Не открывая глаз, машинально взялась за амулет Лэрзена. Так и есть, влипла: иначе стал бы он нагреваться?
— Такая ночь, а ты одна, — продолжал мурлыкать голос. — Открой глаза, взгляни на меня!
Вот этого я делать не собиралась: существует много видов нечисти и нежити, которой опасно смотреть в зрачки. Некоторые убивают взглядом, другие гипнотизируют и подчиняют, а третьи и вовсе высасывают душу. Муж и Сир щедро снабжали меня подобными историями: Лэрзен — чтобы предостеречь, сын — чтобы попугать. Так что я учёная.
Убежать всё равно не смогу, так что лучше не дёргаться.
— Какая ты несговорчивая!
Меня обняли, привлекли к чему-то странному, скользкому. Поначалу холодному, но затем перенявшему тепло человеческого тела.
Руки похотливо гладили, сжимали под платьем грудь.
Кажется, у этого нечто есть ещё и хвост, иначе что обвилось вокруг моей ноги и бесстыдно пробирается под нижнюю юбку?
Было противно, я не выдержала и всё-таки взглянула на то, что меня тискало. Должна же я знать, в руки какого горе-насильника попала. Надеюсь, он не ходячий мертвец и на лицо не урод — хоть какое-то утешение.
Впрочем, давать ему я не собиралась — и мысли не было.
На вид — человек. Обнажённый. Совсем. И улыбается, будто так и нужно. Только вот улыбка с головой выдаёт — столько зубов не бывает. И таких зубов. Нет, они не вампирьи, но какие-то мелкие и в таком состоянии…
Видя, что я не только открыла глаза, но и пристально его рассматриваю, существо впилось в губы поцелуем.
Меня чуть не стошнило, когда острый язык попытался проникнуть в мой рот.
Я изо всех сил оттолкнула его, больно ударив по ноге, и заметалась взглядом по сторонам в поисках сучковатой ветки.
У твари действительно оказался хвост. Тонкий-тонкий. Зато им удобно хлестать по лицу, в чём я успела убедиться.
Потирая скулу, попятилась. Кажется, я его разозлила.
А что я должна была делать? Я добропорядочная женщина, замужняя. Мужа люблю и изменять, тем более с этим, не собираюсь.
Руки наконец нашарили ветку. Вооружившись ей, я испуганно смотрела на приближающегося лесного обитателя. Черты его исказились, выдавая тёмную природу. Он постепенно терял человеческий облик, превращаясь в окружённый голубоватым сиянием призрачный силуэт. Теперь он не ходил, а летал.
Сдерживая дыхание, я ждала и, подпустив так близко, как смогла, изо всех сил ударила палкой.
Послышался странный булькающий звук. Мыльный пузырь прогнулся, но не лопнул.
А я оказалась на земле, отброшенная невероятным по силе ударом.
— До смерти, красавица! — прошипело существо и навалилось всем весом своего тела.
Я отчаянно брыкалась, кусалась, но оно будто не чувствовало боли.
И у него не было крови.
Пальцы с длинными ногтями развязали завязки плаща, легко скользнули за ворот.
Я закричала.
В памяти всплыла картина из прошлого: ночь, земля и насилующий меня вампир. Неужели мне снова предстояло пережить подобное?
К счастью, нет: покушение на честь сеньоры Азарх предотвратил медальон. Видимо, сработало какое-то заключённое в него заклинание.
Не успев испортить одежду, только испачкав в земле (но это я отстираю, главное, ничего не порвал), тварь с диким воем отшатнулась от меня. Её руки почернели; мне показалось, что на них появилось что-то вроде экземы.
Оказалось — ещё хуже: магия пожирала их, сжигая бесцветным огнём.
Запах палёной плоти поплыл над лесом. Кисловатый, будто от чего-то несвежего.
Продолжая кричать и отчаянно дуть на руки, существо снова обернулось пузырём и поплыло к ручью. Не успело — разорвало в клочья. Будто муж оказался рядом. Но его не было, я проверила.
Поцеловав медальон, спасший меня от унижения, и мысленно послав слова благодарности такому предусмотрительному и заботливому супругу, привела себя в порядок, утёрла кровь из царапин и взглянула на небо, чтобы узнать, куда идти.
Уставшая и злая на фею, я всё же добрела до её жилища.
Больше меня никто не трогал, даже не следил.
Забраться наверх оказалось проблемой. Лазать по деревьям я не умела, а лестницей Ланит не снабдила. Зато мои мальчики наверняка легко спустятся.
Я позвала их. Сначала тихо, потом, осмелев, громче. Ничего.
Обошла вокруг дерева — нет, не получится. Даже если подпрыгну, повисну на руках, не удержусь.
— Тебе помочь?
Я вздрогнула и улыбнулась. Следующим желанием было закричать, только я почему-то не смогла, так недвижно и смотрела на вампиршу с жёлтыми глазами.
Странно, они должны быть алыми, а эти…
Но точно вампирша — такие клыки не спрячешь.
— Ты ведь жена Лэрзена?
Вампирша дружелюбно (или мнимо дружелюбно) улыбнулась, но этим напугала ещё больше.
У меня прорезался голос. Оцепенение спало, и ноги сами собой понесли меня прочь, в чащу.
Бежала я недолго, пару мгновений, до того, как меня догнали и рывком остановили.
