В общем, города производят цивилизацию и гуманизм, а деревня производит еду и воспроизводит дикость (которую именует традиционными ценностями). И чтобы в этом окончательно убедиться, достаточно сравнить три графика – роста городов, образованности и числа открытий и изобретений.
Гипербола роста грамотности в мировом масштабе
Динамика численности грамотного населения мира (в млн. чел.), 1–1980 гг.: соответствие квадратичной гиперболической модели наблюдаемым данным.
Синергетика. Будущее мира и России (под ред. Г. Г. Малинецкого). – Издательство: ЛКИ, 2008. С. 92–132. – Электронный ресурс: https://www. demoscope. ru/weekly/2009/0359/analit02. php.
Как видите, характер всех трех кривых совпадает с гиперболическим характером роста численности населения планеты. И удивления это не вызывает, потому что города строят люди, и изобретения делают тоже люди.
Можно также поглазеть на график мирового экономического развития, он тоже зависит от людей.
Гипербола экономического роста
Динамика мирового ВВП, 1–1973 гг. (в миллиардах международных долларов 1990 г.): соответствие динамики, генерируемой квадратично-гиперболической моделью, эмпирическим оценкам
Любопытно отметить, что в последнем графике зависимость не просто гиперболическая, а квадратно-гиперболическая, поскольку описывается следующей формулой:
G = C / (t0 – t)2,
где G – это мировой ВВП в миллиардах долларов 1990 года в паритетах покупательной способности в год t,
С и t0 – коэффициенты, равные, соответственно, 17355487,3 и 2005,56.
Мы уже знаем, что t0 на временной оси означает асимптотический предел на хронологической шкале, к которому должна стремиться функция, в теории никогда его не достигая и уходя при этом в бесконечность по вертикали. Экономический горизонт событий мы преодолели, судя по коэффициенту, в 2005 году. При этом планету потрясло немного экономическими кризисами, и еще потрясет, но турбулентность – еще не катастрофа, а просто потряхивание ракеты, выходящей на орбиту. И вообще, все пертурбации, которые пришлись на ХХ век – это все дребезжание системы, вошедшей в критический режим. Режим входа в сингулярность.
Во всем этом для нас важно сжатие пружины истории, ускорение исторического времени. Естественный предел для этого ускорения – продолжительность самой человеческой жизни, которая в теории может стать длиннее исторических эпох и этапов. Не лопнет ли заведенная до упора пружина?
Глава 2Царь-кризис
Меня сделал Назаретян. Несмотря на то, что он был философом. Я, вообще-то, философов на люблю! Но и философ Акоп Погосович Назаретян тоже не любил философов. Говорил о них, повторяя полюбившуюся ему фразу своего коллеги: «Не нужно приглашать на научные обсуждения философов: заболтают любую проблему!» И был, конечно же, прав – пустопорожние рассуждения более всего присущи этой «науке», философии. Но как же тогда получилось, что именно философ Акоп Назаретян оказался тем человеком, который во многом сформировал мое мировоззрение, а я теперь формирую ваше?
А потому вышло так, что был он философ необыкновенный. Неклассический. Системный мыслитель, пришедший в философию не с философского факультета. Он закончил психфак и кандидатскую защитил по психологии. А вот докторскую ему пришлось защищать уже по философии, потому как не было ничего ближе к той сфере знаний, которой он увлекся. А увлекся он междисциплинарными исследованиями, находящимися на стыках разных наук – астрофизики, антропологии, истории, психологии, неравновесной термодинамики, этологии, кибернетики. Раньше это новое направление называли синергетикой, потом стали называть Большой историей или Универсальной историей. Предметом изучения этой области знания является Эволюция. Именно так – с большой буквы. Потому что исследует Универсальная история историю Универсума, то есть эволюцию вселенной от момента ее рождения до наших дней и, соответственно, сюда включаются физическая эволюция материи, химическая, биохимическая, биологическая, антропологическая, социальная. И за последние десятилетия этой молодой науке, которой сейчас интересуются все больше людей, удалось сформулировать несколько общих законов, которые одинаково работают и на мертвой материи, и на живой [21]. Мы о них непременно поговорим.
Интересно, что познакомился я с Назаретяном в самом конце 80-х годов – аккурат в то время, когда указанная наука только-только начинала складываться, приобретать очертания. Он хотел написать по этому поводу свою первую научно-популярную книгу и обратился ко мне. А я, будучи хорошо излагающим мысли технарем, согласился. И хотя книга тогда по причинам краха страны не вышла, мы сдружились, и великий сын армянского народа стал называть меня на свой манер «Саша-джан».
