При мысли о Глебе к горлу подкатил комок. Олег говорил, что нашел только окровавленные лохмотья комбинезона и левый ботинок. Что случилось с телом, Кира старалась не думать.
Андрей скептически хмыкнул, не заметив.
— Хочешь, чтобы я поверил в эту чушь? Что можно заслать человека в прошлое?
— Да, физическое перемещение невозможно, — подтвердила, задвигая воспоминания в дальний угол памяти. — Но передать информацию… достучаться до чужого сознания, если наши расчеты верны, вполне реально.
Андрей задумался, переваривая. Кира невольно отметила, что в этот момент его лицо стало почти симпатичным.
— Допустим, только допустим, это не бред сумасшедшего, не выдумка фантастов. Зачем вам машина времени? Что вы хотите изменить?
— Остановить уничтожившую мир войну до ее начала.
Жизнь приучила Семена вести дела по понятиям. Дашь слабину — спустя пару дней окажешься в овраге с перерезанным горлом. Потому и беглецу уйти позволить не мог. Шут с ней, с девкой. Хороша, конечно, да и куш знатный обещали, но старая дружба дороже. Знал бы, что Андрей на нее глаз положил, не трогал, отказал чужаку. Но кореш сам виноват: прилюдно бочку катить начал, авторитет пошатнул — а этого простить уже было нельзя.
— Ночевали здесь, — один из загонщиков пнул успевшие остыть угли кострища. — Часов пять как ушли.
Семен многозначительно кивнул. Прищурился на горизонт. С холма вид открывался превосходный. У подножия разлилась река, темная, маслянистая, будто залитая нефтью. А дальше сплошной рыжий ковер низкорослых сосен, тянущийся до самых сопок. Километрах в двадцати справа выжженная до черноты земля — в месте, где упала ракета, до сих пор ничего не росло.
И куда уроды эту парочку понесли? Неужто и правда к немертвым в гости намылились? А с другой стороны, Андрею деваться некуда: соседи предупреждены, ссориться с главой «Авангарда» никто не захочет.
Он сам не понял, что задал вопрос вслух.
— В лабораторию, — ответил чужак. — Я же говорил, что Кира ищет заброшенную лабораторию.
Высокий короткостриженый мужчина с гладко выбритыми щеками назвался Олегом. Заявился в лагерь пятого дня, держался словно породистый доберман среди дворняжек.
Предложил сделку.
Коротыша чуйка никогда не подводила. Вот и в этот раз Семен знал, что лучше дела вести по-честному, не пытаться взять раздражающего чужака на испуг или силой — себе дороже выйдет.
— Да поди от вещичек яйцеголовых ничего и не осталось-то.
— Кто знает, кто знает? — нехорошо усмехнулся Олег. — Андрей-то ваш не промах, сразу выгоду просек.
Семен раздраженно поиграл желваками: совсем дружбан оборзел — неужто и впрямь, как намекали, на пост главы метит?
— На картах километрах в трех есть дорога, — продолжил чужак, сверяясь с навигатором. — Проверим, что от нее осталось?
— Возвращаемся к машинам, — приказал глава «Авангарда». — Посмотрим-ка на развалины поближе.
— Хороши? — ехидно поинтересовался Андрей.
Кира, борясь с тошнотой, кивнула. С трудом отвела взгляд от неуклюжих фигур в складках плоти, оплывших словно снеговики весной. Фигуры медленно переваливались по затопленной солнцем поляне, иногда что-то подхватывая длинными когтистыми руками и запихивая в безгубые рты.
— Обожди, это они сейчас сытые и ленивые. В голодные годы, бывало, орды подобных красавцев полностью опустошали окрестные деревни. Знаешь, почему их называют немертвыми?
— Их невозможно убить? — предположила женщина. — В одном из отчетов, припоминаю, было про нарушение обменных процессов в результате воздействия радиации, что привело к увеличению регенерации…
— Все возможно. Если у тебя есть РПГ, — оборвал Андрей научную тарабарщину. Поправил ремень винтовки, добавил: — Но лучше не стоит. Удивительно сплоченные твари в отличие от обычных людей: тронь одну — и вся стая не угомонится, пока не отомстит обидчику. А вот друг с другом чтобы цапались, ни разу не видел.
Клановец поймал себя на том, что разговорился.
— Двигай! И это, приборы свои не включай — им не нравится электромагнитное излучение.
В спасение мира ему по-прежнему не верилось. Звучало пошло и глупо, как анекдоты, которые наймиты травили по вечерам у костра. Но за минувшие сутки он успел проникнуться уважением к спутнице. Пусть и женщина, Кира не ныла, не требовала особого отношения, как последняя, возомнившая о себе невесть что подстилка Коротыша. Даже ошибок допускала с каждым часом все меньше. Он слышал, как она плакала ночью, замечал, как вздрагивала от страха и отвращения, но упрямо шагала вперед. Пожалуй, спину бы он ей прикрывать доверил. После того, как слегка натаскает.
Шея снова зачесалась. Андрей поскреб ее ногтями. Двадцатый раз за час потянулся к фляге, чтобы заглушить сухость в горле. Похоже, не заливала про отраву. Злиться бы, да не получалось. Чужую храбрость он уважал, а Кира действительно была храброй. До безрассудства.
Скрывая симпатию, спросил нарочито грубо.
— Одного я не понимаю: у вас в бункере мужиков нет? Бабу на дело послали!
