Пожалуй, достаточно говорить о какашках.
Глава 12. Кумир
Когда я прихожу в зал для совещаний, обычно я оказываюсь там единственной женщиной. Иногда я даже веду подсчет: 11 мужчин и одна я, 17 мужчин и одна я. Думаю, больше всего было соотношение 21 мужчины и одной меня. Я веду дела в окружении мужчин, и меня поражает, когда кто-то из них матерится, потом смотрит виновато и извиняется лично передо мной (они просто не слышали меня за рулем). Я открываю бесчисленное количество рабочих писем, адресованных «господину Агравалу» – в конце концов, по моему имени не определить пол, и с 90-процентной вероятностью окажешься прав, если выберешь мужской. Все это потому, что, к моему разочарованию, в своей профессии я в меньшинстве.
Работать в мире мужчин сложно во всех отношениях, иногда это весело, а иногда невыносимо. Трудно сохранять невозмутимость и вести серьезные профессиональные разговоры о моделировании по методу конечных элементов и прочности грунта, когда оказываешься в офисе на стройплощадке в окружении плакатов с голыми женщинами. Как-то раз строитель спросил, хочу ли я сфотографироваться в «костюме», то есть в каске и флуоресцентном жилете, которые я постоянно надеваю на стройплощадку. Я слышала рассказы других женщин в этой области о том, как их (незаконно) спрашивали на собеседовании о том, когда они планируют выходить замуж и рожать детей.
Хорошо, что в основном это единичные случаи. И, в конце концов, я люблю свою работу и верю, что любой может преуспеть в этом деле при достаточном упорстве и стойкости. Признаюсь, быть в меньшинстве иногда даже хорошо – люди запоминают меня после деловой встречи, потому что я со знанием дела рассуждала о бетоне и подъемных кранах в шикарном платье и туфлях. А еще мне выпало несколько невероятных возможностей как представителю своей профессии в виде съемок модной одежды и макияжа.
Мой кумир в инженерии – Эмили Уоррен Роблинг
Я восхищаюсь многими инженерами – я многих из них упоминала в этой книге, – но Эмили Уоррен Роблинг занимает особое место в моем сердце. Она понимала технические концепции не хуже любого инженера-мужчины, окончившего университет, куда женщин не принимали. Она не получила официального образования, а просто научилась всему сама, когда ей это понадобилось. Блестящие коммуникативные навыки принесли ей уважение не только рабочих на стройплощадке, но и высокопоставленных политиков того времени. Более того, инновации в инженерии внедрялись под ее чутким руководством.
Быть в меньшинстве и работать в строительстве трудно даже в XXI веке, а Эмили занималась этим во времена, когда считалось, что женский мозг вообще не способен понимать сложную математику и инженерию, которые она блестяще освоила. Ее шедевр, Бруклинский мост, – по-прежнему один из культовых символов Нью-Йорка.
С самого раннего возраста Эмили было понятно, что она невероятно умна и ей очень интересна наука. Несмотря на разницу в возрасте в 14 лет, у нее были теплые отношения со старшим братом Говернором К. Уорреном. В 16 лет он поступил в военную академию Вест-Пойнт, а затем служил в корпусе топографических инженеров и проводил исследования для строительства будущих железных дорог, а также занимался картографией района к западу от Миссисипи. Он отличился в сражениях в Гражданской войне в Америке (ему установили памятник у входа в Проспект-Парк в Бруклине). Уоррен был для Эмили настоящим героем. Когда умер их отец и он взял на себя ответственность за семью, он поощрял интерес Эмили к науке и помог ей поступить в подготовительную школу для женщин при монастыре Ордена посещения в Джорджтауне.
Там она продолжила развивать свой страстный интерес к науке, истории и географии и стала умелой наездницей. В 1864 году, во время Гражданской войны в Америке, Уоррена расквартировали очень далеко, и Эмили проделала трудный путь, чтобы повидаться с ним, а во время своего визита познакомилась с другом и сослуживцем Уоррена по имени Вашингтон Роблинг. Несмотря на свою обыкновенную сдержанность и рассудительность, она влюбилась с первого взгляда. Через полтора месяца он купил ей бриллиантовое кольцо.
Всю войну Эмили писала ему длинные нежные письма, в полных подробностях описывая свою жизнь. Но Вашингтон уничтожал их сразу же после прочтения, объясняя это тем, что из-за писем их расставание для него еще более болезненно. Зато Эмили сохранила все, что он ей написал, и меньше чем через год у нее накопилось более ста писем со всеми его мыслями, страхами и рассуждениями. Пока он сражался на войне, она ездила к его семье и очень им понравилась. Наконец, спустя 11 месяцев переписки, Эмили и Вашингтон Роблинг поженились 18 января 1865 года, и Эмили плавно и грациозно вошла в роль типичной викторианской домохозяйки: стала заботиться о доме и семье в тени своего мужа.
Отец Вашингтона Иоганн Аугустус Роблинг, немец по происхождению, был успешным инженером, и Вашингтон планировал пойти по его стопам. В 1867 году Иоганн отправил Вашингтона в Европу изучать строительные технологии, одна из которых была взята у римлян.