Это сейчас именем Назаретяна названы законы и университетские аудитории, это сейчас он один из самых цитируемых в мире исследователей в своей области, это сегодня его называют «личностью огромного масштаба», а тогда, много лет назад, ничего еще не было, кроме двух сидящих на диване человек, один из которых (Саша-джан) пытался помочь другому (скромному профессору) в донесении идей универсальной эволюционной парадигмы до широкой публики и вникал в премудрости междисциплинарных исследований. То есть получается, я тоже стоял у истоков! Всегда приятно…
Именно к концу восьмидесятых в мировой науке созрело время для рождения синергетики / Большой истории – примерно в те годы первые работы по ней одновременно появились и на Западе, и в СССР. Здесь случилось, как с параллельным изобретением радио Поповым и Маркони – кто их них более матери истории ценен?.. И если родоначальником универсальной истории в нашей стране был Назаретян, то на Западе ими стали Дэвид Кристиан и Грэм Снукс. Оба прекрасно знали Назаретяна, который приглашал их в Россию на симпозиумы по Биг Хистори. Между прочим, Дэвиду Кристиану на конференции в Дубне я даже подарил свою книгу «Апгрейд обезьяны», отчасти посвященную как раз Универсальной истории.
Так что всю эту главу можно считать вербальным памятником Акопу Назаретяну…
Сам Назаретян был далек от точных наук, и чтобы придать веса Универсальной истории, пытался внести туда побольше математики, привлекая соответствующих специалистов. И однажды познакомил меня с тогда еще молодым московским физиком Александром Пановым, который ныне так же, как и Назаретян, попал в скрижали – его именем названа «вертикаль Снукса – Панова», о которой мы сейчас и поговорим…
Зная, что за всяким физиком стоит математика, я незамедлительно набрал номер этого неизвестного мне тогда еще человека. И убедился, что в своих рекомендациях Назаретян не ошибся – Панов внес в Универсальную историю тот самый строгий универсализм, которого ей так не хватало, сделал последний необходимый штрих, объединивший всю историю эволюционирующей материи во времени и пространстве. И сделал это красиво, не просто на словах, как было раньше, а математически.
В ту пору астрофизик Панов еще работал в астрономическом институте имени Штернберга при университете, поэтому встретились мы на территории МГУ в его келье и, как водится, стали пить чай за мироздание. По ошибке Панов поначалу насыпал мне в стакан с плавающими чаинками добрую ложку соли вместо сахара, но я был не в претензии – великанам нужно прощать мелкие ошибки.
А начал рассказ о своем открытии Панов с констатации известного факта: многие ученые давно замечали, что историческое время как будто уплотняется, словно грозно сжимается неведомая пружина. И правда ведь! Еще советский историк и лингвист Игорь Дьяконов, далекий от математики, обозначил в человеческой истории восемь переломных моментов, отметив, что после каждого из них следующий период спокойного ламинарного развития оказывался короче предыдущего. Частота кризисных «миганий» растет! Поняв, что историческое время стремится к какому-то пределу, Дьяконов даже ввел понятие исторической сингулярности.
Австралийский эволюционист Грэм Снукс рассматривал знаковые события уже в биосфере и тоже обнаружил сокращение времени между кризисами примерно втрое, то есть по Снуксу каждый следующий этап развития был примерно в три раза короче предыдущего.
Панов же не только включил в рассмотрение геологическую эволюцию, но и, как я уже сказал, математически обработал данные – представителю точных наук это было сделать легко. Он уточнил коэффициент сокращения этапов, который получился у него равным 2,67, что с хорошим приближением устремляется к знаменитому числу е, равному, как мы все помним со школы, 2,71, и являющемуся основанием натуральных логарифмов. Самое название «натуральные» как бы намекает на природность числа. И действительно, это загадочное безразмерное число выскакивает и в физике, и в химии, и в биологии, и в психофизиологии, и в астрофизике, и в экономике и является в нашей вселенной признаком естественного роста чего-либо. Числа правят миром!.. Спираль раковин у многих моллюсков раскручивается по логарифмической спирали. Рукава спиральных галактик раскидываются по логарифмической спирали. Шишки, подсолнухи, ураганы – все это подчиняется великому числу е.
Так удивительно ли, что спираль эволюции, включающая в себя эволюцию разума, закручивается с той же натурально-логарифмической зависимостью? Это естественный природный процесс усложнения материи в открытой системе. И живая материя в этом смысле от неживой ничем не отличается, поскольку существует в том же физическом мире.
Логарифмические спирали в природе. Они везде!
В общем, оказалось, эволюция идет рывками. Сначала ползучим образом медленно накапливаются изменения, достигая некоего критического значения, после чего происходит революционный скачок. За которым следует новый этап постепенного накопления изменений, а затем новый выход из накопившихся противоречий через кризис. Периоды накоплений при этом сокращаются в геометрической прогрессии. Это явление наблюдается в геологии, палеонтологии, истории, плавно перетекая из одного в другое. И получается, что эволюция, как процесс, едина, просто ее внешние проявления различны, и наша цивилизация – прямое и закономерное продолжение не только геологической эволюции, но и эволюции всей вселенной. Из математики процесса это следует прямо!..