Пушка скорее всего подойдет и морпехам, ежели ее возить целиком, а не разобранную на части в шлюпках, как стоящую на вооружении пушку Барановского. В качестве противоштурмовой в крепости пушка тоже вполне подойдет. Да и о полковой пушке многие умные артиллеристы уже начали задумываться. Вот в качестве конной сделанная Мотовилихой пушка подойдет врядли. Хотя…
На Волховских порогах продолжала строиться Волховская ГЭС, и рядышком начали возводить алюминиевый завод. Однако на одном Волхове останавливаться специалисты-энергетики Концерна и не думали. По собственной инициативе они уже с осени прошлого года начали обследовать реку Вуокса на Карельском перешейке, что так неожиданно недавно перешел из владения Финляндского Княжества в чисто российское. По предварительным прикидкам энергетики уже наметили аж 4 места для постройки там новых ГЭС. Целый каскад ГЭС. Вот только пока они были там никому не нужны.
Кроме того случилось еще одно важное событие лично для князя Агренева. Люди Купельникова наконец нашли француза Луи Жердье под Льежем в конце марта. Вообще-то его могли зацепить еще к конце декабря, но по странному стечению обстоятельств этого не произошло. В Льеже француза сразу не нашли и посчитали эту версию отработанной. И только когда отработали все прочие версии и поняли, что его почему-то нигде нет, занялись повторной проверкой вариантов. Поскольку время прошло уже много, лишняя неделя или две уже не играли роли. Потому решили сыграть чисто и изъять клиента так, чтоб его не только не искали, но и не подозревали о том, что его удалось «вытрясти». Подготовка дала плоды и бельгийская полиция обнаружила труп клиента только на пятый день, когда труп уже «поплыл». А потому точное опознание было сильно затруднительно. Но раз клиент одет в нижнее белье, рядом находится его одежда, его документы и некоторые детали женского гардероба, а помер он от удара стилетом, то почему бы трупу не быть самим Луи Жердье? Сам же француз в это время находился на одной из ферм, снятой по случаю. Однако уже после первого допроса стало ясно, что клиент знает достаточно много и обо всем, а не только о деле Сытина. В общем, было решено его вывезти в Россию и колоть долго и вдумчиво, а не прикапывать сразу. Старший группы захвата сообщил в Центр, что желательна эвакуация.
Клиента ввозили в Империю аж через Мурманск. Путь не близкий, но зато можно вдумчиво спрашивать. Как оказалось впоследствии, почему удар был направлен именно на Сытина, он не знал. Но якобы слышал, что две группы боевиков отказались от покушения на самого Агренева. Одна по каким-то идейным соображениям, а вторая потому, что опасалась, что гонораром за покушение некому будет воспользоваться из-за плотной охраны и мощной службы безопасности Концерна, о которой каких только слухов не ходило. Француз действительно являлся массоном ложи «Великий Восток Франции», но невысокого ранга, и приказ ему отдавал один из иерархов. Однако, как ему самому удалось выяснить уже потом, сам заказ был выполнен в интересах давно формально распущенного «Продамета». Читай в интересах трех крупнейших французских банков, которые серьезно вложились в свое время в Россию и сейчас были недовольны получаемыми прибылями и заказами. Так что наезд этот, безусловно, на самого Агренева, да еще следует остерегаться рецедивов покушений как на него самого, так и на ближайших соратников.
В то же время Жердье, как оказалось, много чего знал прочего. Не полно, и не обо всех, но тем не менее информация была очень занимательная. Поэтому французу еще предстояло несколько задержаться на этом свете. Да и сам он на тот свет совершенно не торопился, а всячески желал доказать свою полезность в будущем.
Пока Европу сотрясал Боснийский кризис и прочие связанные с ним и с османами проблемы, в апреле накалилась обстановка в Сиаме. Британцы, заняв султанат Кедах, начали выкручивать Сиаму руки и требовать от сиамского короля передать его под английский протекторат. А вдобавок они настаивали на передаче еще султанатов Перлис, Келантан и Тренгану, как населенных преимущественно малайцами мусульманского вероисповедания, а не сиамцами-буддистами. Ни одному монарху подобный диктат не понравился бы. А потому от короля Чулалонгкорна в адрес русского Императора поступило предложение забрать Кедах под свое крыло на условиях долгосрочной аренды. Михаил II естественно отказался. Ежели Кедах нынче занят английскими колониальными войсками, то как же его теперь заберешь? Воевать с британцами что-ли? Нет, на такое Михаил подписываться не собирался. И тогда сиамский монарх сделал изящный ход. Он предложил русской короне в аренду маленький султанат Перлис, на который претендовали британцы, и который фактически разделял территории населенные преимущественно малайцами и преимущественно тайцами. Более того, именно на его побережье англичане могли бы теоретически поставить береговую артиллерию, чтобы держать под обстрелом архипелаг Лангкави.
А вторым шагом король Сиама предложил Берлину в аренду султанат Келантан, который также разделал зоны преимущественного проживания малайцев и тайцев, но с другого, восточного побережья Малаккского полуострова. Неделю стороны согласовывали принципиальные позиции. В результате и Санкт-Петербург и Берлин дали согласие на сделку. Правда, Извольский выторгововал еще небольшой кусок побережья провинции Сатун севернее султаната Перлиса, чтобы совсем уж исключить возможность артобстрела архипелага Лангкави с материка. Тем самым на юге Малаккского полуострова между Сиамом и малайскими колониями Британии появилась буферная зона из сданных русским и немцам в аренду территорий. Впрочем, англичане узнали об этом не сразу. И не только англичане.
