Похоже, что в нужную точку я таки попал, потому что иначе рассуждал обо всём этом на грани. А так… Так произошёл взрыв. Его я предвидеть не мог, а должен был. Хорошо, что нити разлетелись на составляющие, нарушив рисунок плетения, на меня обрушились уже остатки поля.
Большую часть энергии поглотил взрыв, но и мне перепало.
Кажется, перестало давить, боль только старая.
Первым делом обновив защиту, открыл глаза. И согнулся пополам. Давненько не рвало кровью — значит, повреждены лёгкие. Что ж, я предполагал что-то подобное.
То, что защищала одежда, пострадало меньше, остальная кожа покраснела, вздулась рисунком вен, пошла волдырями.
Куртка на выброс, рубашка тоже, но сердце спасли.
Глаза слезятся, всё одновременно болит и чешется. Хотя болит сильнее.
Скрючился на земле, пытаясь ускорить регенерацию. Главное сейчас — лёгкие и пальцы хоть какой-то руки, а остальное заживёт.
Позвоночник цел, но только благодаря тому, что я стоял лицом к эпицентру взрыва.
Пока занимался собой, сообразил, что тут навсегда и останусь. Оно и понятно: раненого тёмного мага при любом раскладе бросят здесь. Толку от меня мало, в открытии портала не помощник. Может, и прикончит Тулур. А не он — так тот, кто нас сюда засунул. Вот и познакомимся. Если найдут некроманта, то ещё и описать смогу.
А Белому магистру желаю недолгой и несчастливой жизни. Все последние силы потрачу на создание проклятия. Персонального. Даже в другом мире сработает: когда тёмный маг умирает, самое последнее проклятие всегда убивает. Кого угодно.
От невесёлых мыслей и представлений мук Белого магистра на смертном одре меня отвлекли голоса.
Сел, обернулся к тому месту, где лежал барон. Надо же, уже прыгает! Бледный, говорит чего-то…
— Лэрзен, с вами всё в порядке?
Я удивлённо воззрел на светлого. Тот с самым серьёзным видом направлялся в мою сторону. Добивать? Нет, не похоже: цвет магических линий не тот.
Тулур опустился передо мной на корточки и протянул ладонь к основанию шеи.
— Да бросьте, вы же отсюда не выберетесь.
Я не узнал собственного голоса — какой-то хрип.
По-прежнему кружится голова, всё ноет, а лёгкие жжёт. Драконья печёнка, сейчас, от этой магии, ещё сильнее! Она опутывала меня невидимыми лозами, пеленала, будто ребёнка, пресекая любые попытки пошевелиться, но регенерацию усиливала.
На смену жару и раскалённому песку пришла приятная прохлада. Сразу стало легче дышать. Исчезла большая часть ожогов, язв. И рёбра будто на место встали.
Тулур вспотел, но и не думал бросать своё занятие. Сколько же сил оно из него высасывало! То ли здесь колдовать тяжело, то ли я действительно был ближе к тому, а не этому свету. Ну да, привык к боли, уже не замечал, потому как слилась в один сгусток. Внутренние повреждения, безусловно, были, иначе бы кровь горлом не шла. До сих пор идёт, периодически сплёвываю. Но уже не кашляю и не задыхаюсь.
— Ты дурак! — честно дал оценку умственных способностей светлого, когда тот закончил.
— Приму как благодарность, — огрызнулся тот. — А теперь вставайте. Нужно попытаться связать с магистром…
Я расхохотался. Но вынужден был замолчать: больно смеяться. Тулур глянул на меня, как на сумасшедшего, но промолчал.
Когда доковылял до барона, застал конец душераздирающей истории о его попадании сюда. Меня заинтересовало описание человека, который его обездвижил, — впервые какая-то зацепка. Увы, ничего нового он не сообщил, разве что тот был слишком хорошо осведомлён о нашем путешествии: нечаянно обронил пару замечаний.
Голос… Знакомый голос, раздери меня вурдалак! Но никак вспомнить не могу.
Тулур, тоже заглянувший в голову бедняги (я ему сочувствую: только что один мучил, так другие начали, хотя мы осторожно, не причиняя боли), нахмурился, отогнал меня и заполучил затылок барона в своё единоличное пользование.
— Тулур, мы несколько торопимся, — напомнил я, опасливо оглядываясь по сторонам.
Маг вот-вот появится, смываться нужно прямо сейчас. Но светлый от меня отмахнулся: видимо, увидел то, чего не заметил я. Что наводило на определённые мысли: не светлого ли поля ягодка?
Держась за голову, наградившую жуткой мигренью за малюсенькое применение магии, сел и достал медальон связи. Целёхонек. Надеюсь, работает.
Подавальщица пристроилась за моей спиной. Руки у неё были холодными — как раз то, что нужно. Хоть на что-то сгодится.
Странно, но после долгих мгновений тишины, когда я уже хотел бросить гиблую затею, в голове раздался ровный голос Белого магистра. Выслушал о сути нашей маленькой проблемы (что-то мне подсказывало, что он уже в курсе дела), обещал помочь, открыть портал. Вот так, просто, безо всяких координат, по одному моему скудному описанию. Только с помощью Тулура: у них там какая-то особая связь. То ли магистр увидит мир глазами своего подручного, то ли вольёт в него свою силу.
А наш враг всё не показывался. Теперь я был убеждён, что он и не появится. Что вся эта затея — банальная обманка, прикрытие для чего-то другого.
