Ирина не отвечала, отвернувшись в сторону и стараясь не показывать своего испуга. Шамиль буравил ее взглядом, потом резко схватил ее за подбородок и повернул голову так, чтобы их глаза встретились.
- Повторяю последний раз: ты поняла меня?
- Да! – рявкнула девушка. – Отпусти, мне больно, козел!
Шамиль резко разжал пальцы, заметив, как на подбородке тут же наливаются два красных пятна.
- Придурок… - едва не плакала девчонка. То ли от страха, то ли от боли, то ли от обиды и жалости к самой себе. – А если я беременна?
- Ничего. Встанешь на учет и будешь получать усиленный паек. Нам нужны новые люди.
- А как же алименты? – мгновенно прекратила хлюпать носом та.
- Чего? Какие алименты? Все необходимое будешь получать на складе. Я не хочу тебя больше ни слышать, ни видеть, ни знать! А теперь пошла отсюда! И запомни мои слова… Никогда больше…
В общем, с Ириной все отношения были разорваны, а с Ларисой еще не восстановлены, потому как та делала все, чтобы избежать встречи с незадачливым ухажером. Шамиль злился, но ничего не мог с этим поделать – Лариса на контакт не шла и всячески его избегала, словно прокаженного, не желая даже выслушать его аргументы. Из-за этого у парня было отвратительное настроение и желание кого-либо отоварить по полной, поэтому, когда Доронин заговорил про пленных, у Шамиля в буквальном смысле зачесались кулаки.
- Так, Шамиль, твоя идея, ты и допрашивай. Доложишь потом. – Скомандовал Доронин. – Мне еще нужно с базой связаться – доложить о произошедшем и запросить еще хотя бы одного медика, а то Селезнёв наш зашивается. С Северной уже все выгребли?
Бондаренко молча кивнул и глянул на Сенчукова.
- Сейчас все сортируем, описываем… Опись-протокол, в общем, склад забиваем. Стройматериалы, правда, еще не все вывезли – там орава зомбаков все подступы перекрыла, надо их отстреливать. Но они же и послужат сторожевыми псами – никто другой туда не проберется.
- Что у нас с запасами?
- С едой стало получше – все же в местных магазинах и складах хранилось достаточно, но вот про следующий год не скажу. Нужно делать запасы и делать много. Будем возвращаться к огородничеству и животноводству. И еще – у меня предложение.
- Ну давай, Сергей Александрович. Ты у нас голова и голова толковая. Тебя и послушать не вредно.
- Я сейчас покраснею… - съязвил Сенчуков и продолжил. – Во-первых, расширять контролируемую территорию: делать новую изгородь и переносить ее в район поворота – как раз возле развилки на Реактор. Это даст и дополнительную линию обороны и отгородит заброшенные дачи.
Сенчуков расстелил поверх разбросанных бумаг карту и показал границу новой территории, начинающейся от основной дороги, соединяющей Северную сторону и Симферопольскую трассу.
- Умно! Дальше, - кивнул Доронин и сделал пометки в своем блокноте.
- Дальше распределить брошенные дачи между всеми жителями гарнизона. Считать по взрослому населению. Ну, допустим, десять соток на нос. Дач много, жителей мало – земли достаточно. Как там говорили большевики? «Землю - крестьянам»!
- Пустить всех в свободное плавание? – засомневался Бондаренко, поцокав языком и почесав седеющую голову.
- А почему нет? Кто хочет вкусно кушать – пускай поработает на земле и вырастит себе то, что хочет. Семенами мы обеспечим на первое время. А там и первый урожай даст свои плоды.
- Так ведь у нас контингент – либо студенты, либо городские. Они ж не знают, с какой стороны к лопате подойти. – Опять засомневался Бондаренко. – Мои вон когда вчера коз увидели, чуть на смех меня не подняли за предложение заниматься животноводством.
- Ну, это сугубо их половые трудности. Жрать захотят – быстро сообразят. Поймите же вы, человек на себя всегда будет качественнее работать, чем на кого-то. Поставить налог процентов десять - пятнадцать и флаг всем в руки и барабан на шею!
- Возвращаемся к десятине… - пробормотал Доронин. – В принципе, все ты верно говоришь, Сергей Александрович. Это не только снимет вопрос по прокорму всей этой оравы, но и даст людям надежду на будущее и займет свободное время.
- Кстати, многие дачи с вполне жилыми домами, так что можно создать реестр недвижимости и выделять оную так сказать «за заслуги перед Отечеством». После лета придет зима и такую махину, как это здание мы не протопим – околеем запросто. И буржуйки не спасут.
- Но в случае чего в главном корпусе безопаснее – те же мутанты сюда фиг пролезут! – оживился Шамиль. – У нас камеры здесь везде. На дачах люди будут каждый сам по себе.
- Вот для этого и ограда должна быть, и охрана… - Постучал указательным пальцем по столу Сенчуков. - И выбор у людей. В прочем, мое дело – предложить.
- Ты, Сергей Саныч, вот что, ты в бутылку не лезь. Твоя идея хороша и заслуживает отдельного внимания. Я сделал пометки. Но сначала нужно эту стену из чего-то строить. Найдешь материалы – тебе и карты в руки. И что ты там про парнокопытных говорил?
- Инициатива дрючит инициатора… - чуть слышно пробормотал Шамиль.
