- Кто стрелял? – тут же материализовался неподалеку Митрофанов, казавшийся больше в раза полтора из-за зимнего камуфляжа и одетого поверх него бронежилета с разгрузкой, набитой всяческими нужностями. Отказываться от бесполезного в условиях борьбы с зомби бронежилета Митрофанов не стал – из пистолетов пока мертвяки стрелять не научились, но его тяжесть и неудобность компенсировались тем, что он давал ощущение защиты.
- Да вот… У капитана нервишки расшалились, - растерянно развел руками Пашка Иванов по прозвищу «Паштет».
- Бывает, - спокойно прокомментировал происшествие Митрофанов, опустив руки на висевший на шее автомат. – Вить, а ты чего здесь? Ты ж с ребятами за дорогой должен был следить…
- Да вот… - немного растерялся Никитин, не зная, что ответить. Ну не говорить же, что адреналина не хватало? Что надоело торчать посреди пустой дороги и таращиться в темноту?
- Ладно,- не стал дожидаться объяснений «беркутовец», - давайте, загоняйте автобус на территорию.
- Что-то вы быстро управились.
- Да тут тех мертвяков – три калеки было. Комбинат-то был на последнем издыхании. К тому же цех заперт – мы туда и не совались даже, проверили только склад и дежурку.
- А бочки?
- На месте. Но с ними нужно что-то делать. Состояние металла не самое лучшее. Я не спец, но там и дураку понятно, что еще год-два, а без должных условий и того меньше, и тогда будет весело. Так что очень вовремя подвернулся этот пожар.
- Да уж... Нет худа без добра, как говорят, - озвучил народную мудрость Никитин и тут же вздрогнул от разразившейся со стороны улицы длинной автоматной очереди.
- Туда! – крикнул он и рванул в сторону ворот, в которые начал въезжать автобус, тарахтя движком на всю округу.
Вновь раздался звук выстрела, когда Никитин уже выскочил на дорогу, где по вспышкам из стволов определил позиции своих парней – вечерние сумерки, когда лилово-фиолетовое небо предвещало о предстоящей ветреной погоде, уже опустились на город, постепенно накрывая его непроглядной ночной мглой. Только плавучие краны, чьи башни возвышались над деревьями, да холмы на Корабельной стороне Южной бухты, да реклама вдоль дороги, отражающаяся в свете фар, разбавляли эту казалось бы извечную тьму. Без ставшей уже привычной и обыденной электроэнергии, освещающей город, он становился каким-то жутким и страшным. И это, не учитывая таящейся на его улицах опасности. Просто сам факт темноты вызывал это основное чувство. Наверное, боязнь темноты в человеке заложена глубоко на подкорке, когда за освещенной костром пещерой, таились саблезубые монстры. Впрочем, спустя много тысяч лет все вернулось на круги своя: и саблезубые монстры и боязнь в темное время суток выходить из убежища.
Виктор быстро оценил обстановку, поежившись от холодного ветра. Хотелось поглубже зарыться в воротник, но толку от этого было бы не много – кожанка, в которую он был одет, давала мало тепла. Но мысли о холоде тут же улетучились.
Парни, плохо ориентируясь по силуэтам наступающей нежити, палили кто куда, только бесполезно расходуя ограниченное количество патронов. Стрелять прицельно в подобных условиях было весьма и весьма непросто. Да что там стрелять, просто рассмотреть приближавшихся мертвецов было проблемой. Все же со стороны вокзалов мертвецы последовали за людьми, безмолвной толпой заполняя все пространство дороги.
- Загоняй автобус! – кричал позади Митрофанов, маша как сумасшедший руками. – Да разворачивай его. Быстрее, черт тебя дери!
А мертвяки перли словно на парад – только барабанщика не хватало, отбивающего ритм. Узкая улочка, ограниченная с одной стороны крутым склоном, заросшим колючим кустарником, а с другой возвышающейся скалой со стоящими несколькими строениями перед ней, все же была на руку обороняющимся людям. Держать оборону было удобнее, но здесь, как не держи, а был риск, что попросту задавят массой. И ведь никакие тактики да стратегии, привычные для ведения боевых действий с живым противником, здесь были неуместны. Просто не будут действенны и все. Ни гранаты, ни стрельба очередями, косившая бы такую толпу на раз-два, в данной ситуации не дали бы никакого результата. А стрелять прицельно не было возможности.
Не успели мысли у Виктора сформироваться в относительно стройный ряд, как все пространство перед воротами хладокомбината вмиг залилось бледно-желтоватым светом, осветив ощеренные морды – лицами это назвать было сложно. Никитин даже вздрогнул от неожиданности, только через пару секунд сообразив, что это Чучукин развернул автобус и включил фары.
Фух! Лучше бы не включал… В темноте как-то не так был заметен тот уровень песца, что незаметно подкрался, и надежда, что все не так уж и страшно, как могло показаться на первый взгляд, могла еще теплиться в душе.
- Чего застыли? Огонь! – скомандовал капитан и первым выстрелил из своего пистолета.
- Да какой там огонь? Уходить надо, - возмутился Толя Иванов, не забывая, конечно, при этом стрелять. – Гляди!
Виктор проследил за рукой Толи и едва не онемел от ужаса – со стороны площади Суворова брела такая же по количеству толпа мертвяков, если не большая.