Относительно легкие и маленькие постройки, которые римляне возводили в ранние годы своей империи, не требовали фундамента, потому что земля и так была для них достаточно крепкой. Когда они осваивали более сложные строительные технологии, их здания стали увеличиваться и в размере, и в весе, и римляне поняли, что фундамент является важной частью их творений, которые без него начнут разрушаться или тонуть. Довольно легко было строить на земле, выкапывая мягкую почву и закладывая твердый камень или бетон на более прочные слои земли. А вот проделать то же самое в реке – как вы можете себе представить – было сложнее. Но римляне были изобретательны, поэтому нашли решение.
Иногда здания поддерживали деревянные сваи, которые забивали в землю. Сваи устанавливали с помощью копра – машины, собранной из наклонных кусков дерева, соединенных в виде пирамиды и высотой с два этажа. С помощью блоков и веревок, прикрепленных к вершине пирамиды, люди или животные поднимали тяжелые грузы. Бревно вкапывали в землю настолько глубоко, насколько это можно сделать вручную, а затем отпускали веревку с грузом, и он падал на бревно сверху, забивая его еще глубже. Процесс повторяли до тех пор, пока свая не погружалась на нужную глубину.
Римская техника строительства фундамента в воде
Чтобы построить фундамент в воде, римские инженеры вначале забивали в дно реки сваи, образующие вместе кольцо вокруг того места, где должен быть фундамент. Таким образом они строили два концентрических кольца из свай, а потом заливали пространство между ними глиной, чтобы его запечатать. Вода уходила из внутреннего кольца, и получался сухой круг, где можно было работать. Такое сооружение называется гидротехнической перемычкой. Этой техникой пользуются и в наше время (например, для строительства туннеля «Тайдуэй», о котором мы говорили в предыдущей главе), только сейчас применяют большие стальные сваи в форме круглых или трапециевидных труб.
Внутри сухой перемычки римские рабочие выкапывали ил до тех пор, пока не упирались в камень или пока перемычка не начинала протекать. На твердой почве они строили каменный или бетонный многослойный фундамент (благодаря особому пуццолановому цементу у них получалось делать твердый бетон даже во влажной и сырой среде). Как только фундамент был готов, к его основанию клали камни, которые делали его еще устойчивее, а затем ил закладывали обратно до прежнего уровня. Фундамент или основание колонны вместе с камнями оставляли в реке. Потом убирали деревянные сваи, и вода возвращалась. Рабочие строили фундамент до нужной высоты для поддержки моста.
Римские перемычки удобно было применять в тех местах, где река не очень глубокая. Но Вашингтон Роблинг хотел узнать, как строить гораздо глубже. Сваи забить не получится, потому что они должны быть слишком длинными, а из-за этого они не выстоят под напором воды. Поэтому он стал изучать современные кессоны.
Кессон представлял собой камеру с водонепроницаемой крышкой и открытым основанием, которую погружают на дно моря или реки. (Можно представить себе такую камеру, если погрузить перевернутый стакан в кастрюлю с водой, где на дне лежит песок. Обод стакана погружается в песок, а сам он не впускает воду.) Внутри у рабочих есть воздух, поэтому вместе с камерой они могут погружаться под воду, а с другой стороны они могут брать материалы. Но если нужно погрузиться действительно глубоко, то появляется новая проблема. Чем глубже погружаешься, тем больше давление воды и тем сильнее она давит на стенки кессона.
Для сопротивления этому давлению используется пневматический кессон. Он такой же, как обычный, но с дополнительной функцией: в него нагнетается сжатый воздух. Этот воздух не позволяет воде поступать внутрь и уравновешивает давление воды с обеих сторон. Шлюз дает рабочим доступ к камере. Инженеры начали пользоваться этими революционными инновациями для строительства мостов в середине XIX века, и на Вашингтона Роблинга они произвели сильное впечатление. Он даже рассматривал использование взрывчатых веществ в камере – эту технологию, по очевидным причинам, до этого не применяли.
Огромный кессон, который использовали при строительстве Бруклинского моста
Эмили стала помогать мужу в его исследованиях и тоже изучала кессоны, а благодаря научным методам, которым она научилась в подготовительной школе при монастыре, она разобралась в инженерном устройстве мостов. Единственное, что она тогда плохо понимала, – это то, что работа в кессоне под огромным давлением приведет к катастрофическим изменениям в их жизни и что они с мужем уже никогда не будут прежними.
До конца XIX века между Бруклином и островом Манхэттен не было ни одного моста, и хотя по Ист-Ривер курсировали паромы, зимой, когда река замерзала, их движение останавливалось. На правительство оказывалось большое давление, чтобы они хоть как-то улучшили ситуацию. Был принят законопроект, по которому право на строительство моста передали «Нью-Йорк-Бридж-Компани», и в 1865 году Иоганна Аугустуса Роблинга назначили проектировщиком, который также должен был подготовить смету на постройку моста через Ист-Ривер. Затраты должны были поделить между собой город Нью-Йорк и город Бруклин (тогда они были отдельными городами), а также частные инвесторы. Два года спустя Иоганн Роблинг возглавил весь проект.