Жизнь ребенка
Первоначальная деятельность ребенка
Подобно спелому семени, выпавшему из породившего его растения, новорожденное дитя носит жизнь в себе самом и, подобно семени, своею собственной самодеятельностью развивает жизнь из себя… точно так же действия и поступки… являются внутренними, имеющими целью посредством внешнего проявления обнаружить эту внутреннюю деятельность.
…Действия и поступки, неразрывно связанные с ощущением и восприятием, указывающие на дремлющее самоуразумение и самовосприятие, равно как и на зарождающееся самообладание – вот раннее проявление жизни у ребенка, проявление человеческого существования в детском возрасте.
В этом совершенно своеобразном способе деятельности, проявляющейся у ребенка уже по истечении первой так называемой дремотной четверти года, в совокупности тех проявлений первого детства, каковые удобнее всего охватываются словом «заниматься», в стремлении ребенка занять себя, пробуждающемся вместе с первыми проявлениями внутренней жизни у ребенка, т. е. в стремлении, наряду с ощущением и восприятием жизни, деятельно относиться к ее возрастающему развитию, – вот в чем заключается сущность человека как творения, предназначенного к самопознаванию и впоследствии к самосознанию, выраженная в довольно определенно, хотя первоначально слабо и смутно сказывающемся стремлении к наблюдению и уразумению окружающего. Как мы уже узнали с самого начала, именно в правильном понимании детской склонности к занятиям и в надлежащем уходе за нею, в охранении и предохранении детских занятий получается полное удовлетворение для человека уже с самого раннего детства…
Поэтому к уходу за детскими занятиями, к охранению первых занятий ребенка должно направляться и из него должно исходить все, что полагается делать для истинно человеческого развития ребенка, для всесторонне-удовлетворительного его воспитания; ибо склонность к занятиям находится в соответствии с триединым проявлением человеческой деятельности – в виде действия, ощущения и мышления, вполне соответствует его природной способности мочь, понимать, воспринимать, опознавать себя, все более и более сознавать и определять себя; таким образом, благодаря склонности к занятиям, в ребенке заключен весь человек, а с ним и все человеческое, сама жизнь.
…Человек сначала почти ничего не может сделать без помощи извне; следовательно, ничего в его жизни не делается без препятствий, всякое действие требует напряжения и перевеса сил, прилагаемых изнутри, над внешними препятствиями (обратное показывает нам, например, только что вылупившийся из яйца утенок, который уже плавает на воде); поэтому все внешнее требует со стороны человека преодоления, как известное стеснение его деятельности; даже в период преобладания беспомощности внешнее требует преодоления и притом исключительно только внутренним увеличением и внешним усилением и умножением силы посредством свободной деятельности воли.
Это внутреннее самовозрастание силы, вытекающее из свободной деятельности воли, и обусловленное им увеличение и умножение внешних ее проявлений составляют, таким образом, громадное преимущество человека над животным, и тем более еще, что человек рождается в состоянии высшей беспомощности.
Беспомощность и собственная воля (собственный смысл) делаются поэтому скоро крайними пунктами, противоположными точками (полюсами) в жизни ребенка, для которых центральным пунктом, пунктом объединения, а следовательно, и уподобления является самодеятельность и свободная деятельность, занятие, самозанятие. В этом заключается для педагога и воспитателя человека ясный и верный ключ к пониманию внутренней и внешней жизни детей и юношества и ее часто трудно объяснимых и с трудом поддающихся толкованию и устранению явлений. Этим путем открывается для воспитателя свободный доступ для проникновения в светлые и темные стороны детской и юношеской жизни, для понимания ее часто противоречивых на первый взгляд явлений. В самом деле, на почве стремления к деятельности и занятий, основанных на самодеятельности… получается скоро постепенное привыкание к ним, образуется привычка (часто инертность, вялое к ним отношение)…
Поэтому изучать в ребенке привычки и навыки, приспособления, в особенности по отношению к их причинам и следствиям, для воспитателей так же важно, как и изучать и воспитывать в нем стремление к занятиям…
Подобно тому как из свободной деятельности и самодеятельности ребенка получается привычка, точно так же из этой последней развивается подражательная деятельность, подражание; и ее также не менее важно не оставлять без рассмотрения, как и явления привычки, приспособления и самодеятельности (при уходе за детьми); ибо мы видим, что внутренняя, духовная жизнь ребенка проявляется в явлениях трех родов – свободной деятельности, привычке и подражании, – образующих собою триединое замкнутое в себе целое. Эти три явления являются с раннего возраста тесно соединенными между собою в жизни ребенка и дают нам в высшей степени важные о ней сведения…
Изучение окружающего, самостоятельное восприятие внешнего мира и игра, самостоятельное действие, исходящее из внутренних побуждений, проявление своей внутренней жизни являются, таким образом, первыми самостоятельными занятиями ребенка, если его телесные потребности удовлетворены и если он чувствует себя здоровым и сильным…
Таким образом, мы видим, что человек благодаря этим трем видам своей деятельности рано постигает свое назначение. Точно так же в них разрешаются и все явления его будущей жизни, в них заключается как бы триединый относительный и центральный пункт всей жизни.
