Этот выстрел сделать было нелегко, но Виктор прекрасно понимал всю его важность и необходимость.
Тащить тело было неудобно - с виду довольно стройный Парков оказался до жути тяжелым. Но Виктор, закусив губу, упрямо тащил свой груз, оставляя за собой длинную кровавую полосу. И лишь когда за спиной захлопнулась входная дверь, он смог с облегчением выдохнуть, чувствуя, как от перенапряжения гудят мышцы, и понимая, что еще ничего не закончилось.
13 АПРЕЛЯ
3.00. г. Джанкой. Катя Рогова.
Наконец-то посетители заведения, где волею судьбы и предательством любовника оказалась Катя, стали разбредаться - кто по номерам, кто по своим машинам. И девочки, обслуживающие посетителей во всех смыслах слова, смогли отправиться отдыхать. Катя жутко устала. Не столько физически, сколько морально. Мысли, что Степан теперь узнал всю правду, постоянно крутились у нее в голове, вызывая приступы истерики.
То Катерине хотелось плакать, то она испытывала жуткое чувство злости, но не могла себе признаться, что злится не на Степана, а на саму себя за то, что не сдержалась, раскрыла перед ним всю правду и вывернула душу. Конечно, надеяться на то, что Степа поймет и простит, не нужно было, но зная мягкий характер мужа и вспомнив те времена, когда ей удавалось единым словом добиться своего, она попытала счастья. Но увидев глаза Степана после всего, поняла, что он не простит. Такое не прощают. Да и Катя бы сама не простила бы, если уж говорить по правде. Всепрощение никогда не было ее добродетелью.
Но все чаще ее голову посещали другие мысли, отличные от самобичевания, она все чаще и чаще задумывалась о том, что не сможет так жить. Сегодня ей повезло – никто на нее не позарился, но других девчонок неоднократно забирали «в номера». Катя с каждым новым входящим в зал посетителем сжималась и старалась лишний раз не попадаться никому на глаза, но это было сложно выполнить, учитывая, что ей приходилось принимать заказы и разносить напитки.
То ли поздняя ночь, то ли раннее утро принесло мало-мальское облегчение… Можно было принять душ и поспать. С этим делом новые хозяева не мелочились – давали девушками возможность привести себя в норму.
Выйдя из душевой, Катерина остановилась напротив немного запотевшего зеркала и попробовала расчесать всклокоченные после мытья волосы. Без кондиционера или бальзама это сделать было сложно, но Катя терпеливо расчесывала свои длинные волосы, прежде чем заплести их в косу на ночь.
- Чеши-чеши, - посоветовала проходящая мимо нее девушка с полотенцем через плечо, - у тебя просто шикарные волосы.
- Что? – не поняла сразу Катя.
- Мужики любят длинноволосых баб. К тому же красивых.
- Да… - равнодушно поддакнула Катя, вглядываясь в свое отражение в зеркале и пытаясь понять, как это исправить.
Располосовать лезвием лицо, чтобы на нее страшно было взглянуть? Нет, на такое она не способна… рука не поднимется. К тому же девушка боялась боли и крови, поэтому этот способ точно был откинут. А вот другой…
Катя заметалась по комнате, не обращая внимания на удивленный взгляд женщины с полотенцем, но ничего подходящего так и не нашла. Пришлось чуть ли не босиком бежать на кухню бара, где еще не успели убрать всю посуду и где она с легкостью нашла то, что ей было нужно.
Небольшой слегка изогнутый нож с зубчиками нещадно рвал и кромсал влажные пряди, падающие темными змейками у ног едва сдерживающейся от рыданий девушки. Катя брала каждую прядь и в несколько резких взмахов ножом отрезала ее, после чего выбрасывала себе под ноги. Так продолжалось до тех пор, пока ее прическа кардинально не изменилась, став похожей на воронье гнездо.
Катя отбросила нож, затем суетливо забегала глазами в поисках веника и, не найдя его, начала руками собирать свои волосы, чтобы выкинуть в мусорное ведро. В душевую возвращаться не стала – подставила голову под ледяные струи проточной воды, сердито фыркая и ругаясь.
Результат она смогла оценить только в своем огороженном уголке и то в небольшом настольном зеркале. Волосы были обрезаны кое-как и, подсыхая, начинали торчать в разные стороны словно солома. Челка теперь спадала на левую сторону, падая на лицо, а сами волосы едва доходили до подбородка. Это если взять усредненную длину. Но Катя, как ни странно осталась довольна.
- Гаси свет уже! Спать пора! – крикнул кто-то из-за загородки, словно тот тусклый огонек от свечки мог кому-то помешать спать.
- Сейчас уже! Отвали,- огрызнулась Катя и вновь взглянула на свое отражение. Но, если быть объективным, то скрыв одно, девушка выставила на всеобщее обозрение другое. А именно: короткая прическа теперь позволяла рассмотреть изящную линию шеи и плеч, а так же симпатичную ямочку меж ключицами.
Катя недовольно поморщилась и отшвырнула зеркальце, которое от удара о землю глухо звякнуло и надкололось. Девушка нахмурилась и подняла его, озадаченно глядя на свое раздвоившееся отображение.
«Не к добру…» - мелькнула мысль, но тут же была отброшена, потому что то, что добра не будет, было ясно еще несколько недель назад, так что теперь опасаться было нечего. Больше пули не заработаешь, а постоянно всего бояться девушке попросту стало надоедать.
