— Хэлло, Шелл. Важные птицы в этом деле, а?
— Ага. Я, например, вы. Кеннеди меня нанял.
— Слышал. Три тысячи полицейских ему недостаточно.
— Вы уже можете кое-что сообщить?
Кейси отрицательно покачал головой.
— Например, когда наступила смерть?
— Следователь не может ответить на это так быстро. Вы же его знаете. О, он дал нам намек: между двумя и тремя этой ночью. Плюс или минус пара суток! Обычная его скрытность. Серьезный человек! — Он помолчал, потом спросил:
— Полагаю, вы уже включились?
— Несколько минут как. Даже говорил кое с кем.
— Из подозреваемых? — Я кивнул, и он продолжал:
— Похоже, что скоро вам придется говорить с ними в тюрьме. Сбиваем их в кучу для допросов. Сегодня доставили одного в город. Зовут его Саймон Френч. Отправили в тюрьму в четвертом часу утра.
— Френч?
Это был автор сценария «Колес фургона».
— Да. Писатель, который был здесь на вечеринке. Одна из наших машин задержала его в миле отсюда. Бежал по улице совершенно голый.
— Голый? Ого! Ну, по крайней мере, это нарушение приличий. А также распущенность.
— Да, эти люди свободны, как птицы. Знаете, что он ответил, когда его спросили, какого черта? Он сказал, что любит ощущать прохладные, влажные пальцы утреннего ветра на своей разгоряченной плоти! Он ведь писатель.
— Говорят, что да. Спасибо, Кейси. Надеюсь, я смогу с ним поговорить в тюрьме?
— Можно попросить разрешение.
— Само собой. А что его жена, Анастасия? Она знает, в каком наряде ее благоверный разгуливает по улицам?
— Насколько я знаю, с ней еще не разговаривали. Дома ее не нашли. Возможно, ее унесли прохладные, влажные пальцы утреннего...
Я ушел, прежде чем его унесло воображение. В тюрьме мне сказали, что Саймон Френч не желает ни с кем разговаривать с того момента, как его задержали в Голливуде. Мне разрешили пройти к нему, но и со мной он не пожелал говорить. Все же прежде чем уйти, я сказал ему:
— Полиция сообщила вам, что Кельба убита?
— Конечно.
— Я не думаю, что ее убили вы.
— И я не думаю.
— Френч, ваше поведение гнусно.
— А кто мне будет платить?
— Может быть, государство, если вы будете продолжать в том же духе. Послушайте, Френч, Кельба, когда ее убили, была без одежды. Вы бежали по улице, этакий голливудский нудист, за полмили от того места, где убили Кельбу. Совпадение? И ходят слухи, будто в два или три часа ночи у бассейна Трентов было больше чем двое. Может быть, четверо. Может, пять человек. Учтите, несколько слов могут вызволить вас из большой беды?
Как ни странно, на его лице появилось озадаченное выражение, и он хотел было заговорить. Но ничего не сказал.
Я покинул его и поехал к нему домой. Он жил у самого бульвара Беверли. Там никого не было. Не видно было и полиции. Подождав минут пять, я собрался уходить, но в этот момент к дому свернул большой «кадиллак». Из него вышла маленькая красивая женщина с высокой пышной прической и направилась в дом.
Поскольку Анастасия Френч где-то отсутствовала и не говорила с полицией, можно было предположить, что она не знала, что произошло сегодня утром. Во всяком случае, я решил разыграть именно такую ситуацию. Она еще не успела меня заметить, как я окликнул ее:
— Хэлло, Анастасия.
Она испуганно посмотрела на меня.
— Хэлло... Но кто вы?
— Шелл Скотт, миссис Френч. Ваш муж дома?
— Он — нет. — Она отперла входную дверь. — Но что вам нужно?
Я вошел следом за ней, показав свое удостоверение и объясняя, что я детектив.
— Ваш муж в тюрьме.
— В тюрьме? Но за что?
— В связи с делом, которое я расследую. История с Кельбой Мэллори.
Она ахнула.
— Но это... Он не должен быть в тюрьме.
— Он там. Ваш муж бежал по улице, естественно раздетый, а есть, кажется, такой закон...
Я запнулся, увидев, что она смеется. Это был натянутый, почти истерический смех. Она тотчас овладела собой, но лицо ее дергалось и слова полились рекой.
— Я ездила по городу с тех самых пор, как это случилось, старалась собраться с мыслями. Наверное, я была не совсем в себе.
Я затаил дыхание. Похоже, я получу множество ответов на занимавшие меня вопросы. Она продолжала:
— Это было сегодня ночью, в половине третьего, может быть, в три. Я оказалась одна. Каждый был с кем-то, а я — одна. Я пошла искать Алана. Я видела, как он взял бутылку и пошел в дом. Я подошла к бассейну. Алана там не было, но я увидела их — Кельбу и Саймона. Моего мужа с ней!
Она остановилась. Я спросил спокойно.
— Вы имеете в виду у бассейна?
— Да. Горели фонари. Не очень ярко, но... как раз в том месте. Я подбежала к ним. То, что я сделала... Это она меня вынудила, будь она проклята! Тем, что она мне сказала. Я крикнула: "Прекратите сию же минуту! — она коротко засмеялась. — А эта проклятая ползучая тварь ответила: «Право же, дорогой. Не в такой момент!»