Но для достижения своих целей и выполнения своего назначения на земле человек наделен, с одной стороны, чувствами, органами для перевода внешнего мира внутрь себя, а с другой – силой телесной и членами для того, чтобы представлять свой внутренний мир вне себя… наконец, для того, чтобы постигать духовное единство, человеческое существо является в виде способного к предугадыванию и единого чувства, поскольку оно является и воспринимающим и объединяющим в себе духом.
Поэтому отсюда само собою ясно, насколько… важно… для ребенка воспитание его тела и чувств; но так же точно и в отношении духовной, сравнивающей и объединяющей его деятельности…
Не говорите мне, возлюбленные родители и воспитатели детей: «Как могут быть заложены в жизни особенно только что упомянутые духовные направления и отношения в жизни ребенка, рождающегося таким бессознательным и беспомощным?» Конечно, они заложены в нем со дня рождения, и если бы не были заложены, то их нельзя было бы и развить в нем; на том, что они в нем заложены, основана любовь к детям у высшего Друга детей, его суждения о них, его сопоставление их с собою, его требования для них. Если бы они не были в нем заложены, то и материнское чувство, обладающее способностью непосредственного познавания, не стало бы смотреть на ребенка с первого момента его появления, его существования как на существо, наделенное пониманием, восприятием и волею, и он в таком случае никогда не мог бы сделаться собственностью и плодом жизни матерей; ибо, где нет предрасположения к чему-либо и зародыша чего-либо, там это что-нибудь никогда не может быть вызвано и явиться.
Итак, смутное предчувствие сознательной жизни внутри себя и жизни вокруг себя, основанное на этом упражнение собственных сил, испытание этих сил и вытекающее отсюда сравнение, упражнение своей самостоятельности, испытание ее и вытекающее отсюда сравнение – вот самый крайний пункт и наиболее глубокое основание всех явлений в первый и наиболее ранний период жизни ребенка, основание первых шагов его деятельности.
Поэтому дадим ребенку, как только пробудится его самостоятельность и самостоятельная деятельность, пробудится в нем способность распоряжаться своими членами и чувствами, как только он станет свободно двигать своими ручонками и ножками, воспринимать звуки, различать их и направлять свое внимание, свои взоры туда, откуда они идут, – дадим ему тогда такой предмет для его пробудившейся самодеятельности и самостоятельной деятельности, который сам выражает собою самостоятельность и в то же время подвижность, который может быть охвачен, понят ребенком в этой его самостоятельности и подвижности, в котором, как и в собственной душе ребенка, таится единство всякого многообразия, которое бросается ему в глаза в его новом положении в жизни, в котором он, хотя бы еще и совсем бессознательно, может видеть, как в зеркале, собственную, скрытую в нем самом, самостоятельную и в то же время подвижную жизнь, равно как может упражнять и испытывать ее. Таким предметом, как уже было сказано ранее, оказывается шар или, скорее, мяч.
