Прежде чем мост открыли для людей, нужно было провести последнее испытание: проверить, как воздействует на постройку лошадь, скачущая рысью. Уже в то время проектировщики хорошо понимали опасности резонанса – движения, вызванного теми, кто ходит и ездит по мосту, – поэтому нужно было принять меры предосторожности, чтобы убедиться, что мост устойчив и безопасен для разных видов транспорта. Эмили стала первой, кто проехал по этому мосту. Она ехала в конном экипаже, держа в руках живого петуха как символ победы.
Церемония открытия Бруклинского моста
Через несколько недель, 24 мая 1883 года, она удостоилась чести сопровождать процессию президента Честера Артура на официальном открытии моста, за которой муж с гордостью наблюдал в телескоп из своей комнаты. Этот день, который назвали Днем народа, стал официальным праздником в Бруклине. Пятьдесят тысяч жителей высыпали на улицы на праздник в надежде хоть мельком увидеть президента на своем новом мосту. Во многих выступлениях мост называли «чудом науки» и «поразительным примером того, как человек способен изменить лицо природы». Или, в данном случае, как его способна изменить женщина. На официальной церемонии Абрам Хьюитт, один из конкурентов Вашингтона Роблинга, заявил: «Имя Эмили Уоррен Роблинг будет… неразрывно связано со всем, чем мы восхищаемся в человеческой натуре, и с чудесами в строительном мире искусства», – а мост назвал «вечным памятником самопожертвования женщины и ее способностей к высшему образованию, которого ее так долго лишали».
Сегодня на одной из опорных башен моста есть бронзовая табличка, посвященная памяти Эмили, ее мужа и свекра. Ее разместил там Бруклинский инженерный клуб, и на ней написано:
Строители моста
Посвящается памяти
ЭМИЛИ УОРРЕН РОБЛИНГ
1843–1903
чьи верность и смелость помогли ее больному мужу
ПОЛКОВНИКУ ВАШИНГТОНУ А. РОБЛИНГУ,
ГЛАВНОМУ ИНЖЕНЕРУ
1837–1926
завершить строительство этого моста
по проекту его отца
ИОГАННА А. РОБЛИНГА, ГЛАВНОГО ИНЖЕНЕРА
1806–1869
который посвятил свою жизнь этому мосту
«За каждой великой работой стоит
самоотверженная преданность женщины».
Эмили Уоррен Роблинг была блестяще технически подкована и нравилась всем, кто с ней работал. Она пользовалась большим почетом и уважением тех, кто стоял за постройкой этого моста, независимо от их роли и цели в этом проекте. Тот факт, что она, хотя и была женщиной, легко входила во все социальные круги и что ей были рады и политики, и инженеры, и рабочие, а с ее мнением считались и следовали ее указаниям, служит доказательством ее исключительного мастерства, учитывая, что в ту эпоху само присутствие женщины на стройке было делом небывалым.
Как молодой инженер-строитель того же возраста, что и Эмили, когда она работала над мостом, я хорошо знаю обо всех трудностях и испытаниях, сопутствующих возведению ключевой архитектурной достопримечательности в крупном городе. Только я встретилась с самыми большими трудностями, отучившись по специальности несколько лет, получив опыт работы, рекомендации и поддержку наставников, – то есть я уже стала опытным квалифицированным инженером. А Эмили удалось с ними справиться без формального образования – она даже не получила специальности инженера. Трагические обстоятельства поставили ее в ситуацию, где она никогда не ожидала оказаться, но она проявила себя блестяще и победила. И это не просто какой-то там мост – это огромная 486-метровая висячая конструкция, которая в то время была самым длинным мостом в мире. Это первый мост со стальными натяжными тросами и первый мост, при строительстве которого использовали такие огромные кессоны и взрывчатые вещества в них. Это новаторский проект, которым мы пользуемся и по сей день.
Мемориальная табличка семье Роблингов на Бруклинском мосту
Когда я изучала информацию об этом проекте, то была удивлена тем, насколько по-разному об Эмили отзываются комментаторы. В некоторых источниках ее называют реальной движущей силой проекта. В других о ней нет вообще никаких упоминаний. По крайней мере, по сравнению с другими выдающимися женщинами того времени, она получила хоть какое-то признание. Я рада, что ее имя написано на мемориальной табличке. Она меня вдохновляет, потому что, несмотря на огромные трудности, ей удалось построить самый технологичный мост того времени благодаря всем инженерным навыкам – техническим знаниям, способности вести диалог с рабочими и убеждать спонсоров, а также упорству – во времена, когда женщинам полагалось молчать и когда с ними не считались.
Глава 13. Мост
«Мистер Флирт снова звонил. Мне удалось избавиться от него всего за 3 минуты 23 секунды».
Как-то на вечеринке меня познакомили с мужчиной, который без умолку болтал: на мой вкус, он был чересчур обходителен – скорее он считал себя очень обходительным, но на самом деле таковым не был. В конце концов мне удалось спастись и избегать его весь остаток вечера. Но я потеряла бдительность, и в какой-то момент мы обменялись телефонами.
