С Джеком и Клементом мы познакомились в баре, который находился на первом этаже, под хостелом. Элке сразу же понравился Клемент, так что, когда Джек стал заигрывать со мной, я не возражала. Они отвезли нас в Бухту Скорби, и мы с трудом верили, что нам так повезло.
Но Элке стала проводить все больше и больше времени с Клементом, звала его с нами, куда бы мы ни пошли, поэтому мы вообще перестали проводить время наедине. Однажды рано утром я пригласила ее поплавать: только мы вдвоем. Она не собиралсь идти – ей хотелось лежать в постели рядом с Клементом.
– Я теперь тебя почти не вижу, – запротестовала я.
Элке неохотно согласилась составить мне компанию.
– У тебя проблема, – заявила она мне, когда над горизонтом только появился свет. – Мне с этим не справиться. Ты слишком… – Она пыталась подобрать наиболее подходящее слово. – Прилипчивая. Ты цепляешься за людей и не можешь отцепиться. Отступи немного.
Я не планировала ее убивать. Но я была так обижена.
После того как я оттащила ее тело подальше и положила в струю сильного течения, выяснилось, что Райан все видел с вершины скалы, и он спрятал ее сумку с паспортом и другими документами до того, как я смогла до них добраться. Он предложил мне сделку. Его сбережения были на исходе. Если я не буду платить ему каждый месяц, он расскажет остальным, что видел. Он не просил много, по крайней мере вначале, поэтому я согласилась.
После исчезновения Элке Клемент хотел вызвать поисковую группу. К счастью, начался шторм, и связаться с кем-то было невозможно. Я не ожидала, что ее тело снова принесет к берегу, но к тому времени ею уже полакомились акулы, и никто ничего не заподозрил.
Слова Элке давили на меня тяжким грузом. Скай помогала мне справиться с моими страхами, и я сказала ей, что хотела бы перестать быть такой собственницей и таким интровертом.
Тем временем Райан уже начал представлять проблему. Он просил все больше и больше денег. Я почувствовала, что может наступить момент, когда я больше не захочу платить.
У меня возникли странные ощущения, когда появилась Кенна. Мне почти удалось преодолеть зависимость от нее – я отвыкла от ее присутствия, почти забыла ее, несмотря на то что мы время от времени разговаривали по «Фейс-Тайму». И вот она вдруг появилась и ждала, что все будет как раньше. Мне самой страшно этого хотелось, но я не думала, что она останется. Затем я увидела, как Клемент смотрит на нее, и поняла, что в этом для меня заключается еще бóльшая опасность. Если они сойдутся, я ее снова потеряю. Я хорошо относилась к Клементу и жалела его – он скрывал свои эмоции, как и я, и никогда не задавал вопросы, из-за которых возникает неловкость. Но я не могла допустить, чтобы он встал между мной и Кенной. Я намекала ей, что он может быть опасен, но ее это не остановило.
Однажды Райан попросил три тысячи долларов. Это было слишком много.
– У меня паспорт Элке, – напомнил он мне. – Это доказательство того, что она не покидала страну. Если ты не заплатишь, я отправлю его в полицию и приложу записку с твоим именем и координатами.
Райан не хотел, чтобы полиция появлялась в Бухте Скорби – не больше, чем этого хотела я, – но он знал мой адрес в Сиднее. Я не могла рисковать. Я дала ему триста долларов. Это было все, что я привезла с собой, за остальным мне требовалось ехать к банкомату. Я пошла за ним на скалу. Мне потребовалось всего разок его сильно толкнуть.
Глава 74
Я не думала, что когда-нибудь еще буду кататься в Бухте Лучника, особенно при свелле такого размера, но я готова к этому. Возможно, в методах Скай все-таки что-то есть. Я прикусываю губу. Ее смерть принять труднее всего. Она была полна жизни; то, что ее больше нет, кажется просто невозможным!
Здесь собралась небольшая толпа: дюжина серферов на коротких досках с серьезными выражениями лиц, пара мужчин более старшего возраста на лонгбордах и беременная женщина на последних сроках на бодиборде. Мы разгребаемся, чтобы присоединиться к ним.
Вскоре мы уже сидим на наших досках, а холодная вода Кельтского моря, омывающего Корнуолл, плещется вокруг нас.
– Помнишь ту квартиру на Мускат-стрит? – спрашивает Микки. – Я позвонила им вчера вечером, мы можем ее посмотреть сегодня во второй половине дня.
– Отлично, – говорю я. Половину пути во время полета сюда мы искали объявления об аренде квартир. Выбор был очень маленьким.
Я снова смотрю на татуировку Микки, торчащую из-под рукава ее гидрокостюма. Как она ей подходит. Она стала гораздо более уверенной как в воде, так и вне ее. Бухта Скорби на самом деле ее изменила. Меня она тоже изменила всего за десять дней. Она не только помогла мне смириться со смертью Касима, но и вернула мою любовь к серфингу, эту мою страсть. Она позволила мне снова устремиться навстречу опасности и укрепила мою дружбу с Микки. Я никогда не забуду то время, которое провела на Заливе, а также людей, с которыми познакомилась там. Райан, Виктор и Скай катаются на досках у меня в сознании, озаряемые золотым светом. Они сильные, живые и несутся по волнам.
