- Ты хочешь сказать, что они жрут своих же мертвяков? В смысле совсем мертвых…. Тех, которые по второму кругу.
- Получается, что так, - задумчиво почесал подбородок водитель.
- Ну и нормально! И утилизировать ничего не надо. Может сами друг друга посжирают? Лет так через пять…
- Да чтоб они повыздыхивали все! - Иван приспустил стекло и сплюнул. – Ладно, поплыли дальше, а то вон те двое уже таращатся на нас.
- Ну и пусть себе таращатся…. Как там пелось? Нас не догонят.
- Так то оно так, но все равно жутко становится от их взгляда. Так смотрят, будто уже жрут тебя, поэтому чтобы их мечты и сокровенные желания не воплотились в жизнь давай двигать дальше.
На том и порешили. Марченко мягко нажал на педаль газа, переключился на вторую скорость, проезжая этот перекресток.
Городок казался совсем пустым, не считая маячивших то тут то там неживых фигур.
Иногда по дороге порывы ветра гоняли мусор, разносимый по всей округе. Теперь-то утилизировать и вывозить это все на полигон твердых бытовых отходов было не кому, вот то и дело по дороге катились разнокалиберные целлофановые пакеты, пластиковые бутылки и прочие отходы жизнедеятельности современной цивилизации. Вот уж точно
«Быть может, откопают через тысячу лет
В фантиках от жвачки и осколках монет»[Из песни гр. Мумий Тролль «Владивосток 2000». Сл. И.Лагутенко]
Глядя на гоняемый по обочине полосатый сине-розовый целлофановый пакетик, Серега размышлял: «А ведь весь этот мусор будет разлагаться не одно десятилетие, а то и столетия не хватит. Хорошее же мы оставили наследие будущим потомкам… Загаженная планета, населенная живыми мертвецами. Хороши предки! Ничего не скажешь…»
Иван пару раз мельком глянул на задумавшегося о чем-то своем Серегу.
- Ты чего такой притихший?
- Да вот задумался… Интересно, а мертвяки вообще имеют тенденцию гнить? Саморазрушаются ли они или так и будут продолжать свою неестественную жизнедеятельность?
- Ого! Ну и думы у тебя! Даже и не знаю, что ответить. Хорошо было бы если бы в какой-то момент они сами разложились, но что-то мне подсказывает, что нашим мечтам не суждено сбыться. По крайней мере пока…
- Хреново…
- Ото ж. Да что ж это такое?! – в сердцах воскликнул Иван, немного сбавив скорость чтобы объехать очередную брошенную по среди дороги машину. Такие попадались, как ни странно, весьма регулярно, эта же отличалась от остальных разве что следами пуль на лобовом стекле, будто кто-то очередью засадил от всей души. Тут же, буквально в нескольких метрах от автомобиля крутился мертвяк, словно не хотел отлучаться далеко, – молодой парень, насколько можно было определить по отвисшим мышцам еще не обезображенного первичным разложением лица, одетый не по погоде в футболку с коротким рукавом, щедро запачканной запекшейся кровью и измазанной в грязи и пыли. Серега даже голову повернул, чтобы поподробнее рассмотреть мужика. «И чего он в таком прикиде здесь шастает?» - размышлял дезертировавший срочник. Хотя, если мертвяк крутится у разбитой машины, то, может, это его машина и есть? Вроде, укусов или подобных повреждений, которые бывают при чрезмерно тесном контакте с зомбаками, не было видно, только расплывшееся кровавое пятно на груди, заставляющее предполагать, что очередь, прошившая лобовое стекло, убила еще и водителя… или пассажира. А если учесть состояние кожи, то можно было предположить, что убили парня не так давно. Уж это-то Серега научился определять с первого взгляда – хоть в патологоанатомы иди.
Авто проехало по улице под пристальным взглядом зомби, засмотревшегося вслед уезжающему автомобилю. Какое-то время мертвяк еще неуверенно потоптался на месте, словно размышляя быть или не быть, а потом, видимо все же решившись, подволакивая правую ногу, двинулся вслед уехавшему авто.
- Видел? – кивнул назад Серега.
- Что? – переспросил Иван, не отвлекаясь от дороги.
- Мертвяка. Ну только что мимо проехали….
- Ну и что? Что с того?
- Да просто убили его очередью в грудь. И сам мертвяк относительно свеженький…
- Ты мне его варить предлагаешь? – неудачно пошутил Иван.
- Угу. Я к тому, что в городе стреляют.
- Ну а почему бы не стрелять? Знаешь, какая самая главная достопримечательность этого городишки? Железнодорожный узел. Между прочим, одна из крупнейших сортировочных станций в стране. Так что представь, сколько добра можно найти в этом захолустье…
- Это да… К тому же не стоит отбрасывать со счетов и окопавшегося на насосной станции этого татарина… как там его?
- Джамиля. – Нерадостно подсказал Иван, поглядывая то в зеркало заднего вида, то в боковые зеркала.
- Точно.
