– Угу. И все эти тридцать пять человек если не рванут сюда, то будут сидеть на базе в полной боевой готовности и нас поджидать, если командование у них не идиоты. Нет, – покачал головой Володя. – Мы поступим немного хитрее и слегка иначе. Так, местные, где можно спокойно поговорить, чтобы не торчать посреди улицы?
– Давайте ко мне! – предложил Степан. – Мой дом тут неподалеку. Да и места там на всех хватит!
– Командир, – кашлянул, привлекая к себе внимание, Леха-эмчээсник. – Нам бы домой заскочить, узнать, что с нашими… – Остальные парни, кроме Сереги, у которого тут родни не было, согласно закивали. – Да и второй экипаж нужно попытаться вызвонить.
– Да. Хорошо. Тогда вам на все про все полтора часа. Поэтому ровно в три быть возле дома… – лейтенант призадумался, пытаясь вспомнить, как зовут Степана.
– Степан… – подсказал парень.
– Спасибо. Быть возле дома Степана. Не опаздывать. Соберите всех боеспособных мужчин. У нас очень мало времени.
Местные мужики согласно кивнули и, вскочив в УАЗ, умчались.
– Ну давай, Сусанин, веди к своему дому! – хлопнул парня по плечу лейтенант.
А Степин дом и вправду был недалеко – всего пару проулков проехать. БТР, как бельмо на глазу, маячил посреди улицы, возле ворот припарковалась крупногабаритная «шишига», ну а свой «шевроле» Степа все же загнал во двор.
Залаял на чужих людей Буль, а из дома выскочил Юрка. Снова побитый.
– Что случилось?! – сразу же взволнованно спросил мужчина.
– Да… Степ, тут такое дело…
– Что? Где Костя?
– Нормально с ним все… Степ, ты только не переживай…
– Да говори ты уже!
– Кристинку забрали!
– Как?! Куда? Кто?!
– Да как-как… Бандюки эти… Я попытался, честное слово, но… – парень, чуть не плача, дотронулся до фингала на лице. Юрке было ужасно стыдно, что он не защитил Кристину, что позволил угнать… Ведь он – мужчина и должен был спасти девчонку, но вместо этого его самого едва не убили.
– А тетка где? Дядя Ваня?
– Дядя Ваня ранен… – шмыгнул носом Юрка, стараясь не показывать своих эмоций. – Ему ногу прострелили. Хорошо хоть не убили…
Услышав последнюю фразу, к Юрке подскочила Женька, схватила того за руку:
– Папа?! Папа ранен?! – Девчонка повернулась к брату. – Степа, мне срочно нужно домой!!!
– Да погоди ты, Женька! Юрка, говори!
– Да что тут говорить! Пусть дядя Костя тебе все расскажет. Я сейчас за ним сбегаю. Он тут, недалеко… на кладбище… – добавил пацан после непродолжительной паузы, но при виде округлившихся глаз Степана быстро продолжил: – Помогает ямы рыть для убитых.
– Давай! Заодно и Женьку домой проводи. Хотя нет! Передай тетке, чтобы сюда пришла.
– Нет, я к маме пойду! – замотала головой сестрица.
– Ладно, Юрка, проводи уже ее!
Пока Юрка бегал с поручениями, лейтенант-вэвэшник поделился своими мыслями по поводу атаки на базу бандитов.
Он предложил следующее: несколько своих парней под видом местных, желающих вступить в ряды бандитов, с лояльным к военным пленником проникают на базу, проводят разведку, ну а ночью, когда никто не ждет, в атаку пойдут основные силы.
– Парни сначала выведают, где держат пленных, сообщат нам по рации, чтобы мы туда, не дай бог, не лупанули минометами. Как только начнется веселье, снимут часовых, коли таковые найдутся, и под прикрытием огня снайпера, что засядет во-о-от там, выведут их в безопасное место. Мочить будем сначала минометами, затем одновременно с двух сторон сработаем «Утесами», главное – посеять панику среди личного состава, а там уже и Вол подключится со своей СВД, да и остальные с «калашами» помехой не будут.
– А поверят? Они ж не дураки… – засомневался один из бойцов.
– Есть надежда. У них должна быть эйфория от первых побед. Вряд ли рассчитывают, что к ним такой нежданчик прилетит. Ну что… давайте прикинем, как лучше расположить свои и так немногочисленные силы.
16.30. Севастополь. Казачья бухтаВиктор Никитин
Встречать Виктора вышли едва ли не все обитатели двух домов, занятых бывшими милиционерами. Сослуживцы, их жены, родители, дети и прочие родственники радостно и абсолютно искренне улыбались, когда Виктор зашел в калитку в сопровождении Володина и Анны.
Девушка хотела было взять его под руку, дабы помочь, поддержать, но Виктор руку отдернул, высказав намерение самостоятельно зайти во двор. Аня, смутившись, даже немного отодвинулась от капитана, пропустила его чуть вперед.
Сам Никитин молча зашел во двор, быстро окинул его взглядом и застыл посреди пространства, не зная, куда ему идти – то ли остаться здесь и поздороваться со всеми собравшимися, то ли закрыться где-нибудь в небольшой комнате и побыть наедине с самим собой, потому как видеть сочувствие в глазах бывших коллег и их семей было невыносимо, но и оставаться одному – не выход. Одиночества ему хватило в санчасти.
