Словно зайцы, отпрыгивают они один за другим и скрываются прочь.
Штойвер ударяет заступом по стволу. Инструмент сгибается. Он синеет от гнева. «Тогда, к черту, просто вынем затвор!» Он тянет за него и откидывает в грязь. Канониры засыпают в ствол песок и камни. Ну, вот и отлично, получилось. Из этого ствола не постреляешь.
А теперь прочь отсюда, за остальными! Они перепрыгивают через обломки дома и встают, прикрытые ими, на дороге.
Дома кругом горят. Выбитые проемы светятся, как золотая бумага. Свинарник полный: прощай, кровать, прощай, ранец, одеяло и столовые приборы.
У крайнего справа фронтона останавливается вестовой с лошадью на поводу. Над ними разлетается шрапнель. Лошадь вжимает голову себе между передних ног. Едва рассеялся белесый дым, раздается второй удар. Здесь, пока дома еще стоят, еще есть укрытие от осколков. Скученным стадом вся батарея сидит на корточках.
Третий, четвертый взрыв.
Капитану приходит в голову блажь:
– Надо тоже стрелять! Командиры расчетов!
Когда они собираются вокруг него на корточках, Мозель говорит:
– Командирам орудий работать самостоятельно! Нужно дать хотя бы один залп! Строимся вдоль дороги в Ланс, по возможности прикрываемся домами. Напихайте на лафеты столько снарядов, сколько сможете увезти!
И вот они снова на пылающей позиции. Корзины с боеприпасами переходят из рук в руки. И вот:
– Канониры, к орудиям! Выкатываем!
Пушки стреляют.
Мозель и Штойвер впереди.
– Тащите передки! – кричит капитан вестовому. Тот скачет прочь.
Оба офицера за ним. Бегут, пригнувшись. Выбравшись на одну из улиц Ланса, они видят, что повсюду бушуют взрывы. Движутся ползком до ближайшего крылечка. Укрылись.
– Как протащить сюда орудия?
Мозель всматривается в просвет улицы.
Повезло. Первая пушка уже заворачивает. Один канонир держит на плече хвост лафета, остальные толкают вперед за сидушки и спицы колес. Браво. Кажется, никто и не думает о вражеском огне.
– Штойвер, батарея работает блестяще!
Теперь остальные… Живей, живей, пара сотен шагов – и мы им покажем, что мы еще здесь!
Командир первого орудия вскакивает. Кровь хлещет у него изо рта. Какая жалость!
Остальные обходят его, продвигаясь всё ближе.
Оба офицера выходят из укрытия и идут рядом с ними.
Шрапнель летит уже слишком далеко и высоко. Она безвредна.
Навстречу им штурмовым шагом идет пехота из Ланса. Две длинные шеренги прижались к домам с винтовками в руках, готовые открыть огонь.
Они не обращают друг на друга внимания.
Наконец:
– Батарея, стой! А вот теперь, ребята, можно стрелять!
По правой стороне улицы два орудия, а по левой – три, очень близко друг к другу. Мозель сам сел за наводчика, а Штойвер дальше, с другой группой.
Все в напряжении.
Обстрел противника ушел с улицы. Кажется, перекинулся в район вокруг церкви. Там непрерывно гремит.
Тишина на переднем крае мучительна. Что-то же должно произойти… Газ должен быть виден. Или пехоте, которая выдвинулась вперед, придется вернуться. Или враг должен наконец появиться.
Ничего не происходит. Ждут.
Батарея ждет, минута – как час. Ждет десять минут.
А вот и газ. Точно же газ? Жидкий туман вползает в створ улицы.
Мозель отрывается от подзорной трубы. Кричит:
– Надеть защитные маски!
Все нацепляют марлевые повязки.
И вот это газ? Взгляды прикованы к облаку.
Выглядит зловеще. Колышется, качается, местами клубится пеленой на ветру. Рассеивается.
– Герр капитан!
Приближаются плотные группы каких-то солдат.
Пехота возвращается? Или окружение? Тогда, вероятно…
Мозель всматривается в трубу. Вдруг ревет, вскипая:
– Парни, противник! Англичане! Целься! Стрелять, только если сможете попасть, бережем снаряды!
Целься, целься, целься!
– Огонь!
Целая толпа взлетает на воздух. С первого же выстрела.
Взгляды прикованы к этой группе. Один англичанин всё стоит на коленях. Ясно видно, как он встает. Затем, пытаясь отскочить, падает навзничь на камни.
Еще одна группа подходит.
Начинается охота. Огонь! Огонь!
Орудия начинают соревноваться. Пожалте, вы уже отстрелялись, теперь наша очередь. Огонь!
Но враг не останавливается. Англичане кажутся растерянными, они и не думают стрелять в ответ.
Современная бойня: загоняешь скот в переулок, сперва пошире, дальше поуже, а в конце – смерть. И никуда не свернуть, потому что сзади напирают.
Всё новые плотные группы, еще и еще. Наконец те, кто впереди, видят погибших товарищей, хотят отступить. Но сзади на них напирают. Гора трупов посреди улицы становится всё выше.
Батарея 1/96 с каждым залпом делается всё проворнее.
Тут тебе ни укрытия, ни осмотрительности, ни страха. Всё – как на плацу: пехота, шагом марш!
