Николай З.Вперед в прошлое, или Мечтания о нищете
Флэшбэк: роман / Д. Симмонс ; пер. Г. Крылов. — М.: Эксмо; СПб.: Домино,2012.
Страна развалилась. Страна распалась.
В День-Когда-Наступил-Крах США прекратили существование в привычнойнам форме — их постиг жестокий экономический кризис. На тысячипроцентов выросла инфляция, производство деградировало, от страны отпалисемь с половиной штатов, включая Техас и Нью-Мексико. Страна обнищалаи заполнилась ордами буйствующих нищих, бандитов и террористов.Та же участь постигла и Китай, где началась гражданская война. Израиль сшестимиллионным населением был уничтожен ядерными ракетами Сирии иИрана. Место былых великих держав заняли Япония с возродившимся строем средневековых кланов и новый геополитический игрок, объединениестран Ближнего и Среднего Востока — Всемирный Халифат. Он фактическиколонизировал Европу, захватил Канаду и подчинил себе большинство остатков Америки. Но дальнейшая его культурная экспансия в США затрудненапротиводействием Японии и испаноязычных мигрантов, которые фактическистали в южных штатах главной национальной силой. Только Россияеще держится в этом вражеском кольце благодаря власти бессменного царяВладимира Путина.
Как вы уже догадались, это сюжет фантастической книги, а конкретно— романа плодовитого американского писателя Дэна Симмонса «Флэшбэк»,написанного в 2011 г. и год спустя вышедшего в нашей стране. Дэн Симмонсизвестен как один из самых популярных зарубежных писателей, создатель известных фантастических саг «Гиперион», «Эндимион», «КострыЭдема» и многих других произведений. Симмонс не ограничивается рамкамиодного сюжета и пробует себя в различных жанрах — масштабных фантастических картинах, исторической прозе, ужасах и саспенсе. На сей разего книга сделана на стыке фантастического детектива, боевика, антиутопиии романа-предупреждения. Отличительной особенностью будущего мираявляется наркотик флэшбэк, который позволяет прокручивать в голове воспоминанияпрошлого в реальном времени. По этой причине наркотик заполонилАмерику и на него подсело чуть ли не все население страны.
С чисто литературной точки зрения книга является не самым лучшимпроизведением Симмонса. Все персонажи в основном представляют хорошознакомые, едва ли не штампованные образы: бывший полицейский-наркоман,страдающий о погибшей жене и забывший о сыне, сын — буйствующийобозленный на весь мир подросток с пистолетом, тесть — слабый иразочарованный в жизни искусствовед, не знающий, как ему спасти своеговнука в жестоком мире зла, а также еще ряд второстепенных героев, взятыхв основном из мира экшн-боевиков: японские киллеры, террористы, полицейские, бандиты и тому подобное. Детективная линия построена на довольнопопулярной завязке: японский советник-миллиардер Накамура, одиниз главных лиц Америки, поручает бывшему полицейскому Нику Боттомурасследовать шестилетней давности убийство своего сына, так как раскрытьего, несмотря на все старания, не удалось. Однако детективная линия, несмотряна интересные фантастические декорации расследования, к серединепробуксовывает в бесконечном экшне и сложных интригах, вопрос о том,кто убийца, становится в конечном счете неважным, а раскрывается загадкаи вовсе благодаря уликам, которые, как это водится, находятся совершеннослучайно в самый последний момент, что делает бессмысленным все предыдущее расследование. Параллельная линия, в которой сын главного герояучаствует в политическом покушении, а потом вместе с дедом пытается спастись, в основном состоит из экшн-сцен, перемежаемых думами деда-искусствоведао драмах современности.
Роман, по мнению критиков, получился в итоге небесталанным и с хорошим слогом, но достаточно неровным, где затягивающие сцены перемещаются проходными эпизодами, масштабные боевые схватки сменяютсязанудными диалогами, красивые описания и глубокомысленные рассуждениясоседствуют со слабой мотивацией героев и заканчивается все, наконец,довольно предсказуемым раскрытием загадки и слабой адекватностью объяснения, а также традиционным хэппи-эндом на последних страницах.Правда, финал смягчен возможностью его ложности, что, конечно, выглядитэффектно, но данный приём хорошо знаком даже по фильмам, как, например,«Бразилиа» или «Начало». Все это неудивительно, так как предыдущиедетективы, по типу Hardcase, Симмонсу давались достаточно слабо.
Тем не менее, есть у романа и сильная сторона — это «декорации», в которыхпроисходит действие, и именно они произвели наибольший шум приобсуждении. Дело в том, что, как это видно даже по описанию фантастическогомира, изложенному в начале статьи, автор книги излагал свое видениебудущего Америки, использовав текст как трибуну для пропаганды своихвзглядов.
