Я все еще не уверена, прикалывается он надо мной или нет, но издаю свист сквозь зубы, при этом осматривая землю впереди. Райан ведет меня то влево, то вправо. Чертова разница во времени! У меня совсем нет сил.
Внезапно мы снова оказываемся на поляне. Все остальные стоят кружком, с одежды, в которой они катались, капает вода. Они замолкают при виде меня. Не нужно даже предлагать приз тому, кто догадается, о ком они говорили. Микки робко улыбается мне.
Райан первым идет к ним широкими шагами.
– Кто-нибудь объяснит мне, что она здесь делает?
– Все в порядке, – отвечает Скай. – Мы со всем разобрались. Она пробудет здесь несколько дней.
– Никто меня не спросил об этом, – заявляет Райан.
Я думала, что Скай и Виктор – пара, но она очень интимно обнимает Райана за плечи и уводит в гущу деревьев поговорить. Остальные расходятся. Микки еще раз улыбается мне и направляется к палатке. Я хочу с ней поговорить, но она, вероятно, переодевается.
Теперь я очень сильно ощущаю разницу во времени. Я смотрю на палатки, мне страшно хочется забраться в одну из них и спать. Моя бутылка с водой валяется там, где я ее оставила, – среди кучи сумок и пакетов. Я долго хлебаю воду. Красота! Хотя она нагрелась до температуры горячей ванны и на вкус напоминает пластик, мне все равно. Клемент с Джеком устраивают импровизированный душ: наполняют бутылки водой и выливают себе на головы.
Внезапно один из моих больших пальцев на ноге пронзает сильная боль и распространяется по всему пальцу. Я опускаю глаза вниз. На моей ступне сидит огромный коричневый блестящий муравей.
– Проклятье! – Я смахиваю его и приплясываю, опасаясь, что он тут не один.
– Что случилось? – кричит Джек.
– Меня укусил муравей.
– Это муравьи-бульдоги[18], – поясняет Джек. – Злобные ублюдки.
– Боже, как жжет-то. – У меня начинают слезиться глаза.
– Лед надо приложить.
Холодильник из машины Джека стоит в тени под деревом. Он направляется к нему, берет горсть льда. До того как я успеваю возразить, он ведет меня к стволу дерева, поднимает мою ступню себе на колени и прижимает кубики к большому пальцу. Словно получив какой-то невидимый сигнал, лорикеты срываются с ветки и начинают нарезать круги над верхушками деревьев с громкими криками.
Волоски на бедре Джека трутся о мою лодыжку. У этого парня совершенно отсутствует чувство личного пространства. Клемент мрачно смотрит на нас. Затем я замечаю, что и Скай с Райаном тоже наблюдают за мной.
Я вырываю лед у Джека.
– Я сама все сделаю.
Лорикеты возвращаются на свою ветку, но крики продолжаются, хотя и приглушенными голосами, как будто они оценивают свое окружение. Я прижимаю лед к большому пальцу.
– Я видел тебя на пляже, – говорит Джек. – Как тебе здесь? Неплохо, правда?
– Да, очень хорошо.
– Я же тебе говорил! – Джек просто сияет.
Я стараюсь понять, что он из себя представляет. Он продемонстрировал доброту к змеям, хотя их ненавидит, внимание к потребностям Микки, да и со мной он дружелюбен. Так что же в нем такого, что не дает мне покоя? Мне кажется или он хочет обвести Микки вокруг пальца, использовать ее?
Моя подруга выходит из палатки с мокрыми вещами в руках и направляется к бельевой веревке, натянутой между деревьев. Клемент у холодильника. Я вижу, как он наполняет носок льдом, затем оборачивает его вокруг пальцев.
Кубики льда тают на моей коже, с них капает вода. Я хромаю к нему.
– Ты повредил руку?
Его мокрые темные волосы напоминают маленькие шипы. Он щелкает языком.
– Ничего страшного.
– Хочешь, чтобы я взглянула?
– Нет, – отвечает Клемент и уходит.
Разве можно быть таким грубым? Я иду к Микки.
Она кивает в направлении Клемента.
– Что он хотел?
– Ничего.
Клемент наполняет бутылку из одной из больших емкостей с водой, которые мы купили в супермаркете. Я не могу не смотреть на него, а каждый раз, когда это делаю, он смотрит на меня. Вероятно, потому, что заметил, как я на него глазею. «Прекрати это, Кенна!»
Я снова поворачиваюсь к Микки.
– Что это за место на самом деле? Кто эти люди?
Что-то успевает промелькнуть у нее на лице.
– В чем дело?
– Они поддержали меня, когда тебя не было рядом.
– Ты сердишься на меня?
Она вздыхает, голос у нее дрожит.
– Помнишь, что ты чувствовала, когда потеряла Касима? Я чувствовала то же самое, когда ты переехала в Лондон. То есть я хочу сказать: я знаю, что это не одно и то же, но я чувствовала себя именно так. Ты просто исчезла.
Я поражена этим всплеском эмоций. Она никогда не говорила ничего подобного.
– Да, это совсем не то же самое, потому что ты могла мне звонить, связываться со мной по «Фейс-Тайму»… – Говоря все это, я вспоминаю, как заперлась ото всех, не отвечала даже на ее звонки. – Прости.
