скачку к одной из ближайших звезд. Вскоре первый межзвездный рейс кБарнарду совершил пилотируемый корабль. Вслед за ним экспедиции былиотправлены ко всем соседним светилам, а от них стали искать пути к следующим звездным системам, от тех — еще дальше. Человечество протягивалотрассы в глубины Вселенной. Границы изученного и освоенного космоса отстояли теперь за сто световых лет от Солнца, а исследовательские кораблипроникали много дальше.
Для людей прошлого века это был невероятный, невозможный успех. Нодля молодого поколения, поколения Чана, детство которого прошло под непрерывные сообщения о полете к очередной звезде, этого было мало. Успехи звездоплавания казались им слишком скромными в сравнении с масштабами Вселенной. Ведь люди пока не добрались даже до края местного спирального рукава Млечного Пути. Вот если бы сразу отправиться к галактическому центру, а лучше — в другую галактику! Изучение теории межзвездных перемещений подтвердило гипотетическую возможность этого.
Прыжки на самом деле были путешествиями во времени. Энергетическийимпульс у звездного гравитационного колодца опрокидывал корабль в прошлое, когда две соседние звезды были единым сгустком в разлетающейсяВселенной. Потом в ускользающий для внешнего наблюдателя миг происходил возврат в настоящее, но с пространственным сдвигом — от стартовой кфинишной звезде. Из этого следовало, что в принципе возможно проникатьв гораздо более отдаленные времена, вплоть до момента Большого взрыва,когда вся материя была сжата в одну точку. Из того изначального времениреально попасть в любую часть нынешней Вселенной! Первоначально этигипотезы не принимали всерьез, называли сумасшедшими, но постепеннотеоретические построения приобретали научную стройность. От них нельзябыло просто отмахнуться. Тогда возник проект «Феникс» — корабля,способного преодолеть межгалактические пространства. Пока он леталлишь в автоматическом режиме, отрабатывая перемещения между не стольудаленными звездами. Но был уже открыт набор в будущий экипаж и заявлена перспективная цель сверхдальнего перелета — Большое МагеллановоОблако. И Чан верил, знал, что он будет среди тех, кто однажды посмотритна нашу Галактику со стороны!
— Два, один, ноль!
За время межзвездного прыжка не успеешь моргнуть. Но после — ощущение, будто ты узнал или увидел что-то очень важное, которое напрочь забыл и не можешь вспомнить, хоть и пытаешься изо всех сил. Где он, этоткусок отрезанной жизни? В академии на симуляторах по много раз отрабатывались прыжки к различным звездам, в том числе, разумеется, к давноосвоенной и часто посещаемой системе Грумбридж Тридцать четыре. Однако реальность оказалась сильнее самых лучших симуляторов. Сразу былопонятно — ты уже не у Солнца, а среди чужих звезд. Тут сам свет другой! Вдвойной системе Грумбриджа обе звезды — красные карлики. Если бы «Разведчик» сам заряжал от них конденсаторы, ждать следующего прыжка пришлось бы много суток. Но система служила важной транзитной базой, и узвезды Грумбридж Эй были размещены гелиостанции с мощными накопителями — специально для быстрой зарядки проходящих транзитом кораблей.
Одна из таких станций после запроса подключила крейсер к питающему каналу.
Вокруг звезды вращалась планета Грумбридж Тридцать четыре Эй Би,которую обычно называли просто Грумом. Похожий на увеличенный внесколько раз Марс, он был слишком массивным для колонизации (сила тяжести на нем превышала пять земных). На Груме, тем не менее, велась добыча полезных ископаемых, а на орбите действовал большой промышленный комплекс. Конечно, по масштабам Солнечной до первоклассного индустриального центра Грум не дотягивал, однако модульные конструкции дляосвоения более удаленных миров выгоднее было производить здесь, а не наМеркурии или Венере. Под защитой гравикомпенсаторов на Груме жили иработали почти двести тысяч мужчин и женщин — больше, чем на любойдругой планете вне Солнечной системы. Правда, постоянных жителей тут,считай, не было — только вахтовые спецы и молодежь, проходящая двухлетнюю трудовую службу. На Грум отбирали лучших из лучших. Чан, всвоё время сумел попасть только на Венеру. Планеты Солнечной, впрочем,тоже считались неплохим вариантом, ведь большинство призывников оставалось на Земле. И после службы тоже. Чан включил на визоре увеличитель,чтобы подробней рассмотреть Грум. Планета была всего в паре миллионовкилометров. Пепельно-серые равнины полосовали хвосты бурого дыма —то ли вулканы, то ли горные разработки. Тусклый блеск местного солнца отразился на черной глади внутреннего моря, наполненного смесью крепкихкислот. Где-то там, рядом с кислотным морем был главный город планетыСтивенпорт, который русские трудармейцы шутливо прозвали Кисловодским Курортом. «Разведчик» сбросил туда по лазеру большой инфопакетс почтой для грумлян. Все знали как ждут на чужих мирах весточки из родного дома.
