Латиноамериканцы и футбол – гремучая смесь!
В общем, итогом стали вооруженные столкновения, экономический ущерб для обоих государств, закрытая граница, а самое главное – потери среди населения. Эта грустная история разворачивалась в конце 60-х – начале 70-х годов прошлого века. Сейчас же отношения между странами в норме.
Несмотря на средний уровень жизни, в Сальвадоре хорошие дороги.
Особенно Панамериканское шоссе, которое проходит с запада на восток через всю страну. Колониальная архитектура столицы, Сан-Сальвадора, традиционно поражает воображение, впрочем, поблизости есть уже привычные глазу путешественника трущобные фавелы и новые здания из стеклобетона.
Хотя когда-то на этих землях тоже жило коренное население, Сальвадор по культуре и укладу жизни гораздо менее «индейский», чем Гватемала. Но здесь тоже есть и археологические зоны, и пирамиды, а еще из-за специфических особенностей почвы тут хорошо сохраняются разные останки, так интересные палеонтологам.
Недавно на севере страны обнаружили остатки окаменелых деревьев, которым, по самым скромным подсчетам, 26 миллионов лет.
И это уже не первая такая находка.
Последнюю ночь проводим в одном из приграничных городков, потягивая чай с ромом и валяясь в гамаках. Да уж, без вентилятора в этих краях спится неважно. А впереди у нас…
…Страна, которую назвали Гондурасом
По-испански Гондурас будет Ондурас. Для русского уха и то, и другое почему-то звучит смешно. Вот и у моих друзей и коллег, которым периодически удается достучаться до нас через электронную почту или социальные сети, название очередной географической точки, где мы оказались, вызывает улыбку.
Кстати, есть несколько версий по поводу того, откуда появилось название Ондурас, и ни одна из них не признана окончательной. Самая красивая легенда связана с именем старины Христофора Колумба. Когда в 1502 году его корабль, преодолев сильную бурю, причалил к берегам Гондураса, великий первооткрыватель вытер пот со лба и облегченно выдохнул: «Gracias a Dios que hemos salido de estas… Honduras» – мол, слава богу, наконец-то мы вышли из этих глубин.
Мыс, на котором высадился великий мореплаватель, так до сих пор и называется – Грасиас а Диос.
Именно это название, а также топонимы «Эль Прогресо» и «Тегусигальпита» вызывали у нас приступы наиболее истерического хохота. Дело в том, что все вышеуказанные места расположены в самой неразвитой и непроходимой части страны. И где-то там же не очень далеко находится самый опасный в плане преступности город на земле – Сан-Педро Сула. На каждые 100 тысяч населения в этом городе приходится 169 убийств в год. Так что, если ты там проехал, то уж, действительно, это самый настоящий Эль Прогресо, и грасиас а Диос, что цела твоя голова…
Около миграционного офиса, где ставят штампы – толпа местных. Размахивают бумажками, наперебой протягивают их человеку в форме, пытаются протиснуться в окошко.
Наученные опытом, мы не сторонимся, но сломя голову влетаем в эту же давку.
Прошу какого-то парня подвинуться; он искренне удивляется: из какой-то неведомой страны, блондинка, говорит на испанском… Не обращая на него внимания, вынимаю из поясной сумки ручку и начинаю заполнять миграционную карточку. Nacionalidad – rusa. Motivo de viaje – turismo. Numero de pasaportre…
Тут неожиданно замечаем двух растерянных американцев – супружескую пару, которая не знает, как вообще к этой толпе подступиться. Разговорились с ними. Лоботрясы те еще, хотя лет по 50 обоим. Куда едем? – Точно не знаем, на юг. На чем? На машине. Нет дороги между Панамой и Колумбией? Знаем… Что будем делать с машиной? Ну, наверное, продадим…
Местные тем временем внимательно наблюдают за четырьмя грингос.
Потом один из них подходит к нам, внимательно смотрит на синенькую сувенирную обложку одного из наших паспортов, привезенную из Средней Азии, а на обложке написано золотистыми буквами: Таджикистан. Это полностью устраивает гражданина Гондураса, он удовлетворенно кивает, возвращается к товарищам и со знанием дела передает им: все понятно, они, типа, из Тахикистана.
Между тем жарко, дело к полудню. Нашим глазам сразу же открываются не очень высокие, но невероятной красоты горы. Устремляюсь на ближайшую заправку попудрить носик, а мои замечательные попутчики уже разговаривают с водителем какой-то машины. Причем водитель остановился помочь странным товарищам с рюкзаками, то есть они даже не голосовали. Пока мои попутчики на ломаном испанском объясняли: амига, аки, баньос, – выяснилось, что водитель говорит по-английски и вообще частенько бывает в Штатах. Едем с ним километров 60, почти до самого поворота на столицу.
В самом деле, в Центральной Америке частенько попадаются люди, так или иначе связанные с США. Связанные если не работой, то семьей. Причем под семьей тут понимается не только женщина с ребенком, но тетя, дядя, сестра или внучатый племянник, отправившиеся на заработки.