Глава IIIМяч
Первая детская игрушка
…Каким же образом следует рассматривать и применять мяч прежде всего для первоначального общего укрепления ребенка, для первоначального упражнения его телесных сил, для развития деятельности его членов и чувств, а также для пробуждения и поддержания внимания и свободной самостоятельности ребенка?
Совершенно согласно с природой самого мяча и потребностями ребенка.
Однако посмотрим, с каким удовольствием маленький ребенок все обнимает и забирает в свои руки и, если нет под рукой ничего другого, то хватает свой собственный большой палец, свою собственную другую руку, кулак. Обратим также внимание и на то, что, наверное, заслуживает самого серьезного к себе отношения, а именно на то, как каждая рука в отдельности и обе вместе устроены как бы специально для того, чтобы обнять собою, заключить в себе шар или мяч…
Поэтому давайте с ранних пор малютке мячик в его маленькую ручку сначала хотя бы просто для того, чтобы он его обхватил, схватил, как бы для того, чтобы положить на него свои маленькие пальчики, как обручи, с целью уразуметь его круглую форму и научиться таким образом владеть им, держать его, удерживать его в своей руке.
Уже этим способом с ранних пор укрепляются у ребенка мускулы пальцев, кисти руки и всей руки, а также происходит надлежащее развитие и усовершенствование руки и пальцев, прежде всего в целях самостоятельного обращения с самим мячом, а потом и в целях правильного и надлежащего обращения с другими вещами. А всякому известно, что в жизни человека и уже с детского возраста многое зависит от надлежащего понимания всякой вещи и правильного обращения с нею как в прямом, так и в переносном, фигуральном смысле. Поэтому для будущей жизни ребенка в высшей степени важно, если он с ранних пор научается действительно всесторонне обращаться хотя бы с одним отдельным, находящимся вне его предметом.
Чтобы мяч представлялся для ребенка, уже достигшего потребной для этого степени развития, предметом отдельным, вторым в сравнении с ним самим, для легкого достижения этого необходимо, чтобы ты, любезная мать, и вы, любезные воспитатели ребенка, сначала привязывали на шнурок тот мячик, который вы дали в руку ребенку, и тянули бы за шнурок вверх потихоньку, но все-таки так, как будто бы вы хотели взять мячик из его руки… Чувство, испытываемое при проявлении своей силы, а равно и перемена движения скоро станет доставлять удовольствие ребенку, а упражнение с рукой сообщит ему и его руке некоторую долю ловкости.
В этом, любезная мать, заключается самое начало твоей игры с твоим дорогим малюткой при помощи мяча. А из нее сейчас же вытекает другая, совершенно новая игра, имеющая для ребенка значение чего-то совсем нового – стоит только мячу при соответственном потягивании и поднимании его на шнурке выскользнуть из его ручки. Тогда мячик начнет свободно качаться перед глазами ребенка как самостоятельный предмет, и в ребенке зарождается благодаря этому новое чувство, новый способ восприятия предмета как чего-то ему вполне уже знакомого, изученного им и совершенно самостоятельно ему теперь противостоящего… Посредством повторения этой игры в нем укрепляется, усиливается и уясняется чувство, так глубоко пронизывающее всю жизнь человека, а потому и столь важное, лежащее в его основе восприятие нераздельного, единого и отдельного, одинокого существования, восприятие обладания предметом в настоящем и в прошлом…
Из представления присутствия и исчезновения предмета для ребенка скоро развивается представление обратного появления предмета вновь… из представления обладания в настоящем и прошлом – представление обратного овладевания предметом. И таким образом, представления бытия, обладания и нового бытия, нового обладания являются, с одной стороны, самыми важными представлениями для всей человеческой жизни в их следствиях, а с другой – самыми первыми, наиболее темными представлениями, которые возникают в ребенке вместе с появлением его на свет.
Из них и притом одновременно с ними развиваются у ребенка три крупных вида восприятия – предмета, пространства и времени, которые сначала покоились в душе ребенка в совокупном восприятии. Точно так же далее, из восприятий существования, обладания и возникновения в отношении к пространству и предмету и в связи с ними развиваются новые восприятия – настоящего, прошедшего и будущего по отношению ко времени. И именно все эти девять восприятий, которые открывают ребенку двери в новую, предметную (среди предметов) жизнь, раскрываются наиболее ясно на одном-единственном мяче и при помощи постоянной игры с ним.
