Глава 60
В тысячах метрах над головой пролетает самолет. В просветах между листьями его можно рассмотреть только с трудом. Эта машина с нечеткими очертаниями напоминает мне о том, что есть и другой мир, который теперь кажется еще более далеким. Сейчас я пожертвовала бы всем на свете, чтобы оказаться в этом самолете.
Когда мы с Микки возвращаемся, Клемент и Скай проводят спарринг под деревьями. Несмотря на сопротивление Микки, я не отказалась от мысли увезти ее с собой. Мне просто нужно приложить побольше усилий, претворить в жизнь мой план: вызвать разногласия внутри Племени, заставить членов бросаться друг на друга, чтобы они разорвали друг друга на части.
Виктор делает упражнения рядом. Я иду к нему.
– Неужели ты не ревнуешь?
– Что? – спрашивает Виктор.
Я киваю в направлении Скай.
– Он ей нравится. Неужели ты этого не видишь?
Мне очень не нравится это делать. Несмотря на все случившееся, мне кажется, что мы с Клементом начинаем доверять друг другу, но если он узнает, что я делаю, доверию придет конец.
Виктор мрачнеет, в глазах снова появляется ярость. На этот раз я знаю, что она мне не привиделась. Проклятье! Теперь мне хочется забрать свои слова назад. Я думаю, что поставила Клемента под удар.
Порыв ветра поднимает один из ковриков и гонит к деревьям. Виктор бежит за ним.
Скай снимает боксерские перчатки.
– Ветер усиливается. Нам нужно все закрепить.
Я присоединяюсь к остальным и вместе с ними поглубже вбиваю колышки для удержания палаток. О боже – по моим пальцам только что пробежал таракан! Я резко отдергиваю ногу. Каким-то образом мне удается сдержать крик, а насекомое убегает под груду мертвых листьев.
Скай весело смотрит на меня, ей забавно. Проклятье! Я не могу допустить, чтобы она узнала о том, как я боюсь насекомых. Одна мысль о том, что я окажусь запертой в палатке с одним из…
– Я чуть на него не наступила, – говорю я, будто меня волнует благополучие таракана, а не мое собственное, но не думаю, что смогла ее убедить.
Она поворачивается к остальным и говорит громким голосом:
– Давайте уберем все спортивное оборудование в мужской туалет, а все временно будут пользоваться женским.
– Поляну не затопит? – спрашиваю я.
Клемент залез на дерево, чтобы закрепить брезент.
– Нет, но дорогу может. Эй, Виктор, можешь передать мне вон ту бечевку?
Я нервно смотрю, как Виктор протягивает ему веревку.
– Нам нужно разложить дрова по мешкам, пока не начался дождь! – кричит Скай.
– Ты когда-нибудь попадала в циклон? – спрашиваю я, когда мы работаем бок о бок.
– На Гавайях несколько раз, но мало что помню. Этим летом в Сиднее были сильные грозы. У Джека градом разбило ветровое стекло.
Джек поднимает мешок с дровами.
– Черт побери, а я об этом и не подумал. Наверное, нужно чем-то прикрыть машины?
Микки смотрит на меня уголком глаза.
– Что? – спрашиваю я.
– Ты ведь не собираешься здесь оставаться, да? Я это чувствую. Сердце у тебя к этому не лежит.
Мне не хочется ей врать, но я нервничаю из-за того, что другие могут услышать.
– Я приехала по туристической визе, – осторожно отвечаю я, хотя отсутствие действующей визы не остановило Скай и Райана.
У Микки меняется выражение лица – она явно расстроена.
– Без тебя здесь все будет по-другому.
Я здесь всего восемь дней, но по ощущениям – в два раза дольше.
– Хотя я не вернусь в Лондон.
– Правда?
– Мне нужно жить рядом с пляжем. Я поеду в Корнуолл.
Микки неотрывно смотрит на меня.
– Правильно, – говорит она.
Я сжимаю ее руку.
– Не волнуйся. Пока я никуда не уезжаю.
Я смотрю на ее тонкие пальцы и снова думаю о том, какая она нежная и мягкая в сравнении с остальными. Без нее я не могу уехать.
Скай скатывает коврики для йоги перед туалетом. Я говорила с Райаном и Клементом об их семьях, но пока даже не пыталась обсудить это со Скай. Без нее нет Племени. А я уже начинаю впадать в отчаяние. У меня в голове выстраивается опасный план.
Я иду к ней, пока не успела передумать.
– Вчера вечером Клемент сказал мне, что тебя на самом деле зовут Грета.
– И? – Скай настороженно смотрит на меня.
– Я хотела сказать тебе об этом вчера вечером, но не хотела, чтобы это слышали остальные. Я встретила в Сиднее твою маму.
Она удивленно смотрит на меня.
– Она раздавала объявления о пропаже человека. Я не узнала тебя по фотографии, но вспомнила, когда услышала твое имя.
Я очень рискую, говоря это, потому что ее мать вполне может знать, что она находится в Австралии. Но Микки упоминала, что Скай давно не общалась с родителями.
На лице у Скай отображаются разные эмоции.
– Я уверена, что у тебя имелись причины для отъезда, но решила, что тебе нужно это знать. Она выглядела очень грустной.
Ее взгляд смягчается.
– Как она?
– Плакала у меня на плече. Я думаю, она хотела бы тебя увидеть или даже просто услышать, что с тобой все в порядке.
