Начиная с конца 20-х годов весь СССР строился как одна большая военная фабрика. Все в стране было подчинено Военно-промышленному комплексу (который в результате и сожрал страну). Весь цветной металл и львиная доля черного проходил по ведомству оборонки, а гражданскому сектору доставалось по остаточному принципу. Все предприятия изначально проектировались так, чтобы в случае отмашки быстро перевести их на выпуск военной продукции. ВПК не просто имел лобби в Советском правительстве, а часто и вертел правительство на огромном, красном, вздыбленном, похожем на ракету детородном органе. Горбачев рассказывал, что в 1983 году «…нас с Н. И. Рыжковым и В. И. Долгих не подпустили к бюджету, к данным о военных расходах. А ведь я был в то время членом Политбюро, ведшим заседания Секретариата ЦК» («Правда», 10 декабря 1990 года).
Могучая советская индустрия, которой так гордятся нынешние неосовки, была совершенно бесполезной в практическом смысле: доля военного барахла во всей производимой продукции Союза составляла около 70 %, а нормальной продукции 30 %! При этом на войну работало 80 % всей промышленности страны, то есть почти две трети населения РСФСР вкалывало на выброс – на военные склады («Финансовые Известия», 19 апреля 1994 г.).
В этой связи вспоминается рассказ Черномырдина. Когда Союз развалился, то крякнул и военпром. И вот однажды премьер Черномырдин был в поездке на Урале, где к нему пришел уважаемый директор завода по производству гаубиц и начал жаловаться:
– Военные отказываются покупать нашу продукцию, а у нас она на уровне мировых стандартов. Что же мне теперь, закрываться и людей увольнять?
– Почему отказываетесь покупать, если пушки хорошие? – Повернулся Черномырдин к генералу из Министерства обороны.
– Да у нас их девать уже некуда.
Черномырдин вышел во двор и увидел гигантскую площадь, чуть ли не до горизонта заставленную гаубицами. То же самое было в СССР и с танками, и с другой бронетехникой – целые поля, заставленные до горизонта. Вот с чем пришлось иметь дело Украине. Понятно, что огромная часть всего этого океана техники к началу 2022 года уже была не на ходу, разворована, а запчастей к ней не производилось. Но методом каннибализации удалось частично реанимировать эти чудовищные накопления. И вся эта техника, пушки и снаряды, которые копились много десятилетий, причем копились страной более индустриальной и более военизированной, чем Россия, сгорели почти полностью, показав дно уже на третьем году конфликта. Пришлось побираться по миру у таких же. И по признанию одного российского полковника, если бы не помощь КНДР в 2023 году, Россия уже тогда бы проиграла.
А с другой стороны фронта этому советскому богатству противостояли такие же советские запасы, которые Запад начал собирать для Украины по всему миру и параллельно предоставлять свои запасы времен Холодной войны. Обе стороны в процессе конфликта пытались развернуть производство, но текущий конфликт пожирал на порядок больше, чем могла поставлять современная промышленность с колес. На третьем году доедались остатки снарядов, ракет и бронетехники. При этом современная демография показала весь свой «могучий» запас прочности: в 140-миллионной России с, казалось бы, неисчерпаемым мобилизационным потенциалом при частичной мобилизации в армию всего 300 тысяч человек образовался дефицит рабочей силы в военной промышленности в 160 тысяч человек. И это при том, что людям начали платить с три короба денег.
А полностью мобилизовать страну, сделав ее целиком военной, как при Сталине во времена ВОВ, чего требовали турбопатриоты, было невозможно по двум причинам:
1) современные заводы – это не советские предприятия, которые сразу проектировались с двойным назначением; это только в советском анекдоте «как ни соберу, все пулемет получается»; а сейчас на современном оборудовании получится только холодильник;
2) для тотальной мобилизации нужно превратить в рабов все население, как это сделал Сталин, а Кремль не мог этого сделать: население в массе своей и слышать ничего не хотело про конфликт, всячески отгораживаясь от него и отреагировав даже на частичную мобилизацию 2022 года «истерически», по выражению пресс-секретаря российского президента.
Этот урок Кремль запомнил. О стенаниях турбопатриотов по поводу того, что в народе так и не удалось разжечь патриотический пожар, Кремль тоже был осведомлен. В стране образовался трагический разрыв между кошмарами фронта и гуляющей публикой столиц. Эта публика спокойно фланировала и поддерживала экономику своим гулянием только потому, что поверила: больше кошмар мобилизации не повторится – тем, кому не повезло, тем не повезло, а мимо нас прокатило, и туча ушла навсегда, теперь берут только за деньги, а у нас они есть и нам больше не надо…
Не хочет современный человек воевать, даже защищая родину! Первый патриотический порыв быстро прошел даже у украинцев, и они устремились в Тису, а опросы, проведенные в Европе, показали, что лишь малый процент молодых людей (даже среди поляков!) пойдут на фронт защищать страну в случае нападения. Вместе с падением насилия в развитом мире пропал и военно-патриотический задор.
