сервированных осколках ледников до уцелевших экваториальных лесов. Нои там, во время экскурсий, не удавалось забыть о теснящихся вокруг миллиардах людей. Не случайно многие так рвались на Марс или Титан — за ощущением утерянной связи с природой. Пусть и мертвой. А здесь вокругнеоглядно простиралась целая планета, которая только просыпалась, разбуженная из своего безжизненного сна.
Вечером Чану удалось переговорить с заложниками. Сами себя, впрочем, они таковыми не считали (Кацонис по этому поводу потом буркнулчто-то медицинско-непонятное, вроде «Стокгольмский синдром»). Случившееся с ними они воспринимали как что-то вроде аварии и были благодарныколонистам, что те спасли их и приютили на своей планете. Когда Чан говорил, что земные корабли стали жертвами нападения, ему терпеливо объясняли, почему у колонистов не было другого выхода. На слова, что их насильноудерживают — смеялись. Кто удерживает? Хочешь — иди в любую сторону! До соседнего фольварка — тридцать километров, а до Мейнленд-сити —все сто пятьдесят. Но можно и съездить на попутке, если готов на следующий день дополнительно отработать за такую экскурсию. Гораздо охотнейребята с «Искателя» рассказывали Чану о своей экспедиции к белому гиганту Тубану и его новооткрытому спутнику-карлику. Остальным обитателямПайн-лейка эти истории, похоже, успели изрядно надоесть, а курсант слушал с живым интересом. Слушал о местах, откуда свет дойдет до Землитолько через триста лет, откуда уже виден впереди «край мира» — темноебеззвездное пространство между нашим и соседним галактическим рукавом.
Перепрыгнуть через этот океан пустоты в следующий рукав сможет только«Феникс».
Наутро Пайн-лейк напоминал растревоженный муравейник. Населениеусадьбы осаждало выкаченные из ангаров воздушные машины — две легкиеавиетки, большой грузовой винтокрыл и так, кажется, до конца и не собранный вертолет. Колонисты, которых Чан спрашивал, отвечали только, чтопередан экстренный вызов на общий сбор. В истории колонии, по их словам, было всего несколько таких случаев. Последний — когда Бен Джарвисобъявил Клару независимой республикой и был избран новым председателем Планетарного Совета. Чтобы успеть доставить всех на место, пришлось задействовать все воздушные суда. Земляне, включая и Чана с Кацонисом, погрузились в вертолет. Полет не занял много времени, что только иможно было сказать в его пользу. Разноцветные аккуратные здания Мейнленд-сити выглядели игрушечными на фоне встающих вокруг голых скал,лишь в некоторых местах можно было заметить островки зелени. Городокказался слишком маленьким для толп заполнивших его поселенцев. Выставленные из столовых и закусочных столики кое-где целиком заполняли неширокие улочки, так что углы грозящих улететь с ветром скатертей били поногам прохожих.
Обойдя за полчаса весь город, Чан решил сходить к большой еловойроще, виднеющейся на окраине Мейнленд-сити. Попав из яркого дневногосвета в плотный холодный сумрак под сводами тяжелых игольчатых лап, онне сразу понял, что очутился на кладбище. Это было первое кладбище, которое Чан видел в своей жизни, не считая, конечно, мемориалов героям прошлых эпох. Здесь всё было по-другому. Безлюдье, тишина, замшелые, засыпанные высохшей хвоей валуны с начертанными на них именами. Некоторые из них оказались знакомыми. О жертвенном подвиге этого летчика сообщали несколько лет назад, рядом лежал один из основателей колонии. Аеще Чан встречал имена известных писателей, живописцев, композиторов— Клара со своим крошечным населением удивляла количеством вышедших оттуда мастеров творчества. Подавляющая часть имен на могилах Чануничего не говорила, но он понимал, что лежащие здесь люди — самое крепкое, что связывает ныне живущих кларян с их миром, с их планетой.
Когда Чан вернулся обратно в город, все уже шли к открытому амфитеатру, вырубленному в горном склоне. Чан испугался, что придется сидетьпрямо на каменных скамьях, но при входе всем выдавали толстые подушкис самоподогревом. Неплохо было бы еще и натянуть сверху что-то вродетента — Альсафи стояло прямо над головой. Наконец, расселись теснымирядами все десять тысяч кларян — мужчины, женщины, пожилые, зрелыелюди, молодые и подростки. Маленькие дети, как разузнал Чан, во время таких собраний играли с воспитателями в помещениях Планетарного Совета.
Землянам выделили места на самом верху, откуда открывался вид на острыекрыши и башенки Мейнленд-сити и на бегущее за ними белыми барашкамибеспокойное море.
У трибуны внизу амфитеатра появился председатель собрания — седобородый старик, как понял Чан, старейший житель колонии. Он говорил струдом, еле слышно, объясняя причину общего сбора колонистов. МеждуКларой и Землей возник конфликт по поводу гелиостанции у Альсафи. После столкновений в космосе обе стороны согласились начать мирные переговоры. Для начала председатель предложил выслушать представителя Земли и уступил трибуну Тулину.
