– Знаешь, в принципе, может быть, и сегодня я тебе кого-нить найду. Меня вон та девушка спрашивала о тебе, кто такой, – указываю я на Альбину. – Она тоже Госпожа. Симпатичная. Только бедра слегка толстоваты. Но это тебя не смутит, я думаю.
Подвожу к Альбине, шепчу ей на ухо:
– Аль, пообщайся. Интересный мэн.
Девушка смотрит с любопытством, хлопает по дивану рядом с собой. Начинают разговор. Ну и гут, все обустроилось.
Подхожу к Оле.
– Оль, как и договаривались. Я ему твой телефон дала. Завтра в обед позвонит, чтоб договориться о времени.
– Ладненько, зай! Пошли потанцуем, что ли?
Танцевать мне совсем не хочется. Не выходит из головы проблема с Васей. Но ведь ничего не изменится, буду я грустить или радоваться. Иду танцевать.
– Оль, ну, ты как, встретилась с уральцем? Все нормально прошло? – говорю с подругой по телефону.
– Ой, масечка, это было что-то. Он меня измучил до полусмерти. Я на него убила пять часов! И он не заплатил!
– Погоди, как не заплатил? Ты шутишь?
– Вот так – не заплатил! Он когда уже собрался уходить, я вышла в кухню. Типа воды попить. Ну как в таких случаях – мужчина просто оставляет деньги на столике. Тем более, что была же договоренность. Да и как ты говоришь – он твой приятель и вполне адекватен. Проводила, возвращаюсь в комнату. И ничего…
– Слушай, может он был в таком восторге от встречи, что просто забыл?
– Да глупости, ничего он не забыл! Мне так жалко своего времени!
– Так, не скули, всему есть объяснение, я ему позвоню и все узнаю.
Набираю номер Сергея.
– Алле, Сергей!
– Доброе утро!
– Ты вчера встречался с Олей?
– О да, это мечта!
– Ты иронизируешь?
– Почему иронизирую? Мне очень понравилось.
– А какого черта ты деньги не оставил? Это еще что за херня такая? – повышаю голос.
– Да, блин, мне было неловко. Я вроде спросил что-то типа «что с меня». А она как-то промолчала. Думал, может, обижу…
– Что за бред? Я же тебе ясно сказала! Твоя задача была просто оставить их на столике! Зашибись, ты меня подставил! Я тебя советую как моего хорошего приятеля, она тратит кучу своего времени. И что в итоге?
– Да блин…
– Сейчас ты ей позвонишь и спросишь, куда подъехать. И отдашь ей, что должен. Еще цветы подари, понял?
– Да понял, так и сделаю.
Набираю номер Оли.
– Олюшка, все нормально, он сейчас позвонит. Скажи подъехать к твоей работе.
– Да? Недурственно…
Звонит Сергей.
– Алле, Оксана, я ей позвонил, букет купил. Так что не переживайте.
Звонит Оля.
– Ой, мась, прикинь, приехал с букетом цветов, такой милый. Отдал конвертик! Говорил, что ему очень понравилось вчера, могу ли я еще с ним встретиться.
– Вот видишь, как все замечательно. Я же говорила, что он хороший мэн. Встреться с ним еще.
– Ой, ну не знаю, надо подумать. Сегодня я такая уставшая, может быть, завтра.
– Ладно, думай.
НОГИ – НА ШИРИНЕ ПЛЕЧ!
25 лет, июль
Дико хочется спать. Встречи среди недели всегда окрашены усталостью. Я почти заснула на плече у Вовы.
– Оксан, я уже пойду?
– Да, давай, – я через силу открываю глаза. Иду провожать его до двери. Он завязывает кроссовки. Целую его на прощание. Поворачиваю лицом к стене, он опирается на руки. Обнимаю его сзади, трогаю через футболку. Начинаю заводиться. Сон улетучивается моментально. Глажу его по груди, животу. Через джинсы чувствую его упругий зад. Задираю ему футболку, целую и покусываю спину. Вздрагивает. М-м-м, как мне нравится, когда он вздрагивает. Мои движения становятся более грубыми.
– А ну-ка, на ширине плеч! – раздвигаю его ноги коленкой. – Оружие, наркотики? Сейчас мы будем вас обыскивать! Вы думаете, что умнее таможни?
Расстегиваю пуговицу, стягиваю его брюки ниже бедер. С силой сжимаю ягодицы. Вова стонет. Трогаю его ниже пупка. О, какой сюрприз. Да мы возбудились?
Несусь в комнату, надеваю резиновую перчатку. Прижимаюсь животом к его спине. Нежно ввожу палец. Вова прогибается и чувствую, как у меня между ног становится влажно.
Присоединяю к первому пальцу второй и резко ввожу их глубже. Мой милый не может сдержать стон:
– Кса-а-ан… Не надо, пожалуйста!
Хватаю его за волосы и оттягиваю голову как можно сильнее назад. При этом грубо двигаю пальцами внутри. Он почти лезет на стенку.
– Ты что-то сказал? – шикаю ему в ухо.
– Нет, нет, ничего.
– Так вы провозите наркотики?
– Да провожу, провожу, все что угодно!
Как же я хочу сейчас взять его сзади. Жестко. Чтоб он сначала закричал от боли. А потом смирился бы и понял, что ему это тоже нравится.
Мои мысли прерывает мобильный. Это Натали.
– Ты где была, пропащая?
– Ой, Ксанка, ездили с Лешей к моим родителям.
–У, да у вас все серьезно? Ты решила строить с ним семью?
– А сколько можно искать, Ксан. Думаю, да…
– Ты в этом уверена?
– Не знаю, в чем я уверена. Мне кажется, я беременна.