— Да тихо ты, полоумная! Я сытая. И Лэрзена знаю. А на тебе его цацки. Да и лидерка ты знатно уделала. Вернее, не ты, а игрушка, что на тебе. Словом, не трону. Ребятишек Ланит заграбастала? Так это мы мигом исправим. Я, знаешь ли, терпеть не могу этих заносчивых насекомых.
Вампирша отпустила меня и скользнула взглядом по шее и запястьям. Я поёжилась — неприятно.
— Я из дома Лэрзена никого не пью, не дрейфь! Пойдём, с мальчонками подсоблю, до опушки провожу — а то вляпаешься в оборотничьи зубы. Они-то голодные и неразборчивые, только грубую силу уважают. Животные!
Можно подумать, вампиры — аристократы! Видела я их — ничем не лучше.
Вампирша принюхалась, встала на четвереньки и с поразительной быстротой, недоступной человеческому глазу, перенеслась к деревьям, на которых раскинулся домик Ланит. Ещё миг — и она, как кошка, взобралась на ветви и скользнула внутрь.
Материнское сердце вздрогнуло. Вдруг она побрезговала мной, чтобы закусить ими? Они же спящие, беззащитные. Особенно Рэн, у Сира хотя бы амулет и нож. Но поможет ли он против вампира? Сомневаюсь. Наверняка его сила мала.
Но я ошиблась: вампирша не собиралась обедать. Как щенков, она одно за другим вытащила и спустила ничего не соображающих спросонья мальчиков.
Расплакавшись, я прижала их к себе, твердя между поцелуями, что никогда больше никуда одних не отпущу.
Вампирша терпеливо ждала, пока я закончу причитать, а потом, решительно толкнув в плечо, заставила двинуться в обратный путь. Шли мы быстро и не таким кружным путём, который мне объяснила Ланит.
Держа сыновей за руки, я всё ждала подвоха, но его не было. Нас никто не собирался убивать, загонять в ловушку. Как и обещала, вампирша всего лишь провожала, держась от меня на расстоянии пары шагов.
Сир пробовал заговорить с ней, но я не позволила: не доверяла нечисти. Да и чему хорошему она может научить моего мальчика?
Рэн клевал носом, пришлось взять его на руки.
Какой же он тяжёлый, едва подняла!
Когда забрезжили просветы среди деревьев, наша провожатая остановилась.
— Ну, бывай. Лэрзену привет. Пусть заглянет — новости есть.
Послав сыновьям воздушный поцелуй, вампирша затерялась в лесу.
Теперь я почти бежала, волоча за руку упирающегося Элькасира.
Первым делом, выбравшись на открытое пространство, огляделась: всё так буднично, ни следа магии. Значит, либо уже всё кончено, либо они переместились в другое место. Главное, не оказаться на их пути.
Крепко прижимая к себе спящего Рэна, я кратчайшей дорогой направилась к дому, велев Сиру не отставать и внимательно смотреть по сторонам:
— Если заметишь что-то странное — немедленно скажи.
Под «странным» я понимала не только волшебство, но и зомби, случайных прохожих, просто подозрительные предметы, мимо которых я спокойно проходила в девичестве. Но не теперь.
К счастью, ничего такого нам не встретилось, и я благополучно переступила порог дома. Там нас дожидалась Марта: бедняжка так и не ложилась спать.
Ни Стьефа, ни Анже не было, так что ей пришлось нелегко — бродить по пустому дому, снедаемой тревогой и страхом, периодически заглядывая к Орфе. Хорошо, хоть она осталась, а то наша кухарка сошла бы с ума.
Конюха тоже на месте не оказалось — всех подняли на ноги.
— Светоносный с вами, вернулись, деточки! — Марта раскрыла объятия навстречу мальчикам.
Передав ей Рэна, я обессилено сползла на пол.
Меня трясло. То, что сдерживала, выползло наружу. Все мои кошмары, все мои воспоминания. Не выдержав, я даже разрыдалась, закрыв лицо руками.
— Мама, что с тобой? — Элькасир недоумённо смотрел на меня. — Мы же живы, с нами всё в порядке.
С вами — да, мои дорогие, мои драгоценные, только он… Лэрзен. Его нет, и где он, я не знаю. Не знаю, что с ним, как он и когда вернётся.
Ожили полученные в наследство от мамы предчувствия. Тональность их голосов лишь усилила мои рыдания. Теперь плакала в голос, всхлипывая и мотая головой.
— Марта, уложи детей, — я нашла в себе силы подняться, старательно выравнивая дыхание. — И… — тут голос дрогнул, — никто не возвращался?
Кухарка отрицательно покачала головой.
Плохо. Очень плохо. И эти предчувствия… Лэрзен говорит, нельзя от них отмахиваться, только вот так хочется отмахнуться…В любом случае я могу только ждать.
— Помолись, пожалуйста, Светоносному. Я понимаю, что должна сама, но у меня в голове пусто. И сделай мне успокоительного чая.
Обойдя встревоженную Марту, я побрела к лестнице. Ступеньки давались с неимоверным трудом: на меня вдруг навалилась такая тяжесть, что двигалась через силу.
На площадке меня догнал Сир, взял за обе руки, крепко сжал ладони и спросил, серьёзно так:
— Отец?
Я не знала, что ответить, но, видимо, мы оба чувствовали, что с ним что-то не так.
Поцеловав и заверив, что не сомкнёт глаз, молясь Тьхери, что угодно взамен предложит, сын довёл меня до спальни, расстелил постель и попросил немного подождать, пока он принесёт чаю. Вот тебе и сорванец! Лэрзен всё-таки воспитал из него мужчину, такого же, как он сам.