У нее в глазах блестят слезы. Судя по тому, как дрожат ее плечи, я могу сказать, что она сдерживает массу эмоций.
Я обнимаю ее.
– Прости. Мне очень жаль. Проклятье, я сама сейчас расплачусь.
Она обнимает меня в ответ, затем отстраняется, все еще пытаясь взять себя в руки.
– Ты прошла через гораздо худшее, это я понимаю. Но все равно было больно и обидно. Я продолжала говорить себе, что в один из дней ты вернешься, но, похоже, ты навсегда перебралась в Лондон.
– Я же приглашала тебя. Приезжай и живи вместе со мной. Можешь жить сколько захочешь.
– Я – инструктор по серфингу. Что мне делать в Лондоне? Я чувствую себя мертвой внутри, если живу не рядом с океаном.
Мертвой внутри. Это я точно понимаю.
– Корнуолл стал не тем без тебя. Я чувствовала себя такой одинокой. – Одна слезинка катится по щеке у Микки. – Именно поэтому я приехала сюда, и теперь я на самом деле счастлива, даже счастливее, чем была в Корнуолле, а ты настаиваешь, чтобы я возвращалась домой. Этого не случится.
Я использую другую тактику.
– Я сегодня видела, как ты катаешься. Почти на одном дюйме воды!
Я ожидаю, что она будет выглядеть хоть немного виноватой – или просто признает опасность.
– И что?
Я чувствую себя матерью, влезающей в жизнь дочери-подростка.
– Ты знаешь, насколько это рискованно? Мы в забытом богом месте, вдали от всего. Если что-то случится…
– Ты серьезно? – спрашивает Микки. – И это ты говоришь мне это?
Глава 9
Две пары кроссовок «Адидас» раскачиваются взад и вперед на фоне бледного зимнего солнечного света. В мой первый день в новой школе мы с Микки сидим бок о бок на верху установленной на улице шведской стенки. В воздухе пахнет коровьими лепешками, этот запах очень сильно отличается от запаха бензиновых выхлопов в моей старой школе. Рядом с ней проходила оживленная автомобильная дорога, по которой курсировало много автобусов.
– Я не понравилась никому из других девочек, – прошептала я.
– Не беспокойся, – ответила Микки. – Я буду твоей подругой.
– Хорошо.
Я тогда боролась со слезами, старалась не расплакаться. Я скучала по своей старой школе и нашему дому. По моей жизни там.
Микки обняла меня.
– Давай держаться вместе.
– Я ненавижу это место. Чем здесь вообще можно заниматься?
– Ты умеешь кататься на доске по волнам?
– Никогда не пробовала.
– Я тебя научу.
– Классно! – Я почти не умела плавать, но не собиралась ей это говорить. Ее черные блестящие волосы были заплетены в косички, мне понравилась ее озорная улыбка, даже показалось, что с Микки будет весело. – А я научу тебя ходить по горизонтальным перекладинам. Хочешь попробовать?
Микки пискнула, когда я встала на них.
– Не смотри вниз. В этом и заключается весь секрет, – объяснила я.
Она медленно поднялась на ноги, ее темные глаза стали большими и испуганными.
– Посмотри на меня. Перекладины видишь? Забудь про расстояние до земли и просто иди, как ты обычно ходишь.
Микки осторожно сделала шаг вперед.
– Эй! Прекратите немедленно! – закричал кто-то.
Микки покачнулась и чуть не упала. Я вовремя схватила ее за руку. Мы быстро сели и расхохотались.
– Слезайте оттуда, девочки! – Внизу стояла мисс Роттерли и махала руками.
Во второй половине дня я сидела перед директорским кабинетом из-за моего «опасного» поведения. Я почувствовала облегчение, когда прозвенел звонок. Перед школой моя мама разговорилась с мамой Микки. Пока мы их ждали, я залезла на дерево.
– Как ты туда забралась? – закричала Микки.
– Это легко! – Я соскользнула вниз и показала, куда ставить ноги.
Микки была ниже меня ростом, поэтому я ее подсадила, а затем снова залезла на дерево вслед за ней.
– Пора домой, – сказала мама Микки.
Но Микки не могла спуститься. Я и забыла, что залезать вверх всегда легче, чем спускаться вниз. В конце концов ее маме пришлось вызывать пожарных. Услышав шум, мисс Роттерли вышла из школы, чтобы посмотреть, что происходит. Когда она узнала, что во всем виновата я, она просто слетела с катушек.
– Что с тобой такое?! – заорала она. – Если ты будешь и дальше так себя вести, то кто-нибудь обязательно получит серьезную травму.
Глава 10
Укушенное муравьем место пульсирует. Я снова прикладываю к нему лед.
– По сути, я делаю то, что всегда делала ты, а ты меня за это критикуешь, – заявляет Микки.
– Но он умер, – отвечаю я. И на меня накатывает новая волна вины.
– Ты в этом не виновата.
Это спорный вопрос, но я не говорю этого вслух. Мы столько раз об этом спорили. Кто-то кусает меня в плечо – огромный комар. Я хлопаю по нему и размазываю кровь по коже.
– Боже, какие же здесь огромные комары.
– К ним привыкаешь, – говорит Микки.
– А муравьи? Они тебя волнуют?
– Не особо. Только мотыльки, но и на них я теперь не реагирую так, как раньше.