Ника с Микой (так назвали маленькую лисичку) бесились, катались колесом, а я сидел и впитывал в себя эту атмосферу особого уюта и эмоциональной близости собравшихся. Кстати сказать, Александр на этой встрече отсутствовал до самого ее окончания, а Аленка, с глазами на мокром месте, постоянно отиралась поблизости, норовя предугадать любое мое желание по части доставки со стола мне в руки всяких разных вкусняшек. Вообще не понимаю, что это с ней, я ведь властелин, куда бы ни забросила меня судьба, вернуться обратно домой для нас — дело буквально нескольких минут, если не вообще одного мгновения.…Хм, может что-то послушала из разговоров наших родителей?
Переход в нужный нам с отцом мир произошел сразу, без прохождения цепочки так называемых «миров подшага», случайных промежуточных миров, соответствующих каким-то отдельным заданным путешествующим властелином параметрам. Я, таким образом, одним единственным переходом, только к себе, обратно, в родной мир, могу вернуться. Впрочем, для отца же именно этот мир, Динерия, по его словам, как раз и является родным.
Словно подслушав мои мысли, отец указал пальцем на возвышающуюся перед нами высоченную каменную стелу.
— Постарайся запечатлеть ее в своем восприятии. Это якорь Динерии. Другой такой стелы совершенно точно нет ни в одном из существующих миров.
— Так вот он какой, якорь мира, — пробормотал я и с резко усилившимся интересом принялся вглядываться в уникальное архитектурное сооружение. Раньше я о якорях только читал. Даже просто картинок ни одного не видел. Родители же в один голос обзывали подобные миры с якорями проходными дворами и уверяли, что это совсем уж неподходящее место для прогулок молодых властелинов.
А теперь совсем чуточку теории.
Переход в иной мир властелин совершает, исключительно руководствуясь той картинкой, которую он смог представить в своем сознании. Скажем, представил кто-нибудь из властелинов себе водопад Виктории: реально величественнейшее зрелище, представляющее из себя огромную стену рушащейся с грохотом в пропасть воды, окутанной густыми клубами водяного пара. И… или вообще никуда не пришел, поскольку не смог выбрать из бесчисленных откликов миров, имеющих в себе подобное чудо природы, или пришел в какой-то произвольный мир, но совершенно не тот, куда ему реально хотелось попасть.
Чуточку получше дела обстоят с явлениями рукотворными: та же статуя Свободы на одноименном островке, что примерно в трех километрах к юго-западу от острова Манхэттен, будет почти с гарантией присутствовать только в одной, относительно небольшой цепочке миров, где в войне Севера и Юга победили сторонники отмены рабства. Ага, выбравшему подобный ориентир путешественнику-властелину нужно будет выбирать нужный ему мир из примерно всего-то пары сотен довольно на него похожих.
И уж совсем замечательно получится у того же властелина с переходом в мир, обитатели которого озаботились созданием сооружения уникального во вселенских масштабах. Впрочем, несмотря на кажущуюся сложность подобного начинания, оно очень даже возможно. Дело в том, что сами властелины, с их способностью путешествовать между мирами — тоже своего рода вселенские уникумы, не имеющие в параллельных мирах полноценных аналогов. Так что для сооружения якоря мира всего-то нужно побудить достаточное для этого деяния число властелинов заняться данным достаточно долгим и кропотливым делом. Надеюсь, всем понятно, что результатом целенаправленных трудов реально уникальных разумных может быть только уникальное, не имеющее аналогов сооружение?
— Ну, что, надеюсь, запомнил? — Вопросил меня отец, который вместе с парой прихваченных с собой телохранителей все эти последние полчаса только и делал, что молча сопровождал меня в моих кружениях вокруг данного внушительного каменного столба.
— Кажется… да, запомнил.
— Проверим, — кивнул мой родитель и, скомандовав телохранителям, — ждите нас здесь, — увлек меня за собой в какой-то совершенно неизвестный мне мир. Кстати, резко отличающийся от буквально всего, ранее мной увиденного. Угу, фиолетовой листвы на деревьях при реально голубой, цвета земного безоблачного неба, траве я еще точно не наблюдал ни разу. Кстати, само небо было окрашено в цвет изумрудно-зеленой листвы. Ага, в точности с цветастыми выражениями каких-нибудь древних арабов, небо и земля в здешнем мире полностью поменялись местами.
— Мне тоже, когда я сюда в первый раз сюда попал, этот вид сильно дал по мозгам, — донесся до меня, словно из глубины голос отца. — Это я тебе решил показать еще один вид мирового якоря. Точнее, весь этот необитаемый мир и является этаким очень необычным якорем. Во всей остальной вселенной ничего подобного близко нет. И что характерно, вспоминаешь просто фиолетовую листву на деревьях, а переносишься строго на этот вот каменный блин.
Взглянул под ноги. Действительно, блин. Точнее огромный, диаметром метров двадцать, каменный диск. И мы на самом его краю. А вокруг, через узенькую голубую лужайку, настоящие джунгли шелестят, изумительной красоты цветы свешиваются огромными гирляндами прямо с деревьев и кустарников, как где-нибудь в ухоженном ботаническом саду, какие-то птицы резкими, пронзительными трелями в глубине перекликаются.
