своих статей говорит: «а кто имеет сочити с суда серебра по доскам, без заклада боле рубля, про того доска повините, а того права, на ком сочать», т. е. если кто станет искать денег по суду, по одним доскам без заклада, и иск будет превышать рубль, то доски не принимаются во внимание; дело решается в пользу того, к кому предъявлен иск. Следо[вательно], на досках писались долги. Ваше предположение об иконах рушится!
Должен Вас также огорчить и относительно Апостола с цитатой из «Слова о п[олку] Иг[ореве]»[705]. Его псковское происхождение не вызывает сомнений: посмотрите «Труды 15-го археолог[ического] съезда в Новгороде», 1911 г., т. II, М., 1916 г.: А. А. Покровский [в работе] «Древнее псковско-новгородское письменное наследие» на стр. 352–354 точно описал этот Апостол и все, что с ним связано[706]. Большая работа А. А. Покровского вполне заслуживает Вашего внимания, но закончу словами переписчика этого самого Апостола: «Писал бых еще, нъ възсмеютьмися»[707].
23-го или 25-го, кажется, состоится мой докторский диспут. 8 месяцев читают уже мою диссертацию оппоненты!
Я хвораю. Милочка у нас тоже хворает, настроение у нас поэтому грустное. Вы писали Вашу статью под копирку? Сохранился ли у Вас второй экземпляр? Не прислать ли Вам этот?
Ваш Д. Лихачев 7.XII.47
Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 448. 3 л. Автограф.
8. Д. С. Лихачев — И. М. Кудрявцеву 16 января 1948 г.
Глубокоуважаемый Иван Михайлович!
Огромное спасибо Вам за хронограф. Как раз этого издания у меня не было, а я его искал[708].
Вчера защитил докторскую диссертацию. Голосование было единогласным при одном испорченном (недействительном) бюллетене.
Ваше предположение о фразе в хронике Кедрина[709] очень интересно, но его непременно нужно исследовать до конца, чтобы оно могло войти в обиход науки. Что, собственно, значит эта фраза — не греческая ли это поговорка? Если это греческая поговорка, то не указывает ли она на знакомство автора «Слова» с греческим языком, но для этого надо знать, что аналогичных поговорок или представлений о птицах не было в русском обиходе. Почему птица не избежит пагубы? Что это в самом деле такое — первобытно-тотемистические представления, и где, у каких народов они существовали? Все это возможно исследовать. Вообще одно только сопоставление ничего еще не дает для выводов, хотя находка сходства — самая важная часть научного построения.
В Ваших наблюдениях всегда есть эта блестящая первая ступень, но вторая уже отсутствует, и построения не получается, вывода не оказывается.
Так же точно и с крымскими готами. Крымские готы несомненно были, но называли ли их русские в XII в. «готами» или как-нибудь иначе? Как готы сами себя называли? Это важно выяснить, чтобы потом утверждать, что готами в древней Руси назывались только жители Готланда, и, следовательно, «готские девы» — это не крымчанки, а жительницы Готланда, торговавшего с Новгородом и т. д.
Собираетесь ли в Ленинград? Как Ваши дочки?
Я ужасно устал, похудел, измотался нервами.
Привет! Ваш Д. Лихачев 16.I.48
Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 449. 1 л. Авторизованная машинопись.
9. Д. С. Лихачев — И. М. Кудрявцеву 12 марта 1948 г.
Глубокоуважаемый Иван Михайлович!
Простите, что не сразу Вам отвечаю: угрызают дела. С утра и до позднего вечера подгоняю свои долги по ин[ститу]ту, которые у меня создались из-за защиты. Закончил, наконец, подготовку к изданию «Повесть о Николе Заразском» (Евпатий Коловрат[710] и пр.) по 70 спискам[711]. Устал от подведения вариантов страшно. Надо приниматься за Ивана Грозного. Буду подготовлять[712] к изданию его послание в Кирилло-Белоз[ерский] м[онасты]рь по всем спискам и издам книжечку «Избранные грамоты и послания Ив[ана] Грозного» для серии памятников литературы под ред. С. Н. Вавилова[713]. Характеристика Грозного у меня вчерне готова (напечатает ее в № 11 ж[урнал] «Звезда»), но «угрызут» переводы, комментарии и розыски рукописей. С удовольствием отказался бы от этой книжки, но надо в будущем году обменять квартиру и кое-что прикупить из обстановки, а денег иначе не заработаешь.
