- Между прочим, это я их нашел! А еще у меня ушиб и ссадина. Доктор, осмотрите меня!
- Ага. Щас… - кивнул вышедший из своего кабинета санинструктор старшина Селезнёв. – Бегу и падаю. Еще ссадины я не осматривал по первому свистку. Придет медсестра – она и обработает.
- А где медсестра? Когда придет? – начал было оглядываться Москвин и, заметив идущую с чашкой девушку, иронично заметил, - а-а-а, ну как всегда. Чаи гоняет, пока тут пациенты умирают.
- Слушай, ты сейчас дотрындишься до того, что в твоих словах появится толика истины. Шел бы ты восвояси и не позорился. Умирает он!
- Но я…
- Головка от синхрофазотрона! – рявкнул Док.
- Но вы же давали Гиппократу! – не унимался Москвин, идя уже на принцип, не привыкший к тому, что ему отказывают.
- Я и звиздюлей дать могу, так что не зли меня. Или окажешься клиентом травматолога, а так как я за него, то трехмесячный курорт с растяжками тебе будет обеспечен.
- Да вы… да вы… - задыхаясь от злости, выскочил из коридора Москвин.
- Ну раз все живы и здоровы, то давайте, чумазики, на осмотр и мыться! – скомандовал Сенчуков, хитро подмигивая притихшему парнишке.
10.00. Пригород г.Джанкоя, Крым.Иван Марченко
В принципе, слова Федора оказались пророческими. Часы уже показывали десять, а на просторах внезапно возникшего на пустыре близ насосной станции рынка царили абсолютные тишина и спокойствие. Ветер гонял меж прилавков, даже какие-то птички чирикали.
Идиллия…
Бывший городской рынок располагался в самом центре города, возле железнодорожного вокзала, поэтому там плотно обосновались мертвые. Вот и решено было перенести столь необходимый объект за город, поближе к резиденции новой власти.
Грубо сколоченные и сваренные из покрытых ржавчиной арматурин и железных листов прилавки с навесами от дождя и солнца, под которыми сейчас ютились перекрикивающиеся воробьи, на которых через несколько часов начнут раскладывать свои честно награбленные товары мародеры и прочие продавцы, впечатляли девственной пустотой. Возведенный буквально за несколько дней из плит из спрессованной стружки бар с допотопными табуретками вместо высоких барных стульев на хромированных ножках тоже был закрыт, хотя возле него уже крутилось несколько подозрительных личностей, жаждущих опохмелиться дешевым пойлом. А вот бродячие собаки и кошки, которые так частенько присутствовали на городских рынках, отсутствовали здесь как класс. Видать, охрана попросту отстреливала любых случайно забредших сюда животин, боясь, что те могут быть заражены. А чтобы трупы не привлекали собой ненужное внимание то и дело случайно забредающих сюда мертвецов, их закапывали где-то невдалеке.
На окраине треугольной площадки, образовавшейся на пересечении трех ветвей Северо-крымского канала, практически возле самой кромки воды, начали выстраивать из пенобетонных кирпичей какое-то здание. Наверняка, очередная забегаловка, коих здесь оказалось, как ни странно, не очень много – на пальцах одной руки можно было пересчитать. А вот сопутствующих увеселительных заведений типа борделей не было вообще, хотя Иван почему-то предполагал их здесь увидеть несметное множество, ведь человеческие слабости всегда служили источником дохода при любом государственном строе и в любое время, даже в самое паршивое и опасное.
Федор, после того как перемолвился парой фраз с охраной на въезде, куда-то исчез. Правда потом ненадолго появился, но на все вопросы отвечал уклончиво. Но все же парни узнали от него, что и бордель, и основные торги по живому товару проходят чуть в стороне – там, где обосновался сам Джамиль со своими людьми: на территории самой насосной станции. Мол, там и здания есть подходящие, и строить не надо ничего, да и сама территория огорожена крепким бетонным забором. А рынок, это так… для более широкой публики с меньшими запросами и умеренными амбициями. Основной же навар крутится на закрытой территории, на которую еще предстояло попасть.
Иван продолжал бесцельно бродить по пустынному рынку, поднимая улежавшуюся пыль, пока его товарищи по путешествию отсыпались в припаркованных на огромной стоянке машинах. А вот Марченко не спалось, хотя он порядком устал и вымотался морально, но мысль, что где-то здесь может быть его сестра не давала возможности закрыть глаза ни на минуту. От окружающих островок каналов, по которым текла зеленоватая от многочисленных растущих на дне водорослей вода, шла прохлада, характерный запах ила и кваканье лягушек, которые, не смотря на отнюдь не летнюю погоду, расплодились неимоверно.
- Ты чего бродишь, как неприкаянный? – прозвучал за спиной у Ивана незнакомый голос.
Иван медленно обернулся, желая взглянуть на заговорившего с ним, и увидел перед собой средних лет мужика в потертом камуфляжном бушлате с выцветшим серым меховым воротником, что был распространен в армии лет пятнадцать-двадцать назад, а нынче который таскала чуть ли не большая половина мужского населения. Выжившего населения. На голове у незнакомца была повязана темно-зеленая бандана, поверх которой были одеты противосолнечные очки с зеркальными стеклами. Одень такие на глаза, и другим как минимум будет неуютно вместо глаз собеседника видеть свое собственное отражение. С одной стороны из-под бушлата выглядывала висевшая на поясе старая потертая кобура, наверняка с пистолетом Макарова, с другой же – виднелся кончик ножен, судя по ширине лезвия не менее чем с тесаком, вложенным в них. Другого оружия на первый взгляд не было, но незнакомец не выглядел совсем уж простаком, да и верхняя одежда могла много чего под собой скрыть.
