— Скорее бы уже убраться с этого острова! Закрой окно, холодно!
Сэм В. Тейлор, ворча, прошлепал к окнам. Внизу на площади было заметно оживленное движение. Подъезжали и отправлялись грузовики. Слышаласьторопливая речь. Что это за беспокойство? Тейлор-старший встряхнулся:действительно, стало очень холодно. Как все это странно!
Тут произошло нечто необычное: взошло солнце! Но это же невозможносреди ночи. И все же дневной свет постоянно прибывал и пробивался сквозьплотную стену дождя. Однако то было не привычное солнце, а венец атомныхсолнц, которые поднимались в небо на конструкциях, похожих на аэростаты.От этих солнц не исходило тепла — только свет.
— Сэм! А это еще что означает? Наверняка ничего хорошего! Я здесь сума сойду!
Он и сам был в высшей степени обеспокоен.
Тут в дверь постучали, громко и нетерпеливо.
— Проклятие, что еще? — выругался Тейлор. — Кто там?
— Это я, отец! Открой быстрее!
Старик шагнул к двери и отодвинул засов.
Эдвард ворвался, запыхавшись, с головы до ног промокший, с волос капалавода, сбегая по лицу ручейками.
Тейлор-старший воззрился на него:
— Парень, что случилось? Ты откуда сейчас?
Задыхаясь, Эдвард коротко рассказал о происшедшем.
Появилась миссис Тейлор. При виде сына, который поддерживал раненуюверхнюю конечность, она истерически закричала, заломила руки и сталабегать вокруг в развевающейся ночной рубашке.
Тейлор вытолкал ее в спальню:
— Мэри сейчас к тебе придет, — пообещал он и закрыл дверь.
Снова постучали в дверь. Это был Джонсон. Крики миссис Тейлорвстревожили его.
— Хорошо, что вы пришли, Джонсон, — выпалил мистер Тейлор, —Мэри немедленно к моей жене. И пилотов быстро зовите ко мне.
— Что ты собираешься делать? — спросил Эдвард отца, который лихорадочноодевался.
— Естественно, немедленно улетать. Или ты думаешь, я собираюсьждать, пока реактор взлетит на воздух? Ты же сам сказал, этот Ландо на всеспособен!
— Мы должны помочь обезвредить этого преступника!
— Ты так думаешь? Видимо, ты собираешься вместе с остальными пойтик чертям, или как?
Кровь бросилась Эдварду в лицо:
— Речь идет о моей чести, о нашей чести, отец! В конце концов, сначаламеня подозревали в этом преступлении! Ты думаешь, они не питают к намдо сих пор недоверия? Это было бы по меньшей мере неудивительно.
— Подозревать одного из Тейлоров? Так не бывает. Тейлоры неприкосновенны!
— Даже акционер Компании Лас-Вегаса и его семья? Отец, мы не вАмерике!
Сэм В. Тейлор швырнул на кровать жилет, который пытался натянуть насебя:
— Какое нам дело до этого острова! Абсолютно никакого! Он не принадлежитнашему миру, он не служит нашему миру!
— Ты это серьезно? — Эдвард повысил голос. — Тебе и правда все равно,погибнет этот прекрасный остров или нет? Ты действительно хочешь воттак бросить мисс Вильман, Ростовского, доктора, всех этих людей, которымты только что пожимал руки? В этот момент?
Глаза старого Тейлора грозно сверкнули, но Эдвард не смутился. Емухотелось высказать все, что его мучило, и он продолжил:
— Конечно, этот остров и люди — не наши, они из другого мира. Но онже здесь, этот новый мир, пусть мы это отрицаем или угрожаем ему, онздесь, и он растет, несмотря на все, что против него делается или готовится— и в атомных лабораториях Лас Вегаса, в которые ты вложил уже миллионы!Не умнее ли договориться с ними? Я подумал об этом, когда мы вчерапосещали заводские цеха. Но если ты считаешь это неправильным — продолжайидти по своему старому пути, и брось остров и этих людей в труднуюминуту. Только уже без меня!
Старик со сжатыми кулаками шагнул к сыну:
— Ты не Тейлор... Нет, ты не Тейлор!
— Я не тот Тейлор, которого ты хочешь иметь!
— Да ты же... ты же коммунист!
— Нет. Я просто пытаюсь реально смотреть на вещи.
— Ты летишь с нами!
— Я останусь! До тех пор, пока преступник не будет обезврежен, иопасность для острова устранена. Вы можете подождать меня на Шпицбергенеили в Стокгольме.
Вошли Уоррен и Беррифилд. За ними следовал Джонсон.
Сэм В.Тейлор в ярости ходил по комнате туда и сюда. Он вкратце обрисовалпилотам ситуацию и спросил капитана:
— Машина готова к взлету?
— Машина в порядке. Заправлена, моторы разогреты, сэр.
— Отлично, то есть мы можем сейчас взлететь?
Уоррен, казалось, был сбит с толку:
— При такой погоде? Да это же невозможно!
Старик-Тейлор топнул ногой:
— Мы должны лететь!
— Это исключено.
— Я заплачу каждому из вас десятикратную премию! Мы должны немедленноулететь отсюда! Разве вы не понимаете?
— Мы не самоубийцы, сэр, — лаконично ответил Беррифилд.
