Мелькают дорожные знаки. «Лебединый ручей», «Цапельный ручей». Ручей для меня – это узкий небольшой водоток, часто грязная канава, но большинство водоемов, мимо которых мы проезжаем, достаточно большие и широкие, и их вполне можно было бы назвать реками. «Грязный ручей», «Восьмимильный ручей».
Микки продолжает смотреть в телефон.
Я склоняюсь вперед и хлопаю ее по плечу.
– Ты в порядке?
– Да, а что?
– Ты такая тихая. – Она едва ли что-то сказала после того, как мы уехали из Сиднея.
– Она еще кофе не выпила. – Джек толкает ее локтем в бок. – Эй, Микки? Мы остановимся на автозаправочной станции перед поворотом.
На меня снова производит впечатление то, как он хорошо ее знает. Иногда Микки бывает капризной, в особенности когда ей нужно выпить кофе. Я снова поворачиваюсь к окну. «Травянистые долины», «Мелкий залив». Мне нравится, что места здесь названы четко и ясно. Что увидел – так и назвал. «Коровий ручей» – здесь когда-то застряла корова? «Комариный ручей» – в него мне не хотелось бы упасть. «Грохочущий ручей» – в этот тоже не хотелось бы.
На автозаправочной станции мы с Микки отправляемся в туалет, пока Джек заливает бензин. Когда я выхожу, Микки смотрит на что-то на доске объявлений. Доска увешана листками, они трепещут в воздушных струях кондиционера. Это прогнозы погоды, реклама прогулок по бушу[14], занятий йогой, какого-то кружка для мужчин…
«Пропал человек, немка по национальности. В последний раз ее видели на пляже Бонди-бич 2 сентября».
С постера на меня смотрят знакомые глаза: Элке. У меня возникает странное чувство: Элке будто следует за мной по Австралии.
Микки подпрыгивает при виде меня и ведет к прилавку, где продают кофе.
– Ты какой будешь?
– Капучино, – отвечаю я. – Я куплю нам кофе.
– Нет, я заплачу. – Она кажется рассеянной.
К прилавку подходит Джек.
Микки жестом показывает ему, чтобы шел назад в машину.
– Я заплачу! – кричит она и шагает к баристе, чтобы сделать заказ. Ее глаза снова смотрят на постер, пока мы ждем кофе.
Я в очередной раз пытаюсь заплатить, но Микки опять не дает мне.
– Спасибо, – говорю я, делая глоток.
На улице Джек болтает с двумя женщинами, стоящими у ярко-желтого джипа с досками для серфинга на рейлинге. На боку написано: «Арендуйте джип».
– Бухта Бамбл-бей находится на севере, – говорит им Джек. – Хорошее место.
– Подождите. – Одна из женщин пролистывает маленький карманный путеводитель для серферов. – Вот, нашла.
Я временно заставляю себя забыть о пропавших туристах.
– Здравствуйте. Вы американки?
– Канадки, – отвечает подруга первой.
– Простите. Я плохо разбираюсь в акцентах, – извиняюсь я.
Джек держит в руках кофе и обходит более высокую из двух женщин сзади.
– Не двигайтесь.
У нее округляются глаза. Это симпатичная рыжеволосая женщина в джинсовом комбинезоне.
Джек хлопает ее ладонью по плечу.
– Комар. Есть!
Она смеется.
– Спасибо! Какие здесь огромные комары.
– Подождите! – говорит Джек. – Еще один!
Он снова и снова шлепает ее. Я не уверена, что на ней сидят комары и что они вообще здесь есть. Я думаю, это просто оправдание, чтобы до нее дотронуться. Я бросаю взгляд на Микки, смущаюсь, представляя, как она должна на это реагировать, но она не реагирует никак. Словно он постоянно так поступает.
– У моей подруги хорошая кровь, – объявляет темноволосая женщина.
– Ты им рассказал про Бухту Скорби? – спрашиваю я у Джека.
– Эй, нам пора ехать, – говорит Джек.
Женщина смотрит в свой путеводитель.
– Бухта Скорби? Ее здесь нет.
Джек широкими шагами идет прочь. Он только что активно флиртовал на глазах у своей невесты, но вот – мгновенно уходит.
– Возможно, она слишком маленькая, поэтому не указана в путеводителе, – высказываю предположение я.
– Пошли, Кенна, – зовет Микки.
И она тоже? Мне хочется показать женщинам, что я не такая.
– Там есть место для лагеря. Мы как раз туда едем.
– Кенна! – Микки резко дергает меня за руку.
Женщина достает телефон.
– Сейчас я ее погуглю.
Джек давит на клаксон.
Микки чуть не вырывает мою руку из плечевого сустава.
– Боже, Кенна! Пошли же наконец!
– Простите, – говорю я женщинам. – Нужно ехать. Хорошего вам путешествия!
– И вам тоже! – желают они.
Когда Джек выруливает на автомобильную дорогу, на передних местах в машине царит молчание.
– На деревья посмотри, – обращается Джек к Микки. – С юга дует. Как, наверное, наши сейчас там катаются. Все волны их.
«Он просто придурок. Не развивай эту тему, забудь», – говорю я сама себе.
Джек толкает Микки локтем в бок.
– Не хочешь проверить прогноз, пока связь не отключилась?
