Коротышка, вероятно, очень спешил. Он быстро повел Ахерна в сторону шлюза. Несколько колонистов, повстречавшихся на пути, приветливо улыбнулись Ахерну, но никого из них, похоже, не интересовало, куда он направляется. «Значит, все в порядке», – подумал Ахерн.
Вскоре они подошли к шлюзу. Коротышка всю дорогу молчал. И только сейчас, показав Ахерну на полку со скафандрами, удобно пристроенную у входа, коротко сказал:
– Возьмите костюм и наденьте на себя!
Ахерн повиновался. Его странный гид натянул один из самых маленьких скафандров. Они миновали шлюз, за внешним затвором их ожидал пескоход.
– А вот и наша машина, – пробормотал человечек и взобрался в пескоход.
Ахерн последовал за ним. Машина слегка задрожала и плавно двинулась прочь от купола.
Пескоход проскользнул через узкую ложбину между холмами и пополз по извилистой песчаной дороге, прорезавшей пустыню. Спустя час они достигли цели – второго купола.
Казалось, он ничем не отличался от первого. Ахерн с любопытством смотрел по сторонам, пока вместе со своим спутником проходил через уже знакомый шлюз и снимал скафандр. Наконец, он очутился в куполе. Изнутри этот купол тоже почти во всем походил на первый.
Но через несколько шагов Ахерн заметил, что ловит ртом воздух, а пройдя еще немного, почувствовал, как участился пульс. Разница между куполами все же существовала: давление здесь было значительно ниже, чем в обычных условиях на Земле. Грудь Ахерна словно разрывало на части из-за нехватки кислорода, он усиленно сглатывал, чтобы ослабить боль в ушах.
Ахерн, пошатываясь, стоял у шлюза, когда заметил, что к ним приближается еще один низкорослый загорелый колонист, похожий на испанца.
Ахерн узнал в нем своего старого знакомого.
– Скоро вы привыкнете к низкому давлению, – сказал тот, остановившись перед инспектором. – Мы поддерживаем его на благо обитателей купола.
Колонист протянул инспектору коробочку с таблетками.
– Возьмите, – предложил он. – Это аспирин. От него вам станет получше.
Инспектор взял коробочку, нащупал белую таблетку и проглотил ее не запивая. Через минуту шум в голове немного утих.
– Вы-то как сюда попали, Эчеварра? – удивился он.
– А вы не скучали без меня, Ахерн? Разве вы не заметили, что уже три года, как я не навязываю своих бредовых идей Объединенным Нациям?
– Странно, – неторопливо ответил инспектор. – С тех пор как отвергли ваш проект, я считал, что вы куда-то уехали, чтобы заняться своими научными изысканиями.
Эчеварра положил Ахерну на плечо руку.
– Пойдемте, – сказал он. – Заглянем ко мне. Там легче переносить пониженное давление.
Они направились к центру колонии, в которой, как оказалось, жили почти сплошь краснолицые коротышки. По-видимому, их совсем не беспокоило пониженное давление. Картина прояснялась на глазах.
Жозе Эчеварра поднял бучу в пору жарких дебатов в ООН по поводу того, кто и как будет строить колонию на Марсе. Перуанский генетик Эчеварра яростно спорил с американцем Картером, который прекрасно знал, как добиться от ООН желанных ассигнований.
Картер выступил за сооружение герметичных куполов на Марсе. Земляне могли жить под ними в сравнительно комфортабельных условиях. А Эчеварра неистово опровергал эту ошибочную, на его взгляд, идею, заявляя, что необходимо приспособиться к местным условиям, а не подгонять под себя планету.
Он приводил в пример обитателей Анд, которых обследовали перуанские ученые. Горцы жили и трудились на высоте десяти – пятнадцати тысяч футов над уровнем моря, где был разреженный воздух и низкое давление. Они легко переносили такие условия. Эчеварра предложил основать колонию из наиболее выносливых индейцев и постепенно приучать нарождающиеся поколения к атмосфере Марса, пока колонисты не смогут существовать в его разреженной атмосфере.
Ахерн прекрасно помнил эти баталии. Вспыльчивый доктор Эчеварра часами излагал свой проект, который в конце концов был отвергнут. Один из представителей ООН заметил, что по предложению Эчеварры лишь одна страна, Перу, должна послать своих граждан на Марс, остальным же людям, рожденным в обычных земных условиях, не индейцам, путь туда был заказан.
На этом дискуссия и закончилась. Эчеварра решительно отказался от участия в проекте ООН, и главой экспедиции пионеров избрали Раймонда Картера; им предстояло построить купол с искусственным давлением внутри и основать колонию, в которой поселятся представители всех входящих в ООН наций.
Эчеварра куда-то исчез. И вот он объявился здесь, на Марсе, со своими перуанцами. Давление внутри второго купола несомненно было низким, Ахерн ослабел, он тяжело переставлял ноги, следуя за перуанским генетиком.
– Вот мы и дома, – проговорил Эчеварра.
Инспектор, споткнувшись, вошел в небольшую, строго обставленную комнату и с наслаждением вдохнул теплый земной воздух.
– Здесь у меня нормальное давление, – пояснил Эчеварра. – Я и сам еще не привык к воздушному коктейлю, которым дышат индейцы с Анд, и порой заползаю сюда передохнуть.
