Со слов Кеннеди я составил довольно яркое представление о месте, где произошло убийство. Плавательный бассейн расположен сразу за лужайкой шириной в двадцать ярдов позади большого дома Трентов в Голливуде. Кеннеди нашел Алана Гранта на лужайке, под густыми кустами, ярдах в десяти от бассейна. Между краем бассейна и Грантом лежала бутылка из-под виски.
Я сказал:
— Насчет этой бутылки, мистер Кеннеди. Похоже, что Кельбу оглушили этой бутылкой, а потом столкнули в воду. Может быть, на стекле остались следы пальцев и полиции удастся снять отпечатки. Это значительно упростит дело.
Он пригладил свои седые волосы.
— Не стану оправдываться. Я... я, наверное, впал в панику. Обтер бутылку и бросил ее в бассейн. Я испугался, что Алан... в общем, это то, что я сделал.
— О! — Переварив это сообщение, я продолжал: — Скоро мы узнаем, примерно в какое время Кельба была убита. Было бы неплохо, если бы вы сказали мне, где вы в это время находились.
Немного подумав, он сказал:
— Как я уже намекнул, гости вели себя несколько несдержанно... Поэтому я ушел рано, около полуночи, вместе с мисс Ле Брак. Мы приехали к ней и выпили по рюмочке-другой. Она расскажет вам то же самое. Держите это про себя. Бизнес, сами понимаете. Как бы то ни было, держите это про себя.
Через минуту к нам донесся глубокий, долгий вздох. Грант произнес:
— Что здесь происходит?
Потребовалось десять минут кофейных возлияний, уговоров, угроз со стороны Кеннеди, чтобы извлечь из Гранта хоть какое-то подобие рассказа о вчерашних событиях, да и тот был бессвязным. Он клялся, что не знал, что Кельба мертва, что несомненно не убивал ее и даже не коснулся ни разу. Однако он видел ее кос с кем другим. Алан Грант принадлежал к тому типу высокого, поджарого, костлявого мужчины, который хорошо смотрится рядом с лошадью, шепча ей в ухо нежные словечки. Но сегодня утром эта лошадь ускакала бы от него с испуганным ржанием. Кожа на лице Гранта посерела и обвисла. Его глаза были как два крошечных солнечных всхода над полем из теста. Его кудрявые темные волосы висели безжизненными прядями.
— Должно быть, потерял сознание, — сказал он. — Все кажется каким-то сном. Помню, что лежал на траве, и все вокруг плыло. Видел их у бассейна. Фонари-то горели. Они меня не видели, а может им было просто на все наплевать. Кажется, они были без одежды. Да, на них ничего не было. Там, у самого бассейна. — Он потряс головой и зажмурился. — С Кельбой был какой-то мужчина, но все, что я знаю, — это то, что была именно она. Потом кто-то подбежал к ним... был какой-то разговор... и что-то вроде драки. Не знаю, кто это подбежал, но он исчез. И парень тоже убежал. Потом кто-то из них вернулся. А может кто-то третий. Не знаю. Оставьте меня в покое.
— Вы сказали, что кто-то вернулся после того, как те двое убежали. А где же была Кельба? — спросил я.
— Все еще лежала там же.
— Кто столкнул ее?
— Ч-черт, я не знаю. Может мне это приснилось. Столкнул ее в воду и убежал. Оставьте меня в покое.
Это все, что нам удалось из него вытянуть. Он откинулся на подушку и захрапел. Кеннеди спросил:
— Как вы думаете, насколько то, что он сказал, действительно правда?
— Ну, вы знаете его лучше, чем я. Вы до конца уверены в достоверности этой сцены опьянения?
— Это не сцена. Вероятно, он говорит правду в той мере, в какой ее знает или помнит. Надеюсь, что так. — Вдруг он вздрогнул и прищелкнул пальцами. — Портер, он ничего не знает! Надо ему сказать!
Он повернулся, подошел к телефону у кровати.
Когда я открывал дверь, Кеннеди уже разговаривал с А.А. Портером, и я слышал, что он три или четыре раза упоминал «Колеса фургона». Прежде чем уйти, я попросил Кеннеди предупредить Портера, что я сейчас к нему заеду. Кеннеди кивнул, помахал мне рукой, и я ушел.
Мисс Ле Брак жила на пути к особняку Портера, так что я решил заодно зайти и к ней. Это была блондинка. Сказать, что она была полуодета, было бы преувеличением. Поэтому она тотчас закрыла дверь перед моим носом и, когда впустила меня, на ней был белый халат.
— Входите же, — сказала она.
Я предъявил фотокопию моего удостоверения и объяснил, кто я и почему здесь. Она подтвердила версию Кеннеди во всех подробностях, кроме одной: они выпили несколько стаканов, а не два.
— Хотите? — спросила она.
— Спасибо, нет.
Она кокетливо улыбалась.
— Я буду играть главную роль в фильме Джея «Следы фургона». Это продолжение «Колес фургона». Остроумное название, правда? Сначала «Колеса фургона», а потом «Следы фур...»
— Простите. Вы сказали, мистер Кеннеди был с вами на вечере, а потом, от полуночи до пяти — когда он позвонил Алану Гранту — вы были с ним вдвоем?
— Да. Хотите глоточек?
— Нет. Утром я не «глотаю», спасибо. До свидания.
А.А. Портер ждал меня у входной двери своего двухэтажного особняка, массивный, краснолицый, с редкими прядками черных волос на макушке крупной головы. Он был явно потрясен и шокирован. Он схватил меня за руку и втащил в дом.
