формы самой действительности, отличный помощник для человека думающего.Маркс, чья теория является для многих домом с привидениями ивампирами, это знал. Иначе почему он охарактеризовал капитал не как«огромное» — в современном английском переводе — а как «чудовищное»[ungeheure] нагромождение товаров?
Важно отметить, что в свете этого расширенного понимания фантастическогопроясняются взаимосвязь между фантастикой как жанром и фантазией,пронизывающей якобы нефантастическую часть культуры. Их особенностии взаимообогащение — предмет рассмотрения последующих статей.
Одним из следствий восприятия фантастического как неотъемлемой частидействительности, будет отход от узкой марксистской защиты только тойфантастики, которая несет в себе утопию. В брошюре «Что делать?» Ленинс восхищением цитирует радикального критика Писарева, выражая одобрениеопределенным видам мечтаний:
«Разлад между мечтой и действительностью не приносит никакого вреда,если только мечтающая личность серьезно верит в свою мечту, внимательновглядываясь в жизнь, сравнивает свои наблюдения с своими воздушнымизамками и вообще добросовестно работает над осуществлением своейфантазии».
Взгляд на фантазию как средство потенциальной трансформации иосвобождения человеческого мышления как политически, так и эстетическисоответствует интересам марксизма, о чем подробнее можно прочесть в статье Менделя ниже. Фантастика даже может стать политическим оружием:«Пока наши самые фантастические требования не будут выполнены, фантастикабудет в состоянии войны с обществом». Не следует, однако, считать,что марксистский интерес к фантазии начинается и заканчивается такимиутопическими восклицаниями.
Одобрительное цитирование Лениным Писарева является, по сути, односторонним представлением о роли мечты и фантазии — не только в своейзащите только утопических, нацеленных на результат мечтаний, но и нестоль явным — хоть и упорным — отрицанием других видов воздушных замков.В отличие от мечты, «обгоняющей естественный ход событий», Писареву и, предположительно, Ленину некогда заниматься мечтой, летящей «всторону, куда естественный ход событий никогда не сможет прийти». Многозначительноотмечая, что от первого типа мечтаний «не будет никакого вреда»и в них нет ничего, что «извращало бы или парализовало бы рабочуюсилу», они имеют в виду, что отклонившаяся в сторону, то есть подлинно фантастическая, не ориентированная на осуществимые задачи мечта,может причинить вред.
Когда Ленин с Писаревым в заключение говорят: «Когда есть какое-нибудьсоприкосновение между мечтой и жизнью, тогда все обстоит благополучно»,становится очевидно, сколь ограничен такой подход. Связь междумечтой и жизнью существует всегда, и наша задача — раскрыть ее, какимиабстрактными не казались бы мечта или фантазия.
В этом смысле разделение на фэнтези и НФ в сферах научных исследований,публикаций и в некоторой степени среди поклонников имитирует ленинскуюблизорукость в отношении мечты. Хотя чистой НФ приходится экстраполироватьв будущее от настоящего, а Ленин призывает нас экстраполироватьот нашей мечты обратно в действительность, оба подхода считаютфантазию политически оправданной лишь постольку, поскольку она указываетпуть в будущее. Нужно признать уникальность фантастики и предоставитьэтому жанру право на развитие в своих собственных границах, нетребующих регулярного обращения к реальности для проверки границ дозволенного. Таким образом мы отходим от прокрустова ложа узко понятой«экстраполяционной» тенденции (потому что фантастические формы могутбыть выведены из общественной реальности более опосредованными исложными путями, чем устроило бы Ленина и некоторых теоретиков НФ), котораяпризнает фантазии в лучшем случае политически неуместными, а вхудшем вредоносными.
По иронии судьбы утопизм, где наиболее радикальные политические работыбыли подвергнуты Марксом и Энгельсом резкой и сильной критике, частосчитается единственной допустимой для левых формой фантастики. Разумеется,утопия как идея, направленная на общественную критику и потенциально способная преобразовать общество, представляет огромный интересдля марксистов. Но этот интерес не должен быть в ущерб самой фантазии,лишь частным случаем которой и является утопия.
Именно фантастике как таковой — всепроникающей реальности невозможного — и ничему иному, посвящен настоящий сборник. Неважно, насколькофантастика в своих разнообразных формах может быть превращенав товар и покориться воле господствующих классов — ведь нам необходимафантазия, чтобы познать и изменить наш мир.
Перевод — Ия Корецкая под редакцией Х.М. Верфта
Критика
Велимир ДолоевОбраз врага: ужасы новой России
Страна остро нуждается во внутреннем враге.