— А теперь внимание: — голос отца вдруг напрягся, сделался категорично строгим. — Никогда, ни при каких обстоятельствах ты не должен сходить с этого диска на землю. Нахождение на нем совершенно безопасно, но ни одна из экспедиций, отправленных в заросли Ма Тибором, назад, насколько я слышал, не вернулась.
— Зачем же ты тогда вообще мне показал этот мир, если он настолько смертельно опасен? — Недоуменно и немного сконфуженно уточнил я у него. Признаться, именно небольшую прогулку по голубой лужайке я и собирался предпринять в следующую минуту. Ну, красота же вокруг! А еще… моя интуиция не находила тут абсолютно никаких, даже малейших признаков угрозы.
— За сколько времени, в среднем, ты можешь покинуть мир при возникновении рядом с тобой какой-либо опасности? — Вместо прямого ответа поинтересовался у меня родитель.
— Не засекал,…секунд пятнадцать или двадцать, наверное, — призадумался я.
— А сюда ты сможешь перейти за пять. Десяток секунд, которые когда-нибудь, возможно, смогут спасти тебе жизнь. — Просветил меня мой отец, после чего вдруг сразу же принял очень деловой вид. — С Синим миром разобрались. Думаю, картинку ты запомнил. А теперь твоя задача вывести нас одним единственным переходом обратно, к оставленным нами на Динерии нашим бойцам.
Хм, это только на первый взгляд казалось легкой задачей. Я же ничего подобного раньше даже близко не совершал. Или вообще наобум шагал, или, во время боевых выходов в последнее время, совершал подшаги, руководствуясь исключительно чувством своей приобретенной в подарок от Мироздания интуиции. Кстати, отчего-то именно во время данного эксперимента моя интуиция молчала, как подстреленная.
Первое время, представив запомненные мной картинки Динерийского якоря, я вообще никакого отклика не получал. Потом почему-то в голове всплыл древний обелиск, изображение которого я видел в одной из своих детских книжек. Мама просто фанатела по бумажным книгам, соответственно, и у меня их скопилась целая библиотека, в основном обучающего и энциклопедического характеров.
К счастью, отцов экзамен я все же не провалил. А просто при воспоминании картинки с изображением этого постороннего монумента в голове всплыло сразу несколько вариантов пути в сторону подобного сооружения, вовремя понял, в чем ошибка. А уж потом я сделал в точности, как надо. Правда, чуточку смухлевал: дополнительно к требуемой стеле представил и лица сразу обоих отцовых телохранителей. Зато и поставленную передо мной задачу выполнил в точности. Мы с отцом, держащим меня за руку, проявились от них буквально в двух шагах.
Разум +1, — проинформировало меня Мироздание. Хе-хе, а если бы я смог пройти сюда, не жульничая, интересно, большую бы награду смог получить, или все такую же? Или… награда наоборот, не за выполнение задания, как такового, а за проявленную мной смекалку?
— Ладно, в первом приближении с хождением по якорям вроде разобрались, — подвел итог мой отец, — а теперь давай, поспешим. Ма Тибор явку к нему нам с тобой назначил на определенное время, а опоздунов он очень-очень не любит.
Однако повезло. Судя по улицам, и тому, что по ним передвигалось, Динерия — типичный магический мир. Ага, с вычурными магически воздвигнутыми домами, узкими, кривыми, запутанными улицами и народом, который либо, и в большинстве своем, ходит пешком, либо, аристократия, посредством двуногого и четвероногого транспорта. Так что будь эта самая личная резиденция Ма Тибора расположена чуть-чуть подальше, пришлось бы нам, как и другим благородным (а это классовое разделение здесь просто таки в глаза бросалось) трястись на спинах двуногих ездовых ящеров. Ну, или катить в телеге, запряженной ящерами уже четвероногими. Вот только как бы подобная слабость не оказалась тут умалением дворянского достоинства….
Но, как я уже и сказал, нам повезло: место, где мне предстояло проходить службу в ближайшее время, оказалось в пределах пешей доступности. Потому мы направились туда пешком. И только в этот момент я понял причину, по которой отец велел мне сменить мои любимые, легкие, как пушинки, кроссовки на тяжелые и скрипучие кожаные сапоги. Ну, да, ящеры, как и любые живые существа, время от времени какали. А отдельных тротуаров для пешеходов на этих узеньких улочках предусмотрено не было.
Хе-хе. Слыхали расхожее выражение: все дороги ведут в Рим? Так вот, в этом городе, похоже, все дороги вели в направлении площади, на дальнем краю которой и возвышалась она, Перекресток Четырех Миров, резиденция Ма Тибора!
Хотя на резиденцию, такую, как она изначально представлялась в моем воображении, это циклопическое сооружение походило не слишком. Огромный замок с дюжиной башен, казалось, пронзающих небеса. Блин, только как бы нам туда добраться, и при этом не оказаться сбитыми снующими по площади во всех направлениях всадниками или того хужее, громадными, грохочущими по булыжной мостовой своими железными ободами колес каретами. Ну, натуральное же Вавилонское столпотворение!