Не желая посвящать меня во все тонкости, Белый магистр сухо попрощался, пожелав удачи. В его устах это выглядело издёвкой.
А вот с Тулуром он болтал куда дольше. Вызвал сам, что заставило меня ещё пристальнее следить за светлым и даже подслушать фрагмент разговора. Весь мне не позволили, недвусмысленно намекнув, чтобы я такого больше не проделывал. Но мне и услышанного хватило, дало богатую пищу для размышлений.
Болезненно кривясь от двойной порции боли, я осматривал окрестности, пытаясь уловить хоть какие-то признаки жизни. И попутно размышлял о сложившейся ситуации.
Вывод первый: Белый магистр лгал. И не только мне, всем троим. Истинная цель путешествия покрыта мраком и, раз уж её скрывают даже от Тулура, не понравится нам обоим. А что нам может не понравиться? Смерть, подложное обвинение, участие в политических играх, использование нас для какого-то ритуала. Следовало бы догадаться: если враг обещает много денег, то банально заманивает в ловушку. Если бы ему нужен был просто тёмный, магистр ограничился шантажом.
Отсюда вытекает вопрос: лжёт ли Тулур? Но я видел его разговор с магистром, тот ничего не скрыл. И от него пытались избавиться. Стоп, не избавиться, а ослабить. Однозначно, кашу заварил кто-то из светлых: своего они хоть как-то щадили, а меня открыто травили. Но избавятся от обоих. Если только Тулуру не диктуют сейчас инструкции на мой счёт.
Нет, бред, зачем тогда светлому меня спасать? Да и искренен он, действительно неплохо ко мне относится.
Так что этот вариант отметаем.
Вывод второй: Белый магистр внимательно отслеживает наши передвижения. Полагаю, с помощью медальона связи. В него что-то вмонтировано.
Однако какой же силой обладает магистр, если для него ничто межмирные расстояния!
Ну, а третий вывод я уже озвучил: человек, чей голос я никак не могу вспомнить, владелец кабалов, — светлый. Либо одинаково хорошо владеет обеими магиями.
Закончив разговаривать, Тулур подошёл ко мне, извинился за грубость, сообщил, что мы должны найти самую высокую точку на местности, и попросил поторопиться. Понимаю, теперь я всех задерживаю.
Пропустив подавальщицу с бароном вперёд, светлый задержался, пошёл бок о бок со мной и шепнул:
— Я узнал его. Это Арвил.
Мне это имя решительно ничего не говорило, а вот Тулура изумило. А потом оказалось, что я его тоже знаю: видел в тот чудный эдинский вечер. Один из тех светлых, что с удовольствием измывался надо мной. Из ближайшего окружения Белого магистра.
С чего такое прояснение памяти? Да просто он пожелал преградить нам путь, соткавшись из воздуха буквально в паре десятков шагов выше по гряде. Я только завистливо цокнул языком: полное видоизменение формы, подстраивание под структуру пространства, локальный портал высшего уровня.
Пока я восхищался умениями противника, Тулур назвал его по имени. Вот и познакомились.
Этот светлый готовился похоронить нас в здешних негостеприимных местах. Для начала меня, потому как именно на меня указывал его перст. Тулуру было велено разобраться с «тёмной мразью». За мразь он получил, ну, и я тоже. Ладно, несильно — почти вся сила удара пришлась на каменную гряду. Та расплавилась.
Видя, что светлый не говорит желанием подчиняться вышестоящему магу, Арвил поменял тактику: начал подманивать подавальщицу, убеждая, что с ним ей будет лучше, нежели с двумя психами. Улыбался так искренне, так смачно расписывал мою сущность и предательство Тулура (что-то я не заметил, чтобы он изменил цвету магии и своему богу), что овечка поверила, шагнула к нему.
Не дожидаясь, пока он начнёт шантажировать нас жизнью заложницы, мы поспешили утащить барона подальше. А девочка… Что ж, может, останется жива.
Разозлённый светлый заверил, что никто из нас отсюда не выберется, и занялся осуществлением обещания. Первой жертвой, что характерно, выбрал барона. Если бы не щит, вовремя брошенный Тулуром, артефакт можно было бы беспрепятственно извлечь голыми руками.
— Лэрзен, я его отвлеку, а вы… Артефакт необходимо активировать: магистр сообщил, что его побочным эффектом является резкое увеличение магической энергии.
Помолчав, заодно отбив очередную атаку, серьёзно изменившую ландшафт, светлый добавил:
— Надеюсь, вы успеете. От вас сейчас зависят наши жизни.
Да уж, без порции свежей магической энергии нас расплавит. Этот Арвил — не простой маг, по силе с лихвой превосходит нас обоих. Наверняка второе или третье лицо в светлой иерархии. Если выберемся, расспрошу Тулура.
Отбросив размышления на тему: «Зачем ему это нужно?» — всему время и место, — ухватил за шиворот барона. Краем глаза уловил яркую вспышку и инстинктивно упал на землю, увлекая за собой Новена.
Воздух над головой раскалился настолько, что на миг нечем стало дышать.
Носом пошла кровь. Хорошо, что не из ушей.
Не стал тратить силы на ответный удар: на некромантию итак много уйдёт. Ограничился простенькой иллюзией и стеной невидимости (мало ли Арвил помощников притащил, не желаю получить удар в спину) и потащил барона прочь.