Должен Вас огорчить: место в Ипатьев[ской] летописи с проклятиями по адресу Жирослава взято из «Истории иудейской войны» И. Флавия[714]. У Флавия есть и слова «лож пламян»[715]. Но самое имя Жирослав похоже все же, что переиначено.
Большое Вам спасибо за указание на Гориславичей, а я, признаться, о них и не знал!! Вот Вы какой молодец, как любите летопись и как ее знаете. Я всегда был убежден, что по-настоящему знают литературу не «литературоведы» (сухари, без вкуса, без чутья литературы — все, все, без исключения), а читатели. Теперь вижу, что историю русскую знают отнюдь не историки, летописи знают не «спецы» по летописи.
Как жаль, что мы с Вами живем не в одном городе.
Не знаю, как быть с летом — некуда ехать. Сестрорецк надоел, а отправиться подальше куда-нибудь мешает безденежье (в последнее время ничего не печатаю).
А как Вы? — куда едете?
Не забывайте меня Вашими письмами и не сердитесь, если вдруг не сразу отвечу.
С самым дружественным приветом
Ваш Д. Лихачев 12.III.48
Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 450. 2 л. Автограф.
10. Д. С. Лихачев — И. М. Кудрявцеву 23 марта 1948 г.
Глубокоуважаемый Иван Михайлович!
О новгородском происхождении «Слова о погибели»[716] писал в [19]41 г. М. Н. Тихомиров. Ему возражал Н. Г. Порфиридов[717] («Древний Новгород», Л., 1947 г., стр. 236, 237). Оба, однако, — и доказывающий, и возражающий, — очень не глубоки.
Древнерусский текст Иосифа Флавия опубликован в Париже: «La prise de Jérusalem de Josephe le Juif. Texte vieux-russe publié intégralement par V. Istrin», V. I, P., 1934; V. II, P., 1937. Том третий еще не вышел. Справа — древнерусск[ий] текст, слева — французский перевод Пьера Паскаля (известный француз-старообрядец, исследователь творчества Аввакума[718], переводчик его и издатель (дважды) во Франции)[719].
Еще недели 2 тому назад у нас в Библ[иотеке] Ак[адемии] наук была объявлена запись на спектакли МХАТ’а! Очевидно, приедете. Ведь уже собирают деньги![720]
Что будем делать летом — еще не знаем. У нас скверно с деньгами, т. к. из-за защиты я ничего не печатал, а на свои полторы зарплаты (академическую и университетскую) поехать на Рижское побережье и думать нечего. […]
Академические санатории — все под Москвой (в Поречье, в Болшеве и в Узком; есть еще в Кисловодске), но стоимость путевок там еще больше. Обычная путевка на Риж[ское] побережье стоит 1200 р. (если покупать обычным порядком через Союз).
Мы мечтаем поехать либо за Псков — в русскую часть бывшей Латвии — в р[айо]н Пск[ово]-Печер[ского] м[онасты]ря или на Кар[ельский] перешеек к Выборгу. В Сестрорецке надоело, да и народу в последнее время там слишком много. Может быть, поедем под Лугу. Все зависит от того — будут ли деньги и в каком размере. Не приедет ли и Ваша семья вместе с Вами в мае? Я буду тогда Вашим гидом. Л[енингра]д я знаю.
Привет! Ваш Д. Л.
Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 451. 1 л. Автограф. Датировано по почтовому штемпелю на конверте.
11. Д. С. Лихачев — И. М. Кудрявцеву 26 августа 1948 г.