Серегу же окрестные пейзажи вовсе не интересовали. Да и что там смотреть? Стандартные пятиэтажные хрущевки, потемневшие от времени и отсутствия планового ремонта со стороны жилищно-эксплуатацоинных организаций. Стены украшали разнокалиберные балконы, оббитые дешевым пластиком, или просто потемневшие от времени и дождей деревянные рамы с запыленными мутными стеклами, к которым несколько лет не касалась тряпка с водой. Такие же унылые дворы с траншеями вместо асфальта. Ладно, парни ехали на внедорожнике с хорошим клиренсом, а что делать низкопосаженным машинкам? Разве что убивать ходовку в лучшем случае, а то и колесо можно в какой яме оставить. И так везде, куда не кинь взгляд. Даже детские площадки соответствовали общему настроению уныния и серости: поломанные качели, покосившиеся турники, детские песочницы без песка, который за зиму попросту вымыло дождями или таявшим снегом, и в которых теперь вместо шумных карапузов неподвижно стояло несколько собак.
Странные были собаки. Неправильные какие-то.
Да и деревянные фигурки на детских площадках тоже заставляли сказать «нет» наркомании среди мастеров-плотников, которые делали эти самые фигурки. Все же царевна-лягушка с черепно-мозговой травмой, привнесенной торчащей из головы стрелой, выглядела слегка угрожающе. Зато в духе времени. Мол, не дал Иван-царевич лягушке обратиться… упокоил навеки вечные.
- Слушай, а куда мы едем? – внезапно поинтересовался Сергей, словно проснувшись в какой-то момент.
И ведь, действительно, оторвавшись от погони и вздохнув спокойно, Серега только сейчас подумал, что неплохо было бы определиться с дальнейшими действиями. Ведь их попутчики – Алексей Покровский и Степан Рогов, оставшиеся в лагере, ни сном ни духом о том, куда делась вторая половина и так небольшого отряда. А возвращаться обратно к насосной после того, что там начудил вспыльчивый Марченко, было равносильно смерти – проще было добровольно скормиться зомбакам, чем попасться в руки приятелям и коллегам убиенных.
- Понятия не имею, - честно признался Иван в ответ на вопрос Сереги, вновь встревожено взглянул сначала на датчик топлива, а затем в зеркало заднего вида, и, увидев там то, что и предполагал увидеть, мрачно выдал:
- Серег, у нас еще одна проблема…
12.00. Севастополь, Казачинский гарнизон.Лейтенант милиции Сергей Парков
- Слушай, мы, действительно, должны это делать? – горестно вздохнул Парков, выплевывая шелуху от семечек, которые с упоением грыз во время вынужденного обхода территории.
- Ну, мы вроде как менты, – похлопал напарника по звездочке на погоне старший сержант Толя Иванов. - Стражи правопорядка! Во!
Сергей проследил за указательным пальцем, вздернутым в небо рыжим, словно тот Антошка из мультика, сержантом.
- Мне от этого не легче. Тьфу, ты блин! – снова выплюнул шелуху Парков. - Я два дня как сайгак проскакал, а сегодня наконец-то хотел отдохнуть как нормальный белый человек. Так нет же Сергеич приказал…
- Но дети пропали…
Толя, казалось, не слушал напрасных стенаний напарника, пропуская их мимо ушей.
- А если их зомбак сожрал? Как мы их найдем?
- Если зомбак сожрал, то детишки тут должны шарахаться… Но патрули не докладывали о появлении мертвяков на территории, так что вряд ли.
- А если это был мутант? – не унимался Парков. – Тогда все эти поиски до одного места гвоздь.
- Типун тебе на одно место! Тогда тем более нужно искать, только теперь уже лежку этого мутанта. Потому как если он повадится таскать людей, то всем нам здесь весело будет. Так что не бурчи, а делай свое дело. В любом случае опросить соседей и родителей детишек стоит.
- Их родителям следовало бы внимательнее следить за своими отпрысками, - отмахнулся тот.
- Так же, как и твоя мама следит за тобой? – прыснул со смеха Толя, припомнив, как неугомонная Евдокия Антоновна трясется над уже вполне себе взрослым сыном, который слишком любил свою мать, чтобы пресечь подобные проявления материнской заботы, попросту потерявшей всяческие берега. Парень просто старался убежать от проблемы, не находя в себе силы решить ее.
- Моя мама – это другое дело. Она чересчур заботливая, удушающе заботливая, - попытался объяснить поведение матери Парков. – Впрочем, если бы родители пропавших детей были бы такими же щепетильными в вопросах присмотра как моя мать, мы бы с тобой здесь не шарахались, как два придурка, топча пыль, которую потом полдня будем выстирывать.
- Ну, не хочу обидеть Евдокию Антоновну, но порой ее забота кажется мне даже слишком… ээээ… заботливой. Когда ты в очередной раз делаешь ноги, то она переключается на того, кто ближе всего к ней находится. Именно поэтому я и стараюсь заступать во все дежурства с тобой.
- Ты это мне рассказываешь? – хмыкнул Сергей. – А то я не знаю.
- Ну мало ли… - неопределенно пожал плечами Толя, остановившись. – Может, тебе это нравится.
- Угу. Я просто в восторге. Блин! Да я с восемнадцати лет отдельно от родителей живу. Сначала армия, потом в академию МВД в Харькове слинял. Я старался сбежать куда подальше от этой удушающей в буквальном смысле любви. У меня такое чувство, что моя собственная мать может придушить меня в пылу своих родительских объятий и даже не заметит этого.