Скай легко вскрикивает и тянется к запястью Виктора – его бразильскому напульснику. Скай говорила, что Виктор никогда не оставлял его на руке, если шел в воду, так почему же он не снял его сегодня? Он надел его на удачу, как, похоже, предполагает Скай, или кто-то его разбудил, убил и притащил сюда? Клемент тоже на него смотрит. Я ловлю его взгляд. Он думает о том же, о чем и я?
Он показывает рукой на океан.
– Никто здесь не смог бы разгрестись. Почему он вообще решил попытаться?
Джек кивает.
– Да, для того чтобы сегодня выйти в залив, нужен гидроцикл. Эй! А вон его доска.
Джек бежит по песку к тому месту, где она «прыгает» на мелководье, и возвращается, неловко неся ее перед собой, как ненужный подарок.
У меня стучат зубы. Мы все дрожим.
– Нужно возвращаться, – говорит Клемент.
Скай недолго идет рядом с нами, затем разворачивается и несется назад к Виктору, тянется к нему. Когда она возвращается к нам, я вижу бразильский напульсник на ее запястье. Она идет молча, поднимает лицо, чтобы на него падал дождь, который начал стихать.
Когда мы возвращаемся на поляну, Клемент разрезает пополам оставшиеся мангостины и раздает их нам.
– Нам всем нужен сахар после пережитого шока.
Я жую мангостин и представляю деревья, на которых растут эти фрукты, как они качаются на ветру. Я чувствую, как задерживаю дыхание, будто жду, что вот-вот случится что-то еще. Сейчас я подозреваю их всех – даже Скай. Клемент вручает ей половинку мангостина, но она просто смотрит на фрукт, словно не знает, что с ним делать.
Пять печальных друзей скрываются от дождя. Я перевожу взгляд с одного лица на другое. Джек ест фрукт с большим наслаждением, Клемент кажется слишком спокойным и собранным, в то время как Скай пережила такое сильное потрясение, что реагирует очень остро. Я задумываюсь, не в шоке ли Микки, глаза которой кажутся странно пустыми.
Джек нежно забирает из руки у Скай мангостин и подносит его к ее рту.
– Ешь.
Меня беспокоит интимность этого жеста. Он не теряет времени, начинает к ней подбираться практически сразу же после ухода Виктора, но Микки, похоже, этого не замечает, или, возможно, ей плевать.
– Нам нужно будет вызвать полицию, – объявляет Клемент. – После того как закончится дождь.
Меня охватывает паника, когда я вспоминаю, что мы здесь в ловушке. Пока не уйдет вода, мы никого не можем вызвать.
– Он утонул, – говорит Джек. – Что могут сделать копы? Ты на самом деле хочешь, чтобы они тут ходили и во все совали свои носы? Подумай об этом, друг. У нас тут три трупа похоронено, и мы все соучастники, потому что помогали их хоронить.
Вчера Джек вел себя как ребенок в палатке Микки; теперь он совсем не кажется ребенком. Он ведет себя по-другому. Он берет на себя командование. Я никогда раньше его таким не видела.
Скай в обсуждении не участвует; она слишком шокирована и ушла в себя. Если она играет, то игра впечатляющая. Она кладет свой кусок мангостина на барбекю и уходит под деревья.
– Ты куда? – кричу я, но она не отвечает.
Из-за туалета слышится грохот.
– Что это? – спрашивает Джек.
– Серфборды, – отвечает Клемент.
Мы спешим туда, чтобы посмотреть, что же все-таки случилось. Верхнюю доску из стопки сдуло на землю. Это борд Клемента. Он поднимает его, а лиш обвивается вокруг моей лодыжки.
– Проклятье! – кричу я, не понимая, как не заметила этого раньше. – Виктор же гуфи, он катался правой ногой вперед. А мы все катаемся левой.
– Неужели… – хмурится Джек.
– Ты уверена? – спрашивает Микки.
– Кенна права, – объявляет Клемент. – Я теперь тоже вспомнил.
Они замолкают, понимая, что это означает. Кто-то надел веревку на ногу Виктору, когда он был мертв.
А для этого могла быть только одна причина.
Глава 67
Сейчас слышен только один звук – льющейся со всех сторон воды.
– Скай! – кричу я, потому что ей надо это услышать, но никто не отвечает – она уже находится вне пределов слышимости.
Я поворачиваюсь к остальным.
– Кто-то может предложить какую-нибудь безобидную причину, объясняющую, почему лиш оказался у Виктора не на той ноге?
Они не могут. Потому что такой причины нет.
Я слышала, что хорошие серферы время от времени меняют стойку и катаются другой ногой вперед (даже мы с Микки один раз это попробовали), но такие вещи делают на маленьких волнах. Никто на свете не стал бы это делать в такую погоду.
Теперь в воздухе чувствуется паника. Клемент остается рядом со мной, но Микки отодвинулась от Джека. Я пытаюсь поймать ее взгляд. Она его подозревает?
Джек смотрит на Клемента – как я предполагаю, логично подозревать его в первую очередь, ведь Виктор же крупный мужчина – был крупным мужчиной – да еще и занимался какими-то единоборствами, поэтому убивший его человек должен был быть очень сильным.
– Клемент провел вместе со мной всю ночь, – говорю я Джеку. – Я услышала бы, если бы он выходил из палатки.