За следующие несколько недель он звонил пару раз. В первый раз у меня только что мама приехала из Индии, поэтому я вежливо отказала ему со словами: «Извини, ко мне только что мама приехала, не могу говорить». Во второй раз мне удалось избавиться от него за три с лишним минуты, о чем я гордо написала подруге.
Но мистер Флирт – как мы называли его с подругой – был очень настойчив. Он звонил и писал еще несколько раз (разговоры стали выходить за рамки трех минут). Наконец я согласилась пойти с ним на свидание. Тогда я узнала о нем нечто неожиданное – он был страшным ботаником. Мы говорили о физике, программировании, архитектуре, истории, и я узнала, что он может часами читать Википедию и что у него есть сверхъестественная способность запоминать интересные, но, по сути, бесполезные факты. С того ужина я ушла, стараясь скрыть небольшое волнение.
Не знаю, как это произошло, но на том свидании мистер Флирт заметил, что я тоже немножко ботаник, и придумал хитрую стратегию по привлечению моего внимания. На следующее утро я открыла почту и увидела следующее сообщение: «Мост дня № 1. Пример того, почему нужно как следует проводить анализ демпфирования», – в нем говорилось о мосте через пролив Такома в штате Вашингтон, который обрушился в 1940 году при относительно слабом ветре. Каждое утро я открывала почту, и на моем заспанном лице появлялась широкая улыбка, когда я видела, что пришло новое письмо с мостом дня. Всю неделю он находил и присылал мне статьи с изображениями мостов: у одного была забавная история, у другого уникальный проект, какой-то трагически обрушился, а какой-то был просто очень красивым. Неужели со мной все настолько просто? Конечно, меня не так легко завоевать…
№ 1: Старый Лондонский мост
Старый Лондонский мост, который часто обрушивался
Несмотря на то что отправитель писем по-прежнему казался мне немного надоедливым, мне нравились рассказы о мостах, и я увидела множество конструкций, о которых раньше не слышала. Спустя неделю таких писем мне пришлось признать, что он, по крайней мере, хороший собеседник. Не каждый день слышишь серенаду про мосты. Так что теперь, в честь мистера Флирта, я предлагаю вам свой вариант «Моста дня». Я выбрала пять своих любимых мостов со всего мира – необычных и не очень известных, о которых вы, надеюсь, не слышали. Все они построены из разных материалов: от шелка до стали. Я выбрала их в разных исторических эпохах, и они иллюстрируют разные инженерные методы. Один мост движется, потому что так задумано, другой движется непредвиденно, а еще один построил древний царь. У каждого из них есть уникальная инженерная характеристика, благодаря которой мы сможем взглянуть на то, как люди находили тысячи интересных способов пересекать долины и равнины на протяжении веков.
Этот мост я не видела, потому что его снесли в 1831 году. В его бурной истории есть для меня некая тайна: этот легендарный мост, построенный благодаря страсти и настойчивости одного человека, служил путем через Темзу на протяжении 600 лет. Больше всего меня в нем впечатляет то, что он много веков верно служил Лондону, но в итоге оказался не очень хорош. Несмотря на впечатляющую долговечность, Старый Лондонский мост был неудачной постройкой.
Римляне, как мы уже знаем, очень хорошо строили мосты. Но после заката их Западной империи в IV–V веках до XII века мостов строилось очень мало. Потом финансировать и строить большое количество мостов начала церковь. На многих из них были часовни, где можно было помолиться за безопасный проход и пожертвовать средства на поддержание моста. Существует легенда, что святой Бенезе (который благодаря божественному видению построил мост в Авиньоне) основал Братство понтификов, которое возводило мосты там, где они были нужны для религиозных или общественных целей.
Вдохновившись этими событиями, Питер Коулчерч, викарий небольшой часовни в Лондоне, решил собрать средства на постройку нового моста через Темзу в 1176 году. Он собирал пожертвования от короля, крестьян и всех средних слоев, чтобы построить в Лондоне каменный мост. До этого там был деревянный мост, который постоянно разрушали грозы, пожары, военные стратегии или отсутствие ремонта. Строительство моста окажется для Питера настоящим испытанием, ведь это первый проект моста с каменными опорами в приливной реке. Темза не так проста для строительства – ее уровень меняется почти на 5 м, у нее очень илистое дно и быстрое течение, из-за чего установить опоры очень трудно. Даже доставка строительных материалов к реке обещала целое приключение: камень нужно было везти по мощеным дорогам низкого качества. Но Питер неустрашимо взялся за столь грандиозную задачу.
Жителей средневекового Лондона, должно быть, потрясло строительство первого каменного моста. Они слышали оглушительный стук копров, установленных на баржах, которые медленно поднимали большой груз, а затем с грохотом опускали на сваи, забивая их в русло реки. На сваях образовывались искусственные острова, которые называются