Брат смотрит на меня с отвисшей челюстью. Я никогда с ним так жестко не разговаривала.
Похоже, я у Тимура переняла не только нецензурную лексику.
— Если это все, зачем ты меня звал, то я пошла, — иду к двери, но брат вдруг хватает меня за руку.
— Я же чаю тебе обещал! — нервно говорит он. — Попьешь, потом поедешь.
— Ладно, — вздыхаю я, иду на кухню и сажусь на табуретку.
Брат щелкает электрическим чайником, неуклюже шарится на полках, достает пакетик, заваривает мне чай в большой кружке. Не моей. Свою я увезла давно к Тимуру.
Черт!
Я же не забрала у него свою кружку! Слишком торопилась!
«Будет повод зайти», — шепчет мне коварный внутренний голос, но я его резко обрываю.
Не надо мне никуда заходить. Все. Закончили — значит, закончили.
Я отказываюсь от конфет, вазочку с которыми брат мне пододвигает, осторожно пью горячий, отдающий сеном чай и пишу Алисе:
«Скоро выезжаю к тебе»
«Ок, я тебя встречу, позвони, как будешь подъезжать»
Брат тоже сидит с телефоном, что-то там пишет.
— Сереж, а зачем тебе деньги? — осторожно спрашиваю я, потому что злость на него уже немного улеглась, и проснулось беспокойство. — Да еще и так много. Ты опять во что-то вляпался?
— Че ты спрашиваешь, если все равно помочь отказалась, — зло говорит он. — Вот убьют меня, тогда увидишь.
— Настолько все серьезно?
— А тебе не пофиг? Ты ж все равно только о своей заднице беспокоишься.
Я смотрю на него и думаю, что он совсем не вырос. Совсем. Говорит как обиженный ребенок.
А еще я думаю, что он и правда мог куда-то влезть и что мне стоит сдать его родителям. Пусть разбираются. Может, даже в полицию имеет смысл обратиться, если ему действительно угрожают.
Впрочем, есть и вполне реальный вариант, что он снова начал играть в онлайн-казино. И что деньги ему нужны именно на это.
— Ладно, я пошла.
— Иди, — бурчит брат и кладет телефон на стол. Руки у него трясутся.
— Наркотики? — с ужасом спрашиваю я.
Он сначала непонимающе смотрит на меня, потом соображает, о чем я спрашиваю, и смеется:
— С дуба что ли рухнула? Не принимаю я ничего. Расслабься.
— А руки почему трясутся?
Он смотрит на свои пальцы, будто на чужие, и пожимает плечами.
— Да хрен знает. Может, спал мало.
Я выхожу из квартиры в ужасном настроении, потому что теперь никак не могу перестать думать о том, что происходит с братом. Я настолько сильно погружена в эти размышления, что ничего вокруг себя не замечаю. И поэтому когда сзади меня внезапно кто-то появляется, а к лицу прижимается какая-то мерзко пахнущая тряпка, я оказываюсь к этому совершенно не готова. Дергаюсь, хриплю, трепыхаюсь, а потом просто проваливаюсь в темноту.
Когда я прихожу в себя, то не сразу понимаю, где я. Почему болит голова, почему так хочется пить и почему я не могу поднять руку и откинуть упавшие на лицо волосы.
Осознание приходит постепенно. Руки скручены за спиной. Голова болит от мерзкой штуки, которой меня вырубили. А я лежу на каком-то грязном матрасе, вокруг темно и страшно.
— Кто-нибудь! — облизав пересохшие губы, зову я. Голос сипит и плохо слушается. — Помогите!
Дверь, которую я не сразу заметила, открывается, и там стоит парень. В маске. Ну или типа того. Больше похоже, что он тупо завязал вокруг нижней половины лица какую-то тряпку.
— Ну привет, — хрипло говорит он. Кажется по его голосу, что ухмыляется там, под маской.
— А… вы кто?
— Твой брат нам бабло должен и не отдает. Как думаешь, ради сестренки он подсуетится и найдет денежки быстрее?
Мотаю головой. Откуда Сереге взять денег? Он их сам только что у меня просил.
— Тогда, кукла, может, у тебя есть кто-то, кто за тебя готов заплатить? — вкрадчиво спрашивает парень. — Кто-то, кто не захочет, чтобы его девочке выбили зубки или чтобы ее пустили по кругу, м?
Это все настолько жутко и неправдоподобно, что я просто не могу поверить, что это происходит со мной. Что это происходит на самом деле, а не в кино и не в плохом романе.
— Нет у меня никого.
— А вот пиздеть нам не надо. Мы точно знаем, что ты спишь с богатеньким мальчиком. Позвони ему, телефон я тебе сейчас принесу.
— Не буду я никуда звонить, — дрожащим голосом говорю я. — Он тут не при чем! Мы вообще расстались!
— Не пизди, — с угрозой говорит парень. — Звони уже давай ебарю своему. И не ссы. Думаешь, он пожалеет за такую классную соску бабла?
Я молчу. Думаю, откуда они могли узнать про Тимура, и ответ, который получается, мне не нравится настолько, что в груди все огнем жжет.
— Давайте телефон, — быстро говорю я, боясь передумать. — И руки развяжите, пожалуйста. Я иначе не смогу код набрать.
Мой телефон старый, с пин-кодом — никаких отпечатков пальца или опознавания по лицу. И сейчас это на руку, потому что я быстро, три раза, набираю неверный код, блокируя телефон намертво.
— Ой, я, кажется, что-то спутала, — лепечу я, пытаясь, чтобы это выглядело правдиво. — Голова плохо работает…
— Ты че сделала, шмара? Разблокируй его!
