Следующий приказ озаглавлен: Моральный кодекс сотрудника ГБУЗЛО. Не надо бояться слова, это общепринятая аббревиатура, обозначает Государственное бюджетное учреждение здравоохранения Ленинградской области. Скрижали Ветхого Завета по сравнению с нашим кодексом напоминают брошюрку с советами мыть руки перед едой и чистить зубы. Это круче, отложим на следующий день.
С утра приступаем к изучению морального кодекса сотрудника больнички. То есть своего. И в процессе начинаю понимать, что что-то знакомое звучит в формулировках, почти забытое. Преследует ощущение, что где-то когда-то ты что-то подобное уже читал. Посмотрел в Интернете, оказалось, мой моральный кодекс практически списан с Морального кодекса строителя коммунизма. Преданность, добросовестный труд, коллективизм и прочая лабуда, включая нравственную чистоту. Та же самая нетерпимость к национальной неприязни, правда, тут пункт расширен, кроме инородцев включены различные убогие слои населения, слабоумные и психически нездоровые граждане; не допускается дискриминация по имущественному, интеллектуальному и другим признакам. И так же, как в кодексе строителя, не упомянута ориентация дискриминируемого, получается, что сотрудник не понесет моральной ответственности, если пидора назовет пидором. Что, конечно, странно, не современно, но за что составителю спасибо. Однако, обсудив «Кодекс» с коллегой, понимаем, в чем дело.
— Смотри, вот как-то не понятно: «Сотрудники должны воздерживаться от любого вида высказываний и действий дискриминационного характера по признакам пола, возраста, расы, национальности…» Почему-то про пидарасов ничего не сказано, что нельзя их дискриминировать, что их надо любить?
— А ты пункт восемь посмотри, видишь, написано, что необходимо воздерживаться от публичных высказываний и оценок деятельности руководства и непосредственно главного врача. Значит, про пидарасов все-таки сказано.
Действительно, отдельный пункт запрещает критику руководства в целом, персонально руководителя, публичные выступления и публикации в печати. Без указаний их темы. Наказание, правда, мягкое. Нарушивший несет строгую моральную ответственность и будет осужден коллективом. Тут надо завтра уточнить вопрос, что имеется в виду под публичными выступлениями? Получается, что нельзя ни петь, ни плясать (публично), ни печататься вообще? И возникает еще вопрос, удастся ли за один день нарушить сразу все заповеди?
Надо сказать, что это не инициатива с мест, административная мудрость вытекает и из глубин нашего Минздрава, только успевай ее зачерпывать. Далеко ходить не надо, достаточно вытащить любой лист из папки с входящими приказами. Вот первый попавшийся на глаза образец. Явно слышны отголоски вопроса, заданного президенту на прямой линии с народом: «А почему меня не пустили в реанимацию навестить родственника?» Президент приказал вопрос решить. Минздрав решает, и письмо разослано по всей стране и дано сотрудникам реанимаций для ознакомления, под роспись:
Посещения родственниками пациентов отделений реанимации и интенсивной терапии разрешается при выполнении следующих условий:
— Родственники не должны иметь признаков острых инфекционных заболеваний (повышенной температуры, проявлений респираторной инфекции, диареи). Медицинские справки об отсутствии заболеваний не требуются.
— Перед посещением медицинскому персоналу необходимо провести с родственниками краткую беседу для разъяснения необходимости сообщить врачу о наличии у них каких-либо инфекционных заболеваний, психологически подготовить к тому, что посетитель увидит в отделении.
— Перед посещением отделения посетитель должен снять верхнюю одежду, надеть бахилы, халат, маску, шапочку, тщательно вымыть руки. Мобильный телефон и другие электронные устройства должны быть выключены.
— Посетители в состоянии алкогольного (наркотического) опьянения в отделение не допускаются.
И далее: посетитель обязуется соблюдать тишину, не затруднять оказание медицинской помощи другим пациентам, выполнять указания медицинского персонала, не прикасаться к медицинским приборам. Не разрешается посещать пациентов детям в возрасте до 14 лет. Одновременно разрешается находиться в палате не более чем двум посетителям. Посещения родственников не разрешаются во время проведения в палате инвазивных манипуляций (интубация трахеи, катетеризация сосудов, перевязки и т. п.), проведения сердечно-легочной реанимации.
Родственники могут оказывать помощь медицинскому персоналу в уходе за пациентом и поддержании чистоты в палате только по личному желанию и после подробного инструктажа.
В соответствии с Федеральным законом № 323 ФЗ медицинскому персоналу следует обеспечить защиту прав всех пациентов, находящихся в отделении реанимации (защита персональной информации, соблюдение охранительного режима, оказание своевременной помощи).
Кроме того, Минздрав разработал для больниц форму памятки, которую должен прочитать родственник пациента перед посещением реанимации. После прочтения памятки посетитель должен своей подписью подтвердить, что обязуется выполнять указанные в ней требования.