Глубокоуважаемый Иван Михайлович!
Очень был рад получить от Вас письмо. Мы тоже были в Латвии, но не на побережье, а по Ленинградской дороге — в Сигулде (б[ывший] Зегевольд) в 2 ч[асах] езды от Риги. Это район рыцарских замков и всяких туристских аттракционов (пещеры, парадизы и пр.) на реке Гауйе (б[ывшая] Аа). Было дешево, приятно, тихо (почти полное отсутствие отдыхающих) и интересно (множество маршрутов для туристских прогулок). Однако в будущем году собираемся на побережье снять дачу в Лиелупе, т. к. в Сигулде нам явно не хватало морских купаний. Сговоримся и наймем дом (если он будет большой) пополам?
Ваше наблюдение над «зегзицей» очень интересно, и вот, гл[авным] обр[азом], почему: дело не в «родственности» русского языка с латышским, а в том, что в X–XI вв. латыши заимствовали очень много слов у русских. Могли, следов[ательно], заимствовать и слово «зегзица»[721].
Примеры явно старых (X–XI вв.) заимствований обычны. Обратите внимание: русские называются у латышей кривичами (krievis, Русь — Krievu), т. е. они вступили в общение с русскими еще до появления общеэтнического наименования Русь, т. е. в X в. Очень много заимств[овано] религиозных терминов и административных: погост, волость (в смысле деревня, а не в значении XIX в.), крест, поп, страда (в значении работа) и мн[огие] др[угие]. Поэтому латышский язык — источник для истории русского языка X–XI вв. В нем сохранились старинные значения русских просторечных слов, в письменность не проникавших. Все это надо было бы хорошенько исследовать. Жаль, что мы не лингвисты и что латышским языком никто из лингвистов не занимается (в Риге латыш-проф[ессор] Энзелин[722] и только).
Рига произвела на меня чрезвычайное впечатление (Старая Рига, а в новой — только Братское кладбище[723]).
Дела очень много. Работаю над несколькими темами. Одна тема — готовлю вместе с проф[ессором] Б. А. Романовым комментированное издание «Повести вр[еменных] лет».
Пишите! Ваш Д. Л. 26.VIII.48
(Приехали мы только что — 25 VIII.)
Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 452. 3 л. Автограф. На обороте первого листа письма помета Кудрявцева: «См. книгу И. Казаковой и И. Шаскольского „Русь и Прибалтика“ (IX–XII вв.). Л., 1945 г., стр. 16–21».
12. Д. С. Лихачев — И. М. Кудрявцеву 28 октября 1948 г.
Глубокоуважаемый Иван Михайлович!
Сердечно поздравляем Вас с присвоением Вам звания народного артиста и с высокой наградой. Когда мы получили «Лен[инградскую] правду» с приказом и нашли Вашу фамилию, мы всё читали вслух, девочки желали убедиться в факте этом собственными глазами, газета переходила из рук в руки, из комнаты в комнату и пр. Очень и очень рады.
Знаете ли Вы, что Ваша статья «К вопросу о похоронах отца Святополка в „Слове о п[олку] Игореве“» принята в № VII «Трудов Отд[ела] др[евне]русск[ой] литературы». Как только она пройдет редактуру чл[ена]-корр[еспондента] АН СССР В. П. Адриановой-Перетц, я пришлю Вам ее на утверждение. Это выдержки из Вашего письма ко мне по поводу обнаруженных Вами в Новгор[одской] 5 лет[описи] и в Соф[ийской] I летописи текстов о похоронах Изяслава в св. Софии Киевской. Вы не возражаете? Кроме того, Ваше толкование этого места со ссылками на Вас войдет в комментарии к «Слову о п[олку] Игореве», которые войдут в том, посвященный «Слову» в серии «Памятники литературы» АН СССР[724] (в той же серии только что вышло «Хождение Аф[анасия] Никитина»).
Я жестоко хворал (кровотечение из язвы 12-перстной кишки). Лежал в больнице. Сейчас выздоравливаю, но почерк, как видите, еще корявый. Месяц пропал для работы.