Но, произнося эти слова, я начинаю сомневаться. Мог ли он незаметно выскользнуть, заманить Виктора на пляж и утопить его, а потом проскользнуть назад в палатку? Он промок бы, но мог и переодеться. А я так устала, что могла все проспать.
У меня перехватывает дыхание. «У него сегодня утром были мокрые волосы».
Нет. Я ему доверяю. Мои мысли направлены на Джека, я вспоминаю его стычку с Виктором три дня назад. С тех пор казалось, что Джек опасается Виктора, но не исключено, что он ждал возможности застать его одного, чтобы отомстить. Я представляю Джека в воде: то вспышки агрессии, то грациозные повороты. Одну минуту одно, в другую – уже другое. У него совершенно точно есть свои тараканы, и я видела, как он умеет врать.
Джек замечает, как я смотрю на него, и спешит к себе в палатку, а вскоре возвращается, неся что-то в руке.
– Видишь? Я вчера вечером принял таблетку снотворного. – Он демонстрирует блистер, словно это что-то доказывает.
Микки точно не могла справиться с человеком таких размеров, как Виктор.
А Скай? Я видела, какая она коварная, как изощренно действует. И она сильная. Ей было бы легко заползти назад в свою пустую палатку и переодеться в сухую одежду.
За моей спиной трещит ветка, и я подпрыгиваю. Молодая поросль постоянно двигается, деревья и кусты потрескивают и наклоняются то взад, то вперед. Мне постоянно кажется, что сейчас кто-то выпрыгнет откуда-нибудь, но здесь никого нет. Никого, кроме нас. Мы должны посмотреть правде в глаза: нет никакого безликого незнакомца, на которого можно было бы повесить вину. Виктора убил один из нас.
– Смерть Райана могла быть несчастным случаем, как и смерть Элке, – говорю я. – Но сейчас сомнений нет. Мы должны обратиться в полицию.
У Джека меняется выражение лица.
– Сокрытие трупа – это преступление. У нас был уговор.
Он на самом деле очень хочет избежать встречи с полицией. Да, у них был уговор, но дело зашло слишком далеко. Клемент думает точно так же, но Микки, похоже, колеблется.
– Я иду искать Скай, – объявляет Джек. – А вы все оставайтесь здесь.
– Будь осторожен! – кричу я ему в спину.
– Никуда не уходите, хорошо? – бросает Джек через плечо и убегает.
Когда мы остаемся втроем, напряжение немного ослабевает. Клемент варит кофе, я насыпаю мюсли в миски. Придется есть смесь сухой, потому что молока у нас нет.
Я протягиваю одну миску Микки.
Она отталкивает ее.
– Я не могу есть.
У нее дрожит нижняя губа. Я обнимаю ее, вспоминая, как они хорошо ладили с Виктором. После всего случившегося она расстроена, но пытается держаться.
Джек бежит по тропинке к нам.
– Она прыгнула! – орет он. – Она прыгнула вниз со скалы!
Глава 68
Джек наконец подбегает к нам, у него сбилось дыхание.
– О боже мой! – Он хватается руками за голову. – Ну что же это такое, черт побери!
Я потрясенно смотрю на него.
– Она упала на камни? – спрашивает Клемент.
– Я не видел. – Джек хватает ртом воздух. – Нам нужно идти туда, проверить, жива ли она.
Клемент качает головой.
– Это невозможно…
Но Джек уже несется по тропинке на берег. Мы с Клементом собираемся последовать за ним, но резко останавливаемся, услышав сдавленный крик Микки. Я поворачиваюсь и вижу, как она идет на меня с ножом. Времени бежать у меня нет; я могу только поднять руки и попробовать защититься. Клемент бросается к нам, но двигается слишком медленно – она уже рядом со мной.
Зрелище ужасное. Моя лучшая подруга с ножом в руке, блестящее острие нацелено на меня.
– Помоги мне! – выдыхает Микки.
И я понимаю, что она направляет нож не на меня, а на себя, острие направлено на ее собственное запястье, на то место, где у нее татуировка.
Я наконец могу говорить.
– Прекрати! Что ты делаешь?
– Сними его с меня! – орет Микки.
Я хватаюсь за рукоятку ножа, но Микки его не выпускает. Джек замер на некотором удалении, Клемент бросается мне на помощь.
– Это он! – шепчет Микки, бросая полный ужаса взгляд на Джека. – Это он убил Виктора.
Клемент реагирует первым.
– Я здесь сам справлюсь! – кричит он Джеку. – Иди на пляж.
Джек убегает.
Микки трясет. Она еще раз смотрит широко раскрытыми глазами на удаляющуюся спину Джека.
– Он обещал, что убьет меня, если я кому-то скажу.
– Что?
Меня все еще пошатывает от того, что она шла на меня с ножом. Я и не знала, что моя лучшая подруга такая актриса. Как убедительно у нее получилось!
– Сбавь обороты, – говорит Клемент. – Джек убил Виктора?
– Да, – кивает Микки. – Я это видела.
Мы с Клементом обмениваемся полными ужаса взглядами.
Микки обнимает себя обеими руками.
– А теперь я думаю, что он мог убить и Скай.
– Что? – Это уже слишком. Я не могу это переварить.
– Давай вернемся к Виктору, – предлагает Клемент. – Что именно ты видела?