- И когда вы говорили, что я – самое дорогое… Это было правдой?
- Это есть правда. – Честно признался Виктор, отмечая, как вспыхнули щеки девчонки.
«Не сейчас, хорошая… Не сейчас,» - добавил он про себя мысленно, боясь давать ей призрачную надежду. «Быть может, потом, когда пройдет то щемящее чувство внутри, и я вновь буду готов впустить кого-либо в свою жизнь.»
- Не обижайся на меня и постарайся понять. – Все же произнес вслух Виктор.
- Я понимаю, - кивнула Аня и улыбнулась, слегка наклонив голову в сторону.
Девушка мягко убрала свою руку и направилась дальше по коридору, остановившись через несколько шагов и едва слышно, не поворачиваясь, произнесла: «Я подожду… »
14.00. г.Севастополь, акватория Севастопольской бухты. Сашка Смирнов.
БДК[14], казалось, еле ползет, хотя тот шел на своей предельной скорости – чуть более семнадцати морских узлов, что равнялось почти тридцати трем километрам в час. То есть при максимальном ходе «Цезарь Куников» достигнет пункта назначения за полчаса.
У Сашки на душе кошки скребли: тяжелый разговор с матерью вымотал из него все силы, а теперь он весь изнервничался, боясь, что они опоздают.
Сашка напросился в ходовой мостик, где находились штурманская и рулевая рубки - место управления судном и несения вахт личным составом во время похода корабля, и теперь нетерпеливо перетаптывался возле одного из иллюминаторов, вглядываясь вдаль, словно это могло помочь кораблю идти быстрее.
- Как быстро мы доплывем? – в очередной раз задал тот же вопрос Сашка, чем вызвал тут же дружный смех находившихся на мостике рулевого, вахтенного помощника капитана и штурмана. Сашка сперва и не понял причины всеобщего веселья, а потом догадался, что сморозил глупость.
- Минут двадцать еще идти. Вон уже молы показались. – Показал рукой вахтенный.
- Почему так долго? Мы же большую часть прошли.
- Навигация в самой бухте сложнее, чем в открытом море. Опасность представляют затопленные корабли, да и прочие подводные преграды, в основном в районе Павловского мыса[15].
- Ты, парень, никогда не замечал, как по бухте корабли идут на буксире? – усмехнулся штурман. – А ты сейчас предлагаешь ввалиться на всех парах.
- Но мы можем не успеть…
- Успеем. – Заверил вахтенный.
Сашка, стоя у иллюминатора, пробарабанил пальцами по то ли низко висящей полке, то ли по узкому столику, над которым висел непонятный металлический прибор, похожий на прямоугольный ящик с двумя экранчиками и регуляторами, выкрашенный в бежевый цвет, как и все металлические детали в рубке, за исключением деревянной обивки стен. Парень еще никогда не видел главную бухту с такого ракурса, было немного непривычно, но весьма занимательно.
Корабль все ближе и ближе подходил к защищающим бухту молам, вот слева забелела Константиновская батарея, а справа на солнце заиграли золотом купола Владимирского собора, расположенного в историческом месте – в древнем городе Херсонес, знаменитом еще тем, что в этом месте принял крещение князь Владимир, тот, которого в летописях прозвали «Красно Солнышко». То, что это «солнышко» было красно-кровавым, летописи умалчивают, предпочитая закрывать глаза на сомнительные с точки зрения морали и общечеловеческих ценностей подвиги Святославовича, предшествующие его крещению. Ведь что там в учебниках истории обычно пишут? Ну был такой внебрачный сын от рабыни, отправили его в Новгород на княжение, а оттуда он уже то ли воспользовавшись междоусобицей между братьями, то ли сам братьев порешив, сел на Киевский престол. Вот потом-то и началось самое веселое, о чем не напишут в учебниках истории. Одна история с Рогнедой чего стоит: Володька после того как спесивая княжна Полоцкая в сватовстве ему отказала, обозвав сыном рабыни, отличился изобретательностью. Сперва Полоцк захватил, братьев Рогнеды перебил, а саму княжну прямо на глазах ее отца, князя, снасильничал. Женился потом, правда. И то скорее потому, чтобы, так сказать, официально закрепиться в Полоцке. Одно дело захватить силой, а вот другое – жениться на единственной наследнице. И по иронии судьбы, именно сын Рогнеды – Ярослав, «Мудрым» прозванный, унаследовал впоследствии стол Киевский. В той истории тоже не все чисто было, но от осинки не родятся апельсинки. Да и сложно в те года было остаться чистеньким и не замарать себя в крови.
Как только «Цезарь Куников» миновал молы, он начал сбавлять ход – Сашка это понял по скорости «движения» берега. Справа, вскинув оружие к небу и указывая рукой в сторону предположительного врага, застыл великанский матрос, а следующий за ним солдат шел в атаку в вечном порыве сломить врага.
Чем ближе БДК подходил к месту назначения, тем более нервным становился Сашка. И это волнение не осталось незамеченным.
- Эй, салабон, ты чего нервничаешь?
