liberalis – свободный. Плохо ли быть свободным? Я думаю, неплохо, поэтому я либерал. Мне внутренняя тюрьма не нравится.
Вообще, повышенное любопытство, пониженная брезгливость и меньший страх перед незнакомым – это тоже естественная биологическая черта. У каких-то особей одно свойство больше выражено, у каких-то другое. Кто-то от природы более любопытен, кто-то более опаслив. У кого-то стадный инстинкт больше развит, и его тянет в группу, у кого-то меньше, ему и в одиночестве не скучно с самим собой. Но в биологию мы не суемся, по договоренности. Мы просто смотрим на эту чудесную плоскость, в подполье которой скрывается биология, а экономика и политика будут производными. Биология тут – корешки, а политика с экономикой – вершки. И открывается перед нами целый мир вершков!
Социально-политическая плоскость. Я считаю, что именно такие координаты наилучшим образом отражают реальность. Обычно на горизонтальной оси рисуют степень экономических свобод. Но степень свободы рынка прямо проистекает из животного коллективизма-индивидуализма, то есть моя ось фундаментальнее, потому что биологичнее.
Кто у нас в левом нижнем углу? Левые консерваторы. Это кто ж такие? Ясно, кто – фашисты, национал-социалисты и национал-большевики, а также любые религиозные фундаменталисты.
Левый верхний угол – левые либералы Запада. Групповые интересы у них превыше всего. Они защищают группы – нетрадиционных ориентаций, черных и желтых, женщин и не определившихся с полом… При этом леваки не выступают за запрет абортов, в отличие от консерваторов. Они за однополые браки и против оружия, потому что спасать индивидуумов должен коллектив в лице полиции. Левые либералы обильно представлены в Америке в лице демпартии.
Правый нижний угол – это правые консерваторы. Эта группа также обильно представлена в США религиозными консерваторами. Никаких абортов, никаких однополых браков, никаких генных экспериментов над человеком, с наукой вообще нужно поосторожнее. А если вы ко мне в мою крепость полезете, огребете пулю без разговоров! Последнее – особо приятно.
(Отвлекусь по своему обыкновению. Интересно, что левые либералы обычно не против генных экспериментов с человеческим материалом, поскольку в целом хорошо относятся к науке и новациям. Та же их часть, которая выступает против генетической евгеники, обычно не против самих экспериментов, а лишь за то, чтобы рождалось побольше инвалидов, дабы было кого потом защищать. А ту группу, что действительно выступает против генной инженерии человека и против искусственного интеллекта, нужно на плоскости расположить немного ниже, то есть поближе к горизонтальной оси, сдвинув в сторону консерватизма. Это же плоскость!.. На картинке показана принципиальная схема, а для более точного позиционирования в политическом пространстве нужно вводить опросники и весовые коэффициенты по каждому пункту, чем мы с вами заниматься не будем, поскольку нам важен цельный охват, а не копание в мелочах.)
Переходим, наконец, к правому верхнему квадранту. Он у нас заселен правыми либералами. Они за науку, за свободу личности (до тех пор, пока это свобода не начинает непосредственно влиять на других). Проституция, владения оружием, однополые браки и аборты? Никаких проблем! Личное дело каждого. Пока в меня не стреляют, не стреляю и я. Пока мне не запрещают вступать или не вступать в брак, все нормально. Пока я плачу проститутке, парикмахерше или врачу, а они исправно платят налоги, все в порядке.
Как вы уже поняли, мир сейчас перекошен. И лучше всего это видно на примере США. В Америке весь левый верхний угол политической плоскости обильно заселен демократами и сочувствующими. Правый нижний заполнен тоже и исправно голосует за республиканцев. Автократические режимы и даже один теократический (Иран) привольно обитают в левом нижнем квадранте левого консерватизма. Но как раз за левых консерваторов нам беспокоиться не нужно: фашистов и религиозных дикарей сметет волна фазового перехода. А вот со свободой в развитом мире, который уже фазово переформатирован, есть проблемы – правый верхний угол пуст! Поэтому весовая прямая, проведенная из левого верхнего угла к правому нижнему, на которой, как на коромысле, качаются основные политические ведра Америки, нуждается в нормализации в математическом смысле этого слова. Напомню, что нормаль – это перпендикуляр. Вектор нормали изображен на рисунке и правильно указывает нам направление к выходу из лабиринта. Туда и идти. К свободе экономики и свободе человека.
Приложение
Некоторые вопросы, которые могут возникнуть у читателя при прочтении книги.
«А вот Китай…»
В последние лет двадцать с разных сторон, в основном, от постсоветских левых, которые всерьез веруют, будто в Китае социализм, можно было услышать следующее:
«А не является ли Китай тем самым светлым путем, которым нужно идти человечеству? Вы только посмотрите, как они взлетели под руководством коммунистической партии! Небоскребы и мосты растут, как грибы! Самый скоростной поезд на магнитной подушке – у них. В космос вышли. Все вокруг электромобилями засижено, словно мухами… Может, руководящая и направляющая сила коммунистической партии, вкупе с экономическим интересом а-ля ленинский НЭП – это и есть светлое будущее человечества?»