- Чего ты там говоришь? – тут же среагировал Доронин.
- Да ничего… так, сам с собой…
- Ну коль ничего, то давай, двигай пленниц допрашивать, а то сидишь тут с таким видом, что было бы здесь молоко – оно бы прокисло нафиг. Давай-давай, шевели булками!
Шамиль скривился, но послушался. Поднялся со стола, на котором сидел, махнул всем и направился к выходу из кабинета, когда его вновь окликнул Доронин.
- Погодь! А Москвин там как? Ты его не сильно отоварил?
- Та! Все нормально! – отмахнулся Корниенко. – В подвале сидит. Что с ним станется? А если даже и откинет копыта, то все, что от него нужно было, мы узнали.
- Да это понятно, просто я разговаривал с нашим … так сказать куратором и тот подозрительно настоятельно рекомендовал доставить этого доходягу в Золотую балку. Типа, для допроса… Но с чего бы это? Не понятно. Допросить и мы можем, а после и расстрелять.
- Вот - вот. – Поддакнул Шамиль. - Зачем бензин выкатывать? Ладно, пошел я.
Совещание у Андрея длилось еще несколько часов, приходилось обговаривать каждую мелочь – все же в некоторых вопросах он был полным чайником. Поэтому не считал зазорным послушать мнение других людей, более сведущих в тех или иных темах. Самыми главными проблемами так и оставались электрификация и водоснабжение. И если последнее еще как-то решалось за счет скважин на территории дачных участков, то с электричеством дела обстояли хуже.
- В Казачке ветряки смонтировали… - мечтательно протянул Бондаренко.
- Откуда знаешь?
- Да, мужики рассказывали. Стоп! Ветряки! – Павел Степанович хлопнул себя по лбу ладонью. – Ой балбес, ой дурак!
- Вы чего? – удивился Доронин, с недоумением глядя на ругающего себя Бондаренко.
- Идиот я старый, склероз уже у меня… Ветряки проклятые! Андрюха, я знаю, где добыть солнечные батареи! Ой дурак… Ну это ж надо такое и забыть! Все, на пенсию пора, на печку… - продолжал деланно сокрушаться Бондаренко, словно ожидая, что все сейчас бросятся его отговаривать.
- Пал Степаныч, отставить причитания! Соизвольте яснее выражать свои мысли!
У Доронина даже глаза загорелись от такого известия. Как же? Солнечные батареи! Да это было бы просто кладом в их ситуации, учитывая, что в Крыму более трех четвертей от года солнечная погода.
- Так, Андрей, то есть, товарищ капитан, мне нужно пяток парней и смотаться в Верхнесадовое и тогда я все точно вам скажу, а пока, чтобы не сглазить…
- Что еще за суеверия! Говорите же, наконец! – даже прикрикнул Доронин.
- У меня один партнер по бизнесу, давно мы с ним были знакомы, но это не касается дела… так вот он незадолго до начала или до конца… ну короче, до всего этого получил подряд на установку нескольких десятков солнечных батарей. Откуда он их заказывал – я и не знаю. Может, из Китая гнал, но суть в том, что буквально за день, до того как появились мертвяки, он мне жаловался, что груз застрял на железке под Верхнесадовым. Очень я сомневаюсь, что целый железнодорожный вагон мог куда-то деться, так что нужно проверить.
- Что ж вы раньше-то не вспомнили про это… - покачал головой Сенчуков. – Мы с парнями быстро все смонтируем.
- Да погоди ты монтировать! – отмахнулся Бондаренко, боясь спугнуть столь переменчивую удачу. – Еще и монтировать пока нечего. Сначала нужно найти тот вагон, а уж потом...
- Ну вот… Пал Степаныч, вперед и с песней. Пацанов выберете сами – вы их как облупленных знаете! Так что всем за работу! – выдал Доронин и радостно потер подбородок.
12.00. г. Севастополь, пос. Голландия. Иван (Шамиль) Корниенко
- Так говоришь, не знали ничего? – вновь повторил свой вопрос Шамиль сидящей перед ним женщине лет тридцати с хвостиком.
- Нет. Муж никогда мне ничего не рассказывал, – покачала головой та и опустила глаза.
- Так уж и никогда? – недоверчиво скривился мужчина, мало верящий в такую неразговорчивость мужа этой дамы.
- У нас не было принято дома разговаривать о работе. Дома муж отдыхал, поэтому никаких разговоров на эти темы и быть не могло.
- Ну да. Ну да… А мысли о том, чем муж занимается в нынешнее время вас не посещали… Откуда еда, вещи и прочее?
Шамиль пристально глядел на допрашиваемую, пытаясь понять, правду ли она говорит или врет, но по ее неподвижному лицу было сложно определить какие-либо эмоции.
- Как-то не до того было. Нужно было быт осваивать.
- Ну да, ну да…- Снова поддакнул Шамиль и нарисовал закорючку в блокноте, где должен был делать заметки. Но пока кроме каракуль на листах ничего не было написано. - И пленниц никогда не видели?
- Нет. Я о пленницах узнала только сегодня, когда ваши напали... - женщина запнулась и на миг подняв взгляд, испуганно глянула на Шамиля.
- Не напали, а атаковали, - поправил он женщину.
- Ну хорошо, атаковали…
- А муж ваш где? Тело его опознали?