…От уразумения сущности – бытия, обладания и возникновения – предмета, пространства и времени, а также от правильного толкования и изучения настоящего, прошедшего и будущего для человека не только зависит будущее, предстоящее ему выполнение его назначения на земле, но и сам человек затрагивается таким образом уже в детстве во всех проявлениях своего триединого существа и в совокупности всех его природных укладов (способностей), которые получают в нем расчленение сообразно с его сущностью. Чем больше вы выясните себе это, родители и воспитатели детей, чем более определенно будете применять это при вашем уходе за детьми, тем продуктивнее будет ваша воспитательная работа.
…Мы же желаем и стараемся добиться, чтобы образ действий, на который вполне правильно нападает природное материнское чутье, был вполне выяснен, подвергнут систематическому постоянному совершенствованию…
Таким образом, мать, руководимая своим человеческим материнским инстинктом, если ей приходится что-нибудь делать с ребенком, – немое само по себе действие… соединяет, почти без исключения, со знаком, выражающемся в звуке, невидимом и исчезающем уже при самом его возникновении, а именно со словом.
Из соединения противоположностей и из двойственности предметов – немого и звучного, постоянного и исчезающего, видимого и невидимого, телесного и неуловимо воздушного – для ребенка, который в свою очередь заключает в себе, в своем единстве элементы этой двойственности, в результате открывается возможность духовного познания предмета, запечатления его в душе, сознания предмета, и таким образом в ребенке развивается сознание вообще.
…Одухотворяющее слово, по крайней мере одухотворяющее пение, принадлежит к числу самодеятельных занятий ребенка, а следовательно, должно входить и в его игры… хотя, конечно… о понимании слов языка со стороны ребенка при этом не может быть и речи, так как для этого у него еще недостаточно развито как общее чувство слуха, так особенно и необходимое для этого чувство специального слуха.
Каким же образом приобщить к игре это сопровождающее ее слово, этот, можно сказать, язык детских игр?
Это должно сделать как можно более по-детски, по возможности таким способом, который наиболее соответствует обращению матери с ребенком и характеру самой игры; настолько по-детски, чтобы мать создавала слова этого языка в самый момент их употребления в игре с ребенком, каждый раз, как бы даже совершенно бессознательно, черпала их из своей души и из жизни, чтобы этот язык исчезал вместе с произнесением каждого слова; ибо он должен выражать высшую индивидуальную жизнь матери, испытываемую ею непосредственно в момент общения с ребенком; поэтому его невозможно закрепить и представить на письме со всей его своеобразностью, со всей его пробуждающей и питающей молодую жизнь полнотой, вызываемой мгновенным душевным возбуждением, единством настроений, взглядом, движением, звуком, в особенности пением и т. д.
Однако, чтобы нам все-таки по возможности всесторонне сговориться с любезными и дорогими воспитателями, мы позволим себе, по крайней мере, одно замечание.
Как только у ребенка немножко разовьется способность речи, мы начинаем замечать, как он в движении и на самом процессе движения, которое обращает на себя его внимание, старается различить какой-нибудь звук и затем старается подражать ему звуком своего голоса… Так, мы должны обратить внимание на то, что ребенок начинает пользоваться языком в своих обозначениях: словами «тик, так» он улавливает, выражает и запечатлевает преимущественно телесную сторону движения; словами же «бим, бом» истолковывает у себя в душе, если можно так выразиться, движение со стороны возбуждаемого им чувства; появляющимися позже в его обиходе словами «туда, сюда» он запечатлевает движение преимущественно как объект сравнения, познания, и притом в начале своей мыслительной деятельности запечатлевает преимущественно духовно.
…Мы возвращаемся снова к нашей игре, предугадывая наперед глубокое значение ее.
Мяч, привязанный на шнурке, после легкого, но постоянного напряжения нити ускользает из руки ребенка, и мать произносит слова: «Бим, бом; бим, бом!» – «Тик, так!» – «Туда, сюда; туда, сюда!», – обозначающие движение мяча.
