Предисловие
Невелик наш нынешний год, невелик, но очень уж страшен!
То, о чём писали и говорили четверть века фантасты и публицисты, философы и визионеры, стало явью; война явилась не на окраины бывшегоСССР, не в раздираемые этническими противоречиями долины дальнихстран. В самом сердце индустриальной, научной и культурной мощи Советской страны, на Украине, подняла окровавленные головы гидра империализма. Хищники всех мастей, спешащие успеть к новому переделу мира,дёргают за ниточки своих марионеток — национальную интеллигенцию,готовую прославлять ложные ценности «идентичности» и «нации», литькотлами казённый патриотизм на головы бывших и нынешних сограждан,призывать к «выбору» рабства и «окончательному разрыву» с остаткамисвободы, самоуважения, чувством собственного и коллективного достоинства, всеми этими «пережитками» рабочей солидарности, служившей цементомкультуры и нравственности всего советского народа.
В час, когда пишутся эти строки, на Донбассе льётся кровь рабочих, апродажные издания всего мира извергают мутные потоки грязной и лживойпропаганды, призванной со всех сторон оправдать империалистическуюбойню. Национализм, фашизм, имперское самосознание не просто поднялиголову в нашем мире и в нашем обществе; они рычат, беснуются, они требуютчеловеческих жертв, и продажные борзописцы рабски служат им, надеясь затолкать нас всех в безвыходный мешок исторической ловушки —новой мировой войны. Остановить эту войну, приблизить освобождение мираот власти новых рабовладельцев — долг каждого честного человека.
Ни злобный вой империалистов, ни прыжки и гримасы их наёмных паяцев не убили в людях интерес к будущему, к борьбе за новую, лучшуюжизнь для себя и для следующих поколений. Каждый сражается за это лучшеебудущее как может. Одни уезжают как можно дальше от событий, пленённыемифом о райской жизни «за кордоном», забыв при этом, что войны икризисы топтались по буржуазному Западу не меньше, а то и больше, чем помногострадальному СССР и предшествовавшей ему Российской империи.Оставим их, не будем осуждать; каждый живёт так, как ему по силам. Другие ушли во «внутреннюю эмиграцию», заняты своими делами, своей повседневной жизнью, в тщетной надежде, что перемены не коснутся их. Неосудим и их; во все времена большинство считало, что решения судьбыпринимаются наверху, в недосягаемых сферах, и человек не властен изменить в окружающем мире ровным счётом ничего. Была, конечно, надежда,что поколения советского воспитания могли хотя бы частично вытравить излюдей эту рабскую психологию. Увы, не сбылось! Оставим и этих наедине сих беспомощностью.
Но подлинной хвалы, подлинного уважения современников и потомковзаслуживают те, кто не сдался. Среди нас есть сотни и тысячи тех, кто продолжаетнесгибаемо и мужественно сражаться за свои убеждения, призыватьлюдей к мирному строительству, а при необходимости — и к суровой, беспощаднойборьбе за новый строй, новый мир будущего. Наш авангард, теоретики и практики этой борьбы, не только выстоял под неоднократнымиударами, направленными против них, но и несёт на себе тяжкий груз повседневногосражения с косностью, рутиной, с отравленной враждебной пропагандой,принижающей и уничтожающей все результаты их действий в глазахобывателя. Они не сдаются; слава этим людям ныне и в веках! Они — тосемя нового строя, которое, случалось, не раз уже обрастало в лоне прошлыхреволюций костяком и мускулами прогрессивного, побеждающего класса.
И рядом с ними, сражаясь бок о бок, всегда шёл и сейчас идёт в будущееавангард иного рода: мечтатели и выдумщики, изобретатели и спорщики,репортёры и писатели, любители заглянуть в бездны прошлого и, прищурившись,внимательно разглядывать на горизонтах истории контуры грядущего мира. Без них, возможно, теряет смысл сама борьба, само дело; ктостанет заниматься тем, в чём он не видит перспективы? А перспективу надоувидеть, сравнить, объяснить, проанализировать; нужно прочувствовать еёвсеми чувствами, нужно заразиться ей как мечтой — или мечтать отвергнуть, как заразную болезнь, мечтать держаться от таких «перспектив» подальше. Задача всякого, кто берётся за художественное отображение идейнойборьбы, — не только подчеркнуть прогрессивность или реакционностьтех или иных идей, не только обосновать свою точку зрения, но и вызвать вчитателе, зрителе, культурном человеке вообще эмоциональный отзыв наэту точку зрения — такой отзыв, который готовил бы сознание всякого человекак борьбе и труду ради чётко осознанных, разделяемых с другими целей.
Одной из граней этой деятельности по созданию новой культуры, новойэмоциональной связи между человеком — хозяином своей судьбы — и миром,к которому он причастен, становится коммунистическая фантастика.