— Ужасно... ужасно, — сказал он глубоким низким голосом. — Мне только что звонил Джей. Убита! Господи! А Грант? Вы думаете, это его рук дело, Скотт?
— Я не знаю, кто это сделал. Я даже еще не был в доме Трентов. Мистер Кеннеди обратился ко мне около часу назад.
Он покивал своей большой головой.
— Да, да. Но эта фантастическая история Гранта...
— Мы можем обследовать бассейн, но можно сказать заранее, что там нет даже мальков. Только Кельба. Хотя полиция, вероятно, уже выудила ее оттуда. — Я остановился. — Мистер Кеннеди рассказал вам все, что говорил нам Грант?
Он кивнул.
— Конечно. «Колеса фургона» должны...
— Забудьте «Колеса фургона» на полсекунды. Лучше бы вы позвали Кеннеди и посоветовали ему молчать об истории вашей звезды. Может быть, для вас троих она и ничего, но лучше, если о ней больше никто не узнает.
— Ну, знаете!
Мой тон и мои слова ему не понравились. Он же, как-никак, А.А. Портер.
Я продолжал:
— Послушайте, сейчас полиция уже на месте. Я должен выяснить все, что возможно, до того, как всю вашу компанию посадят в тюрьму. При том, что у меня истекает срок аренды...
— Срок чего?
— И Иоланда. Неважно. Мистер Портер, мне известно, что на вечере вас было десять: один из вас был убит. Из оставшихся в живых двое, мистер Кеннеди и еще одна особа, могут доказать свое алиби. Нам обоим было бы легче, если бы вы могли сразу сказать мне, где вы были, скажем, с полуночи и дальше.
— Едва ли в этом есть необходимость, — возразил он ледяным тоном.
— Можете ни о чем мне не говорить. Но вам придется рассказать полиции, которая скоро будет здесь. Чем скорее я смогу исключить восемь человек, тем скорее все это кончится. Возможно, полиция распутает это дело быстрее, чем я, но я все-таки попытаюсь их опередить. Для вас и для Кеннеди это было бы гораздо приятнее. Решайтесь же.
У таких людей, как Кеннеди и Портер, деловых, активных, привыкших командовать, я заметил одну черту, которая мне нравилась: они быстро принимали решения и действовали соответственно. С секунду, пожалуй, Портер, хмурясь, смотрел на меня, потом сказал энергично:
— Полагаю, вы правы. Я был с миссис Трент, хозяйкой дома. Мы были... — Он устремил на меня слегка вызывающий взгляд, — в спальне. Мы... пили. Нам нужно было поговорить, а там было тихо и спокойно. Мы были вдвоем примерно с двенадцати тридцати до четырех часов утра, потом я ушел.
Это была самая пьющая компания, которую я когда-либо встречал. История Портера была так похожа на ту, что рассказал мне Кеннеди, что можно было подумать, будто они согласовали свои версии между собой.
Я спросил:
— Как смерть Кельбы Мэллори может отразиться на выход на экран «Колес фургона»?
— Придется, вероятно, переснять некоторые кадры. Фактически это только улучшит фильм. Я очень надеялся на мисс Мэллори, но она не совсем оправдала мои надежды.
— Мистер Кеннеди говорил мне, что вы настаивали на том, чтобы поручить ей хорошую роль.
— Это правда. — Он кивнул своей крупной головой. — Я ошибся. Человек не может быть всегда прав. — Он помолчал. — Я открыл Сандру Сторм. Вот я и надеялся, что Кельба будет... — Он пожал плечами.
Сандра Сторм была по части кассовых сборов аттракцион номер четыре. Все знали, что ее открыл Портер. Он сам всем рассказывал. Мы поговорили еще с минуту, потом я простился и поехал к Трентам.
Перед домом стояли две полицейские и одна санитарная машина, но ни одного человека в форме не было видно. Мне открыла сама миссис Трент. Да, она была с мистером Портером. Да, по делу, да, в спальне. Да, конечно, за стаканом виски. Терпеть не может пить в шумной компании.
Миссис Трент привела меня в спальню. Мы ничего не пили. Это была прелестная спальня, выдержанная в мягких пастельных тонах, с высоким потолком на балках. У огромной кровати стоял туалетный столик. Эта спальня была расположена в задней части дома. В ней было две двери, одна — из холла, через нее мы вошли, другая, запертая — в левой стене.
— Пожалуй, это все вопросы, которые я хотел вам задать, миссис Трент. Спасибо, что вы на них ответили. Я знаю, вы уже беседовали с полицией. Итак, вы все время были с мистером Портером. И он не отлучался ни на минуту?
— Ни на минуту. — Она сделала паузу. — О, он на две минуты выходил туда.
Я посмотрел по направлению ее жеста. «Туда» означало кусочек Рима до его упадка и крушения. Точнее говоря, это была ванная комната с углубленной в пол ванной, превосходившей по размеру плавательный бассейн в иных домах, с выложенными мозаичными изразцами стенами и с прочими удобствами. Даже с покрывалом из меха куницы, представляете? Большое окно в задней стене было открыто и, выглянув наружу, я увидел лужайку позади дома. Так вот где, оказывается, мне предстояло встретиться с полицией.
В двадцати ярдах от бассейна собралась группа полицейских в форме и штатском, один фотографировал. Офицер, с которым я близко познакомился за последние три года, посмотрел в сторону дома, заметил меня в окне и помахал мне, предлагая присоединиться к ним. Я вернулся в спальню. Миссис Трент провела меня в холл и выпустила через боковую дверь. Я обошел дом с торца и присоединился к сержанту Кейси, полицейскому, который помахал мне рукой.