Что-то давно от Вас нет писем.
Привет! Крепко жму руку. Радуюсь Вашим успехам. 28.X.48
Перед болезнью я спрашивал Бориса Викторовича Томашевского о Вашей пушкинистской статье. Он сказал, что хотел бы ее опубликовать в формирующемся номере «Пушкинского временника»[725], но опасается того, что материал Вашей статьи уже использован Цявловским и может поэтому вызвать недоумения. Я бы советовал Вам написать Том[ашевском]у письмо (на адрес Пушк[инского] Дома — Л[енингра]д, Вас[ильевский] остр[ов], Тучкова наб., 2, Ин[ститу]т литературы АН СССР), чтобы на него нажать.
Объясните Томашевскому все, как было, и прямо попросите дать ответ — будет ли он печатать.
Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 453. 1 л. Автограф.
13. Д. С. Лихачев — И. М. Кудрявцеву 26 августа 1949 г.
Дорогой Ив[ан] Мих[айлович]! Посылаю Вам обещ[анные] 2 экз. «Слова». Соф[ийская] I летопись оправдала мои предположения: там в результате соедин[ения] обычной «Пов[ести] вр[еменных] лет» с Новг[ородской] I, где хронология та же, Всеслав после захвата Киева нападает на Новгород. Буду читать всю Софийскую — не найдется ли еще чего-нибудь. Как Вы доехали? Мы доехали хорошо, хотя на вокзале при посадке несколько поволновались девочки.
С удовольствием вспоминаю Асари и наши встречи.
Пишите для наших «Трудов». Начала поступать верстка того тома, где Ваша статья. Задерживает только юбилей И. П. Павлова[726]. В декабре том этот выйдет.
Ваш диагноз оказался правильным. Я ходил к гомеоп[ату] Сорокиной («светило»), и она нашла у меня восп[аление] желч[ного] пузыря и увелич[енную] печень. Следовательно, я человек «желчный». Имейте это в виду при общении со мной. Не сердитесь. Привет Марг[арите] Вл[адимировне][727] и девочкам. Ваш Д. Л. Все наши Вам кланяются.
Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 462. Автограф. На почтовой карточке. Датировано по почтовому штемпелю.
14. Д. С. Лихачев — И. М. Кудрявцеву 17 сентября 1949 г.
Дорогой Иван Михайлович!
«Тридцать три несчастья» (это я) свалился из троллейбуса и повредил себе ступню. Надо будет лежать дня четыре. Холецистит почти прошел.
Перевод Ваш получили. Спасибо.
Вот новости. Ваша статья в «Трудах ОДРЛ» уже сверстана. Месяца через 2, наверное, появится в свет.
Несколько дней назад утвердился сборник «Пушкин» (новое название «Пушкинского временника»). Там Ваша статья — «Новое в отношениях Пушкина к Карамзину» (кажется, так). Сборник утвержден, но предложено дополнить статьей общего характера. Очевидно, пойдет в изд[ательст]во через месяц. Сборник сильно «похудел» за лето (до 30 л[истов] с 50), но Ваша статья сохранила все свои позиции.
Читал свои комментарии к Всеславу в «Слове» в ОДРЛ[728], встретил ожесточенные возражения Еремина[729] и Скрипиля[730], которые не хотят видеть в «Слове» никакой исторической конкретности, а лишь поэтическую неопределенность. В сущности, мои толкования не встретили возражений, встретил возражения я сам. Ко мне эти люди не благоволят и тем больше не благоволят, чем успешнее я выступаю. Их неблаговолением я польщен.
Дома у нас все благополучно. «Тридцать три несчастья» похворает, похворает, да и выздоровит[731].
Как девочки и Маргарита Владимировна?
Привет всем и от всех наших.
Ваш Д. Лихачев
Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 463. Автограф. Датировано по почтовому штемпелю на конверте.
15. Д. С. Лихачев — И. М. Кудрявцеву 13 октября 1949 г.