Советский Союз в последние десятилетия своего существования не зналплановой пропаганды научного коммунизма. Истины и верные методы, преподававшиесяв миллионах институтов и школ, стали своего рода догматическими символами, вызывавшими отторжение у образованных людейименно в силу косности подходов к ним. Литература и драма утратили революционный порыв; идея строительства будущего свелась опять-таки к несколькимдогматам; проповедовался аскетизм, культ самоотречения и жертвенности, резко контрастировавший с реальной экономической и культурной ситуацией. В этом положении возросла роль научно-фантастической ихудожественно-философской литературы, а также других видов искусства,прежде всего кинематографа, в формировании целей и задач личности, встроительстве системы ценностей. Жестокие упущения в этом вопросе привелик широкому провалу коммунистической пропаганды на фронте массовой культуры. Между тем, именно коммунистической фантастике, коммунистическойфутурологии мы во многом обязаны тем множеством молодыхлюдей и людей средних лет, которые, несмотря на масштабную травлю идейи их носителей, всё ещё продолжают отдавать свои силы и труд, а подчас исвободу, и жизни на то, чтобы знамя коммунистического строительства неупало окончательно, втоптанное в грязь ногами науськанной толпы.
Коммунистическая фантастика в современном мире — предприятие, напервый взгляд, невыгодное. Печатать её не рискнут ни на Западе, ни, темболее, в странах бывшего СССР, павших в глубокое болото общественнойреакции тем глубже, чем сильнее зазывала туда их общества нетрудовая интеллигенция,жаждавшая гибели прогрессивных начинаний и сознательногоотказа от будущего. Журналы, публицистика? С каждым годом на них всётуже затягивается намордник. Наконец, открытое насилие над носителямикоммунистических ценностей тоже начало набирать обороты. Все эти негативные процессы сопровождаются не только травлей и обструкцией, но ипопытками прихвостней буржуазии примазаться к достижениям и ценностямэпохи строительства социализма, паразитированием на высоких идеяхи высоких делах, пропагандой мертворожденных кадавров вроде «советскойимперии» или «православного СССР» — кадавров, вызывающих отторжение у человека мыслящего и чувствующего и ещё больше увеличивающихвред, наносимый нашим ценностям.
Чтобы писать, пропагандировать, обсуждать и даже читать коммунистическуюфантастику в наши дни, требуется нечто большее, чем обыкновеннаясклонность к чтению, так часто принимаемая за образованность. Требуетсяжелание большего, чем отвела судьба, требуется способность обретать широту кругозора и ломать узкий круг существующих символических представлений.Требуется воображение и логика, острый философский ум и способность увидеть главное за лесом второстепенных деталей. Наконец, требуетсяи элементарная смелость; чёрные силы истории стоят на нашем пороге,и не так уж малы шансы, что автор коммунистических по духу произведенийокончит свои дни насильственной смертью — именно за то, что посмелдумать и мечтать. Тем ценнее усилия тех, кто, отбросив страх и сомнение,продолжает стоять бок о бок в общем строю с борцами за лучший, болеевеликий, более человеческий по своей сути будущий мир.
Мы, нынешние читатели и авторы, надеемся на то, что наша работа непройдёт даром, а наши мысли и чувства, которыми мы хотим поделиться совсеми людьми планеты, станут ещё одним из крошечных кирпичиков, изкоторых складывается в наше время фундамент подлинного человеческоговеличия — величия всех будущих времён.
Александр Харченко
Проза
Ия КорецкаяИкс, игрек, зет
Очередной прорыв случился под утро, и на этот раз наступила очередьМарка.
Будильник разорвал тишину громким курлыканьем, в которое уже вплеталисьзапах ароматного утреннего напитка, тонизирующая симфония желтых листьев и теплый привкус только что выпеченных протеиновых булочек. Симпатичная девушка-инспектор смущенно улыбнулась со стены ипроизнесла:
— Такая незадача... Сочувствую.
— Ерунда, — стараясь бодриться, сказал Марк.
Тей’ЖаО подкатился и уткнулся ему в ногу, завибрировал мелкой просящейдрожью. Марк поднял трепещущее тельце, прижал к себе:
— Нет, малыш, туда я не могу тебя взять. Придется посидеть дома.
Надев защитный костюм, протестировав пушку и приладив на плечиконтейнер, он спустился в кабину и набрал трехмерные координаты Зомбитауна.
Ходячие мертвецы бесцельно слонялись возле стены. В первых рядахМарк разглядел стайку вялых недорослей обоих полов — идиотические ухмылкистали шире при появлении человека, они принялись гоготать, захлебываясьмокротой, и выкрикивать оскорбления. Эти были не слишком опасны— просто надышавшиеся пара или переевшие грибков хулиганы, им ещёрасти и расти до матерых особей. За их спинами в полутьме шныряли юркиеи расхлябанные, стреляли бегающими глазками. Среди шакалов затесались