Уже эта совсем простая игра благодаря единению звука, слова и кое-чего другого допускает некоторое видоизменение: «Смотри, детка, вот мячик: туда, сюда; туда, сюда!» (См. рис. 1 и 2 на с.165.)
Мяч висит покойно: «Вот висит мячик!»
Мяч медленно поднимается и опускается на шнурке со словами: «Вверх, вниз; вверх, вниз!» (См. рис. 5, 6.)
Мяч заставляют качаться через какой-нибудь предмет, например, через подставленную поперек другую руку, и при этом говорят: «Там, здесь; там, здесь!», «По ту сторону, по эту сторону!» (См. рис. 3, 4.)
Или шнурок, на котором висит мяч, значительно удлиняют, так, что мяч начинает качаться медленно, то приближаясь к ребенку, то удаляясь от него. При этом говорят: «Близко, далеко; близко, далеко!», или «Вот мячик подходит к нам, а вот уходит от нас!», или же в совершенно общих выражениях: «Вот подходит, а вот уходит!»
Обозначая медленность движения, говорят по слогам: «Мед-лен-но, мед-лен-но!»
Придавая мячу вращательное движение в свободном пространстве, говорят: «Кругом, кругом!», «Направо кругом, направо кругом!», «Налево кругом, налево кругом!» (См. рис. 13, 14, 15.)
Или, играя с мячом на глазах у ребенка на какой-нибудь неподвижной поверхности, например на столе, и заставляя его падать постоянно на одно и то же место, говорят: «Тап, тап, тап!»
«Тап, тап, тап!» – говорят, заставляя мяч падать на разные места поверхности, в особенности по прямой линии. (См. рис. 7.)
«Скок, мячик, скок!»; «Вот теперь мячик прыгает!»; «Скок, скок, скок!» – так говорят, заставляя мячик быстро падать на стол и в силу своей упругости снова отскакивать от него. (См. рис. 9.) Или оказывают ему при обратном движении особую помощь, быстро и коротко оттягивая или отдергивая его за нитку, и при этом говорят: «Высоко прыгает мячик!»; «Мячик уже не может больше прыгать: он устал, ложится спать!»
Подбрасывая быстро мячик со стола на какой-нибудь предмет, например на его собственный ящичек (футлярчик), говорят: «Гоп, наверх!» – или, быстро перебрасывая его или заставляя его перепрыгнуть через ящичек, говорят: «Гоп, через (мимо)!» (См. рис. 8, 10.)
Далее мяч вращают на столе в горизонтальном кругу вокруг его собственной оси и, подражая более внешности такого движения, говорят: «рррр» – просто: «Кругом, кругом!» (См. рис. 20 на с. 166.)
…Далее с мячом можно проделывать те же вращательные движения в свободном пространстве, но только или суживая при этом круги по направлению к центру и приговаривая: «Уже, уже, уже!», – или же расширяя их по мере удаления от центра и приговаривая: «Шире, шире, шире!» (См. рис. 16, 17.)
… Далее мяч без шнурка можно катать по горизонтальной поверхности, приговаривая: «Катись, катись, катись!»; «Вот мячик катится». (См. рис. 11, 12.)
Или можно заставить мяч отпрыгивать от какой-нибудь поверхности, например от поверхности его ящичка или книги. При этом можно говорить: «Вернись к нам, мячик!» – «Вот мячик возвращается!» – «Лови мячик!» – «Мячик упал!» – «Достань мячик!» – «Ищи мячик!» При этом мать поднимает ребенка и подносит туда, где лежит мяч, чтобы он сам мог поднять его. Вообще, при наличности у ребенка некоторого развития, как физического, так и духовного, а также некоторой силы следует постоянно заставлять его самого поднимать мяч, если тот упадет на пол; а если ребенок еще слишком мал и беспомощен, чтобы самому передвинуться за мячом, то его следует подносить туда, где упал мяч, а особенно когда он сам его туда забросил, чтобы он с ранних пор понимал последствия своих поступков и мог убедиться на опыте, что он может и должен выполнить определенные требования и исправить последствия своими собственными силами…
«Где мячик?» – «Он снова здесь!» – «Мячик, оставайся теперь у малютки (у нас)!»