Дорогой и милый
Иван Михайлович! Что-то от Вас нет ни слуху, ни духу? Рассердились, обиделись, много работаете, уехали, забыли? Мое дело — швах! Сперва упал из троллейбуса, затем язвенное кровотечение. Вот уже скоро неделя, как лежу в постели не вставая. Сейчас лучше, дней через пять буду вставать.
«Труды» наши печатаются, а в них Ваша статья. О сборнике «Пушкин» пока еще ничего не слыхал. Думаю, что тоже скоро пойдет в изд[ательст]во. А в сборнике этом опять-таки Ваша статья! Пишете ли Вы для формирующегося VIII т[ома] «Трудов»? Подберите что-нибудь из Ваших наблюдений, такое же убийственно ясное и четкое. Есть еще срок — месяц, но не больше.
Собираетесь ли побывать в Л[енингра]де? Хотелось бы повидаться.
Как поживают Маргарита Владимировна и дочки?
Привет всем. Ваш Д. Лихачев 13.X.49
Зинаида Александровна всем передает поклон.
Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 464. 1 л. Автограф.
16. Д. С. Лихачев — И. М. Кудрявцеву 23 декабря 1949 г.
Дорогой Иван Михайлович!
Не будет ли у Вас материалов для сб[орника] «Слово о полку Игореве»[732]? К[акого]-л[ибо] толкования отдельных мест — «чтобы деньги на бочку»! Пересмотрите и те материалы, которые пересылали раньше мне. Мы предпринимаем сборник. Срок сдачи материалов — 1 февраля. Выйдет сборник к сентябрю 1950. Сборник гонорарный, в отличие от «Трудов». Нет ли материалов у Ильи Михайловича[733]? Работу о Вассиане можно было бы предложить для VIII-го т. «Трудов»[734]. Их будем собирать осенью. Зондирую почву в «Истор[ических] записках».
Оттиски пошлите Гудзию и Творогову[735]. Адрес Ник[олая] Каллиниковича Гудзия: Москва, Грановского […] Из озорства можно было бы послать оттиск и Ржиге (Вяч[еслав] Фед[орович], Москва, Б. Якиманка, Первый Бабьегородский переулок, […]
Варв[ара] Павл[овна][736] — до 27-го в Москве, недалеко от Вас: Чистые Пруды […] (во дворе, бывший гараж). Она будет Вам рада. Предложение участв[овать] в сборнике идет от нее.
Привет всем Вашим от всех наших. Как здоровье Маргариты Владимировны?
Ваш Д. Лихачев
Едем на юг в июле?
Добыли ли фото у брата?[737]
Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 466. 1 л. Автограф. Датировано по почтовому штемпелю на конверте.
17. Д. С. Лихачев — И. М. Кудрявцеву 29 января 1950 г.
Дорогой Ив[ан] Мих[айлович]! Надеюсь, что у Вас все благополучно и операция прошла благополучно. Придумал Вам тему, но надо ее сделать срочно. Напишите по поводу «хинове» в «Сл[ове] о п[олку] Игореве»[738]. Приведите свидетельства о том, что это означало в XVIII в. (Ломоносов и пр.), а затем скажите, что хотя в письменности свидетельств др[евне]р[усских] прямо нет, но Китай был известен и в античности, и у Козьмы Индикоплова[739]. Достаньте только книгу В. Бартольда «История изучения Востока в Европе и России», Л., 1925. Посмотрите стр. 50 и 48[740]. Загляните также в различные словари энцикл[опедического] типа. Вы сможете сделать такую статью за 1 день (страницы на 3, — чтобы «деньги на бочку», как и в 1-й Вашей статье). Вот Вам легкая тема, с которой Вы быстро справитесь. Время вырвите. Это надо сделать. Ваш Д. Лихачев
Привет! Простите, что не пишу много — очень много работы. Поклон Маргарите Владимировне и девочкам. Сб[орник] «Пушкин» обещают скоро сдать в печать. 29.I.50
Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 467. 1 л. Автограф. На почтовой карточке.