Микки достает телефон. Я вспоминаю пропавших туристов и достаю свой телефон. Появляется много разных статей. Я кликаю по первой. «Восемь пропавший туристов, включая…» Я просматриваю фотографии. Большинство пропавших – женщины. Двое мужчин очень сильно отличаются друг от друга: один в гидрокостюме, светлые волосы прилипли к лицу с обеих сторон; второй – в деловом костюме с галстуком, весь такой чистенький и аккуратненький и совсем не похож на туриста, который путешествует с рюкзаком. Они разных национальностей: американцы, шведы, ирландцы… У пары в руках доски для серфинга. Кофе на меня никак не подействовал. Я отключаюсь, хотя прилагаю все силы, чтобы не заснуть.
– Сегодня волны от трех до четырех футов, – сообщает Микки. – Завтра будут меньше.
– Проклятье! – ругается Джек.
Я держусь за сиденье, когда он делает поворот.
Мы проезжаем мимо таблички «Добро пожаловать в Национальный парк Скорби». Теперь мы едем по одноколейной грунтовой дороге. Между деревьев я замечаю темную воду. Как я догадываюсь, это Акулий ручей, только выглядит он как полноводная река.
Еще одна табличка – «Дорога может быть затоплена».
– Что там с ветром? – спрашивает Джек.
Микки смотрит в телефон.
– Южный по утрам, во второй половине во все дни переходит в северный.
Зевая, я кликаю по еще одной статье. Еще одна туристка, путешествующая с рюкзаком, которую в последний раз видели на Бонди-бич, как Элке. С другой стороны, вероятно, большинство туристов заходят на Бонди-бич.
– Давай побыстрее, – говорит Джек, увидев, что я что-то читаю в телефоне. – Связь исчезнет через минуты.
– Ты серьезно? – спрашиваю я.
– Здесь никого нет. Никого, кроме нас, – отвечает Джек.
Я начинаю сожалеть о том, что согласилась поехать.
– Нет интернета, нет телефонной связи вообще? Проклятье!
Статья не грузится. Да, сигнала нет. Обычно я все время остаюсь на связи. Клиенты записываются ко мне на сайте. Я оставила там сообщение, что меня не будет весь месяц, но если кто-то из моих постоянных пациентов получит травму, они, вероятно, все равно напишут мне сообщение. А если я захочу уехать? Как без телефона вызвать такси, «Убер» или машину любой другой фирмы? Я полностью завишу от парня, которого я едва знаю.
Но у меня такие тяжелые веки, что мне физически больно держать глаза открытыми. Я больше не могу бороться с разницей во времени. В нише для ног лежит черная куртка с капюшоном. Я беру ее, складываю так, чтобы получилось подобие подушки, подкладываю под голову у окна и закрываю глаза. Погружаясь в сон, я слышу голос Микки.
– Она спит, – говорит она обвиняющим тоном. – Ты ей…
– Нет! – отвечает Джек. – Конечно, нет. Она же твоя подруга!
В голове у меня туман, где-то на задворках сознания возникает вопрос: о чем же они говорят? Но я слишком устала, чтобы меня это волновало.
Глава 6
Мои глаза открываются, когда меня резко кидает вперед. Машина останавливается. Навес из листьев скрывает небо, погружая дорогу в тень – если это вообще можно назвать дорогой. Просто земля и гравий.
Дорога впереди перегорожена, на заграждении табличка: «Опасно! Оползни. Дорога закрыта».
Микки открывает дверцу машины, спрыгивает на землю и отодвигает заграждение в сторону. Джек едет дальше, гравий хрустит под колесами. Меня охватывает паника; теперь я полностью проснулась, выворачиваю шею, чтобы посмотреть, где Микки. Джек снова давит на тормоз, и Микки залезает в салон. Позади нас ограждение снова установлено на место. Джек едет дальше по грунтовой дороге.
Я смотрю вперед сквозь ветровое стекло, машина все время подпрыгивает.
– Но там же было написано, что дорога закрыта.
– Не беспокойся по этому поводу. – Джек едет дальше, минуты тянутся долго, вся дорога в выбоинах и колдобинах.
Когда мы попадаем в глубокую выбоину, из-под днища слышится скрежет. Я хватаюсь за сиденье, опасаясь, что шина будет пробита, – и что тогда? Я проверяю телефон. Сигнала так и нет, значит, мы не сможем вызвать эвакуатор.
Кажется, деревья тянутся вечно, причем во всех направлениях, есть голые и почерневшие местами стволы, но из них пробиваются смелые новые зеленые ветки. За углом вода течет по дороге: там водосливная преграда. Джек проезжает по воде, не снижая скорости, разбрызгивая ее во все стороны, часть летит мимо окон. Теперь я немного боюсь. Я не знала, что место такое удаленное и уединенное.
– У меня нет спального мешка, – говорю я.
– У нас есть запасной, – объявляет Микки.
– Я не взяла с собой солнцезащитный крем.
– Можешь взять мой. – Она бросает на меня взгляд через плечо. – Раньше ты не была такой паникершей, тебя никакие сомнения не терзали. Хотя я вела себя точно так же, когда в первый раз приехала сюда. Но тебе здесь будет хорошо.
Джек резко давит на тормоз.
– Что? – спрашивает Микки.
Он показывает на длинный темный предмет, перегораживающий путь. Палка. Нет, змея.
Джек заводит мотор, но змея не реагирует на его рев, даже не двигается.
– Проклятье.