Хрен там плавал!..
Все эти два десятка лет я неустанно в разных книгах повторял и повторяю, что Китай стоит на пороге величайших социальных потрясений. На пороге тектонического растрескивания и развала. Причины разные – от общесистемных климатических (в эпохи глобальных потеплений крупные имперские образования дробятся) до демографических и политических. Они раскрыты или упомянуты в разных моих книгах, а здесь поговорим вот о чем…
Китай ровно настолько успешен и сиятелен, насколько в нем есть свобода. И настолько же скован, сколько в нем есть управление свободой.
Китайская экономика – заповедник частного предпринимательства под политической крышей номенклатурной партийно-феодальной аристократии. И эта засохшая сверху кровавая корка компартии мешает стране развиваться. Под ней страна достигла потолка развития, и теперь под этой крышкой начинает нарастать давление.
Китайская экономика дико перекошена. Китайской экономике катастрофически не хватает степеней рыночной свободы, которая только и может компенсировать перекосы. Когда-то китайский НЭП, то есть разрешенное компартией частное предпринимательство, вывел страну из коммунистического голодного кошмара. Китай себя накормил. Но теперь ребенок вырос и большевистский френч стал ему тесен.
Партия рулит административными и банковско-кредитными инструментами, поощряя красных феодалов на местах развивать производство и инфраструктуру – не ради людей, а ради отчетности, как это было в советской «экономике». Потребитель же остается за кадром – как внутренний, так и внешний, отчего пропадает обратная связь, а экономика перекашивается. Китай под мудрым руководством компартии ныне производит черного металла больше, чем США, Германия и Япония вместе взятые. То же самое касается добычи угля, производства стекла, алюминия, аккумуляторов и электромобилей. А солнечных панелей на своих избыточных мощностях Китай может сделать в два раза больше, чем нужно всему миру. Деньги вложены, похвала руководящих экономикой товарищей получена, а толку – ноль, один вред: ресурсы выкинуты в никуда. Заводы производят тысячи электромобилей, которые забивают площадки, поскольку никому не нужны. Треть китайских автопроизводителей уже убыточны. К 2023 году Китай нарастил производственные мощности по изготовлению аккумуляторов и батарей, которые могут обеспечить весь мировой спрос на эту продукцию. Строятся целые города, в которых никто не живет. При этом строительная отрасль переживает тяжелейший кризис, банкротятся самые большие компании-застройщики. Два огромных аэропорта расположенные рядом, но формально относящиеся к разным провинциям и потому разным «смотрящим» партийным функционерам – обыденность современного Китая. «Смотрящие» отчитались – получили повышение. А там хоть трава не расти.
Вот это и есть та самая кривая Дэвиса, о которой мы говорили в книге – когда бурный рост уровня жизни, сопровождающийся растущими ожиданиями людей на лучшую жизнь, вдруг фрустрационно разбивается о реальность внезапного экономического торможения. И хотя сегодня люди действительно живут лучше, чем вчера, их разочарование жизнью приводит к социальному взрыву: надежды-то не сбылись, к тому же не до всех улучшения еще докатились. И если в Китае катастрофы еще не произошло, это не заслуга китайской модели, а следствие ее огромной величины и инертности. Но тем громче будет хлопок!
Когда в Китае сняли неоправданно жесткие, я бы даже сказал, по-коммунистически свирепые ковидные ограничения, наблюдатели полагали, будто китайская экономика резко воспрянет. Еще бы, целые сектора экономики были остановлены, а тут тормоза сняли и… И вместо бурного всплеска случился вялый рост. Потому что китайское руководство, подобно руководству сталинскому, больше внимания обращало на рост промышленного производства, чем на людей и их потребности. В странах догоняющего развития всегда больше внимания уделяется товарам группы А, то есть производству средств производства. Сталин делал это для войны. А Китай ради экономической мощи, которую видит в дымящей промышленности, а не в людях.
Омертвленные в производственных мощностях ресурсы могут опрокинуть Китай из-за падения цен в результате «конкуренции лишних». Далее – банкротства, потеря рабочих мест или хождение с протянутой рукой к партийным бюрократам за очередным кредитным траншем. Миру просто не нужно столько товаров группы А, сколько может сделать Китай. Причем вся относительно немногочисленная бизнес-элита, связанная с этой промышленностью, зависит от партийных функционеров, точнее, от одобряемых ими дешевых кредитов. Дорогие же коммерческие кредиты на международном рынке они не потянут из-за низкой нормы прибыли. И ситуация вряд ли изменится: если рулить экономикой будет конечный потребитель, партийные чиновники станут не нужны, а власть они терять не хотят. В этой стране не деньги влияют на политику, что правильно и естественно, а политическая красная аристократия влияет на деньги и экономику.