– Вау! А в ней что-то было?
– Все ее вещи. Это доказательство, что с ней что-то случилось. Я хочу отнести эту сумку в полицию. Может, им удастся снять отпечатки пальцев. Я решил закопать ее, чтобы никто другой не нашел. Вдруг она опять исчезнет! Поэтому, пока все остальные катались, я незаметно ускользнул.
Я скептически смотрю на него.
– Почему ты не заявил в полицию о ее смерти полгода назад?
– Скай не хотела, чтобы здесь появлялась полиция. Если бы они стали ее допрашивать, как бы она назвалась? Моя жена в полицейской базе данных. Она участвовала в протестах против изменения климата. Скай заявила, что, если я вызову полицию, она им заявит, что я продал ей документы своей жены. Я думал, что Элке убила акула. Что могла сделать полиция? – Клемент откидывает голову назад, упирается ею в ствол дерева. – Теперь я жалею об этом. Я каждый день думаю о родителях Элке.
Не понимаю, верить ему или нет?
– Кто-то попытался меня утопить, – говорю я, потому что, по крайней мере, это не мог быть он.
– Что? – Клемент делает шаг вперед. У него в глазах шок.
Я отступаю назад. Я не могу ему доверять – я не могу доверять никому из них.
– Мне пришлось притвориться мертвой, чтобы выжить. Когда этот человек меня выпустил, я поплыла к берегу, фактически меня на него выбросило – и я убежала.
– Mierda! Кто это был?
Я касаюсь своих плеч, которые продолжают болеть, пытаюсь вспомнить ощущения. Эти руки были большие или маленькие, сильные или слабые? Но думала я тогда совсем не об этом!
– Не знаю. А что это означает? То, что ты нашел сумку Элке.
– Там нет ее кошелька, поэтому, возможно, ее обворовали. Или, может, произошел какой-то несчастный случай, и человек это скрыл. Постарался обставить дело так, будто она сбежала.
Налетает порыв ветра, пригибает деревья в сторону, нас обдает струями воды.
– Как так получилось, что у Райана оказался ее паспорт? – спрашиваю я.
– Понятия не имею. Ее все любили. – У Клемента дрожит голос, похоже, он пытается не разрыдаться.
– Как ты думаешь: Скай считала, что от нее исходит угроза ей?
– Нет. Они ладили.
– А что насчет Виктора?
Клемент обнимает себя обеими руками, водит ладонями вверх и вниз по бицепсам, потирая их.
– В ночь перед исчезновением Элке с ней была Скай. Поэтому я задавал себе этот вопрос.
– Вау. – От этой информации у меня кружится голова. Я видела, как отреагировал Виктор, когда Скай переспала с Джеком. – Ты считаешь, что Виктор приревновал ее?
Клемент смотрит на меня с несчастным видом.
– Не знаю. Может быть.
– Но создается впечатление, что вы с ним близки.
– Так и есть. – Клемент проводит пальцами сквозь мокрые волосы.
Проклятье. Если Клемент прав и Виктор убивает людей из ревности, то Джек в опасности. Он может стать его следующей жертвой.
– А у Джека кодеиновая зависимость, – говорю я.
Клемент бросает на меня виноватый взгляд. Он знал.
– Джек никогда не стал бы…
– Правда? А если у него нестерпимая боль и ему требовались деньги? Райану тоже требовались деньги. – С большей неохотой я перехожу к Микки. – Может, Элке стала заигрывать с Джеком, а Микки это не понравилось.
Я говорю это только для того, чтобы рассмотреть все возможности. На самом деле я так не думаю. Это несерьезно. Насколько я понимаю, Микки даже не влюблена в Джека.
– А я? – спрашивает Клемент.
– Ты на самом деле хочешь, чтобы я порассуждала на эту тему?
– Почему бы и нет?
Я вспоминаю, что Скай говорила мне о его жене, и заставляю себя произнести это вслух.
– Ты вполне можешь быть чудовищем. Ты можешь влюблять в себя женщин, а затем… ну не знаю, может, когда они начинают любить тебя слишком сильно, ты пугаешься. Или ты убиваешь женщин ради кайфа. Или ты так сильно их любишь, что это становится невыносимым. Или ты ее любишь, а она хочет тебя бросить…
Клемент стоит молча и неподвижно.
Я делаю вдох, собираюсь с силами, хотя и дрожу.
– Или это может быть все сразу. Ты пожертвовал Элке и своей женой ради благополучия Племени. Чтобы забрать их деньги или документы или потому что они намеревались отсюда уйти.
Клемент тянется ко мне, но у него в глазах такая тьма, что я отступаю назад.
На его лице появляется странное выражение.
– Ты правильно делаешь, что боишься меня.
Я отступаю назад немного дальше.
Клемент смотрит мне в глаза.
– Я не убивал Элке. Но я убил свою жену.
Глава 65
Меня словно окатывает ледяной волной. Я открываю рот, но не могу произнести ни звука. Значит, все-таки он? Мне следует бежать, но ноги меня не слушаются. Да и в любом случае уже слишком поздно.
