Замечаю, что вторую неделю подряд Коля из пятого класса не делает домашнюю работу. Совсем. Двойки в тетради, двойки в дневнике, сообщение родителям в нем же, разговор с классным руководителем – все стандартные этапы пройдены. Вызываю мать Николая, решившего устроить себе каникулы в середине октября.
На следующий день знакомлюсь с мамой, блондинкой лет тридцати пяти с забавными почти детскими хвостиками, затянутыми ярко-розовыми резинками. Интересуюсь, знает ли она о проблемах своего сына с учебой.
– Конечно, – удивленно поднимает она брови. – Я все ваши замечания в дневнике Коленьки видела.
Всякий раз, когда в разговоре с родителями достаточно взрослых детей всплывают Коленьки, Юляши, Натусеньки, Марусеньки и прочие – еньки, дальше будет какая-то жесть. Как вы понимаете, этот раз тоже не стал исключением.
– Когда я пытаюсь, заставить Коленьку, – непроизвольно перевожу взгляд на Коленьку, который по росту почти сравнялся с матерью, – садиться за уроки, он начинает кричать и плакать, – еще раз смотрю на Коленьку и как-то с трудом представляю его плачущим. – Он говорит, что я его не люблю, раз заставляю учиться.
Тут я уже не стал смотреть на Николая, потому что… а что на него смотреть-то, в данной ситуации это точно не поможет.
– Поэтому мы договорились, что он не будет делать домашнюю работу по русскому и математике, – продолжая говорить, женщина быстрым движением поправила волосы на голове сына.
– Вы дого… Чего? – я редко теряю дар речи, но в этот раз было самое время для дебюта. Ребенок учится в пятом классе, и мама не находит ничего лучшего, как разрешить ему не делать задания по двум основным предметам. В ПЯТОМ классе!
– Я люблю своего ребенка, поэтому не хочу с ним портить отношения, – заметив мою реакцию, попыталась объяснить свое решение родительница.
– А-а-а-а, вот оно что, – понимающе закивал я, одновременно ощущая, как мой мозг начал капать на пол.
– Вы могли бы почаще Коленьку на уроке спрашивать, чтобы он двойки ответами на уроке закрыл, или, может быть, после уроков он будет к вам приходить и здесь с вами делать домашнюю работу?
Вы когда-нибудь слышали более заманчивое предложение? Вот я – нет. Ни до, ни после. Мамы они такие… Не хотят портить отношения с детьми, любовь, все дела…
Жили у бабуси
Но некоторые ученики относятся к домашней работе совсем по-другому. Ответственно, скажем так.
Сказали сделать два упражнения – сделали, даже лишние слова записали, настолько ответственно подошли… к переписыванию из ГДЗ.
Совет на будущее, лайфхак, если хотите, хотя бы сравните, что написано в вашем учебнике и что приведено в том тексте, откуда вы так старательно перекатываете строчку за строчкой. Год издания ГДЗ и учебника могут не совпасть, и тогда…
– Павел Викторович, а почему у меня двойка за домашнюю? Я же все сделала!
Отлично понимая, что существуют не только готовые домашние задания, но сборники «лучших» сочинений… Тут, наверное, и четырех кавычек мало было бы. Еще в мою бытность школьником я встречал в этих замечательных кладезях мудростей «Евгения Онегина» Лермонтова, Татьяну Ларину, вышедшую замуж за подпоручика, няню Пушкина Анну Родионовну и прочих сомнительных личностей. А соблазн заглянуть в подобную книженцию или на соответствующий сайт слишком велик, ну, понимаете, ответственность, все дела. Сказали написать сочинение – написали, то есть списали. Именно поэтому я всегда старался с учениками средней школы, где объем этих самых творческих работ еще не стремится перещеголять само произведение, по которому они были написаны, писать сочинения в классе. Во избежание, скажем так, недопониманий.
Но вот в учебнике русского языка периодически встречаются задания требующие создать если и не полноценный текст, то небольшое высказывание. Я старательно избегал подобных номеров, отлично понимая, что я скорее всего обнаружу в тетрадях. Потому что сколько бы раз я не перечеркивал скопированные из Интернета упражнения, «старательные» ученики нет-нет, но все же пытались схитрить в надежде, что уж в этот раз их коварый план не будет раскрыт.
– Придумайте шесть слов с корнем – раст- / – ращ- / – рос-, – требовал учебник.
– Растение, растущий, выращенный, выросли, расту, заросли, – советовал услужливый решебник.
– А как вы узнали, что я списал? – удивлялся раздосадованный ученик.
– Действительно, как? – пожимал плечами я.
– Мы просто думаем одинаково, – пытался оправдаться другой «везунчик», который, похоже, начинал понимать секреты моего ясновидения.
Но в этот раз задание было предельно простое, и поэтому я решил именно с него и начать творческие домашние работы. Опишите любой предмет, животное или человека. Используйте как можно больше прилагательных. Вроде бы с таким заданием может справиться любой, даже тот, у кого предательски закончился Интернет.
– А можно описать собаку? – интересовался Петя.
– Можно.
– А кошку? – уточнила Женя.
– И кошку, – киваю я.
– А если у меня хомячок? – звучит откуда-то с последних парт.