— Граждане Земли! — пронесся в звонкой тишине голос комиссара. —Да, вы все граждане Земли, хотя много лет живете на Кларе, а некоторые иродились здесь. Но Земля, далекая от вас, по-прежнему ваша родина, вы по-прежнемучасть человечества! Тысячелетия люди шли к созданию на Землесправедливого коммунистического общества. Сейчас торжество коммунизма приобретает поистине галактические масштабы. Но на нашем историческом пути были и будут не одни только победы. То, что случилось здесь, наКларе, это одно из самых тяжелых поражений человечества.
В воздухе возник легкий еще гул недовольства, но Тулин продолжалсвою речь, постепенно повышая голос:
— Мы, руководство Земли, виноваты в том, что проглядели социальнуюкатастрофу. Как мне ни горько говорить, Клара, наш форпост во Вселенной,отброшена в своем общественном развитии на столетия назад. Здесь с подачи новой планетарной администрации утвердились товарно-денежные отношения, эксплуатация человека человеком. Будем называть вещи своимиименами — коммунизм на вашей планете уничтожен! Возродить его в данных условиях будет не просто. Ближайшую перспективу вижу в переходе отиндивидуальных к коллективным хозяйствам с плановой экономикой. Вэтом случае Мировой Совет готов оказать Кларе необходимую помощь.
— Это значит, вы там у себя на Земле знаете, что нам лучше?! — выкрикнул с места один из поселенцев. — А мы, значит, должны делать, чтонам скажут! Не выйдет! Мы теперь сами себе хозяева!
— Хозяева?! — гневно повторил Тулин. — Хозяйчики! А ведь с чего началось?! С того, что объявили своей собственностью планету и даже звезду.
Как частная собственность противоположна коммунизму, так и ваше мелкоехозяйничанье на Кларе противоположно тому пути, по которому идет галактическое человечество!
Комиссар продолжал говорить — горячо, ярко, сильно, но Чан вдруг почувствовал, что Тулин проиграл, что ему не переубедить собравшихся здеськрепких, уверенных в себе людей. Они для себя уже всё решили и слушаюттакие правильные, но не доходящие до них слова землянина исключительноиз терпеливой вежливости.
Тулин замолчал, видимо, сам всё поняв.
Председательствующий попросил уточнить, что конкретно предлагаетпредставитель Земли.
— Первое: безусловное освобождение экипажей кораблей, ставшихжертвами пиратских нападений. Второе: разоружение и роспуск всех незаконных формирований на Кларе. Третье, отстранение от власти нынешнейадминистрации колонии. Четвертое, расследование преступной деятельности ее руководителей. Пятое, формирование новой администрации Клары изуполномоченных Мирового Совета с участием выборных представителейпоселенцев. Такие наши требования! — отчеканил Тулин.
Ответом было гробовое молчание.
Затем с одной из нижних скамей поднялся кряжистый колонист, в котором Чан узнал Хирна-старшего:
— В случае принятия этих требований Земля гарантирует Кларе поставки в прежнем, полном объеме?
— Нет! — холодно ответил Тулин. — Мы можем гарантировать тот уровень обеспечения, который имеют жители Земли и космических поселений.
Сейчас трудные времена, материальных фондов не хватает. И после месячного перерыва в транзите через систему Альсафи и потери здесь двух современных кораблей положение, поверьте, лучше не стало.
Больше вопросов не было и Тулин спустился с трибуны. В тишине звонко простучали его шаги по каменным ступенькамПредседатель предложил голосовать — принимать или нет требованияЗемли?
Снова поднялся старый Хирн. Он сказал, что хочет сделать заявление отимени фракции меньшинства в Планетарном Совете.
— Меньшинство настаивает на том, чтобы голосовать раздельно по каждому пункту. Мы призываем освободить пленных землян и распуститьЗвездную милицию. Незачем она, мы ни с кем воевать не собираемся, а запорядком пусть дружинники из усадеб следят. Планетисполкому предлагаювыразить недоверие за то, что в космос полезли, землян тронули. Перед Землей извиниться, что так вышло. Пусть их представитель у нас сидит, не помешает.
Когда Хирн закончил и сел на свое место, с другой стороны полукругаскамеек встал Бен Джарвис и коротко сказал.
— Фракция большинства не возражает против голосования по пунктам.
Пять раз председатель зачитывал требование Земли и спрашивал, объявляя голосования, кто согласен с этим и кто нет. Только по вопросу освобождения пленных голосовавших «за» оказалось больше половины. Во всехостальных случаях подавляющая часть колонистов поднимали руки против.
К верхним скамьям, на которых сидели земляне, поднялся бледный исильно исхудавший за последние дни Тулин. Вымученно улыбнулся:
— Ну, всё, ребята, завтра домой!
Доктор Кацонис заботливо поправил самодельную занавеску, котораязаслоняла спящего Чана от бьющего в окно света Альсафи, и прошептал:
— Пусть поспит!
Сидевший на своей неразобраной постели Тулин, кажется, был с этим несогласен, но ответил также негромко:
— Может, всё-таки разбудим? Как сказано древними, трое составляют