– У нее был рак в трех местах. – Клемент говорит так тихо, что я едва слышу его, ведь еще и шторм бушует. – Ей сказали, что это неизлечимо, дело зашло уже слишком далеко. Ей дали максимум год жизни. – Его темные волосы прилипли к голове. – Годом раньше от рака умерла ее подруга. Моя жена поддерживала ее и помогала ей на протяжении всего периода болезни, а после ее смерти заявила мне: «Если подобное когда-то случится со мной, я не хочу доводить до той стадии, когда станет совсем плохо. Я хочу уйти на высокой ноте». – Он запинается. – Она не хотела, чтобы другие знали. Не хотела жалости.
Я могу это представить. Ведь все в Племени должны быть сильными, энергичными и неуязвимыми – в общем, полными жизненных сил. Но с таким состоянием никто не может бороться.
– В общем, жизнь продолжалась, – рассказывает Клемент. – Но ей стало хуже. Она никогда раньше не употребляла, а тут начала курить. Она думала, что это поможет облегчить боль.
– Помогло?
– Нет. Не думаю. Просто она впала в депрессию. Я обрадовался, когда Грета занялась нашим питанием, заставила нас отказаться от запрещенных веществ, алкоголя и всей мусорной еды. Я думал, что это может помочь Скай справиться с раком. – Клемент прикусывает губу. – Но она похудела и… ее часто подташнивало. Она продолжала кататься на доске, но стала быстро уставать. Такого раньше не было. Однажды утром мы все катались, а она вдруг вышла из воды раньше всех нас. Через несколько минут я последовал за ней, чтобы проверить, все ли с ней в порядке, и увидел, что она висит на дереве.
У меня внутри все сжимается, когда я представляю ужас, который он испытал при виде этого.
– Она сделала петлю из лиша – отцепила ремешок от своей доски, но он ведь легко растягивается. Переносной холодильник валялся на боку под ней. Вероятно, он свалился, когда она повисла. Но ее ноги оставались на нем. Она все еще была жива.
Я задерживаю дыхание, мне страшно услышать, что было дальше.
– Она сказала: «Помоги мне».
Я сжимаю пальцы, ногти впиваются в ладони. Я боюсь услышать окончание этой истории.
– Я бросился к ней, чтобы ее снять. «Нет», – сказала она. Ее ступни… – Он руками изображает вращательные движения, словно крутит педали, затем сильно зажмуривает глаза, словно ему невыносимо видеть этот образ у себя в голове. – Она пыталась оттолкнуть холодильник, но он оказался слишком тяжелым. Она хотела, чтобы я его подвинул.
Он делает паузу, чтобы собраться с силами. Я вижу, как ему больно произносить эти слова.
– Я не стал задавать вопросов. Я должен был с уважением отнестись к ее желанию. Она попросила, я сделал. Я его подвинул. А затем закрыл уши руками и сбежал.
Ветер воет в листьях.
– Когда я вернулся, ее уже сняли с дерева. Она была мертва.
Я делаю несколько глубоких вдохов, пытаюсь все это переварить.
– И вы похоронили ее там же, где и Райана?
– Да. – Клемент наблюдает за мной, ожидая моей реакции.
– А другие? Элке и Райан? – Если он признается, что убил и их, то я не знаю, что сделаю.
– Нет.
Я выдыхаю.
– Только ее. Разве этого недостаточно? – У Клемента срывается голос.
Вода льется нам на головы и плечи. У меня стучат зубы. Я обнимаю себя руками.
– Если бы я оказалась в твоем положении и кто-то попросил меня сделать это… Я не знаю, смогла ли бы.
– Смогла бы. Поверь мне: если бы ты любила человека, то смогла бы.
Деревья напоминают прыгающие черные предметы у него за спиной. Стемнело рано, плотные тучи закрывают луну.
Клемент проводит рукой по волосам.
– Я постоянно спрашиваю себя, правильно ли поступил. Может, мне стоило попытаться найти для нее какое-то лечение? Помочь ей пожить немного подольше. Возможно, кто-то смог бы отыскать чудодейственное средство. Может, врачи ошиблись.
Клемент прислоняется к стволу дерева – он выглядит сломленным. Я тянусь к его пальцам и сжимаю их. Они ледяные, как и у меня.
– В последние дни ее жизни были такие классные волны. – В его голосе слышна боль. – Я благодарен за это. Самые ранние ее воспоминания были связаны с океаном, как и последние.
Я сильнее сжимаю его пальцы. Он опускает плечи, теперь он не просто прислоняется, а приваливается к стволу дерева.
– И что теперь? – спрашиваю я.
Он делает глубокий вдох, собирается с силами.
– Мы возвращаемся к палаткам.
– Один из них пытался меня утопить.
Клемент высвобождает свою руку из моей и сам берет мою. Мои пальцы утопают в его ладони.
– Я буду с тобой каждую минуту. А куда еще мы можем пойти?
Он прав. Нам требуется убежище, поэтому выбора у нас нет, только вернуться в лагерь. Я чувствую себя в большей безопасности, когда он находится рядом со мной.
Клемент показывает на темнеющее небо.
– Нужно идти прямо сейчас, или никогда не найдем дорогу назад.
Мы бежим среди деревьев, задевая ногами за корни и палки.
– Погоди. – Я останавливаюсь, хватая ртом воздух. – А что с сумкой Элке?
– Я все сделаю утром, – говорит Клемент.
Мы добираемся до лагеря, оба хватаем ртами воздух, пытаясь привести дыхание в норму. Из палаток высовываются головы: Микки, Джек, Виктор и Скай прикрывают лица от дождя.