Старика охватил приступ бешенства:
— Вы убийцы, вот вы кто! — он со стоном упал на край кровати, в отчаяниибросив взгляд на дверь, за которой миссис Тейлор командовала Мэри.
Уоррен взглянул на остальных:
— Ведь сейчас самое важное — поймать преступника!
Эдвард просиял:
— Совершенно точно! Хватит терять время. Там нужны люди.
Пилоты сразу присоединились к нему. Джонсон вопросительно взглянулна старого Тейлора. Тот молча махнул рукой, и четверо выбежали из комнаты.
В вестибюле и расположенных рядом помещениях были включены лампы,хотя на улице было светло, как днем. Люди метались туда и сюда. Звонилителефоны. Никто не обращал внимания на Эдварда и трех его спутников.Наконец они наткнулись на доктора Афрановича, только что вошедшегов вестибюль.
Эдвард бросился к нему:
— Хэлло, доктор! Плохие новости?
Молодой врач выглядел бледным и подавленным. Он пожал плечами.
— Я не слышал ничего нового с централи... Но мои бедные животные ирастения... все погибнет, все!
— Мы хотим помочь искать Ландо, доктор, мы четверо.
Лицо врача озарилось, он крепко пожал каждому руку:
— Благодарю вас! Теперь у нас на одну группу больше.
Группа Эдварда нашла след Ландо, но догнать его не удалось. Пареньбыл исключительно ловок. Он понимал, что его преследуют и пытался обманутьпреследователей с помощью всевоможных маневров. Иногда он внезапносворачивал вправо, затем исчезал на время на другой стороне, а временамиказалось, что он бежит им навстречу или пытается проскочить мимо. Несомненно, он отлично знал территорию острова, и несмотря на всеобманные маневры, придерживался определенного направления. Но что былоего целью?
Искусственное освещение было очень кстати для преследователей. Носильно мешали дождь, льющий все сильнее, растущий холод и ураганныйветер. Пальмы, поваленные молниями, потоки воды, глубокие лужи задерживалиих. Наконец они полностью потеряли след Ландо. Он словно провалилсясквозь землю.
На небольшой высотке стоял навес. Здесь Эдвард, оба летчика и Джонсонсделали передышку, постоянно наблюдая за местностью во все стороны.Чтобы согреться, Эдвард ходил туда и сюда. Он промок до костей, руки,промерзшие до синевы, засунул в мокрые карманы. Глаза сильно щипало —от усталости или оттого, что так тяжело было смотреть? Вместо ясногодневного света лишь сумерки просвечивали сквозь струи дождя. Атомныесолнца были снесены в сторону бешеным ветром.
Каким безотрадным выглядел ландшафт, который еще за несколько часов до того напоминал рай! Листья и цветы бессильно поникли. В лужахплавали мертвые насекомые и птицы. Смерть пришла в этот разноцветныйрадостный мир, ледяное дыхание смерти уничтожало остров.
Эдвард протянул ладонь. Все-таки это снег... Предвестник вечного льда!Он подумал об Астрид, увидел ее напряженно трудящейся над климатическимроботом. Сможет она победить — или победит Арктика?
Его позвали. Неподалеку через низину бежала какая-то стремительнаяфигура. Это был Ландо! Под мышкой он нес небольшой черный ящик. Кудаон собирается? Они находились уже недалеко от оконечности острова.
— Быстро, за ним! — крикнул Эдвард.
— Проклятая сволочь! — выругался Джонсон на бегу.
Беррифилд возразил:
— Это шестерка! Интересно, где настоящие бандиты — его работодатели?
Дождь унялся, ветер также стихал. Наступила гнетущая тишина. И затемпошел снег. Один только снег. Борьба закончена?
За белой толчеей возник темный чудовищный облик. Затем мужчиныминовали широко расставленный круг запрещающих знаков и наконец оказалисьперед теплоизлучателем III. В его гигантском вогнутом зеркале мелькалиснежные хлопья, покрывая его все больше и больше.
Николай Иванович снова взглянул на климатическую карту. Но это теперьбыло бессмысленно — уже минимум полчаса назад световой столбикупал ниже нуля и исчез. Полярные воздушные массы теснили искусственныйклимат острова. Ростовский вздохнул. Он демонстрировал несгибаемыйоптимизм, но в глубине души был близок к отчаянию. Какие опасности ещеугрожают со стороны Ландо?
— Ну что, Астрид? — спросил он. — Уже снег идет.
Астрид отступила от климатического робота. Последний болт был завинчен.Она критически взглянула на свою работу и вытерла пот со лба. Онапочти не чувствовала подступающего холода.
— Готово, Николай Иванович, — сказала она, — ремонт удался!
— Вы точно уверены? Если при ремонте допущена ошибка, мы потеряемостров. Вы это понимаете?
— Да, конечно, — ответила она. Ее голос звучал уверенно, жестко. Онакрикнула доктору Михаю, который взял на себя управление атомным реактором:
— Готово, доктор Михай! Включайте осторожно!
Николай Иванович, Астрид, механики и монтеры — все затаили дыхание.В гигантском куполе царила полная тишина. Все взгляды были устремлены на ту шкалу, где вновь должен был возникнуть красный световойстолбик.
— Включено!
Ничего не произошло.
— Полная мощность, Михай!
— Там, наверху! — крикнул Джонсон остальным. Действительно, там на