Перечитай первые строки этого текста, дорогой читатель. Развал страны... Нищета... Разруха... Кризис... Что стало причиной этого кошмара?Ядерная война? Эпидемия? Приход инопланетян? Массовое бедствие?
Нет, причиной этого стали социальные реформы кабинета Обамы в 2008году. Механизм этих событий, ставших точкой перехода, разъясняетсявкратце следующим образом: из-за принятия администрацией Обамы новыхзаконов и социальных льгот начался распад экономики. Людям стало прощеполучать пособие по безработице, чем работать, и в итоге социальные выплаты превысили ВВП страны (sic!), одновременно внешняя политика, построенная на отказе от мирового господства, привела к краху государства,его распаду и деградации. Разумеется, сам по себе сценарий этот весьмастранен, ибо причин, побудивших к таким действиям американские власти,автор не раскрывает, просто представляя их как факт.
Футуристический мир кризиса и деградации — как хорошо известно,ключевая тема фантастики уже не одно десятилетие. Мало кому из фантастов будущее видится в светлых тонах, однако Симмонс пытается изобразитьгрядущий коллапс в виде самых впечатляющих сцен — атак террористов, разгула мусульман, распада властной структуры, нищеты. Однакоименно это изображение разрухи и является слабым местом, разрушающимдолю доверия к этому миру будущего, поскольку видно, что автор представляетразруху с позиций благополучного жителя страны первого мира. Еслиочистить от наслоений все описания книги, выясняется интересная картина.Получается, что разруха будущего — это огромный внешний долг, терроризм и постоянные бандитские нападения на улице, разрушенные дороги,которые никто не ремонтирует, несвежие овощи в магазинах и персонал,который не желает работать, нищая армия, воюющая за чужие интересы, вкоторую насильно загоняют молодежь, разваленная страна, где одни регионыне признают других, наплыв мигрантов и иностранцев, постоянные вооруженныеконфликты с соседями...
Дорогой читатель, тебе это ничего не напоминает? Точно ли это будущее?Или, может, недавнее прошлое?
Когда же описание разрухи доходит до бездомных бродяг, которые, несмотряна трудности жизни, едят суп с беконом и горячие лепешки, а такжемилостиво готовы дать свой мобильный телефон первому попавшемусяподростку с береттой, чтобы он позвонил домой, становится понятно, чтоэто, подобно «мечтам свободного человека о несвободе», — типичные «мечтыблагополучного человека о нищете».
Переполненная такой плакатной условностью и откровенно радикальнойриторикой с неоконсервативных позиций книга, разумеется, вызвала недоумение,а часто и жесткую критику многих читателей в самой же Америке.Действительно, роман невольно поражает странным, противоречивым соединением хорошего авторского слога, остросюжетных поворотов и несомненногописательского таланта с самой что ни на есть топорной и грубойпропагандой, преподносимой не менее прямолинейно, чем в самых примитивныхполитических агитках.
Сюжет книги полон ужасающих картин и чудовищных подробностей,которые должны поразить наивного читателя: торгующие украденным изамериканской армии оружием мусульмане, заполонившие Нью-Йорк мечети, празднование 11 сентября мусульманской общиной Америки, транслирующийсмертные казни в прямом эфире канал Аль-Джазира, повседневныетеракты и убийства, восстание испаноязычных мигрантов в Лос-Анджелесе,вооруженные ограбления на дорогах, которые напоминают целые локальныебои, и так далее и тому подобное. На страницах книги читатель повстречаетгромкие обличения мультикультурализма и социальных реформ из уст чутьли не каждого персонажа: старого историка, который будет вспоминать отом моменте, когда Америка погрузилась в пучину хаоса; бывшего еврея-пацифиста,который ходил на демонстрации в защиту Палестины и, по ирониисудьбы, стал одним из немногих, кто выжил в «ядерном холокосте».
«— Вы, наверно, догадываетесь, мистер Боттом, что я был либералом.Немалую часть моей жизни я провел, протестуя против политики государства Израиль: участвовал в маршах мира, подписывался в защиту мира,пытался поставить себя на место несчастного униженного народа Палестины… Кстати, в Газе погибло около восьмидесяти процентов населения,когда на север и на восток понесло радиоактивные осадки от той бомбы,что уничтожила Беэр-Шеву и с ней — двести тысяч евреев. Но я каждыйдень спрашиваю себя, почему не был введен в действие план «Самсон», окотором я слышал всю жизнь… По слухам, так назывался план действий наслучай применения против Израиля оружия массового поражения или принеминуемой угрозе вторжения. Предполагалось использовать ядерное оружие, чтобы уничтожить столицы всех арабских и исламских государств впределах досягаемости. А эти пределы для Израиля в те дни были куда шире, чем можно было подумать. За много десятилетий до этого, когда Израиль втайне создал первую бомбу, генерал Моше Даян заявил: «Израиль