е, медленно, будто волна пошла по чёрному лесу. Ближе и ближе. В уши ударил тупой протяжный звон, от которого кошачья шерсть встала дыбом на загривке. Крысиный король не хотел умирать. Его воля звоном в ушах гнала вперёд поток хищных тварей. Первые разведчики — красноглазые, мелкие злобные — возникли на опушке. Хвост у Мурза выгнулся дугой: «Не стрелять без команды». Предательски задрожали усы.
— Командир, а куда стрелять? В голову? — дрожащим голосом спросил ангорец-адъютант. Мурз обернулся, мельком — уши котёнка прижались к голове, голос дрожал. Но вот оружие рыжие лапы держали твердо.
— Поверь, котёнок. По такой толпе — без разницы куда, — муркнул старый кот и отвернулся. Тёмная кромка леса вспыхнула тысячами алых голодных точек — глаз. Мурз вытянул хвост в струну: «Внимание». Звон в ушах достиг крещендо. Поток тварей устремился в атаку, набирая и набирая разбег.
«Сейчас», — промелькнула мысль и хвост Мурза начал падать вниз — команда «Огонь!». На небе полыхнула зарница. Чуть дрогнула под лапами земля. Песнь чужой воли в ушах звякнула в последний раз и оборвалась на полувзвизге.
«Цель поражена», — прохрипела рация на плече донельзя взволнованным голосом оставленного на контрольном пункте связиста. Последний из крысиных королей только что сгорел в ядерном пламени. Стая замерла. Потеряв поводыря, твари остановились, ошалело тряся головами. А потом кинулись друг на друга.
Батальон замер, коты, не веря своим глазам, смотрели на бойню вдали. Клыки, когти, горящие безумной яростью глаза — великий прайд истреблял сам себя, истово, самозабвенно. Наконец последний из крыс — новый король крысиного рода — взвился в воздух в ритуальном прыжке. И упал на землю с простреленной пулей головой. Начался дождь — косой, северный дождь закрыл пеленой поле побоища. Разведчик — овчар закинул снайперскую винтовку за спину, оскалился и сказал — тихо, на одном вдохе:
— Неужели все, комбат?
— Похоже на то, — муркнул Мурз в ответ, слизывая с шерсти холодную дождевую каплю.
И побрёл обратно, в тишину бункера за спиной. Лапой за лапу, медленно, шатаясь от усталости. Свернулся клубком в старом человеческом кресле перед мониторами и попытался заснуть. Кошачья дрема подхватила его и понесла. Обе памяти по-дружески подкинули ему хорошие воспоминания — о недавнем отпуске, зелёном и теплом юге, синем небе и ясноглазой, дымчатохвостой хранительнице, что сурово отчитывала сробевшего отпускника за помятую ботвинью. Её вид почему-то смешивался с не своими воспоминаниями об изысканной даме по имени Серая Тварь. Потом сон подхватил его и понёс. Мурз спал, и ему снилось, что небесный человек чешет его за ушком.
Овчар внизу пересчитывал запасы, матерно ругал кладовщиков, не доложивших в НЗ тушёнки, потом плюнул, положил голову на ящик и сердито вздохнул:
— А вот при человеках — порядок был.
Артем ГаямовСнежинки
Снег можно было увидеть, но не почувствовать. Байполе работало в полную силу, а потому летящие снежинки таяли в нескольких сантиметрах от хмурого лица Вика. Слепить снежок при всем желании тоже бы не удалось — ровно каждые десять минут в соответствии с заложенной программой D-боты бесшумно выезжали из своих будок и растапливали тонкий слой успевшего нападать снега.
Точно так же наблюдать за падающими снежинками Вик мог и из окна квартиры, но по привычке все равно выходил прогуляться во время снегопада. Вот и сейчас ранним бессонным утром он неспешно шел по пустой улице под пристальным наблюдением маленьких круглых глазков робоконов, которые были встроены практически повсюду. В фасады жилых небоскребов, в спинки полимерных скамеек, в основания диодных столбов и даже в мигающие разноцветными лампочками гирлянды, еще неубранные с праздников. Где-то высоко, за пределами доступа охранных A-ботов, хрипло каркали вороны. Ремонтный В-бот неспешно копался во внутренностях диодного столба, меняя лампочки.
— Не спится? — послышался сзади низкий, с хрипотцой голос.
— Смотрю, тебе тоже, — Вик обернулся.
Коренастый пожилой мужчина с круглым лицом и синими глазами, одетый в теплый пуховик и лыжные штаны, улыбнулся.
— В моем возрасте долго спать вредно, — объяснил он. — Можно и не проснуться.
— Не такой уж ты и старый, Кир, — заметил Вик. — Тебе всего семьдесят. А послушать — так ты будто к натурам на поселение собираешься. Картошку выращивать.
— К натурам не собираюсь, — объявил Кир. — Даже наоборот.
Хитро прищурившись, он дважды хлопнул ладонью по груди. В воздухе развернулась проекция экрана байфона.
— Поставил?! — удивился Вик. — С чего вдруг?
— Вот решился, — пожал плечами Кир. — А то рекламок с неба уже штук по тридцать в день приходит. «Вы все еще не установили байфон?», «Установите байфон, и вы ощутите все преимущества…», «Поставьте байфон сегодня и получите годовую подписку…».
Кир поморщился и махнул рукой.
— Да и с внуками полегче будет общаться, — закончил он.
— А зачем тебе тогда это? — Вик кивнул подбородком на пуховик.