Сон, как на зло, не шел. Катя закрыла глаза, постаралась лечь поудобнее, но внутреннее напряжение давало о себе знать. Она ворочалась с одного бока на другой, недовольно вздыхала от очередной рулады храпа, что раздавался за перегородкой, и почти не испугалась, когда почувствовала на своем лице чью-то ладонь, крепко зажимающую ей рот и лишающую возможность сделать хотя бы вдох. Катя в панике широко распахнула глаза, но темнота, в которую погрузилась комната, не давала ни малейшей возможности рассмотреть того, кто проник в ее угол.
- Не кричи, поняла? – услышала она чей-то шепот. – Моргни, если да.
Катя послушно заморгала и с облегчением почувствовала, как хватка ослабевает.
- Не смей орать! – вновь повторили ей.
- Хорошо… - прошептала девушка и, наконец, смогла хоть немного рассмотреть человека, что находился у ее кровати. Хотя сделать это было весьма тяжело. Причиной того было нечто, похожее на грязь, размазанное по его лицу и одежде, но кое-что Катя умудрилась разглядеть – пистолет, зажатый в руке.
- Собирайся, только живо, - вновь прошипел он и оглянулся куда-то за спину, где, как теперь разглядела Катя, стояла еще одна фигура, оперевшись о перегородку.
- Кто… Кто вы? Зачем вы здесь?
- Я сказал – собирайся. Все вопросы потом, у нас слишком мало времени.
- Но куда? Зачем? – все продолжала и продолжала задавать вопросы девушка, не понимая, кто эти люди и чего они от нее хотят.
- Катерина, мать твою! – не выдержала вторая фигура, чей голос показался ей ужасно знакомым. – Живо шмотки натянула и за нами. Хватит тянуть время!
- Но я не…
- Одевайся! Иначе мы уйдем.
- Нет-нет, не уходите! – вмиг отрезвела Катя, поняв, что, возможно, это ее единственная попытка выбраться отсюда. Она даже и думать не могла, что Степан все же вернется за ней, но как же она ошибалась… Она только сейчас поняла, что совсем не знала своего мужа и даже не пыталась его узнать. Ей это было ни к чему. Был он рядом – хорошо, не был – еще лучше. Но так было тогда, а сейчас…
- Степа… Степа, это ты? Да? – взволнованно зашептала Катя, порываясь прямо босиком броситься к нему.
- Да одевайся же ты! Нас в любой момент могут найти. Хватит этой ненужной лирики.
- Спасибо… - залепетала она, попутно быстро натягивая спортивные штаны с какими-то растоптанными тапочками, что им выдали несколько дней назад. – Спасибо тебе… за все.
- Шевелитесь, барышня… - махнул рукой с зажатым оружием второй мужчина. - Степа, что там?
- Пока пусто, но нужно убираться.
- Все-все, ничего не бери с собой, пойдем быстрее, - схватил за локоть Катю невысокий коренастый мужчина, хотя судя по голосу, это был совсем молодой парень. Рассматривать его было некогда, да и сама девушка пребывала в каком-то состоянии опьянения, не понимая, что происходит.
- Все, Степ, уходим, - проговорил тот и потащил Катю к выходу, где впереди ускоренно ковылял Степан. – Вот нафига ты с нами подался?
- А что ты мне, Серега, прикажешь, дома отсиживаться?
- Ну так из тебя тот еще спринтер.
Катя не влезала в непонятный разговор, только по сторонам испуганно поглядывала, боясь, что кто-нибудь из местных обитательниц может проснуться и проявить ненужное любопытство.
В прочем, так оно и получилось. Из-за тканевой перегородки, мимо которой только-только пролетели ребята, выглянула взлохмаченная голова и тут же задала вопрос:
- А что это вы тут делаете?!
Степан застыл на месте, а тот парень, что придерживал Катю, отпустил ее руку и что-то проделал с пистолетом, отчего раздался едва слышимый лязг.
- Иди в свой закуток и ложись спать! – приказал тот, кого Степан назвал Сергеем, и для пущей убедительности прислонил ствол пистолета к губам, показывая, чтобы та не смела орать.
- Погодите! Вы ее типа спасаете, да? - не послушалась девица и выскочила в проход. – Возьмите и меня с собой. Пожалуйста!
- Иди к себе. Кому сказал?! – в полголоса гаркнул Сергей, надеясь, что больше никто не проснется. Они и так подвергали себя ненужному риску, решив пробраться сюда, не говоря уж о том, что прежде чем найти Степанову жену, прошлось прошерстить не одно помещение, рискуя нарваться на местных охранников. И чего Степе спокойно не жилось? Ведь не собирался он ее выручать, а тут как переклинило.
Если бы взрыв топливной цистерны не привлек ненужное внимание местных бандитов и те не крутились бы на станции весь следующий день, то парни уже полдня бы были как дома и спали бы в своих кроватях, вспоминая все произошедшее как страшный сон. Но после небольшой разведки на железнодорожную станцию стало понятно, что выхода, кроме как переждать, пока суета уляжется, нет. Вот пребывая в праздном безделии у Степана и взыграла совесть, вопреки давешним словам, что он ни за что не простит блудную жену. Конечно, кто его знает, простил он там или не простил, но все же подбил парней выручить непутевую. Еще и сам вызвался сопровождать, не смотря на раненную ногу, предварительно набросавшись болеутоляющим.