— Временной энергетический барьер, — поправил его Джек, — очень изощренный. Не хорошо.
— Значит, мы заперты?
— Как крысы в клетке. Никто не может въехать в город или выехать из него. Это может разрушить генофонд.
Янто не засмеялся, но поднял брови, оценив остроту.
— А как насчет посетителей?
Джек перешел к другому компьютеру, застучал по клавиатуре в нескольких направлениях и на большом плоском экране, установленном на расстоянии нескольких метров, вспыхнула более подробная карта города. По карте, вытравленной в льдисто-голубом свете, были в беспорядке разбросаны скопления маленьких, как муравьи, огоньков. Пока Янто смотрел, еще несколько скоплений появились как будто из ниоткуда.
— Зомби, — сказал Джек. Янто поморщился. — Как видишь, они просто… появляются везде.
— Ты хотел сказать, проходят сквозь Рифт?
— Ты так считаешь, верно? — Джек покачал головой. — Но вот странность — нет никаких признаков недавней активности Рифта.
Янто уставился на него:
— Но это невозможно.
— Тем не менее… — пожал плечами Джек и указал рукой на экран, будто говоря: «Вот доказательства. С ними не поспоришь».
Янто вернулся к считке компьютерных данных, проверяя их, одно за другим, пытаясь осмыслить сказанное ими. В конце концов, он сказал:
— Но, согласно этим данным, все посетители сохраняют в себе остаточный след энергии Рифта. Это как…
Он запнулся, ища объяснение. Джек кивнул, уловив его мысль.
— Как если бы Зомби на самом деле не пришли из Рифта, но каким-то образом связаны с ним.
Янто озадаченно посмотрел на него:
— Но это же не имеет смысла.
— Может быть, — сказал Джек и вдруг усмехнулся. — Но что, в конечном счете, имеет смысл в этой нашей безумной Вселенной?
Янто задумался, а потом сказал:
— Ты думаешь то же, что и я?
— Допустим, да, — сказал Джек, копируя интонацию «хорошего парня» из первых «вестернов»: — Давай-ка сунем нос в эти бесплодные земли и отправимся в поход против этих окаянных зомби.
— Вспомни, что говорила тебе Рианна — сказал Трис. — Дыши сквозь боль.
Сара хмуро посмотрела на своего мужа. Она полулежала на пассажирском сидении их «Пассата», осторожно поглаживая свой вздувшийся живот. Схватки стали чаще и болезненнее.
— Я и так дышу сквозь боль, — сказала она, стиснув зубы. — Лучше следи за дорогой.
Она злилась и Трис не винил ее в этом. Он не ответил, сосредоточившись на дороге. Теперь он вел машину более спокойно, по сравнению с паникой в самом начале пути. Вскоре после того, как они выехали, Сара положила ладонь ему на руку и сказала:
— Успокойся, Трис, нам нужно добраться до больницы целыми и невредимыми, а не побить рекорд скорости.
— Извини, — сказал он. — Я не очень-то хорошо справляюсь с этим, верно?
— Просто прекрасно справляешься, — ответила она так, словно это он, а не она должен был вот-вот родить. — Я бы не хотела, чтобы в этот вечер рядом со мной был кто-то другой.
Трис благодарил Бога за то, что в это время дорога из пригорода в больницу была почти пуста. Никого не было видно, кроме нескольких пьяниц, ковыляющих по обочине.
— Скоро приедем, — сказал он. — Как себя чувствуешь, милая?
— Прекрасно? — ответила она, а затем на ее лице вместо слабой улыбки появилась тревога: — Осторожнее, Трис!
Трис вновь взглянул на дорогу и с изумлением увидел, что он едет прямо на четверку фигур, сидящих на корточках в свете фар. К счастью, они были еще далеко, так что у него было время принять меры. Он осторожно нажал на тормоз и дал предупредительный сигнал. Он ожидал, что фигуры оглянутся, заметят его и отойдут, но они остались на том же месте, словно не обращая внимания на приближение машины. Когда «Пассат» подъехал ближе, все время замедляя скорость, Трис понял, что фигуры склонились над чем-то, что черной тенью лежало на дороге у их ног.
— Похоже, кто-то пострадал, — сказал он, останавливаясь.
Даже теперь фигуры не отреагировали, не смотря на яркий свет фар. Сара зашевелилась на пассажирском сидении, закрывая живот рукой.
— Наверное, это пьяный, — или эта компания напала на парня на дороге, чтобы порыться в его карманах.
— Ты такая циничная, — сказал Трис, криво улыбнувшись.
— Нет, я просто реально смотрю на вещи, — резко ответила Сара. — Знаешь, Трис, не все такие хорошие, как ты.
— Я знаю это, — сказал он резче, чем намеревался. — Я не идиот.
— А я и не говорю, что ты идиот, — ее голос и лицо смягчились. — Давай просто уедем отсюда, ладно? Сдай назад и выезжай на другую дорогу. Это не важно.
— Мы не можем оставить раненого лежать на улице, — сказал он. — Может, ему срочно нужна медицинская помощь.
— Это мне срочно нужна медицинская помощь, — ответила Сара. — Я рожаю, ты не забыл?
— Я только выясню, что случилось, — сказал Трис, берясь рукой за ручку двери, — это и минуты не займет.
— Нет, Трис, не надо, — Сара схватила мужа за руку.
Он с усмешкой посмотрел на нее:
— Почему?
