– Не пойдет, – заявляет Клемент.
– Я слишком устал, дорогая, – говорит Виктор. – Пошли спать.
– Пока нет, – огрызается Скай.
Сегодня вечером Скай, как кажется, совсем не сидится на месте. Она какая-то беспокойная. Клемент расположился рядом с ней на земле.
Она тянет руку вперед и запускает пальцы ему в волосы.
– Они такие приятные на ощупь.
Я вижу выражение лица Виктора – его голова бритая.
Скай проводит по волосам Клемента, расчесывая их пальцами, из-за чего темные пряди встают торчком.
– Какие густые. Кенна, попробуй.
Я бросаю на нее недовольный взгляд, но не могу придумать никакого подходящего объяснения, чтобы не прикасаться к его волосам, поэтому склоняюсь вперед и тоже провожу сквозь них пальцами. Это совершенно точно из-за того, что Клемент якобы хочет возглавить Племя. Она очень тонко и умно показывает свою власть над ним.
Виктор зевает.
– Почему ты устал, друг? – спрашивает Джек. – Она не дает тебе спать?
– Дает. – Виктор отвечает резко и захлопывает рот.
– Я тоже без сил, – заявляет Джек. – Иногда мне снятся кошмары.
Виктор настороженно смотрит на Джека.
– Что именно тебе снится?
– Волна, которая сломала мне спину.
Виктор зачарованно слушает, как Джек описывает свой сон. Он словно прилип к месту.
– Если мне снится этот кошмар и я просыпаюсь, то больше не могу заснуть. Встаю, – делится Джек. – Потому что, если это приснится второй раз, я могу и не проснуться. Могу умереть во сне – и умереть на самом деле.
Скай склоняется к Микки и шепчет ей что-то на ухо. Микки кивает.
– Бедняжка, – говорит Скай Джеку. – Хочешь, я сегодня ночью буду защищать тебя от страшных волн?
Джек пораженно переводит взгляд со Скай на Микки.
– Принимай предложение, – говорит Микки Джеку.
Что? У меня отваливается челюсть. Как все запутанно. Джек сидит с таким видом, будто у него сегодня все дни рождения слились в один, затем он вспоминает про Виктора, который не может скрыть шок.
– Можно я сегодня переночую в твоей палатке, Кенна? – спрашивает Микки.
Я не сразу нахожу силы ответить.
– Да.
Скай тянет Джека за руку, заставляя встать. Я смотрю, как они идут к палатке Джека и Микки, и гадаю, как же можно быть такой жестокой.
Глава 48
У меня сердце разрывается из-за Микки, когда она лежит рядом со мной в моей палатке. Мы слышим все.
– У меня есть беруши, – говорю я, потому что это – единственное, что я могу ей предложить.
– Я же уже сказала тебе: все нормально, – огрызается она.
Мне следовало бы использовать это время, чтобы уговорить ее уехать, но приглушенные звуки, издаваемые Джеком и Скай, очень сильно отвлекают.
Когда мы с Микки встаем утром, Скай сидит рядом с Виктором и ест яичницу, словно это самое обычное утро, но рука Виктора не лежит у нее на ноге, да и обстановка напряженная. Не могу поверить своим глазам, когда Джек обнимает Микки, стоит ей опуститься на землю. У меня внутри все переворачивается.
Похоже, и другие чувствуют настроение. Мы едим в тишине.
Когда Скай направляется к крану, чтобы помыть свою миску, я не могу сдержаться:
– Как ты могла?
Похоже, моя злость приводит ее в недоумение.
– Мы делимся всем. Мы так живем.
– Микки сюда не встраивается. Она мягче, чем вы все.
– Я воспринимаю ее по-другому. Она хотела посмотреть, сможет ли с этим справиться, напряженно работает над тем, чтобы стать лучше, и я восхищаюсь ею.
– Ей не нужно становиться лучше, – заявляю я. – Она и так хорошая.
Скай прищуривается.
– Она сказала, что ты хочешь, чтобы она отсюда уехала. Вероятно, ты просто не можешь принять тот факт, что у нее теперь много друзей.
Это меня ошарашивает. Она права? Проблема у меня?
Клемент бежит трусцой по тропинке от пляжа.
– Волны ломаются – там трубы!
Все вскакивают и начинают судорожно собираться. Я хватаю свои шорты с веревки, потрясение от слов Скай еще не прошло. Ни у Микки, ни у меня никогда не было других близких друзей, поэтому мне странно видеть, как она сблизилась со Скай и другими членами Племени. Иногда из-за этого я чувствую себя брошенной, но я не поэтому хочу, чтобы она уехала. Я действую в ее интересах.
Когда я наношу солнцезащитный крем, меня привлекают приглушенные крики мужчин. Я понимаю, что что-то не так. Виктор с Джеком катаются по земле, дерутся. Виктор бьет его кулаком в живот. Джек стонет и сжимается в позе эмбриона. Клемент бежит к ним и орет что-то на испанском. Он отталкивает Виктора к стволу дерева, куски серой коры летят во все стороны и сыплются на землю. Можно было бы ожидать, что Скай попытается помочь – очевидно же, из-за чего они дерутся, – но она просто стоит и очарованно смотрит на происходящее.
Джек оказывается рядом со мной, когда мы спешим к воде по песку.