– Я так давно ее не видела, – говорит Скай натянутым голосом. – Ее кудряшки по-прежнему светлые? Или она полностью поседела?
– Все еще блондинка. – Я едва ли смею дышать, но мне кажется, что я продвигаюсь вперед.
– Она нормально ходит? До моего отъезда ей делали операцию на колене.
– Да вроде нормально.
– До сих пор носит эти странные очки?
Я сглатываю и надеюсь на лучшее.
– Да.
Выражение лица Скай меняется.
– Моя мать умерла десять лет назад, Кенна.
Я в ужасе смотрю на нее.
– Так почему ты мне все это рассказывала? – говорит она мягким голосом, но взгляд у нее жесткий.
– Прости, я, наверное, что-то неправильно поняла и это была твоя тетя. Не помню, чтобы она представлялась твоей мамой. Я просто предположила.
– Тети у меня тоже нет. Так зачем ты все это говорила?
Мне хочется провалиться сквозь землю.
– Наверное, это была какая-то другая Грета. Это же распространенное имя.
– Я слышала, как ты расспрашивала Райана и Клемента про их семьи. Теперь пришел мой черед, так? – Она поджимает губы. – Клемент – это шило в заднице, но он нам здесь нужен. Он нужен Виктору. Я стараюсь поддерживать Виктора как могу, но мужчин он воспринимает иначе. И конечно, он также нужен Джеку. Так что я была бы очень рада, если бы ты заткнулась и больше никого не расспрашивала про их семьи.
– Хорошо, – отвечаю я слабым голосом.
Она молча смотрит на меня какое-то время.
– Я тебе соврала. Насколько мне известно, моя мать жива, но я о ней ничего не слышала со времени отъезда из Швеции. – Она натянуто улыбается. – Я тебе почти поверила. Мгновение я на самом деле думала, что моя мать проделала этот путь до Австралии, чтобы раздавать объявления о моем исчезновении и рыдать на плечах у незнакомцев из-за меня. Но она в свое время даже не удосужилась дойти до полицейского участка в конце нашей улицы, когда я в подростковом возрасте вляпалась в неприятности, потому что сильно напилась. Я сомневаюсь, что ее посещают даже мимолетные мысли обо мне.
Я не могу придумать никакой подходящий ответ.
Скай перебрасывает дреды через плечо.
– В любом случае знаешь что? Я люблю это место. Я никуда не уеду. Как не уедет Микки и кто-либо из остальных. Поэтому что бы ты ни пыталась здесь сделать, прекрати это.
Я в отчаянии перевожу взгляд с нее на Микки. Я испробовала все, что могла, а теперь идеи у меня закончились.
– Кстати, он у тебя есть, – заявляет Скай. – Я не была уверена, но затем увидела.
– Что у меня есть?
Она снова улыбается.
– Инстинкт убийцы.
Деревья обступают меня со всех сторон. У меня такое ощущение, что листья и ветки переплетаются, чтобы закрыть небо. Мне нужно выбраться из тени. Я быстро оглядываюсь, чтобы проверить, не смотрит ли кто-то на меня, подхватываю палку и иду по тропинке к пляжу.
Я чувствую облегчение, оказавшись на открытой местности, где передо мной расстилается горизонт, но пляж сегодня утром кажется немного жутковатым и мрачным местом. На небе сплошная облачность, оно напоминает потолок из серых туч, причем таких плотных и так низко висящих, будто за одну ночь кто-то воздвиг крышу над миром. Воздух влажный – капельки дождя смешиваются с морскими брызгами.
Ветер громко воет у меня в ушах; он то и дело раздувает и треплет мою футболку. Чайки летают, опустив головы, или устраиваются в оставленных кем-то из нас следах на песке. Большая белая птица – аист или ибис? – идет по пляжу широкими шагами, а затем взлетает, громко хлопая крыльями. Огромное тело устремлено вверх. Глядя на эту птицу, я понимаю, в какой ловушке оказалась.
Я мну подошвами мокрый песок, направляясь к воде. Поднятые штормом волны напоминают огромные деформированные клинья. Начался прилив. На песке какие-то темные кляксы. Это… изюм? Нет, понимаю я, подходя поближе. Это мертвые мухи. Сотни мух, которых выбросили на берег волны. Они лежат аккуратно изогнутыми полосами. Некоторые все еще двигаются, ползут по песку, безнадежно пытаясь соревноваться с приливом. Другие лежат на спинках, машут в воздухе лапками, напоминающими паучьи. Накатывающая волна подхватывает целую группу, и они оказываются на плаву, напоминая маленькие суденышки. Целый флот!
Чайки довольны, у них праздник – заглатывают сочные кусочки. Они едят и мух. Для меня это уже слишком. Живот крутит. Я наклоняюсь, и из меня на песок вылетает мой завтрак. Пара чаек пугаются и взлетают в воздух. Одна вскоре снова опускается на песок и осторожно решает попробовать то, что вылетело из моего желудка. Я падаю на колени, меня рвет снова и снова, глаза у меня плотно закрыты. Я очень хотела бы оказаться в другом месте после того, как их открою.
Что-то касается моей руки. Я дергаюсь, открываю глаза и вижу улетающую пятидесятидолларовую купюру. Она из накоплений Райана? Я осматриваю океан, но больше не вижу ни одной. Надо мной проплывает тень – это темные тучи бегут по небу. Вскоре они полностью закрывают небо, день превращается в ночь, а еще нет и девяти утра.