— Нас трое, — нехотя призналась Кира. — Глеб, Олег и я. Остальные не вышли из криосна: отказало оборудование. На поверхность один Олег поднимался и то недалеко от базы. Он нас отговаривал, утверждал, до лаборатории не добраться. Но Глеб упрямый, решился… — после долгой красноречивой паузы она добавила, — и не дошел. Растерзали немертвые.
— Понятно, — протянул. А что еще тут можно было сказать? Что Глеб сам виноват? Жизнь — она такая дрянь, любит калечить тех, кто лезет, куда не просят. А особенно тепличных пай-мальчиков, наивных влюбленных в мечту идиотов.
— Если мне удастся… мир изменится. Глеб спасется. Но, — она невесело усмехнулась, — он даже не вспомнит меня. Мы, наверно, вообще никогда не встретимся.
А Андрей потеряет Киру.
Ее уверенность в успехе пугала. Мужчина разозлился на самого себя: ничего у них не получится, и точка! Отыщут пустую лабораторию, пороются в бесполезном металлоломе… Он заберет антидот, скрутит эту безрассудную альтруистку и утащит на край гибнущего мира, как собирался вначале. Или же проводит ее до бункера и навяжется третьим. Она согласится, хотя бы из благодарности.
Душу точил червяк сомнений.
Вдруг Кира все же сумеет переписать историю?
Немертвые действовали Олегу на нервы. Как прилипли часа три назад, так и волочились следом, то отставая, когда машины выезжали на сохранившиеся куски трассы и набирали скорость, то вновь маяча на горизонте, когда УАЗы переваливались по колдобинам. Тянуло дать по ним очередь, но жалел патронов — он успел убедиться, что выстрелы им точно слону дробина.
Впрочем, нервничал не один Олег: вояк, сидящих в кузове, тоже не радовало неприятное соседство.
— Эх, Андрюху бы сюда. Он-то умел с уродами договариваться. Помнишь, недавно хвастал, что земли немертвых насквозь проходил. Заливал небось, а там кто знает.
— Все! Доходился Андрюха! Кирдык ему! Давно Коротыша таким злым не видели. Я бы тоже разъярился, если бы бабу из-под носа сперли.
Дальнейшая болтовня заставила Олега скрипнуть зубами, потянуться к автомату.
— А девка-то хороша! Надеюсь, успел с ней того… развлечься. Напоследок, так сказать.
— С такой-то грех не покувыркаться.
Дорога резко вильнула и кончилась. Из-за деревьев вынырнула трехметровая стена с рваной колючкой по верху. Машины въехали во двор, замерли на небольшой стоянке перед трехэтажным зданием. В стороне жались к асфальту бетонные бараки.
Клановцы высыпали на землю. Водилы отогнали УАЗы за угол, чтобы не маячили на виду. Несколько человек попытались закрыть заевшие ворота: приближающиеся мутанты не добавляли спокойствия.
Олег на планшете пролистал файлы с кодами доступа. Дверь в здание медленно, неохотно скользнула в сторону.
— Лаборатория внизу. Как и договаривались, все, что сочтете полезным, ваше, — не сдержался, добавил. — Женщина моя, — музей и опытные образцы его не интересовали. Только Кира.
— Я помню, — процедил Семен, посмотрел на мутантов. — Заберешь свою девку, если ее уроды не сожрут.
— Что они делают? — шепотом поинтересовалась Кира.
Немертвые бесцельно шатались вдоль стены, скреблись в запертые ворота. Пусть солнце и скрылось за горизонтом, света по-прежнему было достаточно, чтобы рассмотреть колышущуюся биомассу во всех ее неприглядных подробностях.
— Черт знает, какая хрень творится в их спекшихся мозгах, — отозвался Андрей. — По деревьям лазить умеешь? — он кивнул на подгнившую сосну, рухнувшую на стену. Схватил женщину за локоть. — Да стой ты! Знаешь, как эти твари быстро двигаются? Хорошо бы до утра выждать — в темноте они более активны, но времени у нас нет, я прав?
Кира, чувствуя непонятный укол стыда, промолчала, так и не сознавшись, что наврала про яд.
Сначала она собиралась просто использовать мужчину, чтобы добраться до цели. Но сама не заметила, как начала испытывать к спутнику симпатию. С Андреем, сильным, уверенным в себе, грубым и одновременно заботливым, было надежно. Она украдкой, любуясь, покосилась на мужской профиль — голубые холодные глаза, горбатый, сломанный и неправильно сросшийся нос, две полоски шрамов под редкой щетиной. Каким бы вырос этот дикий зверь в другой, цивилизованной жизни?
Андрей размахнулся и зашвырнул в сторону… отчаянно пиликающий коммуникатор Киры. Сдернул возмущенно открывшую рот спутницу с места.
— Бежим!
Биомасса, качнувшаяся за приманкой, повернула обратно, почуяв более интересную добычу. Кире захотелось зажмуриться, чтобы не видеть уродливых безгубых лиц, жуткую карикатуру на людей. Заткнуть уши, чтобы не слышать гадкого чавканья. Она сама не поняла, как белкой взлетела по дереву и оказалась по ту сторону забора.
Андрей приземлился рядом, оглянулся через плечо.
— Карабкаются они плохо, зато упрямые. Если на чем переклинит, не успокоятся, пока не добьются своего. Ну и где твоя машина времени?
— Там, — Кира показала на один из бараков. Едва удержалась, чтобы рысью не броситься к заветной двери: неужели они все-таки добрались? Ей удалось?!