— У меня плохое предчувствие. Это может быть ловушкой.
— Я не уйду далеко от машины, — уверил он ее, — не волнуйся. Все будет хорошо, — он положил ладонь ей на руку и тихонько погладил. — Чем скорее я все выясню, тем скорее поедем.
Она неохотно отпустила его руку.
— Ладно, только будь осторожен. И мы не будем никого подвозить в больницу.
Он поднял руку в знак согласия и вышел из машины. Мелкая морось коснулась его кожи, как чьи-то призрачные пальцы.
— Извините, — сказал он, делая несколько шагов вперед. Даже сейчас согнутые фигуры не отвечали ему. Он подошел ближе. Теперь он стоял параллельно передней части «Пассата». Моросящий дождь серебрился в свете фар. Прочистив горло и повысив голос, Трис сделал еще одну попытку: — Извините меня.
На этот раз одна из фигур, казалось, заметила его присутствие. Она напряглась немного, ссутулив плечи. Трис сделал еще пару шагов вперед и теперь был освещен лишь одной фарой.
— Все в порядке? — спросил он. — Вам нужна помощь?
Та фигура, которая сутулилась, начала неуверенно подниматься на ноги. Она медленно повернулась к нему. Внезапно свет упал ей на лицо, и Трис почувствовал удар страха, копьем проткнувший его тело.
У этого существа не было глаз. Только черные дыры там, где должны находиться глаза. Сморщенная кожа цвета прошлогодней листвы туго обтягивала череп. Но хуже всего было то, что из его рта торчали сочащиеся кровью куски сырого мяса.
Трис попятился. Его конечности вдруг стали чужими и невосприимчивыми, а мысли — рыхлыми и водянистыми, как будто он был близок к обмороку. Он моргнул, пытаясь сосредоточиться, когда другие создания тоже начали вставать, и он впервые ясно увидел, над чем они склонялись.
Это было человеческое тело, так чудовищно истерзанное, что невозможно было определить пол. Оно было выпотрошено, желудок разодран, внутренности размазаны по асфальту. Ясно было, что эти существа, эти упыри — Трис чувствовал, как его рассудок отказывается воспринять неоспоримый факт, что фигуры, которые сейчас медленно приближались к нему, это зомби, — пировали на нем. Их руки были окровавлены, их мертвые лица — измазаны потрохами. Одна из зомби, девочка-подросток в испачканной кровью ночной рубашке, даже сейчас жевала ступню своей жертвы.
Трис ударился об машину нижней частью спины. Его ноги подвернулись, заставив его сесть на капот. Даже сквозь сонное неверие, он почувствовал холод металла под джинсами. Он услышал звуки ударов позади и повернул голову. Согнувшись вперед, не смотря, что живот затруднял ее движения, Сара лупила кулаками по ветровому стеклу с выражением паники на лице.
Она что-то говорила ему и вдруг его органы чувств как будто открылись, и он услышал ее слова:
— Садись в машину! — кричала она. — В машину! В машину!
Этот крик вырвал Триса из транса. Он повернулся и откатился за капот. Зомби не отставали от него. Его ноги заскользили по мокрому тротуару, но он старался сохранить равновесие. Он дотянулся до дверной ручки и схватился за нее.
Но, не успев открыть дверь, он услышал позади тихое рычание, и чья-то рука схватила его за плечо. Не смотря на истощенное состояние существа, его хватка была яростной и непоколебимой. Трис вскрикнул, когда острые, как ножи пальцы добрались до его тела сквозь ткань куртки. А потом он почувствовал кое-что похуже — обжигающе горячую боль над локтем. Он оглянулся и закричал. Девочка отбросила в сторону изжеванную ступню и вонзила зубы в плоть его руки.
Трис отчаянно боролся, пытаясь освободиться, но теперь на него напали и другие зомби; один укусил его за плечо, другой вцепился в спину. Он подумал о Саре. Об их нерожденном ребенке, и о том, что он должен как-то выбраться из этого, потому что должен отвести жену в больницу, должен всю жизнь оставаться отцом для своего сына или дочери. Он заглянул в окно машины и увидел искаженное криком лицо Сары, и захотел сказать ей, что он сожалеет, что она была права и, что он не должен был выходить из машины, он должен был послушаться ее. Он чувствовал горячую, жгучую боль в спине, чувствовал, как она становится влажной от его крови. Борясь с надвигающейся дурнотой, он вновь рванул на себя ручку и сумел немного приоткрыть дверь. Пронзительный крик Сары, похожий на стон банши, освобожденного из заточения, казалось, разрывал машину.
Трис мгновенно понял, что ошибся, осознал, что все, чего он добился, это привлек внимание зомби к своей жене. Что именно привлекло их — ее крики или младенец внутри нее, он не знал, но внезапно почувствовал, что его отпустили, отбросили в сторону, как мешок с мусором.
Он попытался устоять на ногах, решив защищать свою жену и нерожденного ребенка, но тело не слушалось его. Когда сознание начало ускользать, он почувствовал, как подгибаются его ноги, как он сползает вниз по боковой стене машины, которая скрипела под его руками, когда он тщетно пытался уцепиться за мокрый металл. Потом он лежал в сточной канаве и чувствовал, как мелкий дождь сыпется на его повернутое кверху лицо. Последним, что он услышал, лежа там, и чувствуя, как горячая боль и темнота переполняют его, был голос Сары, снова и снова выкрикивающий его имя.