18. Д. С. Лихачев — И. М. Кудрявцеву 9 февраля 1950 г.
Дорогой Ив[ан] Мих[айлович]! Что же Вы не хотите написать о «хиновах»? Ведь это один вечер, только. Я на Вас уже и ссылку сделал в комментариях к «Слову». Постарайтесь, дорогой И[ван] М[ихайлович].
Урывками читаю работу Ильи Мих[айловича][741]. Очень интересно, эрудитно. По прочтении покажу ее Варв[аре] Павл[овне], и мы с ней вместе отберем, что печатать в первую очередь. Жаль, что придется материал несколько ужимать. Нас очень стесняют сейчас с объемом «Трудов» (расходы по изданию несет теперь не издательство, которое к нам благоволит, а ин[ститу]т наш, которому мы просто «древники»).
Летом придется проводить время в Териоках или где-нибудь здесь, так как будет очень много корректур («Пов[есть] вр[еменных] лет» — 55 л[истов], «Слово» — л[истов] 20, другое «Слово» — 5 л[истов] и третье «Слово» — 10 л[истов]).
Желаю всей Вашей семье как можно больше здоровья, а Вам, кроме того, и отдыха, что равняется пожеланию здоровья.
Наши шлют всем вам привет.
Привет всем вам и от меня. Ждем Вашего приезда.
Ваш Д. Лихачев 9.II.50
Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 469. 1 л. Автограф. На почтовой карточке. На письме подчеркивания И. М. Кудрявцева.
19. Д. С. Лихачев — И. М. Кудрявцеву 11 сентября 1950 г.
Дорогой Иван Михайлович!
Где Вы и что Вы? Кажется, целый век не получал от Вас писем. Почему? Впрочем, этот вопрос м[ожет] б[ыть] обращен и ко мне. Мы прожили лето под Ленинградом на Кар[ельском] перешейке. Много работал — почти не отдохнул. Через месяц поступит в продажу «Сл[ово] о п[олку] Иг[ореве]» в серии «Лит[ературные] памятники». Там Вы неоднократно упоминаетесь.
Пишите! Привет Маргарите Владимировне и дочкам.
Ваш Д. Лихачев 11.IX
Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 470. 1 л. Автограф. На почтовой карточке. Год установлен по почтовому штемпелю.
20. Д. С. Лихачев — И. М. Кудрявцеву 18 марта 1953 г.
Дорогой Иван Михайлович!
Как Вы поживаете? Черкните мне, пожалуйста, о себе словечка два. Собираетесь ли в Л[енингра]д? В этом году мы будем жить за Зеленогорском, в Ушакове. Место там чудное. Приезжайте. Не хотите ли дать к[акую]-л[ибо] заметку о «Слове»? Мы готовим X вып[уск] «Трудов».
16 апреля празднуется юбилей почтенного Николая Кирьяковича Пиксанова (75 лет óт роду и 50 лет научной деятельности)[742]. Не прислал ли бы ему телеграммное приветствие МХАТ? Он ведь всю жизнь отдал Грибоедову и «Горе от ума» (более 50 работ о «Горе от ума»!). Он издал первое академич[еское] издание сочинений Грибоедова; первый ввел понятие «творческой истории» произведения, применив это понятие к «Горе от ума». Пиксанов был первым, который стал по-научному изучать творчество Горького, открыл его как поэта (есть и об этом книжечка), писал и о «На дне». Всего у него более 500 печатных работ.
Юбилей — последнее радостное событие в его жизни.
Ваш искренне Д. Лихачев 18.III.53
Приветствие МХАТ’а ученому, литературоведу — это очень красиво!
Зин[аида] Александр[овна] кланяется.
Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 472. 2 л. Автограф.
21. Д. С. Лихачев — И. М. Кудрявцеву 11 февраля 1955 г.
Дорогой Иван Михайлович!