Или взять мяч в руки и спросить: «Где мячик?» Потом снова раскрыть руку и сказать: «Вот он». (См. рис. 25, 26.)
Каждое из этих упражнений само по себе можно повторять сколько угодно, пока это доставляет удовольствие ребенку. Благодаря повторениям эти упражнения приобретают важность как в смысле расширения круга опытов ребенка, так особенно для уяснения их и для достижения в них определенности и раздельности. Впрочем, для разумных и внимательных матерей и воспитателей все это само собой вытекает из самой игры и упражнений.
Затем мяч опускают во что-нибудь со всех сторон замкнутое, например в футлярчик для мяча, и говорят: «Мячик спрятался!» (См. рис. 29.) Запирают футлярчик и говорят: «Мячик ушел!»; «Он хочет спать!»; «Малютка устал, он тоже хочет спать!»
Уже эти и многие другие наблюдения и упражнения в их соединениях могут дать бесконечное множество разновидностей для детских занятий, для пробуждения и поддержки в ребенке телесной и духовной деятельности, в особенности когда его члены укрепятся и разовьются настолько, что ему уже можно будет, по крайней мере отчасти, давать в распоряжение мяч, и когда он благодаря достаточному развитию способности речи в состоянии будет вступить в разговор со своими воспитателями. Однако здесь, в применении к мячу, мы должны вспомнить еще об одной черте детской натуры, составляющей целую область в детских играх и занятиях, а именно о том свойстве ребенка, благодаря которому он так охотно видит все в каждом предмете и делает все из каждого предмета.
Нельзя упускать из виду, что вблизи ребенка, кругом на глазах у него находятся всевозможные предметы, как неодушевленные, так и одушевленные; на последние благодаря их естественному появлению и исчезновению особенно направляется внимание ребенка, частью непроизвольно, само собой, частью же намеренно его воспитателями: жизнь вообще привлекает и будит жизнь. Внимание ребенка привлекается появлением собаки или кошки, он замечает птичку в клетке, воробья в окне, голубя, петуха и наседку, курочку и цыпленка на дворе, он видит экипаж и лошадь и т. д.
Сообразно с упомянутым свойством и потребностью ребенка качающийся мяч может превратиться для него в птичку. Стоит только сказать ему: «Смотри, как летает птичка: то туда, то сюда!»
Прыгающий мяч может напомнить ему кошку, если сказать: «Вот кошечка прыгает на скамейку!»
Или собаку, если сказать: «Гоп, вот собака прыгает через забор!»
Или же мяч обращается в цыпленка при словах: «Цып, цып, цып, к нам бежит цыпленочек!»
Или в петушка при словах: «Цып, цып, цып, петушок зернышки клюет!»
Или в белочку, которая будто бы карабкается на дерево или сползает с него…
Мяч без шнурка может обратиться то в овцу, которую нужно стеречь; то в лошадку или прыгающего жеребенка; то в собаку, которая бежит к нему, если сказать: «Гав, гав, гав!» Мяч на шнурке может изображать запряженный экипаж-тележку или, если зима, санки и сотни других предметов.
…Ребенку в игре можно изображать такие предметы, которые он еще никогда не видел. Насколько излишне предусмотрительно было бы избегать этого, настолько же необдуманно и излишнее расширение этих опытов; они найдут себе оправдание в умеренном применении, ограниченном простым здравым смыслом. Жизнь с ее законами и естественным ходом человеческого развития точно так же поступает и со взрослыми, развитыми людьми; ведь если человек предназначен для постоянного роста в нем элементов сознания, то он должен также запасаться и обладать способностью к умозаключению и суждению. Точно так же как взрослый человек, обладает совершенно своеобразной способностью предчувствующего представления и новорожденный ребенок. Никогда не следует забывать, а, наоборот, необходимо постоянно иметь в виду в качестве важного руководящего положения то, что не впоследствии только ребенок становится человеком, но он уже человек со всеми его основными свойствами и единством его существа.
