Серега скривился, опершись руками о крышу авто, и прямо взглянул на застывшего по тут сторону автомобиля Лёху.
- Слушай, Лёх, ну пускай Марченко у нас и злыдня тот еще, но в чем-то он прав – времени у нас не много. Да и всем не поможешь.
- Ну а как же…
- А если тебе, действительно, показалось? – пытался гнуть свою линию дальше Серега. – И мы сейчас просто потеряем кучу времени зря?
- А если не показалось, и кому-то, действительно, нужна помощь? Ведь кричала женщина… А если там и дети есть? Вы вот так вот уедете со спокойным сердцем, зная, что могли помочь и не помогли?
- Блин, ну че ты заладил… - закатил глаза Иван, выражая всем своим видом все то, что он думает о мнительном МЧС-нике. - Серег, ну скажи ты ему, пусть прекратит нюни разводить, а? Ну не могу уже его слушать… Достал, блин.
Невдалеке раскатисто грохнул выстрел, заставив Алексея утвердиться в своих подозрениях.
- Короче, вы как хотите, парни, а я проверю этот дом! – не найдя поддержки психанул Лёха и быстрыми шагами вернулся к своей машине, где на заднем сиденье лежал его автомат.
- Ты куда? – встрепенулся доселе тихо сидевший Степа, желудок которого только-только успокоился и перестал выворачиваться наизнанку. И самое непонятное – отчего? Вроде, ел он хоть и давно, но нормальную еду… Ну как нормальную? Вот уж точно не селедку с молоком… Хотя, может, тошнота как-то связана с ранением?
Ответа на этот вопрос у него не было, да и у Лёхи, суетливо выгребающего свою снарягу с заднего сиденья, спросить времени не было.
- Дом проверить. – Коротко бросил Алексей, отстегнув магазин и проверяя количество патронов в нем – не дай Бог в самый разгар боя они закончатся так не вовремя. Оставшись удовлетворенным увиденным, он вновь пристегнул магазин на место и проверил запасной боекомплект на разгрузке. – Перебирайся на водительское место!
- Но я не смогу! Нога болит ужасно! – начал было возражать Степан, которому почему-то вдруг стало так себя жалко, что хоть вой. Но Лёхе было некогда выслушивать нытье попутчика, поэтому он довольно резко гаркнул:
- Перебирайся, я сказал! Подстрахуешь меня. Перетерпишь, не загнешься… Движок не глуши, я быстро.
- А остальные?!
- А хрен с ними! Давай! И оружие далеко не откладывай… мало ли что. Вдруг прикрывать меня нужно будет.
Степа, кряхтя, как столетний дед и матерясь тихонько себе под нос от боли, головокружения и жалости к самому себе, все же переполз на соседнее водительское кресло.
- Доволен? Ну сел я. Только не уверен, что из меня достойный Шумахер выйдет.
- Ничего, меня если что и стиль вождения а-ля «дедушка в кепочке» устроит, - крикнул напоследок Лёха и махнул рукой, перебегая улицу наискосок и крутя головой на все триста шестьдесята градусов, направился к тому дому, где, как ему показалось, он заметил огонек от сигареты и откуда раздался звук выстрела. Конечно, он не был столь сведущ в военном деле, как Серега, но все же его хоть и не большого но опыта хватило чтобы понять, что стреляли из ружья. Этот звук ни с треском «калаша», ни с пистолетным выстрелом не перепутаешь, если хоть раз их слышал. А слышать за последнее время пришлось не мало, в принципе, как и самому стрелять.
Соваться в незнакомый дом в кромешной темноте с предполагаемым противником в нем, да еще и вооруженным, было сущее сумасшествие, но почему-то эта мысль к бывшему сотруднику Министерства чрезвычайных ситуаций пришла только сейчас, когда перед ним предстал полутораметровый забор и полная неизвестность за ним, сдобренная темнотой ночи.
Какое-то время Алексей молча стоял возле забора, прислушиваясь к окружающим звукам и вглядываясь в темноту двора, пытаясь понять, есть ли там опасность. Даже пару раз втянул носом воздух – мало ли… вдруг сигаретный дым удастся учуять.
Все же отсутствие мало-мальского освещения давало о себе знать – сам забор и силуэты деревьев на фоне более светлого неба четко прорисовывались, а вот детали двора оставались в полной неизвестности. Что и как там было, где вход в дом, где искать кричавшую женщину и уж тем более, что с ней потом делать… Вопросов было больше, чем ответов на них. На счастье, ветер согнал прикрывшую луну тучку, и внутреннее убранство двора более-менее можно было различить. Хоть и не в деталях.
- Чего застыл? – раздался над самым ухом шепот Сереги, заставивший из-за своей неожиданности Лёху развернувшись подскочить на месте и непроизвольно надавить на спусковой крючок автомата, уперев тот прямиком в живот попутчика. От очереди в упор не спас бы ни один бронежилет. Парня бы просто разрезало напополам…
- Придурок! – выдохнул Лёха. - Ты чего подкрадываешься-то так? Я ж перепугался… Хорошо хоть автомат на предохранителе, а то шутка бы твоя увенчалась успехом.
- Да ладно тебе. Проверка бдительности. – Беспечно отмахнулся Серега Якименко, даже не представляя от какой беды его спасла забывчивость Алексея. Но, заметив, все еще обращенный в его сторону ствол автомата, аккуратно отодвинул тот в сторону со словами: - Ты ствол-то от меня убери, дурень. Сколько раз говорить «никогда не направляй оружие на человека», тем более на меня.