В эпоху техногенных катастроф и деградации образования, в эпоху,когда Россия славится самой большой орбитальной группировкой на днеТихого океана и самыми дорогими яхтами олигархов, бороздящимиокеанские просторы, в эпоху, когда на селе возводят новенькие храмы,одновременно ликвидируя фельшерско-акушерские пункты — в такую эпохугосударственной власти и буржуазии без внутреннего врага жить никакнельзя. К сожалению, разбитые дороги, полицейский произвол илилавинообразный рост тарифов ЖКХ объяснить кознями что внутреннего, чтовнешнего врага представляется трудным или почти невозможным, однакоподнять информационный шум, отвлечь население от проблем реальнойжизни происками неведомых рептилий с Марса — это оказывается идеейкрайне удачной. Об осуществлении ее в одной из сфер литературы —фантастики, разумеется — мы сейчас и поговорим.
Сборник «социальных антиутопий» под названием «Беспощаднаятолерантность» в своей серии не первый и, к сожалению, судя по планамиздателей, далеко не последний. Сборников таких уже издано три:«Антитеррор-2020», малоинтересный и лежащий в русле стандартнойпатриотической боевой фантастики, рассматриваемая здесь «Беспощаднаятолерантность» и «Либеральный апокалипсис» (нет, это не о том, что нашейстране довелось пережить в начале девяностых, это о том, что случится,если людей, пришедших к власти и богатству как раз тогда на развалинахСССР, вдруг отодвинут от кормушки неведомые агенты госдепа). Нонаибольший информационный всплеск вызвала именно вторая книга.Авторов и составителей ее либеральная публика уже окрестила духовнымичадами доктора Геббельса (что вполне резонно, кстати), призвав к бойкотукниги (что откровенно глупо, ибо приводит к совсем обратным результатам).Сборник стал хитом продаж, авторы (многие из которых достаточноимениты) честно отработали гонорары и в итоге информационных баталий,кажется, одержали моральную победу над проклятыми «толерастами».Правда, о том, что скрывается под обложкой, украшенной радужнымифлагами и футуристическими небоскребами, говорили в ходе обсуждениякниги довольно мало. Поэтому разбор ее содержимого будет нелишним исегодня, год спустя с момента ее выхода.
Структурно сборник делится на две части, изображающие две категории«внутренних врагов» — секс-меньшинства и иммигрантов, причемпроблемам секс-меньшинств уделено куда больше места, чем «гостям сюга» (стоило бы спросить, почему жители Северного Кавказа, урожденныероссияне, являются вдруг в столице собственной страны чужаками и«гостями», и нет ли тут покушения на целостность государства?). Рассказы,посвященные «радужному будущему», написаны большей частью словнопод копирку незатейливым методом «отзеркаливания» — пришедшие квласти секс-меньшинства травят несчастных «нормальных людей»,преследуют их, объявляют тягу к противоположному полу извращением,отнимают детей из традиционных семей, наконец, просто-напросто убиваютгетеросексуалов. Это сильно напоминает немецкие плакаты временокончания Второй Мировой, на которых обезьяноподобные монголоиды-красноармейцыпод руководством жидокомиссаров занимались массовымиизнасилованиями и убийствами на территории Рейха — теми самымивещами, которые практиковали на оккупированных землях фашисты. Еслибы в нацистской Германии было широко известно о лагерях смерти —геббельсовская пропаганда вполне могла нарисовать послевоеннуюкартинку, в которой уже евреи кидают немцев в печи и травят в душегубках— в рамках нацистского мышления такая форма возмездия вполне логична.В России пока что просто отменили уголовное преследование геев — ноприверженцы «традиционных ценностей», головы которых набитыужастиками про развратный Запад от дорогих Первого и Второго каналов,уже прозревают в этом конец света и торжество тоталитаризма.
На карикатурных представлениях от российских СМИ и базируется,собственно, сюжет большинства рассказов на «горячую» тему. К примеру, врассказе Юрия Бурносова «Москва, двадцать второй» как об общеизвестномфакте говорится о зарегистрированной и существующей якобы в наше времяв Голландии «партии педофилов». Действительно, информационного шумаэта новость наделала в свое время достаточно. Тот факт, что «партия» этапредставляла собой кружок из трех (в буквальном смысле: трех) человек, чтоникто и никогда ее не регистрировал, что, наконец, она просуществовалачетыре года и самоликвидировалась в две тысячи десятом по причинетотального общественного неприятия — это все малоизвестно широкойпублике, хотя написано даже в Википедии. А все потому, что «партия