А вот сам Иван не любил такие громоздкие бушлаты – тяжеленные, хоть и теплые, но сковывающие движения. В них не то что бегать нельзя, в них ходишь с трудом, напоминая качка, перекачавшегося стероидами. Поэтому лучше уж одежду потоньше, но посвободнее.
- Тебе то что? – вернул шпильку Иван, оценивающе глядя на незнакомца, заложив большие пальцы за боковые карманы брюк и наклонив голову набок.
- Да ничего… Просто спросил. А ты чего сразу бычку включаешь?
- А я ее и не выключал, - буркнул Иван и развернулся, намереваясь уходить.
- А я уж было подумал, что ты ищешь, где тут девочек продают…
Иван резко остановился и повернулся, вопросительно взглянув на незнакомца. Тот заметил взгляд и широко усмехнулся, обнажая кривоватые зубы.
- А если это и так?…
- Ха! Ну тогда я могу подсказать, что здесь нет ничего интересного… Все самое интересное немного дальше, - кивнул незнакомец в камуфляже куда-то в сторону, где возвышался бетонная ограда и крыша какого-то здания за ней.
- Я и так уже об этом догадался. Только сейчас везде тихо.
- Насколько я знаю, все самое веселье начинается ближе к вечеру. Так что, может, еще увидимся. Ты приходи. Мы сегодня таких красоток завезли – закачаешься. Обслужат по высшему разряду, имя свое забудешь….
- Ага. А купон постоянного клиента КВД в придачу? – скептически поинтересовался Иван, на что его собеседник только шире улыбнулся и развел руки в стороны.
- Обижаешь! Девочек обязательно осматривает врач…
- Врач? – удивился такому заявлению Иван. – В этой дыре? Шикарно, скажу я вам, живете!
- А то! Есть тут, как оказалось, один. На все руки мастер.
- А дырку от пули может посмотреть? – Марченко сразу же вспомнил о Степе, хоть тот и не вызывал у него других чувств, кроме раздражения. Но мужчина понимал, что пуля-то она дура… любому могла прилететь.
- Без понятия. Это у местных нужно узнавать, чем этот Айболит конкретно занимается… Может, он не только по своим дыркам специализируется. Спроси.
- Ладно, спасибо. – Кивнул Иван и продолжил расспрашивать негаданного собеседника. Авось, еще чего полезного удастся узнать. - Так, говоришь, товар хороший?
Незнакомец опять улыбнулся своей отнюдь не голливудской улыбкой и поднял вверх большой палец.
- А то!
- А откуда? – продолжил задавать вопросы Иван, а у самого даже сердце перестало биться в ожидании ответа.
- С берегов самого черного моря. – Усмехнулся собеседник, а потом добавил. – Не все ли равно?
- Да просто спросил, - незаметно перевел дыхание Марченко. – Ладно… Посмотрим вечером на ваш… товар.
- Ну лады…
Мужчина поднял руку, словно прощаясь, и отправился в сторону выхода, не обращая внимания на внимательный взгляд Ивана, устремленный ему во след.
«Значит, все же до вечера. Зря только спешили,» - подумал Марченко, возвращаясь к машинам и размышляя над тем, что в принципе можно немного поспать. Хотя помимо сна еще очень хотелось чего-нибудь перекусить, желательно горячего и жидкого – бутерброды уже сидели в печенке, да и сам желудок уже бунтовал против отсутствия мало-мальски нормальной пищи, а тут еще и естественная надобность организма сходить по нужде образовалась.
Хотя, например, другим и бутерброд, состоящий из куска хлеба да слоя покрытой жиром тушенки сверху, показался бы праздничным ужином. Все же с хлебушком нынче была проблема. Старые запасы быстро засохли, превратившись в сухари. Да и те изгрызли уже, а новые еще предстояло испечь, а это не у каждого получается. Хорошо хоть в Николаевке был хлебозавод, да запитать его электричеством удалось – вот и хлеб свежий в поселке был. К тому же деревенские женщины и без заводского хлеба быстро сориентировались да вспомнили припорошенные налетом цивилизации навыки – закатали рукава, достали огромные миски и вперед хлеб месить. А вот вояки херсонские как-то нездорово налегали на выставляемые караваи, молотя их за обе щеки, рискуя жиром заплыть на деревенских харчах. Соскучились, видать….
Попутчики, как оказалось, дрыхли без задних ног. Серега, развалившийся на переднем сиденье с откинутой спинкой, даже губами причмокивал во сне в перерывах между раскатами храпа, похожими на рычание дизель-генератора. В припаркованном рядом «Шевроле Блейзер» отдыхали Лёха и Степан. Последний - после изрядной накачки алкоголем, чтобы унять беспокоящую его боль, поэтому из-за выдыхаемого им амбрэ стекла авто порядком запотели.