– Здорово, капитан! – прервал напряженное молчание Смирнов, выступив вперед с протянутой рукой, которую Никитин, не задумываясь, пожал.
– Здравствуйте, шеф, – немного хрипловатым голосом ответил Виктор. И его голос, впервые прозвучавший в этом дворе за временной промежуток длиной почти в две недели, стал сигналом к всеобщему проявлению сдерживаемых эмоций.
Парни-милиционеры практически одновременно бросились к капитану – кто-то приветственно похлопывал его по спине, кто-то пытался пожать руку, женщины дружно загомонили… Шум-гам, разговоры и смех заполонили закрытый высоким забором двор.
Виктор улыбался, кивал в ответ, отвечал на приветствия, хотя чувствовал себя как-то растерянно, неловко и неуютно. Его чувства были сродни тем, когда после длительной разлуки встречаешь давнишнего друга и не знаешь, что сказать. Потому как вроде и родной человек перед тобой, а говорить-то толком и не о чем – столько воды утекло с момента разлуки.
Да и сами парни тоже старались контролировать свои слова, боясь ненароком задеть те самые струны души своего товарища, повергшие его в пучину отчаяния, приведшего к попытке самоубийства.
После встречи последовал праздничный ужин, о котором позаботились местные женщины. К слову сказать, на фоне общего дела даже раздоры между женской половиной населения прекратились. Сами раздоры, конечно, пустяковые, на бытовом уровне, но все это было вполне прогнозируемо да и ожидаемо, потому как если собрать на одной кухне несколько женщин, не связанных между собой узами кровного родства, то рано или поздно следует ожидать начала «кастрюльных войн».
Застолье затянулось до позднего вечера, до момента, когда апрельский холод разогнал всех по своим комнатам, только Виктор не решался подняться по лестнице, он застыл посреди гостиной.
– Виктор Иванович… – окликнула его Аня.
– А? Что? – оглянулся мужчина.
– Дело в том, что… – Анна Михайловна немного замялась, не зная, как сказать. – Та комната, ну…
– Там кто-то поселился? – догадался Виктор.
– Да… – кивнула Аня, облегченно вздохнув.
– Хорошо, – согласился Никитин и направился к дивану, стоящему в гостиной. – Так даже лучше… Знаете, Анна Михайловна… Спасибо вам.
– За что? – Аня присела рядом, но на достаточном удалении, сложила руки на коленях. Совсем как школьница.
– За все. – Виктор перевел взгляд на девушку и снова кивнул. – За все.
– Не за что… Извините меня, Виктор Иванович, но я пойду… – Аня мягко улыбнулась и поднялась.
– Да, конечно. – Капитан взглядом проводил девушку и откинулся на спинку дивана.
17.30. Село Николаевка, Херсонская областьСтепан Рогов
В лагерь к напавшим на Николаевку бандитам ехали все на той же черной дорогой «тойоте», которую подобрали возле двора. Авто шло плавно, двигатель урчал, как сытый кот, а сиденья оказались непривычно удобными. Водила – тот самый мужик, которого удалось разговорить воякам, был угрюм и молчалив. Больше всего беспокоила лейтенанта его разбитая губа, но мужику было дано указание на все вопросы о происхождении этой отметки отвечать, что в момент нападения на село его кто-то приложил. Контроль за этим возложили на бойца-вэвэшника, он-то и должен был при удобном случае устранить проводника. Пленного так удалось запугать, что он был согласен на все, лишь бы от него отстали и отпустили на все четыре стороны. О своей дальнейшей судьбе тот даже не догадывался.
В багажнике лежала завернутая в полиэтилен свиная туша. Это Степан подсказал парням забрать ее у неудавшихся любителей шашлычка. А что? Выкидывать добро было жалко, есть упокоенную зомбанувшуюся хрюшку – откровенно стремно, а так… хоть последнюю службу сослужит – если никто не помрет, хоть расстройство желудка получит.
Вэвэшники, оставшиеся милиционеры и местные мужики двигали следом на достаточном удалении, чтобы их не заметили. В лагерь к бандосам на общем собрании было решено отправить одного из бойцов внутренних войск – сержанта Толю Пантеева и прибившегося к селению Серегу. Именно им и предстояло изображать перебежчиков и при первом же удобном случае убрать проводника, чтобы тот не успел сболтнуть чего лишнего.
Деревенька и вправду была крохотная… А среди серого и унылого весеннего пейзажа и вовсе имела удручающий вид – сплошная беспросветность. О том, что здесь появились новые хозяева, говорил частокол, который начали возводить по периметру. Хотя он так еще и не был закончен, что очень играло на руку военным.
Степан же вместе с Константином и другими «гражданскими» оставался при единственном БТРе. В бой им предстояло вступить только после того, как из селения выведут пленных, а сами дома обработают из минометов, поставленных на грузовики из сельского автопарка для пущей мобильности, и агээсов, установленных на станки-треноги. Гранатометные и минометные расчеты за малым наличием кадровых военных пришлось разбавить оставшимися милиционерами, проведя с ними предварительную разъяснительную работу и заинструктировав до слез на предмет техники безопасности.