Она резко отвернулась от меня и пошла прочь, но остановилась и добавила:
— Я просто обезумела. Там валялась пустая бутылка из-под виски, и я ее схватила. Теперь я жалею о том, что сделала... Внезапно она умолкла. — Покажите мне ту бумажку еще раз.
Она имела в виду мое удостоверение. Я вовсе не говорил ей, что я из полиции, только сейчас до меня дошло, что для нее детектив означало «офицер полиции». Я снова вынул свою лицензию и сказал:
— Я говорил, что я сыщик, миссис Френч. Я и есть сыщик. Но не буду вводить вас в заблуждение. Я — частный сыщик. Правда это ничего не меняет. Как насчет того, чтобы рассказать все до конца?
— Вы сказали, что Сай в тюрьме, — произнесла она. — Почему это интересует частного сыщика? — Снова пауза. — Думаю, вам лучше уйти.
Я попытался заставить ее говорить, но ее порыв уже прошел. Она попросила меня уйти. Едва я дошел до двери, как в нее постучали. Миссис Френч открыла и впустила двух офицеров.
Один был мне незнаком. Второго я немного знал, его звали Дейком. Он коротко кивнул мне. Миссис Френч сказала:
— В город? Зачем? Какое право вы имеете?
— Собирайтесь, миссис Френч. Вы арестованы.
— Арестована? — Она почти упала в кресло. — За что?
— Подозрение в убийстве.
Ее лицо стало пепельно-серым. Она была потрясена.
— Кто... Убийство? Кого?
— Кельбы Мэллори, — сказал я.
Она лишилась чувств. Ее тело обмякло, и она упала с кресла на пол.
Оба офицера вскочили. Подняв, они уложили ее на диван. Зазвонил телефон. Дейк снял трубку, послушал и позвал меня.
— Это вас, Скотт. Кеннеди.
Оказывается, Кеннеди разыскивал меня по всем телефонам, пока, наконец, не обратился к списку подозреваемых на вечере, который он для меня составил. Так он и поймал меня.
— Бросайте все и приезжайте в квартиру Гранта, — сказал он. — Кое-что случилось.
— Если в связи с нашим делом, то, вероятно, это не так уж важно. Миссис Френч созналась. По крайней мере, сказала достаточно такого, что позволит сделать выводы. Остальным займется полиция. Похоже, все пойдет наилучшим образом.
В трубке вдруг наступило молчание, а потом голос Кеннеди произнес:
— Не совсем. Алан Грант выпал из окна четвертого этажа.
— Он — что?
Кеннеди повторил:
— Не то выпал, не то выбросился. Я подумал, что он выдал нам фальшивую историю, а потом выбросился... Вы сказали, Анастасия созналась?
— Ну, это, пожалуй, не совсем точно. Если подумать, то до главного она как раз не дошла. Сейчас я приеду.
Я повесил трубку и повернулся к Дейку.
— Ничего, если я поеду? Клиент хочет меня видеть.
— Конечно, поезжайте. А то, что вы не выдали себя за полицейского, это хорошо.
— Вы что, слышали эту часть нашего разговора?
— Мы все слышали.
В комнате Гранта находились: Кеннеди, врач и на кровати — Алан Грант. Посмотрев на него, я сказал Кеннеди:
— Я думал, что он разбился насмерть. Или, по крайней мере, попал в больницу.
— Насмерть? Этот распухший, обмякший пьяный идиот? Нет. Он упал на тент, что над входом в дом. Отделался ушибами и ссадинами, не больше. И совершенно пьян. В этом самое для него плохое. Удивительно, что он еще на тент попал. Чего доброго там бы разлегся и бурбону попросил.
Кеннеди кивком показал на бутылку, наполовину наполненную бурбоном, стоявшую на столике у кровати.
— Когда я уходил, он был без сознания, но, должно быть, потребность выпить привела его в чувство. С ним это бывает.
Доктор выпрямился, вложил какие-то инструменты в свою сумку.
— С ним все будет нормально, если он перестанет пить.
Эти слова вернули мои мысли к миссис Френч. Она упомянула о пустой бутылке, которую заметила в траве возле бассейна и подняла. Я был уверен, что следующее ее сообщение будет о том, что она замахнулась ею на Кельбу и своего благоверного. Или только на Кельбу. Я посмотрел на распростертое тело Алана Гранта и спросил доктора, сможет ли Грант говорить с нами. Док ответил, что, конечно, сможет, коль скоро выплывет из пучины опьянения. Я сел и стал обдумывать кое-какие сведения, которые мне удалось извлечь.
После ухода доктора, я повернулся к Кеннеди.
— Вы говорили, что собирались сегодня переснять некоторые кадры. Съемочная группа в сборе?
— Да. У нас ведь одновременно готовится и другой фильм. Так что не только операторы, но и вся группа на месте.
— Я бы хотел занять у вас кинооператора, специалиста по свету, кинокамеру, пленку... Хочу сделать один фильм.
Он посмотрел на меня с таким выражением на лице, будто я заявил, что хочу его повесить.
— Бог с вами, зачем вам делать фильм?
— Чтобы выполнить работу, ради которой вы меня наняли. Поймать убийцу, выяснить все до конца. Я много думал и мне кажется, это будет наилучший способ. Может быть, даже единственный. Так как?
Он помолчал. Несколько секунд на размышление, затем быстрое решение и немедленное действие.
— Хорошо.
Он подошел к телефону, набрал номер и пролаял в трубку несколько распоряжений, велев кому-то собрать группу, чтобы в любой момент приступить к работе.