- Да сам ты такой! Придурок, ей Богу! Я ж чуть твое брюхо не распорол с перепугу, – покачал головой Лёха, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, но автомат все же опустил. – Ты один?
- Ага. Ванька остался за рулем. Ну, заодно и прикроет, если что, потому как Степа вряд ли справится достойно с этой задачей.
- А шо ж такое? Передумали? – ехидно поинтересовался Алексей, которому даже стала интересна причина, по которой Сергей изменил свое мнение. Ведь не далее чем пять минут назад он так же доказывал бесполезность всей этой затеи с проверкой дома.
- Ты знаешь, чем немец от русского отличается?
- Это вообще к чему?
- Ну ты ответь… - заупрямился Серега.
- Слушай, ну ты нашел время и место. Ну ладно-ладно… Национальностью.
- Эх ты! А еще в вузе учился. Менталитетом мы отличаемся. Слышал такое слово?
- Ну? И к чему это?
- А вот к тому… У немцев свой менталитет. У них такой ордунг творится. Что в башке, что в делах. В доме же по полу идти страшно, я же живу по принципу «не мы для пола, а пол для нас». Или вот на примере правил дорожного движения… У них «нельзя» значит «совсем нельзя», а у нас «если немножечко, то можно». Помнишь, шутку про тройную сплошную, которую пересекать совсем-совсем нельзя? Её ж только наш человек понимает. И когда тому же немцу говоришь «Да ладно! Может, попробуем?», он не понимает, как так и смотрит на тебя как на клинического идиота. И наши народы похожи – такие же имперские, талантливые, но наш народ он какой-то авось-ный, бесшабашный. Даже изобретательность от того же авось. И именно поэтому тот же немец никогда русского не победит, ну не понимает он этого «а, может, попробуем?». Ведь русский сначала пробует, а потом соображает, а надо ли было пробовать вообще? Понял, к чему я это?
- Авось?
- Ага, - усмехнулся Серега и подставил сцепленные руки, чтобы помочь попутчику перебраться через забор. – Давай подсоблю.
- Спасибо.
Лёха воспользовался помощью Сергея и, преодолев препятствие, вскинул автомат наизготовку, готовый прикрыть напарника, пока тот будет перебираться через забор. Тот без труда перемахнул через преграду и мягко, практически бесшумно приземлился на обе ноги, чем вызвал немалое удивление у Алексея.
- Ну ты блин спецназер… Где служил, если не секрет?
- Та… - Только и отмахнулся Сергей. - Ничего особенного – спецназ ВВ.
- Офигеть! Действительно, ничего особенного. Впрочем, тогда понятно, откуда ты такой умный…
Сергей только улыбнулся на подобное замечание, вспоминая слова прапорщика из его роты, что самыми боеспособными военизированными подразделениями в стране являются не армейские, как ни странно, а именно МВДэшные, к которым относились и внутренние войска. Армия, если честно, вообще напоминала что того зомби – полуразложившийся труп, который еще пытается трепыхаться. А все почему? Да потому что у руководства страны как будто нарочно была стратегия развалить наследие страны Советов. И если в соседней стране после разрухи девяностых и неспокойном начале двухтысячных, жизнь хоть как-то начала налаживаться, а армия модернизироваться, то в Нэньке «гаранта» кроме законов о пчелах и героизации подозрительных личностей, запятнавших себя сотрудничеством с немецкими фашистами в годы Великой Отечественной, казалось, больше ничего не интересовало. Все же, падение советской империи не прошло бесследно. Ведь у всего есть своя цена, а народ с радостью схватил предложенный «товар», в роли которого выступала чуждая нам западная система ценностей, забыв посмотреть на ценник. А когда выставили счета, то тут-то люди и спохватились, что надо что-то с этим делать. А что делать до сих пор и не решили…
Иной раз вспоминались нетленные пророческие слова о нежелании кормить свою армию и необходимости кормить чужую. И все к тому, наверное, и шло, да вот только злой гений судьбы распорядился иначе. И кто знает, плохо это или хорошо… Эти понятия, по мнению Сереги, были столь близки, что отделить одно от другого было крайне сложно.
- Тише, – оборвал свои размышления и рассуждения МЧС-ника Сергей. – А то собачка твои вопли почует – сразу же выдаст нас.
Алексей опасливо оглянулся. Так, на всякий случай… Но потом немного неуверенно выдал:
- Да нет здесь собаки. Наверное. Если бы была бы – уже во всю бы бесилась. Сам же знаешь, какие они, дворовые шавки, визгливые. Мы же как два лося через чащи прем, разве что не ревем.
- Попрошу не обобщать. На мы, а вы. А то, что собачки нет – это хорошо. Вроде темно в доме… Может, тебе все же показалось?
Серега достал из нарукавного кармана небольшой фонарик чуть толще неизменного атрибута какого-нибудь чикагского мафиози - сигары и, нажав кнопку, активировал его, направив тонкий луч света себе под ноги.
- Ага. Звук выстрела показался, да? Тем более, смотри сюда… Показалось… - хмыкнул Лёха и носком ботинка пнул окурок от сигареты, оказавшийся возле носка его ботинка.