- Да ничего… - повернулся спиной к иллюминатору Сашка и хлопнул рукой по полочке. – Как можно спуститься в десантный отсек?
- Сейчас кто-нибудь поднимется и проведет тебя в твиндэк[16], а то сам заблудишься. А потом на корабле появится очередная байка про черного матроса.
Сашка кивнул, чисто логически догадавшись, что такое «твиндэк», и вновь отвернулся к стеклу. Он настолько погрузился в свои мысли, что даже не заметил, как вахтенный вызвал кого-то по внутренней связи, и как прошло время до того, как его дернули за рукав.
- Тебя что ли отвести вниз нужно? – недовольно скривил губы стоявший позади Сашки парень. Он был немногим старше Смирнова, может, даже одного возраста, с лихо заломленным набок черным беретом и в зеленом армейском камуфляже. Сашка почему-то всегда считал, что матросы должны ходить в темно-синей форме, а не во вполне сухопутном «камке».
- Угу.
- Ну пойдем, - кивнул парень и направился к выходу с мостика.
Следуя за матросом по узким коридорам, разделенным водонепроницаемыми переборками, призванными блокировать отсеки в случае пробоин во избежание затопления корабля, Сашка удивлялся, как тут не начать страдать клаустрофобией. Узкие пространства с едва не задевающим голову потолком, кругом один металл и яркие потолочные светильники.
- Слушай, парень, ты же срочник?
- Не, контрактник, - обернулся парень. – Вот, первый контракт заключил… А тут такое.
- А домой ты не собираешься возвращаться?
- Не-а.
- А почему? – удивился Сашка. Ну ладно он. Покойный отец с матерью и сеструхой несмотря на то, что поселились в другом месте, нежели он, но все же находились в том же городе.
- А зачем? – пожал плечами матрос. – Мамка бухает в черную, без просыха, а батя сдернул от нас лет десять назад. Так что я без понятия что он и где он. Так что некуда мне возвращаться.
- Бывает…
Сашка в сопровождении парня спускался все ниже и ниже, минуя железные трапы с решетчатыми ступенями, пока не спустились в танковый трюм, где стояла длинная цепочка бэтээров, бээмпэшек и машин, неизвестного Сашке назначения, чем-то похожих на бээмпэ, но в то же время немного другой конфигурации. Трюм, где собирался десант и техника, был таким длинным, что разглядеть противоположный край было практически невозможно.
Возле одного из бэтээров толпились солдаты, вернее, правильно было бы говорить – матросы. Хоть это и была пехота, но все же морская. Они как ни в чем небывало смеялись и шутили, придерживая оружие и поправляя каски. А вот Сашке было совсем не до смеху, он даже расслабиться не мог – был напряженный как струна. И как ни странно сейчас он по-другому взглянул на слабость некоторых к курению марихуаны.
- О чем задумался? – неслышно подошел сзади Павел Степанович, хлопнув парня по спине.
А Сашка и сам не знал, о чем конкретно были его мысли.
- Если честно, то не знаю. Как-то сразу обо всем и ни о чем конкретно.
- А… - многозначительно кивнул Бондаренко. – Бывает. Ты вот что, не мандражируй раньше времени, понятно?
- А если не успеем? Что тогда?
- Что ты хочешь от меня услышать? Что все будет хорошо или что даже если будет плохо, то плохо будет всем?
- Я не знаю.
- Саня, послушай меня… Ты сам видел укрепления, что мы наваяли. Надолго их, конечно же не хватит, но задержать колонну часов на двенадцать – вполне. Другой вопрос, какой мир нас ожидает завтра.
Внезапно замигала красная лампочка под самым потолком, и протяжно и мерзко завыла сирена.
- Что это? – испугался Сашка, оглядываясь по сторонам и глядя, как солдаты все разом начали грузиться в пустые бэтээры.
- Наверное, команда к готовности, - пожал плечами Бондаренко.
- А нам что делать?
- Следовать за всеми. Эй, матрос, где командир?
Один из морпехов с явно выраженной азиатской внешностью, скуластый и узкоглазый, кивнул куда-то в сторону окончания транспортного отсека, завершающегося аппарелью[17].
- Пойдем, тоже будем грузиться.
Сашка и Павел Степанович предпоследними вошли в командирский бронетранспортер. Поэтому они не видели, как стометровый корабль с десантом в своих недрах пошел практически к берегу, что было возможным из-за немного задранного носа. Носовые ворота начали раскрываться, словно обнажая нутро этого металлического гиганта, после чего опустилась тяжелая аппарель, коснувшись дна, чем взбаламутила песок и потревожила морских обитателей, которые блестящей стайкой тут же кинулись в рассыпную. А потом дружно завелись двигатели бронированных машин, испуская клубы дыма из выхлопных труб. Первой пошла командирская машина, спустившись по ребристой поверхности аппарели и начав перебирать мощными колесами морское дно, пока не выбралась на небольшой галечный пляж, что завершал нижний плац , и откуда череда бронированных машин направилась вверх по дороге, следую прямиком к основному месту обороны – повороте с Симферопольского шоссе, в простонародье именуемом «Звездочка». По пути