Плюс физическая и моральная деградация современного человеческого материала. В США пришлось снижать требования к кандидатам в армию, иначе набрать солдат просто не получается. Как сообщает NBC News по данным источников в Пентагоне, такого кризиса с набором в армии США не было со времен Вьетнамской войны, после которой Штаты и перешли от всеобщего призыва к контрактному. Во-первых, катастрофически снизилось количество желающих служить – опросы, проводимые Пентагоном среди американской молодежи, показывают, что только 9 % допускают для себя такую возможность. Во-вторых, среди волонтеров, кто все же пытается наняться на службу, резко сократилось количество годных к ней: в когорте тех, кто считается в обществе самыми здоровыми – среди молодежи от 17 до 24 лет – годными по здоровью признаны только 23 % (против 29 % всего несколькими годами ранее). Остальные либо жирные, либо больные, либо жирные и больные. Эти данные были опубликованы в июне 2022 года, в самый пик призывной кампании, которая заканчивается в конце финансового года, то есть 30 сентября. На момент публикации призыв был закрыт только на 40 %.
И в общем-то не удивительна ни просадка по здоровью, ни отвращение к армии. Если уж боевые поляки не горят желанием подыхать, то что говорить о просоциалистиченной левацкой Америке – всех этих выпускниках марксистских кампусов, многополых пропирсингованных и протатурированных любителях целовать черные ботинки, ожиревших феминистках с розовыми волосами, небритыми подмышками и дипломами об освоении специальности в области гендерных исследований и африканского макраме. Молодежь на обобщенном Западе даже трахаться постепенно перестает – согласно исследованию, проведенному специалистами Университета Индианы и Каролинского института Швеции, которое было опубликовано в медицинском журнале JAMA Network Open, у юных американцев сейчас меньше секса, чем было у их родителей в молодости – процент сексуально неактивных мужчин в возрасте от 18 до 24 лет за два десятка лет, начиная с 2000 года, вырос с 18,9 до 30,9 %.
Среднее содержание сперматозоидов у среднестатистического мужчины в развитом мире также упало более, чем вдвое, что подтверждают исследования, проведенные в целом ряде стран, начиная от Америки и заканчивая Австралией. Приведу данные только одного из них (К. М. Кинлох Нельсон и Реймонд Бунге) – если в 1951 году в миллилитре спермы содержалось в среднем 107 миллионов сперматозоидов; то уже в 1970-м их число упало до 48 миллионов.
И процесс этот даже не думает останавливаться, приняв обвальный характер. Так, в некоторых скандинавских государствах до 20 % мужчин уже имеет столь критически низкий уровень живчиков, что это делает процесс естественного оплодотворения практически невозможным.
Средний вес людей в развитых странах вырос на пятнадцать килограммов, поскольку, по данным известного медицинского журнала New England Journal of Medicine, с 1980 года калорийность питания в расчете на душу населения выросла на 1000 килокалорий в сутки.
Упали и силовые показатели. Антропологи из МГУ сравнили силовые данные современных школьников со школьниками семидесятых годов прошлого века. И вот результат: полвека назад средний столичный школьник выжимал на пружинном кистевом динамометре 55 кгс, а сегодняшний – 36 кгс. Падение на 35 % всего за два поколения! Этак скоро и до мышей дойдем…
Антрополог, историк и социолог Андрей Коротаев характеризует ситуацию так: «Если в 1930-е 17-летний парень мог тягать мешки весом до 50 кг, то его ровесник сегодня едва поднимет и 35».
Американское исследование 2021 года показало, что уровень тестостерона в популяции за последние 20 лет упал на треть – с 650 до 450 нанограммов на децилитр. Это означает, что средний уровень тестостерона у 22-летнего мужчины сегодня примерно равен уровню 67-летнего мужчины в 2000 году!
Это вырождение. Без кавычек. Самое натуральное физическое вырождение популяции. Ну и куда им воевать? Для войны нужен тестостерон, а не значок за волонтерскую помощь голодающим Африки.
Сказанное касалось качества потенциальных современных солдат. Но и ситуация с их количеством тоже аховая. Демография развитых стран воевать не позволяет – просто некем! Если сто лет назад демографическая пирамида напоминала елочку с большим числом молодежи, то нынешняя – грибок с малым числом молодежи. Потому и образовался мгновенно дефицит рабочих рук в российской экономике при изъятии всего 300 тысяч мужиков, что страна переполнена людьми пенсионного и предпенсионного возраста, составляющими основной демографический массив.
Вот для примера демографические пирамиды двух Россий.
Та же самая ситуация во всех урбанизированных странах. Вот для примера Финляндия [24].
Когда начался российско-украинский конфликт, в общественное пространство тут же вылезли военные эксперты и стали на полном серьезе говорить: вон оно как! Мы-то думали, что крупные конфликты более невозможны, и развитые страны будут только тапочников гонять в диких углах мира, а оказывается, придется нам всем переходить опять с контрактной на призывную армию, то есть армию невольников. Жизнь, мол, показала!.. Хотя жизнь показала ровно обратное.