Но на этом события на юго-востоке Азии не закончились. Видя начавшиеся проблемы у Сиама с британцами, активизировались французы из соседнего с Сиамом Аннама. В одной из кхмерских деревень на берегу озера Тонлесап французские вьетнамцы устроили провокацию с поножовщиной и стрельбой. После провокации колониальные власти французского Индокитая потребовали от Сиама возмещения убытков своих заезжих торговцев, передачи французским властям виновных и обмена провинции Трат на три кхмерских провинции, прилегающих к одноименным озеру и реке Тонлесап. Король Чулалонгкорн естественно отказался от столь щедрого французского предложения и предложил французским властям расследовать эпизод на озере. Колониальные власти Аннама, видимо, только и ждали подобного ответа. Через пару дней из Меконга по реке Тонлесап в озеро поднялась французская речная канонерка. Вообще-то пара сиамских орудий в устье реки Тонлесап стояли и были обязаны открыть огонь, но по какой-то причине этого не случилось. Дойдя до деревни, в которой случился инцидент, канонерка «Меконг» стала на якорь и навела орудия на деревню. Капитан канонерки выдвинул деревенским ультиматум: в течении 4 часов собрать немалую сумму денег и выдать зачинщиков инцидента с той стороны. Но вот дальше пошло не совсем так, как рассчитывали французские колониальные власти. На озере в верховье и в низовье по договоренности между русскими и сиамскими властями стояла полурота морпехов. Один взвод в низовьях, а другой — в верховьях. Причем лейтенант, командовавший полуротой обретался в верховьях озера, поскольку именно там имелась станция телеграфа. А взводом в низовьях командовал прапорщик Берзин. Французы обо всем этом навярняка знали, но они и не собирались покушаться на русских морпехов. Им нужно было дальнейшее обострение ситуации с Сиамом. Деревня, в которой произошел инциндент, находилась в верстах десяти выше места, где река вытекала из озера, и где квартировал взвод Берзина. Как прошла мимо них вверх французская канонерка, морпехи видели. Прапорщик отправил четверых морпехов и одного переводчика в разведку по берегу, чтоб узнать, что вообще французские речники тут забыли. Своих лошадей у морпехов естественно не было, а у местных жителей удалось взять на время только одну неказистую лошадку. Пока морпехи добрались до деревни, на траверзе которой расположилась канонерка, пока выясняли в чем собственно дело, подошло время окончания ультиматума. Запрошенных денег у местных отродясь не было, да и сдаваться французам никто не хотел. Морпехи уже собирались выйти на берег озера, чтоб заявить о своем присутствии в деревне, как канонерка открыла огонь из двух орудий по деревне. Неторопливый обстрел велся минут 15. Десяток хижин был разрушен или поврежден. Имелась масса раненых среди местных. Из морпехов почти никто не пострадал за исключением легкой контузии у одного из рядовых, а вот арендованную морпехами в своей деревне лошадь убило. Старший дозора отвел своих людей из деревни так, чтоб не попасть в очередной раз под обстрел и расположился в кустах на берегу в полуверсте от обстреляной деревни, после чего послал вестового доложить взводному о творимых французами безобразиях. Пока вестовой добрался до месторасположения взвода, пока прапорщик соображал, что же ему делать, наступила ночь. Берзин нанял местных, чтобы те на лодке вдоль противоположного берега озера добрались до верховьев и передали записку его командиру — лейтенанту полуроты. А сам решил еще по темноте выступить с двумя отделениями к обстреляной французами деревне.
Часам к десяти утра его взвод добрался до обстреляной деревни. Воевать с французской канонеркой Берзин вообще-то не собирался. Да и чем воевать? Один ручной пулемет Мадсена и три десятка карабинов. Вот только к приходу прапорщика у дозора появился еще один раненый. Часа через три после окончания артобстрела канонерка причесала берег из пулеметов. И надо же было такому случиться, что лежащий в дозоре рядовой Сапрыкин получил легкое ранение щепкой, выбитой из дерева, под которым он лежал, в нижнюю часть спины.
Как и что решал после этого прапорщик Берзин, теперь он уже наверно никому не скажет. Деревень на берегу озера было много, а лодки имелись наверно у каждого местного хозяина. Да там вообще половина народа жила в домах на сваях на самом озере. Но эта деревня была береговая. В общем, Берзин реквизировал вечером три лодки у местных и ночью по-тихому захватил эту чертову канонерку. Захватил безкровно, если не считать синяков, кровоподтеков и выбитых зубов у некоторых членов команды. Французского языка никто из морпехов не знал, а переводчик из местных остался на берегу. Как оказалось французов на канонерке было всего пятеро. Остальные члены команды — местные из Аннама. Управлять канонеркой никто из морпехов не умел, а французы и вьетнамцы в плену работать не хотели. Потому воспользоваться посудиной, чтоб на ней же дойти в верховьев и самолично доложиться своему лейтенанту, Берзин не мог. Зато смог с помощью доставленного утром на борт переводчика напрячь сына старосты порушенной деревни отправиться на лодке в верховья с новым письменным докладом лейтенанту полуроты. На следующий день морпехи пинками все-таки заставили пленных вьетнамцев шевелиться, запустили машину и на малом ходу канонерка дошла до места, где река вытекала из озера, чтобы стать там на якорь и перегородить путь прочим нежелательным визитерам. Теперь у прапорщика Берзина имелась немалая по местным меркам сила: канонерка с двумя 75-мм орудиями и два пулемета. Один свой ручной Мадсена и один штатный станковый пулемет канонерки.