ПЕРВАЯ ИГРА РЕБЕНКА
ПЕРВАЯ ИГРА РЕБЕНКА
…Возвращаясь к рассмотрению мяча как первой детской игрушки, мы отмечаем еще одно его существенное качество, состоящее в том, что он как заместитель и как средство для демонстрации всякого замкнутого в себе и самостоятельного в своей внутренней организации предмета дает только основную форму и общий план для наблюдения, демонстрации и применения на практике всего того, что можно себе представить как целое и как таковое самостоятельно применять на практике, так что и на некоторых других предметах можно демонстрировать, как и на мяче, много операций, например присутствие предмета, его исчезновение, возвращение; искание, нахождение, добывание, схватывание, обхватывание, держание в руке; катание, езду, вращение и т. д., хотя и не всё. Так, например, на других предметах нельзя демонстрировать всевозможные виды движения, какие возможно показать на мяче, благодаря чему он и оказывается столь предпочтительной и привлекательной игрушкой для ребенка. Поэтому, в видах повышения прочности усвоения приобретаемых познаний и расширения круга развития ребенка, необходимо стараться, насколько это возможно и необходимо, демонстрировать то, что уже показано с помощью мяча, и на других предметах, например на яблоке, платке, клубке, ключе, орехе, цветке и т. п., и таким образом, с одной стороны, знакомить ребенка с самими этими предметами во всевозможных их применениях, а с другой – демонстрировать с их помощью другие предметы. Но мяч должен при этом постоянно оставаться объединяющим, а также разъясняющим и объясняющим, следовательно, истинным средством для представления и уразумения других предметов и главной игрушкой, связывающей ребенка как с его воспитателями, так и вообще с окружающим его миром.
Когда ребенок подрос уже настолько, что в состоянии сидеть и находить в этом для себя удовольствие, а также может переползать и перекатываться с одного места на другое, тогда игра с мячом получает существенное расширение: в комнате расстилают ковер, сажают на него ребенка и дают ему мяч на шнурке или без шнурка – в полное его распоряжение. Можно даже, если это легко устроить, прикрепить мяч надлежащей величины на достаточно крепком шнурке к потолку комнаты. Тогда ребенку будет дана возможность самостоятельно заниматься им, раскачивая его в разные стороны, а, кроме того, поднимаясь к мячу, он будет иметь возможность стоять на ногах. Так он научится сохранять равновесие и стоять лучше, чем опираясь о какое-нибудь прочно укрепленное тело – стул или скамейку, так как там у него нет такой нужды следить за своим центром тяжести, как здесь. И если он упадет, то здесь, на хорошем ковре, он менее ушибется, чем там. Но гораздо целесообразнее, в особенности для того, чтобы научить ребенка стоять, взять мяч побольше, привязать его на прочном и достаточно длинном шнурке, чтобы ребенок, сидя на довольно плотном ковре, мог взять его в руки. Затем, заставив ребенка крепко держаться за мяч, попробовать поднимать на шнурке мяч вместе с ребенком. Поднимание и опускание доставят удовольствие ребенку, а в то же время будут укрепляться все мускулы его тела, в особенности мускулы бедер и голени. Ребенок поднимается за мячом в стоячее положение, а затем скоро и легко он научится стоять и самостоятельно.
Это очень интересный и в то же время очень важный момент, так как здесь в воспитание ребенка может вмешаться благодетельное воспитывающее влияние отца, насколько это позволяет ему его профессия; и мяч является здесь снова посредствующим элементом между ребенком и отцом точно так же, как раньше он был посредником между ребенком и матерью. Ребенок должен подрастать в непрерывной связи с отцом и при постоянном его воздействии должен как бы тянуться вслед за ним, крепнуть под его постоянным руководством. Все это при надлежащем расширении дает только что описанная игра с мячом, благодаря которой, еще раз повторяю, отец становится по отношению к ребенку в подобающее ему положение, требующее силы (рассудительности, соображения и т. д.), но также и обнаруживающее силу и таким образом развивающее силу в другом. В предыдущей игре, в особенности через посредство языка, мать шла навстречу ребенку со своей нежностью.
