Таким предстал передо мной основатель «сатанизма» Энтони Лавей. Он возвестил о рождении новой религии весной 1966 года. Ее главный храм был воздвигнут в Сан-Франциско. Это особняк с «чертовой дюжиной» комнат, выкрашенных в черный цвет. Идешь по ним словно по пещере ужасов, которая имеется в каждом мало-мальски уважающем себя луна-парке.
— Я на семь лет старше Христа. Мне сорок лет, — говорит верховный жрец храма Сатаны.
Он родился в Чикаго, но утверждает, что его предки — цыгане из Трансильвании, откуда пошли легенды о вампирах, о князе Дракуле и монстре Франкенштейне. Все эти бредни будущий жрец впитал с молоком матери и сказками бабушки. Последней он особенно признателен, ибо она первая приобщила его к оккультным наукам.
Житие Энтони Лавея было не столько библейским, сколько богемным. Бросив школу в шестнадцать лет, он поступил гобоистом в оркестр балета Сан-Франциско. Затем Лавей пристал к цирковой труппе Клайда Битти сначала в качестве подсобного рабочего, а затем дрессировщика зверей. Несколько позже он совершил затяжное турне по бурлескам, стриптизам и ночным клубам Сан-Франциско, аккомпанируя на пианино и органе «портовым канарейкам» с хилым голосом и могучими телесами. Наконец, в последний период своей «мирской жизни» Лавей работал официальным фотографом сан-францисского департамента полиции.
Вращаясь среди музыкантов и циркачей, проституток и полицейских, будущий пророк исподволь сколачивал «магический круг» себе подобных.
— Я изучал поведение потусторонних сил, чернокнижье, искусство колдовства. Занимался гипнозом. Число моих последователей стремительно росло. И вскоре на основе «магического круга» я создал церковь Сатаны, а сам стал верховным жрецом ада.
Я внимательно наблюдаю за желтыми тигриными глазами этого дьявола во плоти, пытаюсь поймать в них искорку насмешки, юмора, цинизма. Но тщетно. Желтые тигриные глаза верховного жреца холодны и неподвижны. Передо мной или великий артист, или заурядный маньяк.
— В чем смысл вашей философии? — выдавливаю я наконец вопрос.
— У меня нет философии. У меня есть вероучение, — назидательно поправляет верховный жрец, механически поглаживая череп по лобной кости.
— И каково же это вероучение?
— Сатана — проявление темных сторон человеческой натуры. В каждом из нас сидит сатана. Задача состоит в том, чтобы познать и выявить его. Сатанинское начало, заключенное в людях, главное и наиболее могущественное. Им надо гордиться, а не тяготиться. Его надо культивировать, что мы и делаем в нашем храме с помощью различных магических заклинаний.
— А что подразумевает ваше вероучение под «темными сторонами человеческой натуры»?
— Жажду наслаждений, — не задумываясь, отвечает верховный жрец ада. Видимо, годы скитаний по притонам Сан-Франциско оставили неизгладимый след в его душе. — Загробной жизни не существует, по крайней мере, райской. Поэтому надо спешить наслаждаться.
«Церковь Сатаны» расширяет свои владения. Ее отделения или «пещеры» (недаром же они напоминают аттракционы луна-парков!) имеются почти во всех крупных городах Америки — в Нью-Йорке, Чикаго, Лос-Анджелесе, Детройте, в штатах Кентукки, Нью-Мексико, Миссисипи. Число «сатанистов» хранится в тайне. Известно только, что в одном лишь Сан-Франциско их насчитывается около восьми тысяч человек. Среди них супруга верховного жреца Лиана и его дочери — восемнадцатилетняя Карла и шестилетняя Зина.
— Все мое семейство состоит из заядлых сатанистов, — с гордостью повествует Энтони Лавей.
И я вновь тщетно ищу в его желтых тигриных глазах искорку юмора. Согласно предсказаниям верховного жреца, к 1985 году все ортодоксальные религии, существующие в Америке и даже за ее пределами, уступят место «сатанизму», а сами исчезнут.
— На чем основывается ваш оптимизм?
— На знании человеческой натуры. Собственно говоря, мы проповедуем то, что уже давным-давно стало американским образом жизни. Просто не все обладают мужеством называть вещи своими именами.
И тут я впервые соглашаюсь с верховным жрецом ада. А он продолжает:
— Мы — сатанисты — новый истеблишмент Америки. Мы отвергаем слабых, ничтожных и бедных. Мы сеем для них проклятие, чтобы они пожали ярмо. Сейчас в Соединенных Штатах назревает хаос. Но рано или поздно из него народится новый порядок, наш порядок, общественный порядок сатанизма. В нем не будет места для хиппи, либералов и прочих уродов. Их мы будем ссылать на необитаемые острова, чтобы они не заражали остальное человечество. Мы уже сейчас консерваторы и поэтому находимся на стороне законности и порядка!
Пальцы верховного жреца, охватившие эфес громадного меча, судорожно сжимаются. Ведь как-никак он работал не только тапером в публичных домах Сан-Франциско, но и в полицейском департаменте этого благословенного города.
— Я бы отрубал руки нарушителям законности и порядка! — Голос его звучит уже не по-сатанински, а вполне по-гуверовски. (На определенных регистрах они обычно сливаются.)
