Мастерство нейминга
СЕГОДНЯ УЗНАЛА, ЧТО ЗАПИСАНА В ТЕЛЕФОНЕ СТИЛИСТА КАК «МАЛЕНЬКАЯ ДРЯНЬ», – ЭТО ОНА ЛЮБЯ.
Зарубежные командировки
Менеджер по живописным корягам
В ЕВРОПЕ И США ИНДУСТРИЯ, НАДО ПРИЗНАТЬ, РАЗВИТА ГОРАЗДО ЛУЧШЕ, НЕЖЕЛИ У НАС.
Я была крайне удивлена, когда впервые оказалась на съемке в Майами – на ней работал не один продюсер (в GQ вся ответственность лежала на мне), а пять: отдельный менеджер по локейшн, отдельный – по кейтерингу[9], отдельный – по связи и транспорту, и – самое завидное – отдельный менеджер по реквизиту. Последний представлял из себя расслабленного престарелого хиппи в пляжных шортах и выцветшей гавайской рубашке, в чьи обязанности на полном серьезе входило собирание «самых живописных коряг на пляже» и надувание плавательных кругов для кадров в бассейне.
В США и в Европе у каждого крупного фотографа есть собственный продакшн-отдел – команда, профессионально занимающаяся организацией съемок. Журнал, заказывая фотосессию, часто отдает ее на «аутсорс» – под ключ. Со своей стороны отправляет только стилиста или присылает тщательный бриф с перечислением марок одежды, которые необходимо снять.
Как это происходит: на редколлегии предлагаются темы и идеи съемок для будущих номеров; после выбора темы под нее готовят мудборд[10], референсы – картинки, передающие направление съемки, и «луки»[11] – образы в определенной стилистике. Далее команда начинает обсуждать фотографов – кто может лучше всего снять подобную историю. Продюсер связывается с выбранным специалистом. Тот, соглашаясь, предлагает референсы по свету – передавая собственное видение. После утверждения темы, идеи, мудборда и референсов начинается поиск моделей: продюсер проводит кастинги и показывает их команде. Модель должны утвердить все – фотограф, стилист, редакция. Также проводят отбор доступных на нужные даты стилистов по волосам и визажистов – но, как правило, у матерых фотографов есть любимчики.
Далее продюсер журнала общается с продюсером фотографа, согласовывая бюджет, смету, локации и подписывая договор на передачу прав на снимки.
ИНТЕРЕСНЫЙ ФАКТ
Иногда идея съемки может понравиться фотографу настолько, что он соглашается снять ее буквально «за свой счет». Дело в том, что бюджеты в глянце сильно упали за прошедшие годы, и если раньше американский «Vogue» мог отправить целую съемочную группу на месяц в Африку, «чтобы спокойно и планомерно искать локации, а модель добилась ровного загара», то теперь летит в лучшем случае один стилист – и то «на двое суток: 23 полосы[12] снимаешь в первый день, 14 полос – во второй, и вечером улетаешь обратно рейсом “красные глаза”, а в понедельник утром ждем тебя на работе».
ДЕНЕГ НА КРУПНОМАСШТАБНЫЕ СЪЕМКИ, ДЛЯ КОТОРЫХ НАДО ПЕРЕКРЫТЬ АЭРОПОРТ ИЛИ ВЗОРВАТЬ МАШИНУ, ЧАЩЕ ВСЕГО УЖЕ НЕТ, А СНЯТЬ КРАСИВУЮ, ЦЕПЛЯЮЩУЮ ИСТОРИЮ ХОЧЕТСЯ.
В США и Европе успешные фотографы получают действительно большие деньги и работают «за картинку». Если история им искренне нравится и они заинтересованы в том, чтобы ее снять, то покрывают недостающую разницу в бюджете из собственного кармана. Даже с нами такое было не раз: один американский фотограф пустил нас бесплатно снимать на свою виллу в Майами, другой бесплатно арендовал для нас самолет.
В России подобный подход не настолько развит, к сожалению. Гонорары и бюджеты по европейско-американским меркам у нас смешные – иногда за полосу платят по 5000 рублей (подразумевается, что в сумму должны уместиться гонорары фотографа, модели, визажиста, стилиста по волосам, оплата транспорта, аренды света, локации и кофе команде). Плюс вполне реально застрять на фотосессии на сутки, ведь «русские работают за идею, не щадя живота своего».
В Париже, например, невозможно представить себе «ненормированный съемочный день». Если съемка по техническим/человеческим или другим причинам затягивается, даже когда речь идет о столь любимых в России «обстоятельствах непреодолимой силы», – члены съемочной группы все равно уходят на часовой обеденный перерыв, а с площадки уезжают в крайнем случае в 18:00. Убедить их остаться сможет только оплата переработок по двойному тарифу. До сих пор помню, как нам было нужно отснять 23 полосы за сутки, курьеры с сэмплами (комплектами одежды от брендов) опаздывали, а ровно в 12:00, к моему ужасу, фотограф и вся его команда отправились в соседнее бистро – на полноценный обед из трех блюд с бокалом вина и десертом. Если бы я предложила им перекусить за 10 минут сэндвичем, меня бы буквально испепелили.
МОЖЕТ ПОКАЗАТЬСЯ, ЧТО В КРАСИВОМ МИРЕ ГЛЯНЦЕВЫХ СЪЕМОК ТЯЖЕЛА ТОЛЬКО РАБОТА ПРОДЮСЕРА, НО ЭТО НЕ ТАК.