Что касается Джека… Как ужасно, что он все еще жив.
Клемент тянется к моей доске, подтягивает меня к себе, и моя доска оказывается радом с его.
– С тобой все в порядке?
– Скай и Райан, – говорю я. – Ты на самом деле веришь, что Джек их столкнул? Скай так расстроилась из-за Виктора. Ты думаешь, она не могла прыгнуть сама? А Райан вполне мог свалиться, когда тянулся за своей коробкой.
Клемент плотно сжимает челюсти.
– Мы точно знаем только, что он убил Виктора.
– А со мной что? Ты считаешь, что меня пытался утопить Джек?
Клемент мрачнеет, а я вспоминаю, как они были близки.
– Я стараюсь об этом не думать.
Микки рядом, внимательно наблюдает за нами.
– Я тоже стараюсь об этом не думать, – заявляет она. – Хватит трепаться, а то трещите без умолку. Или не успеете взять ни одной волны.
Именно в этот момент появляется волна, и я ловлю ее до того, как она схлопывается; у меня получается сделать два оборота – и я лечу головой вперед в ледяную воду. Я не планировала опять подсесть на серфинг, но как бы там ни было, есть вещи и похуже, к которым можно пристраститься.
Я гребу назад к Микки и Клементу.
– Я здорово шлепнулась.
Клемент смеется.
– Я видел.
И я смеюсь. Мне не хочется, чтобы у меня был партнер, который оберегал бы меня от всех превратностей судьбы. Я хочу такого, который помог бы мне встать, когда я падаю, и предложил бы попробовать еще раз. Клемент меня не сдерживает, как делал Касим. Он ведет себя с точностью до наоборот, вдохновляет меня на то, чтобы я старалась и прилагала больше усилий.
Микки переводит взгляд с меня на Клемента, у нее обеспокоенное выражение лица. Я все пониманию. У нее были сомнения насчет него – в особенности насчет самоубийства его жены (и правильно она сомневалась, как оказалось, только не мне ей об этом говорить), – и она не хочет, чтобы мне было больно и меня обижали.
«Все нормально, – хочется сказать ей. – Мы можем ему доверять. Все будет хорошо».
Но она переводит взгляд на горизонт. Она долго смотрит на темные тучи, которые там появляются, словно пытается принять решение.
Наконец она поворачивается к Клементу и обращается к нему странно высоким голосом:
– Я хочу, чтобы ты знал. Предупреждаю тебя…
По моим рукам бегут мурашки. Мне совсем не нравится этот голос. Он напоминает мне о том, как она пела на похоронах Райана с лопатой в руке, как этот высокий чистый голос звучал громче, чем бушующий шторм.
«Прекрати, Микки. Ты меня пугаешь».
Но она не закончила и продолжает неотрывно смотреть на Клемента.
– Относись к ней хорошо. – Из ее горла вылетает какой-то странный легкий смешок. – Или я тебя убью.
Глава 75
Виктор мне очень нравился. До нескольких последних часов перед его смертью.
Кто-то попытался утопить Кенну, когда она каталась, и, судя по всему, этому человеку почти удалось совершить задуманное. Я лежала у себя в палатке, спальный мешок прилип к моим ногам. Я была в шоке.
Затем Джек сообщил мне сенсационную новость.
– Я думаю, это Виктор, – прошептал он. – Он чуть не проделал это со мной в прошлом году. У него оборвался лиш, и он потерял доску. Когда я подгреб к нему, он перепугался и схватился за меня. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы он от меня отцепился.
Чем больше я об этом думала, тем более вероятным это казалось. Ведь, в конце-то концов, у Виктора опять оборвалась веревка, но чуть раньше. Да любой человек перепугался бы, оказавшись без доски в такой свелл, как в тот день. Он ведь оставался на милость океану. Во мне закипела злость. Дождь стучал по брезенту громко и быстро – как сердце у меня в груди.
Я, вероятно, все-таки заснула на какое-то время, потому что проснулась от шума, который, похоже, не был связан со штормом.
– Джек? – Я похлопала по пустому месту рядом со мной. Его не было в палатке.
Я выползла наружу. И тут же промокла от холодного дождя, хотя он мгновенно разбудил меня. В тусклом свете я увидела, как Джек с Виктором дерутся в грязи. Виктор уже сжимал руки вокруг горла Джека. Мокрая земля хлюпала под моими босыми ногами, когда я бросилась к ним. Я применила удушающий захват – обхватила Виктора за шею, сама рухнула на колени в холодную и слизкую грязь.
Виктор оторвал руки от горла Джека и попытался сбросить мою руку. Он дергался, крутился и извивался, мы повалились набок в грязь, но я не отпускала. Сам Виктор несколько месяцев обучал меня джиу-джитсу и хорошо научил приемам. У Джека все еще было красное лицо, он хватал ртом воздух и помогал мне сдерживать Виктора. Мы с Джеком были хорошей парой.