— Но как же тогда быть с жаждой наслаждений?
— Каждому свое, — отвечает верховный жрец библейским изречением, которое украшало гитлеровские концлагеря и душегубки.
Когда я проходил в обратном направлении анфиладу выкрашенных в черный цвет тринадцати комнат, они уже не напоминали мне балаганную невинность пещер ужасов в луна-парках.
Остается добавить, что «церковь Сатаны», возглавляемая Энтони Лавеем, зарегистрирована властями штата Калифорния в качестве легальной религиозной организации, а посему налогами не облагается…
ГОЛУБОЕ, КРАСНОЕ И ЧЕРНОЕ
Как известно, медицинские препараты до того, как их начинают применять в больницах и продавать в аптеках, испытываются на подопытных животных — верно послуживших и продолжающих служить человечеству морских свинках, кроликах, мышах, собаках и, наконец, обезьянах. Однако то, что подходит для медицины, не подходит для телевидения. Телевизионщики — прошу прощения за этот неуклюжий неологизм — не могут следовать примеру эскулапов. Бессмысленно обкатывать программы и шоу на кроликах и морских свинках. Даже высокоинтеллигентные собаки и обезьяны, почтенно величаемые приматами, не пригодны для этих целей…
Однажды мне довелось быть подопытным — не будем уточнять, каким именно, — животным для американского телевидения. Крупнейшая телекомпания Эн-Би-Си обкатывала новые рекламные ролики, чтобы отобрать из них наиболее эффективные. Приглашение принять участие в эксперименте я получил не в качестве журналиста, а просто так — в лотерейном порядке. Оно по воле случая оказалось в моем почтовом ящике. (Устроители подобных экспериментов рассылают приглашения, пользуясь телефонной книгой, выбирая своих свинок и кроликов, так сказать, наугад.) Вместо морковки приглашение сулило шариковую ручку.
Репортер по долгу службы обязан «менять профессию». Это стало настолько аксиоматичным, что даже породило соответствующую рубрику. Так вот я решил превратиться на время в павловскую собаку, а честно заработанной шариковой ручкой описать мои подопытные переживания.
Эксперимент проходил в одном из крупнейших театров на Бродвее. Театр был в простое. Мюзикл, который в нем показывали, прогорел, и владелец с радостью сдал зал в аренду. Народу набилась масса. Не думаю, что причиной тому были шариковые ручки. Просто иногда человеку хочется побывать в шкуре своих предтеч. К тому же без угрозы для здоровья и с полной гарантией возвращения своего обычного человеческого облика. (Последнее, как мы увидим впоследствии, опасное заблуждение.)
Когда все мы — кролики, свинки, мыши, собаки, обезьяны — расселись по местам, нам раздали обещанные шариковые ручки и кипу анкет, размеры которых привели бы в ужас даже наших видавших виды кадровиков. На сцену вышел весьма благообразный джентльмен и довольно пространно, но четко объяснил нам, что от нас требуется.
Я не буду столь пространен, но постараюсь быть столь же четким. Нам предстояло просмотреть десять рекламных роликов, а затем отметить в анкетах наиболее запомнившиеся ситуации, слова, лица — мужские и женские; предметы — питания, домашнего обихода и так далее. Рекомендовалось также отметить наиболее понравившийся цвет, линию одежды, косметические аксессуары, прически…
Откровенно говоря, вслушиваясь в пояснения весьма благообразного джентльмена и оглядывая своих случайных собратьев по эксперименту, я думал, что все они, или во всяком случае большинство, поступят так же, как и я, — выбросят анкеты в мусорные корзины или сунут их под сиденья. Но весьма благообразный джентльмен, видимо, знал человеческую натуру вдоль и поперек, во всех ее измерениях.
— Те зрители, которые сдадут свои анкеты заполненными перед выходом билетерам, получат еще одну дополнительную шариковую ручку! — возвестил он, заканчивая свой инструктаж.
И вот многие мои соседи, только что выбросившие анкеты, стремглав полезли за ними. Количество, как известно, переходит в качество…
Эксперимент, участником которого мне довелось быть, — явление вполне рядовое для американского телевидения. Подобные эксперименты проводятся регулярно. Они разнообразны по форме, но одинаковы по содержанию: хозяева голубых экранов снимают, если можно так выразиться, психологическую электрокардиограмму своей будущей клиентуры. Но вот что любопытно — делается это не для изучения вкусов телезрителей, а для навязывания им таковых, будь то в форме идей или товаров. Собственно, ведь идеи тоже товар.
Программы американских телевизионных компаний весьма изобретательны. Они рассчитаны буквально на все слои общества, на все возрасты, учитывают географию, этнографию, национальные и расовые особенности — ведь чистокровного американца не существует, он фигурирует лишь в статистических данных, не более. Телевизионных компаний в Соединенных Штатах хоть пруд пруди. Каналов там больше, чем на Марсе. И функционируют они, по сути дела, круглосуточно. Вы можете включить свой телевизор в любое время дня и ночи и, будьте уверены, на каком-нибудь из бесчисленных каналов что-то будет происходить; кто-то кого-то будет убивать или любить, продавать или покупать, развлекать или завлекать.