— Так еще не настроил, — пояснил Кир, стряхивая с плеч нападавший снег. — Ни байполе, ничего. Боюсь что-то не так сделать. Может, заглянешь вечерком, поможешь? А с меня горячительное.
— Конечно, загляну, — Вик слегка улыбнулся. — А горячительное, когда есть байполе, не требуется.
— А увеселительное? — парировал Кир. — Требуется?
— Бывает, — признался Вик и задумчиво почесал затылок.
Страшный, безумный крик вдруг разрезал утреннюю тишину, будто острие ножа. Несколько бесконечно долгих секунд звук становился все громче и громче, а затем резко оборвался глухим ударом. Двое D-ботов заспешили убирать место происшествия.
— Снежинка, — с досадой процедил Вик.
— Сегодня трое, — послышался из дальнего конца комнаты голос Юко, едва Вик вошел.
— И тебе доброе утро, — буркнул Вик, одергивая белый халат.
— Не до любезностей, — огрызнулась спина Юко.
Служебный C-бот ловко орудовал скальпелем, дронокам, словно ручной воробей, завис в воздухе над плечом Юко и записывал вскрытие на видео. Юко оставалось лишь наблюдать, временами, скорее для порядка, чем по необходимости, корректируя амплитуду движений робота через рабочее приложение в байфоне. Надменное, сосредоточенное лицо. Неподвижный остроносый профиль. Широкий лоб, короткая машинная стрижка. Карий глаз с легким раздражением покосился на Вика. Рука махнула в сторону двух тел, лежащих в углу под простынями.
— С теми двумя все. Логи в базе.
— Спасибо, Юко, — нарочито вежливо произнес Вик.
В ответ — лишь неопределенное хмыканье.
Вик прошел к телам, приподнял угол простыни.
— Этот труп я уже видел, — объявил он. — Сегодня утром. Спрыгнул недалеко от моего дома.
Снова только хмыканье в ответ.
Вик прошел за перегородку, привычным движением плюхнулся в кресло. Пару секунд кресло анализировало полученные данные, а затем приняло наиболее оптимальное положение в соответствии с особенностями позвоночника Вика, временем рабочего дня и фазой лунного календаря. Вик крякнул, устраиваясь поудобнее, и вывел проекцию экрана байфона. Открыл базу, пробежал глазами. Двадцать седьмое число, три объекта. Объект № 27.01.2177-1. Пол — мужской. Имя… Возраст… Специальность… Семейное положение — холост, детей нет. Наличие в организме токсических либо наркотических веществ — нет. Наличие злокачественных новообразований — нет. Наличие ВИЧ — нет. Общее состояние организма (по 10-бальной шкале Вюрца) — 9. Наличие имплантированного байфона — да. Состояние байфона — удовлетворительное. Фрагментация — 10 процентов, артефакты — 5 процентов, корреляция с Мамой — 97 процентов, сбои функционирования байполя — не выявлены…
Вик нетерпеливо промотал лог ниже. Зафиксирована влюбленность к представителю противоположного пола (женского). Уровень влюбленности (по 12-бальной шкале Регретто) — 8 баллов. Объект влюбленности: имя… возраст… специальность… семейное положение… Зафиксирована ответная влюбленность. Уровень (по 12-бальной шкале Регретто) — 9 баллов.
Вик промотал ниже. Таблица произведенных вычетов за последние двадцать восемь дней… Ниже. Зафиксированы кошмарные сновидения… Ниже. Вот, наконец. Контакты с представителями натуров: реальные — нет, виртуальные — нет. Отлично.
Рик поставил байфон на запись, чуть откашлялся, прочищая горло, и четко произнес:
— Объект номер двадцать семь ноль один две тысячи сто семьдесят семь тире один. Токсических либо наркотических веществ в организме не обнаружено. Фактов склонения к самоубийству не обнаружено. Контактов с представителями натуров, реальных и виртуальных, не зафиксировано. Дело закрыто.
Почувствовав на себе чей-то взгляд, он выключил запись и обернулся.
— Просто гора с плеч! — воскликнул стоящий в дверях худощавый человек с вытянутым лицом и сверкающей лысиной. — Гора с плеч, что коварные натуры не причастны к этому несчастью.
Он стремительно вошел внутрь прямо в пальто и ботинках, на ходу отряхиваясь от снега и оставляя на безупречно чистом полу беспощадно грязные следы. Два маленьких D-бота бешено засуетились вокруг, подмывая и подчищая. Сенсоры замигали красным, сигнализируя о повышенной степени загрязнения, створки вентиляции раздвинулись до ширины, соответствующей аварийной, а отсек для вскрытий и вовсе самозаблокировался едва заметным силовым полем. От Юко, впрочем, никакой реакции не последовало.
— Ваши питомцы всегда так мило оживляются с моим приходом, — заметил худощавый, поглядывая на D-ботов, и неприятно улыбнулся. — Так что там натуры, Вик? Они точно ни при чем?
— Убийства последние пару десятилетий происходят только в ваших поселениях, — холодно ответил Вик. — И ты знаешь это получше моего, Тим.
— Я не в обиде за то, что ты называешь наши города поселениями, Вик, — парировал Тим. — Не в обиде. Зато в наших поселениях взрослые, здоровые мужики не прыгают из окон каждые пятнадцать минут. Полицейские у нас действительно работают, а не просматривают лог самоубийц, развалившись в кресле. А еще у нас никто не скрывает свой пол. Есть только мужчины и женщины. И никаких униту.