Такова первая детская игра с мячом в ее сущности, в ее применении на практике и в ее общих воздействиях на ребенка. Посредством нее вам, дорогие родители, дается средство для непрерывного прогрессивного развития вашего питомца, что настолько же здорoво, насколько и важно для развития начальной деятельности его членов и чувств до степени умения самостоятельно сидеть и самостоятельно заниматься, а также дается средство, позволяющее непрерывно следить и ухаживать за этим развитием. Таким образом, мы видим, как широко удовлетворяются жизненные потребности ребенка.
…Тот путь ведения детских занятий, на который стала уже первая детская игра и который, начиная с мяча, развиваясь далее по внутренним законам, беспрепятственно будет преследоваться нами при дальнейшем рассмотрении средств, употребляемых для детских занятий, уже с ранних пор направляет ребенка к согласному развитию в нем начал полезности, красоты и правды. У родителей, таким образом, рано является необходимое для достижения гармонического развития их ребенка средство распознавать, к какой стороне развития он имеет преимущественно наклонность; ибо как жизнь, искусство и наука не исключают друг друга, так и человек, а тем более ребенок, не должен воспитываться и развиваться односторонне, исключительно в сторону одного какого-нибудь направления жизни.
Точно так же посредством мяча как первой игрушки достигается выработка различных направлений умственных сил ребенка. Посредством мяча он научается фиксировать зрительные впечатления не только от предмета, находящегося в покое, но и от смены происходящих с ним явлений. Приведенные игры с мячом пробуждают и упражняют способность ума снова представлять перед собою предмет, бывший перед глазами, созерцать его в душе даже по окончании внешнего его наблюдения. Эти игры пробуждают и упражняют способность представления воспоминания, способность удерживать в памяти предмет, раньше бывший перед глазами, снова вспоминать о нем. Они развивают память.
О пробуждении и развитии способностей ума сравнивать, заключать, судить, думать говорилось уже раньше. А каким образом эти игры пробуждают и упражняют способности ребенка, дают им дальнейшее развитие и каким образом эти способности подлежат дальнейшей формировке в душе – все это легко доступно для наблюдения всякому наблюдателю…
Еще раз повторяю вам, любезные матери, дорогие отцы и все вообще воспитатели детей, не думайте и не верьте, будто ребенок в этой преимущественно физической стадии своего развития, когда он еще не может вовсе обходиться без посторонней помощи, является невосприимчивым ко всему вышеприведенному в целом, или хотя бы к отдельным приведенным нами явлениям, или, наконец, хотя бы к одному из них. Вы глубоко заблуждаетесь и заблуждаетесь к великому ущербу для всей будущей жизни вашего ребенка и для результатов вашего столь напряженного при других условиях ухода за ним…
Однако нам остается отметить еще один пункт в нашем рассмотрении и изучении игры с мячом: это столь же определенное, сколь и ясное и закономерное развитие способности речи у ребенка в течение этой игры…
Язык слов, сопровождающий первую детскую игру, является ясным, определенным, полным, совершенно точным, простым и тем не менее совершенно удовлетворяющим своему назначению. Уже первые слова, которые изображены ребенком языком и самой игрой и постоянно продолжают заново изобретаться, составляют весь его словарный запас; именно ими обозначены тоны, звуки, заключения. Ясно и раздельно выступает каждое из них; в чистом виде по своей сущности являются они в детских словах… ими вполне определена и обозначена вся область тонов языка. Точно так же находящийся в обращении при игре запас слов, как бы он ни был мал, охватывает всю область языка, служащего для наблюдения и изучения предмета в пространстве. Слова детского языка представляют собою по большей части основы или корни слов, и из них уже дальше вполне жизненно, закономерно и всесторонне развивается настоящий язык слов, как отпечаток обоих миров – внутреннего и внешнего.
Все это и еще многое другое… дается ребенку мячом – первой его игрушкой; с помощью мяча ребенок развивается, на нем укрепляется он в единстве своего существа и жизни, равномерно относя его к телу и духу; в первых играх с мячом проявляется жизнь ребенка, а для ребенка обнаруживается внешний мир в его единстве.