Многие даже говорят так: «У меня есть семья в Штатах, но я там никогда не был». Довольно забавно.
Как ни странно, в Гондурасе дела с английским языком обстоят значительно лучше, чем, например, в той же Мексике. В Тегусигальпе обнаружено несколько международных школ, где преподают американские учителя. Как раз с одним из них нам скоро предстоит встретиться.
За окнами автомобиля красиво, но как-то пустовато. Деревень не так много, не то что в соседнем Сальвадоре. Многие земли так и вовсе выглядят совершенно бесхозными.
Кстати, Гондурасу тоже достались индейские развалины; тут находится город Копан, один из самых крупных центров культуры майя. По неизвестной причине майя покинули этот город в IX веке и переселились на мексиканский полуостров Юкатан. А руины Копана были упрятаны в лесной чаще так основательно, что археологи наткнулись на них только в 1839 году. Помимо майя, на этих территориях до прихода колонизаторов обитало еще где-то с полдесятка индейских племен.
Впереди трущобы Тегусигальпы. Как и многие большие города Латинской Америки, столица начинается с маленьких одноэтажных построек, облепивших близлежащие горы; постройки эти преимущественно из красного и серого кирпича – самые непрестижные и бедные районы. Внутри извилистых кварталов – узкие заасфальтированные дорожки.
Такое ощущение, что каждая из таких частей города живет своей автономной жизнью.
Население Тегусигальпы приближается к двум миллионам человек, это третий по величине населенный пункт Центральной Америки – после Гватемалы и Сан-Сальвадора. Считается, что название города переводится с одного из индейских диалектов как «серебряные холмы». Тегусигальпа поделена рекой под названием Чолутека на две половины – гористую и равнинную. Несмотря на то, что город очень большой, климат тут довольно мягок, а воздух свеж. Причина тому – постоянно дующие горные ветры, а также то, что на близлежащих склонах в большом количестве растут сосны.
Вообще-то мы в столицы не очень любим заезжать. Например, в Манагуа мы так и не попадем, не станем тратить время и на Сан-Хосе. А в Тегусигальпу поехали потому, что Вадим, наш товарищ, нашел здесь пристанище. А если быть точнее, пристанище нашло его.
Если кто еще не знает про каучсерфинг – срочно восполняйте этот пробел!
Ибо каучсерфинг, то есть обмен гостеприимством, это дно из лучших изобретений человечества, возможность как нельзя лучше познакомиться с бытом местных жителей, пообщаться с ними по душам и увидеть страну с ракурса, недоступного с отельных балконов и «пакетных» экскурсий.
Вадим в своем профиле на сайте couchsurfing.org написал, что собирается в Тегусигальпу. Его пригласил к себе американский профессор истории по имени Давид. Причем, американец оказался настойчивым, писал неоднократно: мол, когда ты уже приедешь? Вадим объявил ему, что русские имеют свойство размножаться и теперь нас трое. Американец отреагировал немедленно: «Приезжайте!»
Вот я, собственно, нахожусь в Гондурасе, в столичной квартире, и варю настоящий борщ.
Потребители борща – пятеро мужчин. Двое русских – Митя и Вадим, а также никарагуанец, гондурасец и американец. Чуть позже к этой тесной компании присоединился еще и кореец, но ему борща уже не досталось. В дополнение жарю еще картошку с чесноком и укропом. Латиноамериканцы в шоке: мы, говорят, ремолаччу, свеклу то есть, до этого только в салатах пробовали. А из нее, оказывается, суп можно варить…
Ну а у меня руки чешутся: уже давно ничего нормального не готовила и совершенно отвыкла стоять у плиты.
Давид преподает историю в американской школе в Тегусигальпе. Он обитает в маленькой, но хорошо и уютно обставленной квартирке в довольно престижном райне. Показывает нам фотографии из собственных путешествий и командировок – например, неожиданно, из Косово. «Косово – это Сербия» – машинально и довольно беспардонно заявляю я. Я из России, он – из США, и у нас, вероятно, не может быть одинакового мнения по этому вопросу. Но внешняя политика – далеко не самая интересная тема для обыкновенного человеческого разговора. Спать ложимся поздно. Чувствуется, что Давиду в Тегусигальпе здорово не хватает общения, оттого-то у него всегда гостей полон дом.
Наутро встаю раньше всех – надо паковать рюкзаки и ехать дальше. Варю кофе для себя и для неспящего велопутешественника из Южной Кореи, который встал сразу после меня и уже стучит тонкими пальцами по клавишам своего ноутбука. Он уехал в кругосветное путешествие и планирует вернуться на родину только через пару лет. Сейчас учит испанский и реагирует только тогда, когда к нему обращаешься только на этом языке. Хотя его испанский и оставляет желать лучшего. Но, в конце концов, может, у него органическое неприятие английского? Так что испанский может пригодиться даже для общения с южнокорейскими путешественниками. Так-то!