Командир сообщил, что крейсер совершит следующий прыжок сразу после зарядки, то есть меньше чем через час. Чан расстроился. Он ожидал, чтоможно будет наведаться на планету, о которой много слышал от служившихтам сокурсников, Хотя... что такое Грум по сравнению с тем, что ждет еговпереди! Вскоре корабль снова входил в прыжковую зону. Вновь предстартовый отчет, а потом опять возникло ощущение чего-то важного, нонапрочь забытого. «Разведчик» прыгнул к Крюгеру Шестьдесят. Сновадвойная система — переменная звезда с коротким (восьмиминутным) циклом и заурядный красный карлик. На почтительном удалении от первой кружила экранированная астрообсерватория, вблизи второго была база по обслуживанию транзитных кораблей. Вот и всё, что имелось в системе. Подойдя к гелиостанции, крейсер в очередной раз запросил канал для зарядки. Командир Иенсен поинтересовался, не было ли новостей из системы Альсафи?
Оказалось, три дня назад туда запустили в автоматическом режиме «Спасатель Тридцать один» с Эты Кассиопеи. Результат тот же — «Спасатель» невернулся. Теперь считались пропавшими уже три корабля. Дали, наконец,команду к позднему ужину. Стол накрыли в кают-компании, слишком просторной для сокращенного экипажа.
Как быстро всё переменилось для Чана! Всего несколько часов назад,когда он только попал на «Разведчик», его неприятно удивила теснота и какая-то заурядность корабельных помещений. После светлого простора аудиторий и тренажерных залов академии — узкие коридоры, винтовые трапы,тесные отсеки, заставленные аппаратурой. Потом, освоившись, Чан ощутил,что и здесь может быть удобно и уютно, и вот уже небольшая отделаннаядеревом кают-компания казалась настоящим парадным залом. На ужинуспели лишь подогреть пайки, которые не вызвали особого энтузиазма.
Женщины ими просто пренебрегли. Очоа, оказалось, не ела консервы, Дюбуа не ела так поздно, а Мендес старалась вообще не есть. Говорили за столом по большей части о том, что могло случиться в системе Альсафи.
— Одиночная звезда с массой меньше солнечной по определению не может взорваться! — убежденно настаивала Дюбуа. — Это противоречит всемизвестным законам астрофизики!
— Вопрос в том, все ли законы нам известны, — с ехидцей заметил Тулин.
— Это ненаучно! — не уступала Дюбуа, — Альсафи гораздо стабильнейСолнца.
— Но ведь, в конце концов, она должна превратиться в красный гигант?— вступил в научную беседу Пилюк.
— Через десятки миллиардов лет! Причем сам процесс занял бы сотнитысяч, если не миллионы лет.
— А если всё вдруг ускорилось? — предположил бортинженер. — Раз!
И вся звездная эволюция прошла за несколько дней!
Дюбуа нервно рассмеялась:
— Ну, тогда сейчас Альсафи, наверное, уже стала нейтронной звездойили даже коллапсаром!
— А что, — сухо улыбнулся Иенсен. — Если мы завтра финишируем вчерной дыре, то, возможно, окажемся в другой Вселенной. Куда там до насбудет «Фениксу»!
Чан проснулся и лежал в темноте пустого четырехместного кубрика. Онвдруг подумал, что если они и правда сейчас прыгнут во вспыхнувшую звезду, то умрут. Ледяная рука потянула желудок, на лице выступил пот. Сначала он удивился. Потом ощутил жгучий стыд. Такого с ним просто не моглобыть! Он до дрожи боялся и ничего не мог с этим поделать! Ну, это же нелепо! — уговаривал себя Чан. В конце концов, не он ли так радовался вчера,что летит на крейсере разгадывать тайну пропавших кораблей, вместо того,чтобы слушать лекции или готовится к экзаменам в библиотеке. Кстати, апочему он не боялся вчера, хотя всё уже понимал? Да потому что у него небыло на это времени! Чан вскочил с койки, натянул налобник и подключился к бортовой библиотеке.
За завтраком царила напряженная тишина, только Иенсен негромкопереговаривался с Мендес — как финишировать на максимальном удаленииот звезды. Тулин тут же заметил, что если Альсафи превратилась в красногогиганта, выпрыгнуть из него «Разведчик» по любому не сможет. Позавтракав, все занялись полной и тщательной проверкой оборудования. Чан заметил, что конденсаторы заряжены больше, чем требовалось для прыжка. Значит, после финиша корабль сохранит запас энергии. Это считалось опасным,но тут ведь особый случай. Такого резерва, конечно, не хватит, чтобы сразупрыгнуть обратно, но он позволит маневрировать на большой скорости и использовать все устройства, включая системы активного воздействия. Кстати,эти системы были заранее приведены в полную готовность, что прямозапрещалось делать при джампе. Неужели командир всё же допускает встречу с агрессивной иной цивилизацией? Самыми трудными оказались последние часы перед прыжком. Тем более, что их пришлось провести в крошечной резервной рубке. Командир разделил экипаж, и Чан вместе с Тулиным,Пилюком и Очоа перешли на дублирующий пост управления. Хуже всегобыло то, что команде дублеров оказалось решительно нечего делать, толькоследить за происходящим в основной рубке. В животе вновь предательскизасосало. Чтобы отвлечься от панических мыслей, Чан начал вспоминать