Инспектор рухнул на подвесную койку, туго натянутую вдоль стены, выжидая, пока не почувствует себя получше.
– Ну и ну, – выдохнул он спустя некоторое время. – Я не создан для этих игр с давлением.
– Вам плохо из-за недостатка кислорода, – начал Эчеварра. – Пониженное давление затрудняет доступ кислорода в легкие, и в крови возрастает количество красных кровяных телец – они компенсируют его нехватку.
Какое-то время вы будете испытывать неприятные ощущения, но потом все наладится.
Инспектор согласно кивнул.
– Вы правы, ощущения не из приятных.
– Судя по всему, у вас вторая стадия кислородной недостаточности, поспешно объяснил беспокойный перуанец. – Именно это и должно было с вами произойти.
– Не пойму, о чем вы?
– Различают три стадии кислородной недостаточности, – продолжал Эчеварра. – Первая – _стадия реакции_. На Земле мы сталкиваемся с ней на высоте в шесть тысяч футов. У человека учащается пульс, расширяются сосуды, кровь приливает к голове, возникает слабое головокружение. Если вы заберетесь в горы немного выше, наступает вторая стадия – _стадия возбуждения_. Вы как раз находились на этой стадии, когда пришли сюда.
Характерные ее признаки: ослабление зрения, притупление ощущений, замедление мышечных реакций. Теперь они вам знакомы. Это неприятно, но не опасно для здоровья.
– Понял, – ответил Ахерн. Он еще не совсем пришел в себя и лежал неподвижно, восстанавливая силы. – Есть и третья стадия?
– Да, – кивнул Эчеварра. – Критическая. Она наступает при понижении давления до половины атмосферы. Основные признаки: слепота, сильное сердцебиение, кровотечение из носа, полное нарушение мышечной координации, краткая потеря сознания. Возможны судороги. В конце концов человек умирает. Люди не могут переносить низкое давление. Марс – планета критической стадии кислородной недостаточности, на Земле с этим явлением сталкиваешься лишь на высоте, превышающей шестнадцать тысяч футов, в перуанских Андах, например, – подчеркнул Эчеварра.
Ахерн почувствовал себя значительно лучше. Он перебросил ноги вниз и сел, с любопытством разглядывая перуанца, который теребил свои жесткие усы.
– Все это очень интересно, Эчеварра, но разве вы привезли меня к себе лишь для того, чтобы прочитать мне лекцию о жизни в высокогорных условиях?
Хотелось бы услышать кое-что поинтереснее.
Эчеварра вежливо улыбнулся.
– А что именно?
– Что вы здесь делаете, например? И на какие средства?
Лицо маленького человечка потемнело.
– Печальная история. После своего опрометчивого отказа от предложения Генеральной Ассамблеи я исколесил многие страны, стремясь заручиться поддержкой своего проекта. Наконец, я собрал необходимые средства, причем щедрую помощь оказали мне соотечественники. Разумеется, масштабы у нас не те, что у доктора Картера, но все же денег хватило на переброску нескольких сот семей с Анд на Марс и строительство скромного купола.
– Зачем?
Собеседник Ахерна улыбнулся.
– Я против главной посылки картеровского проекта и решил на практике доказать его ошибочность. Наши колонисты уже спокойно переносят давление в половину атмосферы. Они прекрасно работают и прекрасно отдыхают в среде, губительной для обыкновенного человека. Они жили в подобных условиях из поколения в поколение и приспособлены генетически для существования в разреженном воздухе.
Через определенные промежутки времени я чуть-чуть уменьшаю давление в куполе, никто не замечает моей уловки, а организм привыкает к изменениям среды. В конце концов я надеюсь понизить давление до марсианского уровня.
Но я не доживу до заветной цели. И нынешние колонисты, и их дети тоже не доживут, но со временем она осуществится. И тогда – хоп! – и купола больше нет!
– Любопытно, – холодно проговорил Ахерн, – зачем же вы все-таки пошли на маленькую хитрость и похитили меня сегодня утром?
Перуанец протянул к нему смуглые руки.
– Вы явились сюда, чтобы решить судьбу колонии Картера, я не ошибся?
– Ну и что?
Эчеварра вплотную приблизил к Ахерну свое взволнованное лицо с горящими глазами. На нем проступала пурпурная сетка капилляров.
– Я велел доставить вас сюда, чтобы показать, как успешно проводится в жизнь моя генетическая программа. Я хочу, чтобы вы отказались от проекта Картера и… передали ассигнования нам!
Ахерн мгновенно отшатнулся.
– Но это невозможно! ООН проголосовала в пользу Картера. Я не вижу оснований для отмены решения. Ваша работа, думаю, довольно любопытна и заслуживает внимания, но мы едва ли можем серьезно…
– Не спешите с выводами, – оборвал его Эчеварра, – не отвергайте мое предложение, не подумав. Вы приехали не на один день. Используйте как следует время, сравните достоинства и недостатки обеих колоний. Решите сами, какая из них больше подходит для жизни на Марсе.
Ахерн отрицательно покачал головой.
– Отдаю предпочтение решениям Генеральной Ассамблеи. Спасибо за приглашение, но я думаю, Эчеварра, мне лучше возвратиться в колонию ООН.