– Да ты что? Как так получилось? Ты же вроде не хотела с этим торопиться!
– Да, не хотела… Но мы ехали на пароходе по Волге, был такой красивый закат. Мы занимались любовью в каюте на розовых простынях. И я почувствовала, что вот оно, то самое мгновение. И он в меня кончил…
– Что-то я тебя не пойму. Так ты хочешь детей сейчас?
– Сейчас, наверное, нет.
– Погоди. Я тебя не пойму. Если ты не хочешь, зачем тогда…
– Да что ту непонятного! Буду рожать!
– Так ты рада этому событию?
– Рада. Только я еще не уверена, что точно забеременела.
– Наташ, ты меня из себя выводишь! Ты можешь мне говорить нормально – да-да, нет-нет?
– Не ори!
– Тогда говори по-человечески… Ладно, Наташ. Вот, родишь, никакие подруги тебе станут не нужны, эх…
– Не говори глупостей! У меня такого не будет!
– Будет, Натали, женщина меняется, когда у нее появляется ребенок…
– Это бред.
– Это жизнь. Даже когда с пузом будешь ходить, все станет по другому. Но я все равно очень за тебя рада. Если ты хочешь ребенка.
…Наташка опять куда-то запропастилась. К домашнему не подходит, мобильный не берет. На e-mail не отвечает. Ни слуху ни духу уже две недели. Ума не приложу, в чем дело. Как с ней связаться? А-а. кажется, я знаю как.
Помню, она мне присылала резюме своего Лешки на английском. Чтобы я промониторила на наличие ошибок. Там наверняка должен быть его мобильный. Отчаянно роюсь в папке «Мои документы» и нахожу нужный файл. Вот и его телефон. Набираю.
– Алле, Леша?
– Да. А это кто?
– Оксана, Наташина подруга. Почему она не берет трубку? С ней все в порядке?
– Да, с ней все в порядке, – слышу холодный голос.
– А почему она не отвечает на звонки? Я беспокоюсь.
– Потому что тому есть причины. Вот и не отвечает.
– Что за загадки такие. С ней точно все хорошо?
– Да.
– Ну ладно, передавай ей привет. Пока.
Я обескуражена. Может быть, я ее чем-то обидела? В любом случае, он передаст ей, что я волнуюсь.
На следующий день меня ждал сюрприз. Я получила письмо от Наташи:
«Привет! Не знаю, что и сказать. Наверно, и не нужно ничего говорить. Но тебе, конечно же, нужны объяснения. Нет, ты не обидела меня, хотя всегда очень старалась. Последние наши беседы показали мне, насколько мы разные, и как у нас не совпадают взгляды на жизнь. Вот и всё, извини, удачи тебе. С уважением, надеюсь на твоё понимание. Sorry, что из меня не получилось подруги, которую ты себе представляла, да она тебе не так уж и нужна, ты вполне самодостаточный человек».
Я тупо гляжу в монитор и не могу понять. Что это за бред? У нее совсем крыша съехала? Или я опять оказалась права? И все получилось так, как я и предполагала? Что ж… Может, так ей легче. Зачем тратить время на подруг, когда у тебя появился муж. И, возможно, скоро появится ребенок…
«Очень жаль, что ты так легко перечеркиваешь дружбу. Очень жаль, что тебе казалось, что моя манера общения – это желание тебя обидеть. Очень жаль, потому что я тебя люблю. Если честно, я в шоке… Наверное, для тебя наше общение было тестом – подойдет Ксанка на роль подруги или не подойдет. Очень жаль, что я сразу стала считать тебя подругой…»
Мне обидно.
ПОКАЖИ, КАК: ТЫ УМЕЕШЬ ТЕРПЕЕТЬ
25 лет, август
Приближается дэдлайн. У меня уже нет никаких сил терпеть. Наркоманы называют это ломкой. Я веду себя как домашняя кошка. У нее течка, а на улицу ее не выпускают. За последнюю неделю мы ссорились с Вовой раза три. Видимо, он понял, что меня надо спасать. Заявил, что готов сегодня предоставить свое тело в мое распоряжение. Не знаю, как дожила на работе до вечера…
И вот мы сидим на диване у меня дома.
– Вов… У тебя такое выражение лица, как у приговоренного к смерти.
– Нет, солнышко, неправда. Это выражение обожания.
– Я же вижу, что это для тебя жертва, Вова, ну что ж такое? Ты хотя бы не так ярко это показывал! Мол, вот на что я ради тебя иду!
– Что ты опять начинаешь истерить, радость моя! Да, боль не приносит мне никакого удовольствия. Что ж я могу с этим поделать!
– Но нужно же как-то развиваться! Я ради тебя терплю футфетиш. Я приучила себя получать от него кайф.
– Да ты просто героиня, Оксан.
– Между прочим, для меня это геройство. И нечего иронизировать!
– Оксан, я же тебе сказал: я готов терпеть определенные воздействия.
– Вот именно. А я не готова к определенным воздействиям! Я не могу получать наслаждения от работы по сценарию. Вот это можно, а остальное нельзя!
– Можно не так уж и мало, солнышко!
У меня опять начинается истерика. Тихая, злая.
– Вов… Давай вот что решим. Если СМ для тебя невыносимая жертва, то о нем вообще не будем вспоминать. Я тебя люблю. Я смогу какое-то время жить без него… Не знаю как долго, но постараюсь. Лишь бы тебе было комфортно.
Чувствую, как комок подступает к горлу. Не могу удержать слезы. Глупо. Вскакиваю и убегаю в кухню. Облокачиваюсь локтями о подоконник. Смотрю в открытое окно. Вова подходит, становится рядом.