- Во-во, - поддакнул Володин, периодически поглядывая себе за спину, опасаясь, что мертвяки могут подойти слишком близко.
- Вить, не удержимся, - сохраняя ледяное спокойствие, подошел сзади Митрофанов. – Надо отходить за ограду. Там хоть шанс будет.
- Да, но колонна не сможет подойти из-за толпы. Все равно придется зачищать.
- Тогда давай начнем зачистку из-за забора, - постарался достучаться до Виктора капитан-беркутовец, не желая просто так рисковать жизнью. – Это будет намного безопаснее.
- Ладно, парни, отступаем, - согласился с общим мнением Виктор. – Да не ломимся как мамонты! Володин, я кому говорю? Куда ты кинулся?
А мертвяки, словно почуяв что-то, начали переть с двойным усердием – только и успевай выбирать новые цели, распределяя свое внимание на два фронта. Мертвяки наступали безмолвно – и это было намного страшнее, чем ежели они издавали хоть какие-нибудь звуки. Нет, конечно, совсем беззвучно идти у них не получалось – шарканье многочисленных ног, кое-кто даже издавал какое-то сиплое шипение. Так что основной шумовой фон все же издавали живые – выстрелы, крики, мат, металлическое лязганье, шум двигателя.
После пары окриков удалось организовать весьма организованный отход.
- Эй, а где Парков? – спохватился Володин, закрутив головой в разные стороны, пытаясь высмотреть потерявшегося из виду приятеля. – Где лейтенант-то?
Виктор тоже глазами начал выискивать знакомую физиономию среди вывалившихся во двор беркутовцев, часть из которых уже заняли позиции возле закрывшихся ворот. Вон невысокая фигура Володина, а вон Толя Иванов, просунув меж прутьев ворот дуло автомата, отстреливает подходящих все ближе и ближе мертвяков. Выхватывать взглядом знакомые фигуры было несложно – милиционеры, в отличие от бойцов Митрофанова, были кто в чем. Единой формы так и не было.
- Серега! – заорал сквозь звуки стрельбы Никитин. – Парков, твою дивизию!
- Что случилось? – деловито поинтересовался Митрофанов, перезаряжая автомат.
- Боец мой пропал.
- Хреново… - искренне расстроился Митрофанов. – А где его в последний раз видели?
- Да черт его знает. Вроде, здесь был, а потом вся эта неразбериха... А у тебя что?
- Да … - махнул рукой Митрофанов.
- А что такое? – тут же напрягся Виктор, не ожидая услышать ничего хорошего.
- Боекомплект-то у нас не бесконечный. А они прут, как… Вот же ж твари, ни капли чувства самосохранения.
Виктор не очень внимательно слушал то, что говорит ему Митрофанов, сам глазами продолжая искать Паркова в его болотного цвета куртке, но последние слова расслышал, обратив внимание, что они не совсем соответствуют действительности, о чем тут же и сообщил Митрофанову.
- Вон, гляди… Попрятались, гады. А ты говоришь…
- А там что? – показал пальцем Митрофанов на столпившихся над чем-то мертвяков.
Виктор присмотрелся.
- Жрут, сволочи, кого-то… Черт!
- Эй, ты куда?
- Это ж Серега! Тело надо забрать.
- Зачем? Ему уже все равно… - удивился Митрофанов.
- Зато мне не все равно. И родителям его тоже не все равно… Иванов, Толя, парни, огонь по во-он тем тварям…
И ВэВэ, и Толя Иванов тут же поняли, в чем дело, восприняв решение капитана как само собой разумеющееся. Впрочем, остальные беркутовцы тоже не стали возражать, а дружно перебили столпившихся над телом погибшего лейтенанта мертвяков. Никитин, спрятав пистолет в кобуру дабы освободить руки, проскочив через проходную КПП, выскочил на улицу и устремился к телу, молясь всем богам, чтобы мертвяки не бросились на него всем скопом сразу. Тогда даже мощное прикрытие не спасет. Парни за спиной периодически постреливали – хлопки одиночных выстрелов то и дело слышались за спиной, как и их голоса, но воспринимались как-то пост фактум. Виктор старался не смотреть по сторонам, чтобы не нарваться на мертвый взгляд застывших фигур, приготовившихся в любой момент напасть. Не такие уж они и тупые… Не спешат нападать, пока звучат выстрелы. Понимают, что те, кто сейчас засел за забором априори сильнее, потому и не рыпаются особо.
В свете фар, что лился из-за ворот, была отлично видна площадка перед воротами и застывшие по обе стороны от нее фигуры на дороге, хотя некоторые из безликих мертвецов разворачивались и ковыляли вниз по дороге. Мертвые для Виктора сейчас все были безликими – вглядываться в их обезображенные лица, выискивать знакомые черты, пытаться угадать, кем были эти люди когда-то, не было никакого желания. Никитин широкими шагами преодолел расстояние, что отделяло его от уже начинавшего оживать Паркова. Тот лежал на асфальте, где темнели вытянутые тени, отбрасываемые парнями за спиной, в луже собственной крови, изгрызанный многочисленными укусами и глядел уже затянувшимися белесой пленкой глазами в ночное небо. Рядом валялся его пистолет с россыпью пустых гильз. Как так получилось, что Серега не смог отбиться, Виктор не стал гадать – да и смысл? Что это изменит? Рассматривать мертвого товарища было некогда. Первым делом нужно было сделать так, чтобы он так и остался мертвым.