– Как твоя спина? – спрашиваю я.
– Спина-то нормально, но Виктор хочет меня убить, – отвечает он.
– Надеюсь, что оно того стоило.
Он бросает на меня взгляд уголком глаза.
– Ты спрашиваешь, как все прошло?
– Возможно.
– Круто. – Ветер взъерошивает его светлые волосы, они падают ему на лоб. – Я полностью выложился. Но если так заниматься сексом регулярно, моя спина не выдержит.
Слишком много информации. Я злюсь на него за то, что он так поступил с Микки, но признаю, что она сама на это согласилась.
– Я не знал, что Виктор так расстроится, – заявляет Джек.
– Скай спала с кем-то еще? – спрашиваю я.
Я каким-то образом заставляю себя двигаться дальше.
– Успокойся. Это было только один раз, – говорит мне Джек.
– А Виктор как к этому отнесся? – слабым голосом спрашиваю я.
Джек ухмыляется.
– Ему это не понравилось, но как-то пережил. Она несколько раз подкатывала к Райану, но тот не хотел. Бедняга, вероятно, обделался от страха.
Небо ярко-голубое, солнце сияет на небе и сильно печет. Скай с Клементом нас обогнали, они уже делают упражнения на растяжку и болтают. Меня потрясла новость о том, что они переспали. Я чувствую себя в какой-то степени преданной, что само по себе смешно.
Разгребаясь, я опускаю лицо в океан, пытаясь смыть с себя всю эту трагичность. Вода прозрачная, я никогда такой не видела, хорошо виден даже лежащий на дне песок. Вдруг я вижу под собой серебряную вспышку – это быстро проплывает косяк рыб.
Я оглядываюсь через плечо и вижу, как на меня накатывается весь океан.
– Греби! – орет Скай.
Вода блестит, когда я гребу вперед. Нос моей доски клонится вниз, я качусь по волне; по ощущениям я словно бегу вниз по эскалатору. Океан поднимается, чтобы встретить меня, под моей доской будто скользит гладкое зеленое полотно. Я вскакиваю на ноги. Я набрала такую скорость, что не представляю, как смогу повернуться, но тут начинают работать инстинкты. Я вижу подошву волны, пригибаю колени и выписываю самый широкий поворот, который когда-либо делала, следуя изгибам волны. Мой борд взлетает по вертикальному фронту волны так, что я сама чуть не взлетаю в воздух. В последнюю минуту я делаю катбэк[64]. Гребень волны скручивается у меня над головой, и кажется, что ход времени замедляется.
Кажется, это противоречит законам физики – ты можешь удерживать равновесие внутри петли движущейся воды на куске дерева, причем таком маленьком, что он не удержит тебя на плаву, если не движется. Бочка, труба, зеленая комната… Серферы придумали столько названий для этого места, к которому тянутся их сердца. Я никогда раньше по-настоящему не оказывалась в бочке. До этой минуты.
Еще подростком я запоем читала австралийские журналы, посвященные серфингу, смотрела глянцевые фотографии океана в другой части света. Слова из журнала «Серфинг в Австралии»[65] навсегда врезались мне в память, и я могу воспроизвести их и сегодня: «Самое безопасное место в любой полой волне – это бочка. Отдайтесь ей. Попадите туда и оставайтесь там столько времени, сколько эта чертова труба вам позволит».
И когда волна скручивается над моим плечом, я полностью отдаюсь на ее милость. У меня нет выбора. Петля закрывается вокруг меня, и получается мерцающая голубая пещера. Я словно попадаю в другое измерение и хочу навсегда остаться там.
Но очень скоро крыша проваливается и начинает давить на меня, отправляя вниз, под поверхность воды. Я выгребаю, чтобы попробовать поймать еще одну волну, но теряю равновесие и падаю с доски, причем падаю неудачно, ударяюсь голенью. Ко мне подгребает Клемент, и я жду, как он скажет мне, чтобы завязывала с этим делом, пока ничего не сломала, потому что именно так сказал бы Касим.
Клемент чуть наклоняет кисть в сторону.
– У тебя почти получилось. Угол должен быть шире.
За два часа мне удалось еще раз проехать в трубе, а на моей коже появилась еще дюжина синяков. У меня шумит в голове, когда я иду по песку. Сейчас я не думаю ни о Микки, ни о Джеке, или Элке, или о чем-то еще, кроме моих бочек.
Я останавливаюсь, чтобы снять с ноги лиш, но прямо за мной идет Клемент, и мы сталкиваемся. Мы последними выходим из воды и сейчас одни на пляже.
– Прости, – извиняюсь я.
Он хватает меня за руку, чтобы поддержать и не дать упасть. Его грудь – голая и мокрая – оказывается на одном уровне с моей, но я не отступаю назад, и он тоже. На его загорелой коже маленькие капельки воды. Солнце светит ему в глаза, из-за чего они становятся такими же, как и океан, – зеленая аква[66]. Он симпатичный парень, как и все мужчины в Племени, но у остальных нет этого притяжения. По ощущениям ты будто попадаешь в сильное течение в сторону океана, оно выбивает песок из-под твоих ног и тянет тебя в море. Можешь сопротивляться сколько хочешь, но ты бессильна против него.
Микки ему не доверяет, как и Скай. И мне не следовало бы.