Письмо вызывает массу вопросов в каждом своем пункте, начиная с названия. Не дано определение, что такое родственник. Это только жена (муж), родители, дети или же двоюродные братья, тети? Один цыган требовал пропустить его к больному, утверждая, что он его самый близкий родственник, двоюродный брат племянника его жены. Далее, пункт первый: как определить отсутствие инфекционных заболеваний у посетителя? Перечисленные в скобках симптомы (повышенная температура, проявления респираторной инфекции, диарея) выявить в принципе можно. Не чихаешь, под дверью реанимации не осталось следов диареи, измерил температуру, нормальная — проходи. Но ведь не каждая зараза проявляется лихорадкой и поносом. Как быть с остальными? Проверять всех на чесотку, копаться в волосах, искать вшей?
Ставить по одному виду диагноз «алкогольное опьянение» простой врач не вправе, нужен психиатр-нарколог. В любом суде это заключение легко оспаривается. Соответственно, надо обеспечить необходимой аппаратурой. Перед посещением у входа подуй в трубочку алкотестера, сдай мочу. Ответы анализов мочи на алкоголь к нам приходят дня через три-четыре. Если очень хочешь посетить родственника в реанимации — подождешь, может быть посетить еще успеешь. Да и протрезвеешь наверняка.
Про соблюдение Федерального закона № 323, а особенно его пункта 13, касающегося соблюдения врачебной тайны, речи вообще нет. А именно никому без согласия больного нельзя сообщать никаких сведений о его состоянии.
А еще можно представить реакцию иного нашего пациента, только-только выходящего из комы, из алкогольного забытья или наркоза, когда он увидит перед собой своего близкого родственника в халате, бахилах, маске, шапочке. А для многих будет шоком увидеть близкого с тщательно вымытыми руками. Надо сразу готовить галоперидол и склонить голову перед неземной мудростью руководства.
На работе придумана новая игра. На стену повешен календарь на год, воткнуты флажки. Ставки невелики, по сто рублей, собраны с участников и сложены в сейфе. Цель — определить, сколько продержится новое руководство. Тот, чей флажок окажется ближе к предполагаемой дате изгнания, забирает выигрыш. Если руководство продержится до конца года, собранные деньги пропиваются на новогодние праздники. Изобретение моё, горжусь.
Если игра идет на деньги, пусть небольшие, к игре надо относиться серьезно. Тут важен принцип. А главный залог успеха в любой игре, пусть она основана исключительно на чистой случайности, — это информация. И информацию надо насасывать из всех возможных источников. Каждая может оказаться полезной, пусть это поведение игрока, пусть это состав его тренерского штаба. Важна любая мелочь. Поскольку в теории наша игра близка к корпоративной и в конечном итоге выиграют или проиграют все, то информацию решено не утаивать, а делиться с участниками.
Иногда администрация мыслит точно так же, как и я. То есть правильно. Например, что главное к празднику? Вы скажете: премия? Премия, конечно, хорошо. Но встает вопрос: а что с ней делать? Пропить? Купить на нее что-то такое, о чем давно мечтал, но не мог себе позволить? У кого есть мечта ценой в 2–3 тысячи рублей, поделитесь, я позавидую. Пока будешь думать, на что потратить премию, деньги незаметно разойдутся. Другое дело — грамота, благодарность. Особенно от Государственной думы. Тут никаких вопросов, ни малейшего сомнения, что с ней делать, она сама находит свое место. У меня есть дача, а на даче, само собой, имеется туалет, дощатый, продуваемый ветрами сортирчик, и грамота, особенно в рамочке со стеклом, в нем будет никак не лишней, поможет утеплить стены. А сколько получаешь полезной информации! Ну, во-первых, оказывается, наша Дума уже шестого созыва. Быстро летит время. Второе: есть в Думе Комитет по земельным отношениям и строительству. Видимо, Комитет давно решил свои задачи и теперь занят рассылкой почетных грамот. И наконец то, что в Комитете работает заместителем председателя некий гражданин Петров, которому уже совсем не хер делать, кроме как подписывать письма к Дню медицинского работника. А стоит заглянуть в Яндекс, посмотреть, кто такой Петров, — вообще находишь массу интересного и думаешь — надо бы сохранить автограф, как знать. Не у каждого есть автограф человека из Списка Форбс.
Наконец администрация добралась до более насущных проблем — решает кадровые вопросы. Кадровый вопрос встает остро, и решения по нему принимаются такие же острые и неожиданные, как и сам вопрос.
Начмед интересуется мнением коллектива:
— Ну и как вам новый заведующий хирургическим отделением?
— А вы его видели?
— Один раз. Главврач его без меня на работу принимал. О чем они там беседовали, я не в курсе. Знаю, что он в районной больнице заведовал отделением. Говорят, все может.