У нас были съемки для зимнего номера, и моделям приходилось в +40 ℃ (аномальная летняя жара в Париже) прыгать по улицам района Ла-Дефанс в меховых парках и дубленках; еще одни – когда девушки в шелковых платьях в марте (–4 ℃ в Москве и ледяной ветер) летели в вертолете, улыбаясь и изображая, как им жарко; стилистка изранила все руки, снимая часы на кактусах, а пара фотографов убили подиумные кроссовки Balenciaga, поскольку отважно залезли в болото в поисках удачного ракурса.
Чучело Чибиса
Однажды мне нужно было провести съемку в Дубае. Бюджеты в глянце уже начали сокращать, а запросы стилиста оставались высокими. Планировалось, что я найду шатер, разбитый посреди пустыни, с устланным персидскими коврами полом, красавицу, танцующую танец живота (и желательно жонглирующую саблями), караван верблюдов и императорского сокола.
Мечты о восточной сказке довольно быстро столкнулись с суровой реальностью: на караван нам не хватало, и мы могли позволить себе только три не самых гордых верблюда с почасовой оплатой, нашелся лишь скромный аналог персидского ковра, а на сокола вовсе не осталось средств. Разобраться удалось только с танцовщицей с саблями.
ЕСЛИ НЕ БУДЕТ СОКОЛА, НЕ БУДЕТ СЪЕМКИ.
Так сказал мне стилист.
В немом ужасе я вернулась к компьютеру. Когда стресс отступил, я постаралась думать логически. Мы же снимаем фото, а не видео – так что будет непонятно, живая птица или мертвая, а мертвая должна стоить дешевле! Окрыленная этой мыслью, я написала коллегам в Дубае: «Dear friends, давайте найдем чучело требуемой птицы и влезем в смету?» Довольно быстро пришел ответ, что таксидермия в ОАЭ не приветствуется и с чучелом птиц мне там не помогут. Погрустив пару минут и приблизившись к бездне экзистенциального отчаяния, я вдруг вспомнила, что в России таксидермия не запрещена. Значит, я могу купить чучело птицы здесь и привезти его с собой в Дубай, – до сих пор помню, как я радостно звонила в офис Аэрофлота и узнавала, «чучело птицы с каким размахом крыла я могу пронести на борт самолета». Оказалось, что с небольшим. Я радостно открыла специальный сайт – и обомлела: чучело сокола стоило не намного дешевле суточной аренды живой птицы, а давать его в аренду под гарантийное письмо с последующим возвратом мне, к моему искреннему удивлению, никто не собирался.
В каком-то оцепенении я стала на автомате листать каталог птиц, чтобы прикинуть, могу ли позволить себе купить хоть какое-то чучело в принципе (вдруг можно будет, поколдовав в фотошопе, превратить в сокола воробья?..). Мой взгляд, скользя по ценникам в 300 000–200 000–100 000 рублей, внезапно наткнулся на строчку «7000 рублей». В порыве надежды я перевела взгляд на название лота – и со мной случилась истерика.
ЕДИНСТВЕННЫМ ЧУЧЕЛОМ, КОТОРОЕ Я МОГЛА СЕБЕ ПОЗВОЛИТЬ, БЫЛО ЧУЧЕЛО ЧИБИСА.
«Если стилист не прекратит надо мной издеваться, одно чучело чибиса с ним в самолете точно будет», – мрачно подумала я.
В конце концов местный дубайский продакшн пошел мне навстречу, и мы влезли в смету даже с арендой сокола. Это была красавица по имени Исида.
Как я угоняла чужой караван
Однако на этом наши приключения в Дубае не закончились. Снимали мы в пустыне, где все решает солнце. Начать нужно было с рассветом, а закончить – до заката. Съемка идет полным ходом, и тут нам сообщают, что наши не самые гордые три верблюда с почасовой оплатой опаздывают.
Мой мозг, моментально представив, как разгневанный стилист погребает меня в песках, стал лихорадочно искать выход из ситуации. Я оглянулась на фотографа в поисках человеческой поддержки, и тут – о чудо, о мираж, – увидела вдали за его спиной чужой караван из десяти верблюдов.
НЕ УСПЕВ НИЧЕГО ТОЛКОМ ОБДУМАТЬ, Я КИНУЛАСЬ К НЕМУ ПО ОБЖИГАЮЩЕМУ ПЕСКУ, БОСАЯ, В ПРОЗРАЧНОЙ БЕЛОЙ ЮБКЕ, КРОП-ТОПЕ И С ПОЧТИ НЕПОКРЫТОЙ БЛОНДИНИСТОЙ ГОЛОВОЙ, С КОТОРОЙ В ПРОЦЕССЕ БЕГА СЛЕТЕЛ ТЮРБАН.
Когда я в таком виде в мусульманской, вообще-то, стране упала на колени перед погонщиком, знаками показывая «Твои верблюды – в мой кадр – на 5 минут!» – на его лице отразилось что-то похожее на божественное озарение. Так получилось сделать прекрасный снимок с роскошным чужим караваном из десяти очень гордых верблюдов.
P.S.
Во время той поездки приключения и опасности подстерегали нас на каждом шагу. Перед началом съемки стилист предложил собрать небольшую живописную декорацию из сухих веток, собрав их по окрестным кустам. Что мы и сделали – босиком и голыми руками. С террасы шатра на нас все это время с нескрываемым любопытством смотрела женщина-визажист. Когда мы закончили и, гордые, присели к ней передохнуть, крупная и жизнерадостная австралийка, затянувшись сигаретой, сказала: «Вы, русские, конечно, абсолютно сумасшедшие – смотрела на вас и думала: неужели вы совсем не боитесь ядовитых змей? Ими же кишат окрестные кусты. Или они вас, русских, просто не трогают?»