Невероятно, но цель, эти живые люди… они дают убивать себя без всякого сопротивления.
Враг наконец понял, откуда настигает смерть. Слева, со стороны их прежней позиции, на батарею обрушивается пулеметный огонь.
Фланкирующий огонь! Канониры прижались к земле. Узнать бы только, где этот пулемет!
Мозель ползет вперед. Несколько раз пытается поднять голову. Но пули секут воздух, лишая возможности поднести трубу к глазу.
– Всем в укрытие! Отставить огонь!
А вот и второй пулемет завыл. А справа еще и третий.
Мозель не может сделать даже несколько шагов назад к первому орудию. Всех как пригвоздило.
Ждут.
Вдруг возле третьего орудия кто-то кричит: «Ма-а-ам-ма-а-а!»
Ему сейчас не помочь. К тому же он дико брыкается, а его ведь еще перевязать нужно.
Всех как пригвоздило. Кто голову поднимет, тому каюк.
Ждут.
Вдруг шум. Со стороны Ланса. Мозель щурится. Ради всего святого, передки сюда идут. Если они окажутся между пулеметами, всё кончено.
Передки? Да. Громыхают колесами достаточно громко – слышно всем. Есть лишь один способ их спасти: по одной оттащить пушки подальше. Кто погибнет, тот уж погибнет.
Команда подана. Ее передают по цепочке: «Отходим! Навстречу передкам!»
– Если сможете, осторожно помашите платком, чтобы Холлерт заметил!
Пушки медленно отползают, словно толстые черепахи. По сантиметру солдаты сдвигают колеса, дергая за них вытянутыми руками. Штойвер выгибается с белым платком в зубах, носом почти в канаве. Подает сигнал.
Передкам стоять!
Только бы сектор пулеметов не сдвинулся к ним.
Нет.
Батарея отходит, еще на сантиметр. И вот тяжелые стволы набрали разгон и сдвинулись уже на несколько метров дальше. Еще быстрее. Еще быстрее, всё дальше и дальше назад.
Передки жмутся к домам: два справа, три слева.
Пулеметы взбивают пыль, крошат камень, но в одном и том же месте.
И вот:
– Передки! Назад! Батарея, рысью!
Рысью!
Из-за поворота улицы появляется командир полка. Со штабными. Мозель докладывает, в том числе о потере шестой батареи.
Размышления недолги:
– 1/96 занять позицию и укрыться вон там, в саду. По возможности вести наблюдение участка предыдущей позиции. Надо переждать!
Капитан передает приказ Штойверу:
– Там сад, за деревянным забором. Направление туда, батарея галопом вперед, орудия накрыть, передкам вернуться с дороги к Аннаю. Связь наладить!
Врага больше не видно. Молчание полное. Газовое облако рассеялось.
– Жалко шестую, – говорит командир. – Полк сильно обескровило за последние дни. Как думаете, сможем орудия вызволить? Позаботьтесь об этом сегодня ночью, капитан Мозель.
– Слушаюсь, герр подполковник.
– И немедля найдите пункт для наблюдения. Линию до штаб-квартиры надо проложить. Туда, за церковь, в бывшее саперское казино.
Он уходит.
Мозель едет верхом вслед за батареей.
3-е бюро Генерального штаба
№ 8. 565
14 сентября 1915 г.
Секретно
Командующим генералам:
Моральный дух войск и их жертвенность важнейшим образом обеспечивают сплоченность при наступлении. Французский солдат действует тем храбрее, чем лучше понимает значение наступательных операций, в которых он принимает участие, тем больше доверяет он мерам, предпринимаемым командованием. Засим надлежит, чтобы офицеры всех рангов начиная с сегодняшнего дня разъясняли подчиненным благоприятные условия, при которых состоится предстоящее наступление французских вооруженных сил. До каждого должны быть доведены следующие пункты.
1. Мы должны атаковать на французском театре военных действий, чтобы выбить немцев из Франции. Мы не только освободим наших соотечественников, порабощенных двенадцать месяцев назад, но и вырвем у врага ценные трофеи в виде наших оккупированных территорий[29]. Кроме того, убедительная победа над немцами заставит нейтральные страны склониться на нашу сторону и заставит противника замедлить свои действия против русской армии, чтобы противостоять нашим атакам.
2. Всё сделано для того, чтобы грядущее наступление можно было предпринять значительными силами с мощными материальными ресурсами. Всё возрастающее значение оборонительных сооружений, всё возрастающее применение территориальных подразделений на фронте, увеличение количества английских войск, высадившихся во Франции, дали Главнокомандующему возможность отвести большое количество дивизий с фронта и держать их в готовности к атаке – численностью, равной нескольким армиям. Эти силы, как и те, что сейчас находятся на фронте, располагают новейшими совершенными средствами ведения войны. Количество пулеметов увеличилось более чем вдвое. Полевые пушки, заменяемые по мере износа новыми, имеют значительный боезапас. Количество обозов увеличено – как для доставки продовольствия, так и для переброски войск. Тяжелая артиллерия, основное средство нападения, подверглась значительному усилению. Укомплектовано и подготовлено значительное число батарей тяжелого калибра с прицелом на предстоящие наступательные операции. Суточный запас боеприпасов, предусмотренный для каждого орудия, превышает наибольший из когда-либо зарегистрированных резервов.