– А у меня только сестра, – вздыхает Люся за первой. – Вообще, писать не о чем…
Спустя пару десятков вопросов пятиклассники все же поверили, что описать, действительно, можно все, что угодно.
– Даже компьютер? – недоверчиво зажмурил правый глаз Денис.
– Да хоть приставку, – поставил точку в обсуждении я.
– А вас можно? – уже выходя из класса, все же решила поинтересоваться Юля.
– Можно и меня, – киваю и продолжаю раздавать карточки уже для шестого класса.
– Отлично, тогда либо про вас, либо про морскую свинку напишу, – улыбается девочка и выскакивает в коридор.
Сочинения получились очень хорошие. Наверное, именно эта самая полная свобода выбора заставила детей включить фантазию на полную катушку. Особенно про меня удалось. Между мной и морской свинкой Юля все же остановила свой выбор на мне.
По-моему, явный успех. А чего добились вы?
Но даже ее работе было очень далеко до сочинения Светы о бабушке.
В некоторых сочинениях бывает видна душа. Вот это как раз и было одно из них, тех немногих.
Бабушка Светы прошла войну медсестрой, в мирное время работала в сельской поликлинике, воспитала шестерых детей. Муж Глафиры, а именно так звали героическую женщину, трагически погиб незадолго до взятия Берлина, но даже несмотря на это она успевала уделять внимание и детям, и корове Машке, и козе Поле, следить за курами и гусями, выращивать на огороде все необходимое, ходить в лес за сладкими ягодами и ароматными грибами, готовить заготовки на долгую сибирскую зиму. Сейчас бабушка Глафира живет уже не в деревне, а в городе, но все равно даже в таком почтенном возрасте она продолжает помогать всей семье. Света гордится своей бабушкой и мечтает быть похожей на нее.
А я гордился Светой, точнее Катей, ведь ее сочинение про бабушку Глафиру с коровой Машкой и козой Полей я прочитал первым пару минут назад.
К чести Кати со Светой стоит сказать, что они подошли к списыванию творчески: одна выкинула тут пару слов, вторая из следующего предложения кусок опустила. Не прикопаешься!
– Но у нас не слово в слово все одинаковое, – возмущалась Катя, когда перед следующим уроком я устроил внучкам героических бабушек допрос с пристрастием. – У нас просто похожие бабушки, мы сами удивились.
– То есть вы хотите сказать, что у вас обеих бабушек зовут Глафира?
– Да, – неуверенно ответила Света, которая начала думать, что лучше бы она все же остановилась на описании кошки, как изначально и хотела.
– И родились они в один год, в одном селе, и вся история жизни у них совпадает до мельчайших подробностей?
– Ну да, – радостно кивнула Катя, которая надеялась, что до меня, наконец-то, дошло. – Такое бывает.
– Угу, бывает, – буркнула себе под нос Света. – Павел Викторович, я списала сочинение из Интернета, простите, пожалуйста, можно я на следующий урок свое принесу?
– Можно, – конечно же, согласился я. – Ну а ты что? – повернулся я к Кате, которая, несмотря на признание подруги, не потеряла присутствие духа.
– А я что? – удивилась пятиклассница. – Я ниоткуда не списывала.
– Но Света же только что призналась, что взяла весь этот рассказ из Сети, – теперь уже настало мое время удивляться стойкости девочки. – Точно такой же рассказ.
– А вы не думали, что, может быть, это о моей бабушке в Интернете написали?
Честно скажу: не думал!
Наташка
На второй год работы в школе к моему пятому и шестому добавилась литература в десятом классе. «Война и мир», «Преступление и наказание», «Отцы и дети» и прочие шедевры, изучаемые именно на десятый год обучения в школе, и так не всегда легко даются ученикам, но в данном классе ситуация была просто плачевная.
Каждый раз, когда я задавал какой-нибудь вопрос по прочитанному тексту или интересовался, что школьники думают о том или ином герое, создавалось ощущение, что дети с трудом сдерживаются, чтобы не ответить:
– Ничего! Ничего мы не думаем.
Уроки с десятиклассниками отлично описывают строчки из песни Аллы Борисовны Пугачевой: «Крикну, а в ответ тишина!» Только у окна плакала не женщина, а я.
Любой, даже самый маленький ответ приходилось буквально щипцами вытаскивать изо рта. Какие уж там развернутые высказывания и суждения, «да» и «нет» уже были настоящим праздником. А уж если в процессе занятия возникал вопрос «почему?», можно было спокойно выходить из кабинета и выключать свет.
Зачем зря электроэнергию тратить, ответа все равно не дождешься.
Создавалось ощущение, что в девятом классе их указкой по пальцам били за неправильный ответ. Никакой попытки самостоятельно мыслить, начинаем копаться в записях, листать учебник в надежде найти нужный ответ.
Пришлось работать над тем, чтобы доказать, что свое мнение в учебнике найти нельзя, на то оно и свое. И процитировать высказывание умного дяди, жившего в девятнадцатом веке, конечно, бывает полезно, но раскинуть своими мозгами и попытаться самому проанализировать тот или иной эпизод и сделать собственные выводы все же гораздо интереснее.