— Я не знаю как, — бормочу я и даже не вру. Тот код, который вводят в этом случае, записан где-то на договоре с оператором, и я понятия не имею, где он лежит.
— Сука тупая, — рычит парень и с размаху бьет меня по голове.
Боль такая резкая, что в глазах темнеет. И я снова теряю сознание.
Глава 25. Команда быстрого реагирования
Тимур
Когда шкаф доломан, а кровоточащие костяшки промыты под струей воды, я выдыхаю. Решаю больше не ломать ни мебель, ни себя, хожу загнанным зверем из угла в угол и понимаю: если я хочу успокоиться, дома оставаться не вариант. Тут слишком много Оли. Ее кружка на кухне, ее гель для душа в ванной, ее вещи в шкафу, ее дурацкие растения, которые она пересадила в красивые горшки и везде расставила…А главное, ее медово-прохладный запах, который я чувствую, словно зверь. И словно зверь, бешусь от этого и схожу с ума.
Надо либо к херам выбрасывать все ее вещи (а сил на это сейчас нет), либо свалить из дома на какое-то время. Выбираю второе.
Сажусь за руль и еду.
Куда? Да никуда. Просто гоню по дороге и все. Обычно это помогает избавиться от лишних мыслей, но не сегодня. Сегодня мне не помогает ничего.
Начинаю думать, что зря психанул и отпустил детку. Мало ли там куда она собирается через месяц. Еще десять раз может передумать, особенно если хорошо убеждать. А сейчас пусть бы тут была, рядом со мной. Под присмотром. Вот куда эта девочка-проблема сейчас поперлась? Без денег (карту вместе с ключами оставила… гордая, блин!), без жилья. К семейке своей долбанутой вернется? Или что?
Тянусь к телефону, чтобы набрать ее, но отдергиваю руку. Нет. Сама же решила уйти. Пусть и уходит. Бегать за ней не буду. Если сама позвонит, тогда, конечно, другое дело. Приеду без вопросов и заберу домой.
И, словно в ответ на мои мысли, раздается звонок. Вот только это не детка, а какой-то незнакомый номер. Ну нахер, я таким не отвечаю. Обычно это или банки, или еще какая-то хуета.
Сбрасываю.
Но этот же номер звонит еще раз. И еще раз. Блядь, ну и кто там такой настойчивый?
— Да? — рявкаю я в трубку.
— Соболь, привет, это Алиса, — торопливо говорит незнакомый звонкий голос.
— Какая еще нахрен Алиса? — и тут же вспоминаю. — А, сестра Ника. Внезапно. Че хотела?
— Ты не знаешь, где Оля?
— Понятия не имею, — грубо говорю я. — Мы расстались. Звони ей, спрашивай. Я тут тебе ничем не помогу.
— Стой! — она выпаливает это так быстро, будто боится, что я положу трубку. — Оля должна была ко мне приехать, переночевать. Час назад написала, что выезжает. А теперь трубку не берет. Просто гудки, и все.
У меня холодеет в позвоночнике, как будто за шиворот сыпанули льда. Я резко сворачиваю на обочину и торможу там, врубив аварийку.
Закуриваю. Отстраненно отмечаю, что руки подрагивают.
— Так. Еще раз, — севшим голосом говорю я. — Оля собиралась ехать к тебе. Когда это было?
— Ну… — она задумывается, — Может, часа два назад. Оля мне позвонила, спросила, можно ли переночевать, я сказала, что без проблем. Она хотела сразу ко мне ехать, но потом написала, что домой вначале заедет. И уже из дома написала, что едет ко мне. Но так… так и не приехала.
На последних словах голос девчонки начинает дрожать. И она быстро шмыгает носом.
— Ясно, — я стараюсь говорить спокойно, хотя меня самого потряхивает. — Значит, надо к ней домой ехать, проверять.
— Ты знаешь ее адрес?
— Знаю.
— Скинь мне, — тоном, не терпящим возражений, говорит она. — Я тоже приеду.
— Нет, тебя еще там не хватало.
— Почему?! Я ведь тоже переживаю.
— Если Ник отпустит, приезжай, — бросаю я, прекрасно зная, что никуда он Алису не пустит. Тут же слышу в ответ короткое ругательство.
— Алис?
— Что?
— Спасибо.
И кладу трубку.
Звоню Нику, звоню Владу. Коротко обрисовываю ситуацию. Один обещает подъехать через полчаса, другой совсем рядом с Олиным адресом и будет совсем скоро.
Я говорю спокойно, рассудительно, я прикидываю разные варианты, я еду быстро, но аккуратно, чтобы не попасть в аварию. Я делаю все это, а внутри у меня такая дикая паника и такой жуткий страх, что просто пиздец. Я знаю, что не справлюсь с этими чувствами, поэтому просто запираю их внутри, не давая им выхода наружу. Консервирую.
А еще запрещаю себе думать о том, что могло случиться с деткой. Иначе меня просто разорвет на части от ужаса, и я не смогу ничего сделать. Не смогу ее найти.
Подъезд я вспоминаю сразу, а вот номер квартиры вылетел из головы напрочь. Захожу вместе с какой-то женщиной, поднимаюсь по лестнице, внимательно осматриваясь на каждом этаже. Вот! Точно! Этот коврик и эта надпись на стене. Значит, здесь.
Звоню в дверь.
— Пап, ты че ключи опять забы… Блядь, — брат Оли осекается.
Стоит, смотрит на меня как на привидение, а в его глазах плещется страх.