Очень рад был получить от Вас письмо. Очень рад и тому, что Вы возобновили Ваши занятия «Словом». Мне кажется, что Вы взяли очень нужную тему, до конца не только не разработанную, но только начатую. Понятия «Задонщины» могут быть очень важными для изучения языка «Слова», отдельных темных мест, порядка «Слова»[743]. Для последнего, однако, надо было бы вопрос поставить более широко:
1) Доказать, что порядок заимствован из «Слова», сохраняет в какой-то мере элемент первонач[ального] порядка в «Слове».
2) Доказать, что перестановки в «Задонщине» получились по тем или иным причинам, что автор «Задонщины» берет стилистич[еские] и иные заимствования, сообразуясь со смыслом, с определенной идеей. Зная эту идею или способ работы автора «Задонщины», и можно восстановить первоначальный порядок, в котором были заимствования из «Слова» в самом «Слове».
Прежде всего нужно перенумеровать все заимствования и сопоставить их порядок в «Задонщине» и в «Слове» примерно так:
А отсюда возможны и другие выводы.
Одним словом, правильная методика требует комплексного, цельного изучения порядка заимствования, а не эпизодического, не выхватывания отдельных фактов, а изучения всех фактов. Это возможно, нетрудно, интересно, и очень может быть, что все Ваши отдельные наблюдения оправдаются. Например, как обстоит дело с известной перестановкой в «Слове о п[олку] Иг[ореве]» в его начале? М[ожет] б[ыть], «Задонщина» даст какие-либо результаты и тут? Все это интересно, и Ваше письмо непременно покажу Варваре Павловне.
Я очень устал, в отпуске в 1954 г. еще не был.
Зин[аида] Алекс[андровна] шлет приветы.
Спасибо за письмо. Скоро пришлю Вам второе издание брошюры о «Сл[ове] о п[олку] Иг[ореве]».
Ваш Д. Лихачев 11.II.55
Были в Таллине и восхищались.
Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 476. 1 л. Автограф.
22. Д. С. Лихачев — И. М. Кудрявцеву 29 ноября 1956 г.
Большое спасибо Вам, дорогой Иван Михайлович, за очень тронувшее меня поздравление. Я всегда чувствую к Вам особую симпатию, и поэтому мне было очень приятно, что Вы меня вспомнили.
Ваш Д. Лихачев 29.XI.56
Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 477. 1 л. Автограф. На открытке.
23. Д. С. Лихачев — Илье М. Кудрявцеву 17 апреля 1966 г.
Дорогой Илья Михайлович!
Только вчера я узнал о смерти Ивана Михайловича[744].
Как это ужасно! В моей памяти он обаятельный, оживленный, молодой (я не видел его лет 10).
С мыслью о его смерти трудно примириться. Он мне очень нравился своими тонкими суждениями о людях и литературных произведениях, своей любовью к «Слову о полку Игореве» и к Пушкину.
Чем-то я его обидел, и мысль об этом сейчас мне особенно тяжела.
Очень, очень сочувствую Вашему горю. Зинаида Александровна и дочери просят передать Вам свое самое горячее сочувствие.
Передайте, пожалуйста, при случае мое соболезнование семье покойного.
Искренне Вас любящий Д. Лихачев
ОР РГБ. Ф. 800. Карт. 14. Ед. хр. 1. Л. 30 и об. Автограф.
24. Д. С. Лихачев — Илье М. Кудрявцеву 29 апреля 1966 г.
Дорогой, милый Илья Михайлович!
Спасибо Вам большое за письмо и за то, что Вы меня немного успокоили. Мне бы очень хотелось встретиться снова с Иваном Михайловичем там друзьями.
Крепко Вас обнимаю.
Ваш Д. С. Лихачев 29.IV.66
ОР РГБ. Ф. 800. Карт. 14. Ед. хр. 1. Л. 32. Автограф.
Вступительная статья и подготовка текста Е. А. Шингаревой, комментарии Е. А. Шингаревой, И. М. Смирновой, Л. В. Соколовой при участии Е. В. Бронниковой.